как  ни  хороши  были
фотографии, они, разумеется, не могли передать  всю  прелесть  холмистой
местности, на которой располагался "Клуб Марим".
   Широкая, с сочной зеленью  долина  уступами  спускалась  к  морю.  По
склонам холмов среди эвкалиптов и сосен были  разбросаны  построенные  в
мавританском стиле домики с красными крышами, сама  же  гостиница  сияла
белизной в самой  глубине  ущелья.  По  соседству  с  ней  расположились
теннисные корты. Прекрасное сочетание природы с достижениями цивилизации
для людей, понимающих толк в отдыхе! У Сорчи даже  перехватило  дыхание:
подумать только, половина всех этих красот принадлежит ей!
   Выслушав не без гордости похвалы в свой адрес, Мануэль наконец  убрал
руку с тормоза. Миновав высокие железные ворота, микроавтобус поехал  по
аллее,  обсаженной  лиственными  деревьями,  и  через  несколько   минут
остановился  под  крытой  галереей  перед  входом  в  гостиницу.   Когда
пассажиры с чемоданами начали выходить  из  автобуса,  стеклянные  двери
гостиницы  раздвинулись  и  появилась   высокая   брюнетка,   одетая   в
темно-синее платье.
   - Сеньорита Риордан? - спросила  она,  холодно  и  оценивающе  окинув
взглядом гостью. Сорча сняла темные очки.
   - Вы угадали, - произнесла она с улыбкой и была  обескуражена,  когда
юная брюнетка не улыбнулась в ответ.
   В отличие от Мануэля, явно не имевшего ни малейшего  представления  о
том, что сидевшая  в  автобусе  девушка  является  его  новой  хозяйкой,
молодая португалка была осведомлена, кого он к ним привез,  и  держалась
настороженно. Как поведут себя другие служащие "Клуба Марим"?  Будут  ли
они также побаиваться ее? -  думала  Сорча.  Вот  и  еще  непредвиденные
сложности.
   - Сеньор де Браганса собирался встретить вас,  но  одно  не  терпящее
отлагательств дело не позволило  ему  приехать  в  аэропорт,  -  заявила
брюнетка на  хорошем  английском  языке,  после  чего  провела  Сорчу  в
освещенный канделябрами вестибюль, пол которого был выложен мрамором.  -
Если сеньорите будет угодно подождать...
   - О'кей, Изабель, я  здесь!  -  послышался  знакомый  мужской  голос,
брюнетка кивнула и с улыбкой повернулась к немецким  туристам,  а  Сорча
увидела остановившийся у входа в гостиницу джип и выходящего из него Рун
де Брагансу.
   И не поверила своим глазам. Он был так строго одет на похоронах,  что
она могла представить его только в деловом костюме. Однако на  этот  раз
на нем была расстегнутая до пояса рубашка с короткими рукавами и  джинсы
в обтяжку. Выглядел он моложе, чем в прошлый раз,  а  кроме  того,  имел
более агрессивно-мужественный вид.
   Сорча заставила себя улыбнуться.
   - Привет!
   - Добрый день, - ответил он и крепко пожал ей руку, как это принято у
португальцев. - Долетели хорошо?
   - Да, спасибо.
   От банальных расспросов, как ей понравилась  дорога  из  аэропорта  и
каковы ее первые впечатления на португальской  земле,  настроение  Сорчи
испортилось:  за  вежливым  интересом   ее   партнера   явно   прятались
отчужденность, нервозность и нетерпение. Хотя  она  и  не  почувствовала
открытой враждебности, стало ясно, что он не изменил своего отношения  к
ней и нисколько ей не доверял.
   Рун дал указание Мануэлю отнести багаж в  номер,  сам  же  провел  ее
через холл к двери, на которой висело предупреждение: "Посторонним  вход
воспрещен", и они оказались в коридоре, где и справа и слева размещались
служебные кабинеты.
   - Я не знаю, как вы представляете себе положение  вещей,  -  произнес
он, когда они вошли в просторное с выходящими в  сад  окнами  помещение,
устланное светлым ковром, -  и,  хотя  все  служащие  знают,  что  Хорхе
оставил клуб в наследство падчерице и мне, только трое  уведомлены,  что
вы, Сорча Риордан, и есть та самая падчерица. Эти трое: бухгалтер  Хосе,
местный архитектор Антонио и...
   - Изабель, - вставила девушка. Он взглянул на нее с любопытством.
   - Откуда вы знаете?
   - Когда мы встретились, она смотрела  на  меня  весьма  критически  и
старалась держаться на почтительном расстоянии. "Как, впрочем, и вы",  -
подумала про себя Сорча, а вслух предположила:
   - Может быть, ей не нравится,  что  женщина  примерно  одного  с  ней
возраста станет ее начальницей.
   Рун стоял, опустив руки; его оценивающий взгляд лениво скользил по ее
фигуре.
   - Думаю, что это не более чем ваши измышления в отношении Изабель.
   - Измышления? - переспросила она, опустив голову и  разглядывая  свой
короткий черный свитер и такого же цвета гетры.
   - Большинство португальских девушек, Изабель в  том  числе,  довольно
консервативны, и хотя она охотно надела бы то, что носите вы, думаю, она
никогда бы не осмелилась так обнажаться. -  Он  заглянул  в  лицо  Сорчи
блестящими карими  глазами.  -  И,  уж  конечно,  не  отказалась  бы  от
бюстгальтера.
   Сорча вскинула голову. Собираясь утром в дорогу, она надела на  себя,
как ей казалось,  наиболее  подходящий  для  такого  путешествия  наряд.
Сверху же натянула длинный и широкий  свитер,  который,  правда,  теперь
сняла. Но под взглядом Рун  ее  дорожный  костюм  сделался  чуть  ли  не
вызывающе нескромным. Глаза мужчины говорили о  том,  что  мягкая  ткань
слишком откровенно облегает грудь, а узкие брюки  обтягивают  бедра.  Он
будто нарочно пытался ее смутить, и это приводило девушку в ярость.
   - Я сожалею, что вы не одобрили мой костюм, -  ответила  она  ледяным
тоном, - но этого следовало ожидать: вам ведь не понравилось  и  то,  во
что я была одета на похоронах.
   - Вы меня неверно поняли, - возразил Рун. - Наоборот, я считаю, что и
в прошлый раз, и сейчас вы выглядите очень привлекательно.
   - Неужели? - усомнилась Сорча.
   - Особенно когда вы стоите передо мной так, как сейчас.
   Поза у нее была, что и говорить, вызывающая: плечи расправлены, грудь
гордо выпячена вперед. Ей тут же захотелось съежиться, сжаться в комочек
и спрятаться от дерзкого взгляда. Девушка  покраснела;  похоже,  Рун  де
Браганса собирается подкалывать ее, приходится признать: один -  ноль  в
его пользу. Черт подери!
   - Чем занимается Изабель? - спросила Сорча, страстно желая переменить
тему разговора.
   - Она моя помощница, мы работаем в тесном контакте. -  Рун  предложил
гостье сесть и сам устроился за рабочим столом.  -  Я  бы  хотел  знать,
нужно ли собирать служащих, чтобы представить им вас?
   Это значит,  ее  будут  пронизывать,  точно  лазерные  лучи,  взгляды
незнакомых ей людей, столь же надменных, как и этот человек.
   - Нет, благодарю вас, - решительно ответила она. - Пока мое положение
официально не оформлено, я предпочитаю жить здесь  инкогнито,  насколько
это возможно.
   - Отлично, на завтра у нас запланированы две встречи, - продолжал Рун
деловым тоном. - Утром вы познакомитесь с Хосе и Антонио, а после  ленча
у нас будут переговоры с адвокатами. В четверг утром  я  повезу  вас  то
нашим угодьям, а  днем  намереваюсь  ознакомить  с  планами  дальнейшего
развития "Клуба Марим".
   - Похоже, эти два дня будут весьма насыщены работой, - заметила она.
   Он многозначительно приподнял бровь.
   - Я надеюсь,  вы  приехали  сюда  не  для  того,  чтобы  загорать  на
солнышке?
   - Конечно, нет, - ответила Сорча со смехом, желая тем самым показать,
что такая мысль представляется ей невероятной.
   Облокотившись на спинку стула,  Рун  непринужденно  положил  ногу  на
ногу.
   - Я бы хотел предложить вам ввести в Состав правления в  качестве  не
владеющих акциями директоров Хосе и Антонио, - произнес он. -  И  тот  и
другой внесли немалую лепту в успешные дела  клуба,  так  что,  надеюсь,
повышение их статуса станет для них не только наградой, но и стимулом на
будущее. А поскольку оба парня являются высококлассными специалистами, я
бы хотел, чтобы они остались с  нами.  И  будет  справедливо,  если  они
получат прибавку к жалованью.
   - Прибавку? На сколько процентов? - спросила Сорча.
   Казалось, ее вопрос прозвучал для него неожиданно.
   - Я считаю, что им нужно добавить по пятнадцать процентов.
   - Вы считаете, что НАМ следует добавить  этим  парням  по  пятнадцать
процентов? - переспросила она, мило улыбаясь.
   Его строгое лицо еще более посуровело.
   - Да, я так считаю.
   - И как вас прикажете понимать? Вы - большой начальник, а я - девочка
на побегушках? - воскликнула Сорча.
   Хотя Рун сообщил ей, что он лишь предлагает познакомиться  с  Хосе  и
Антонио, на самом же деле он давно спланировал их  встречу.  Однако  она
приехала в Португалию вовсе не для того, чтобы с ней вели  переговоры  в
таком духе.
   - Простите, я вас не понял, - удивленно проговорил Рун.
   - Если я не права, поправьте меня, но складывается  впечатление,  что
вы рассматриваете наше будущее сотрудничество как  своего  рода  игру  в
одни ворота, иными словами: вы принимаете решения, а я  -  соглашаюсь  и
подчиняюсь. Извините, но я владею акциями "Клуба Марим", причем  большей
частью акций, - заметила Сорча. Теперь, она полагала, они сравняли  счет
очкам. -  Я  согласна  ввести  Хосе  и  Антонио  в  совет  правления,  -
произнесла она, величественно склонив  головку,  -  как  не  возражаю  и
против пятнадцатипроцентной надбавки.
   - Извините меня, если я ошибаюсь, - возразил Луи, -  но  оба  решения
свидетельствуют о вашей некомпетентности.
   Сорча вспыхнула.
   - Что ж.., это верно, - она была вынуждена  согласиться  с  ним.  Рун
наклонился вперед.
   - Сколько времени вы намереваетесь пробыть в  Португалии?  -  спросил
он, словно она, была бациллоносителем Черной Смерти.
   Сорча не собиралась долго оставаться в  этой  стране,  но  не  хотела
сразу сообщать ему об этом. Пусть поволнуется, попотеет,  это  собьет  с
него спесь.
   - Я еще не решила, однако  отдельный  кабинет  мне  не  нужен.  -  И,
помолчав, добавила:
   - Пока не нужен.
   - Кабинет?! - повторил Рун с плохо скрываемым ужасом.
   Она медленно  обвела  взглядом  комнату:  рабочий  стол  из  тикового
дерева, еще один, овальный, шкаф, уставленный аккуратными рядами папок.
   - Я, разумеется, не требую, чтобы вы уступили мне  свой,  -  ласковым
голосом произнесла Сорча. - Вначале неплохо бы осмотреться, а потом  уже
определить,  какие  нововведения  необходимы.  Подождите  немного,  и  я
сформулирую мои планы в отношении "Клуба Марим". Послушайте,  Рун,  меня
удручает то обстоятельство, что мой директорский статус пришелся вам  не
по душе, - сказала Сорча, чувствуя, что ей  уже  надоело  выяснять,  чья
взяла, - но вам придется принять мои правила игры.
   - Вы хотите сказать, "не мытьем, так катаньем"? - спросил он.
   - Я хочу  сказать,  что  деловое  партнерство  со  мной  не  является
стихийным бедствием! - ответила Сорча.
   Он глядел на нее некоторое время в  недоумении,  затем  откинулся  на
спинку стула и сложил руки на  груди.  У  него  были  мускулистые  руки,
покрытые темными волосами, ни дать ни взять кружево на золотистом атласе
гладкой кожи. "Интересно, а покрыта ли его грудь волосами?" - размышляла
Сорча в наступившей тишине.  Она  взглянула  на  распахнутый  ворот  его
рубашки. Оттуда, правда, не выглядывали темные  завитки  волос,  но  это
ничего не означало...
   - Сегодня мои родители отмечают золотую  свадьбу,  и  будет  семейное
торжество, - нарушил молчание Рун, - поэтому...
   Сорча вернулась к действительности.
   - Простите, я задумалась, - произнесла  она,  покраснев.  Почему  это
вдруг ее заинтересовало наличие волос на теле Рун?
   - Сами понимаете, я не смогу пообедать с вами. Но Антонио...
   - Если вы не возражаете, мне бы хотелось остаться одной.  Я  привыкла
сама распоряжаться своим временем. - Она помолчала в нерешительности.  -
Скажите, а мой отчим когда-нибудь говорил вам, что он  намерен  оставить
мне в наследство часть акций "Клуба Марим"? - спросила она.
   Вероятно, Хорхе не был  полностью  откровенен  с  управляющим,  хотя,
может быть, какой-то разговор на эту тему у них и состоялся. Сорче  было
интересно  узнать,  как  мотивировал  Хорхе   решение   завещать   часть
наследства падчерице.
   Рун отрицательно покачал головой.
   - Он никогда не упоминал о завещании, к тому  же  он  не  думал,  что
умрет так скоро.
   - Значит, пока адвокат не зачитал последнюю волю покойного,  вы  тоже
не догадывались о наследстве? - поинтересовалась  Сорча,  вспомнив,  как
сильно поразило Рун услышанное.
   - Как раз наоборот, для меня это  не  явилось  неожиданностью.  -  Он
усмехнулся. - Хорхе выполнял почти все мои желания. Сорча нахмурилась.
   - Вы были уверены, что вам полагается часть  наследства?  -  спросила
она.
   - Да, и моя уверенность окрепла  в  день  похорон,  когда  ваша  мать
попросила меня остаться, чтобы встретиться с адвокатом. Вот тогда мне  и
стало ясно, что Хорхе включил меня в список тех, кому он решил  завещать
акции "Клуба Марим".
   - Но у вас был такой вид, будто вы потрясены сообщением, -  возразила
она. - Вероятно, вы недоумевали, почему я стала обладательницей  большей
части акций! - воскликнула она с досадой,  внезапно  поняв  причину  его
удивления.
   - Ах ты, негодная девчонка, - холодно произнес Рун.
   Ярость закипала в ней.
   - Возможно, я омрачила вашу золотую мечту, но вам следовало бы,  черт
возьми, благодарить судьбу за то, что я существую, - произнесла Сорча.
   - Это почему же? - спросил он.
   - Потому, что Хорхе оставил вам долю акций  за  то,  что  вы  часами,
развесив уши, выслушивали, как он поливал меня грязью!
   - Вы полагаете, мне было интересно выслушивать его болтовню? - строго
спросил Рун.
   - Я думаю, вам вообще не следовало его выслушивать, - резко  ответила
она, возмущенная тем, что вновь было затронуто ненавистное ей прошлое. -
Вам бы следовало сменить тему разговора.
   - Я не раз пытался, но  Хорхе,  казалось,  должен  был  перед  кем-то
открыть душу. Однако наследство, которое я получил,  не  имеет  к  этому
никакого отношения. - Откинувшись снова на  спинку  стула,  Рун  заложил
руки за голову. - Просто Хорхе оценил пот, кровь  и  слезы,  какие  были
пролиты,  чтобы  превратить  "Клуб  Марим"  из   одноместного   бара   в
рентабельное и процветающее предприятие.
   - Вы? Вы всего этого добились самостоятельно? - произнесла Сорча,  не
веря своим ушам. - Но ведь мой отчим?..
   - Идея построить здесь гостиницу принадлежала мне, да еще - теннисные
корты и прочие усовершенствования. К тому же я лично  руководил  всем  с
начала и до конца. - Он посмотрел на нее. - Вы считали,  что  всем  этим
занимался сам Хорхе?
   - Да, конечно... - Сорча умолкла. Когда ее мать рассказывала  о  том,
что отчим загорался при разговорах о  развитии  дел  в  Португалии,  она
верила словам матери, хотя и знала, что Хорхе  интеллектуально  вялый  и
безынициативный  человек.  Что  касается  Рун,  то  он  был   переполнен
жизненной силой и энергией, к тому же обладал острым умом.  -  Наверное,
Хорхе  претендовал  на  славу,   когда   рассказывал   моей   матери   о
строительстве в этих местах, - сказала она.
   - Он и здесь претендовал  на  славу,  когда  общался  с  посторонними
людьми, - заметил Рун, пожимая плечами.
   - Вас это не тревожило?
   Он отрицательно покачал головой.
   - Его похвальба не трогала меня; я получал и  получаю  удовлетворение
от того, что в Альгарве создан прекраснейший курортный комплекс.  -  Рун
вдруг нахмурился. - Хорхе еще не был  предан  земле,  когда  управляющий
банком здесь, в Прайа-до-Марим, позвонил и сообщил, что анонимный клиент
выразил желание купить комплекс. Я объяснил,  что  еще  неизвестно,  как
будут развиваться события, и, кажется, когда клиент узнал о судьбе  этих
мест, он был очень разочарован. Я получил акции потому, что заслужил их,
черт побери, а вот что вы сделали, чтобы унаследовать вашу долю? - грубо
спросил Рун.
   Сорча, сдвинув брови, смотрела на свои руки.
   - Я, между прочим, падчерица Хорхе, - осторожно начала она, - и...
   - И этого достаточно?  Послушайте,  -  усмехнулся  он  и  нетерпеливо
отбросил со  лба  темные  пряди  волос.  -  Ведь  вы  совсем  не  знаете
Португалию, индустрию отдыха, кроме того, вы не изучали бизнес.
   Она подняла голову.
   - Ну и что?
   - А то, что идея сделать из  вас  эффективно  работающего  директора,
способного  вносить  достойный  вклад  в  развитие  "Клуба   Марим",   -
просто-напросто бред. Чтобы достичь совершенства в монашеском  поведении
или раздаривать поцелуи посторонним мужчинам, разумеется, надо  обладать
определенным талантом, -  шутливо  заметил  Рун,  -  но  это  дьявольски
бесполезное занятие, когда речь  идет...  -  он  прервался,  потому  что
зазвонил телефон. - Извините, - сказал он, снимая трубку.
   Рун  выслушал  звонившего,  затем  перешел  на  португальский   язык,
звучавший  отрывисто-грубовато.  Сорча  подождала  немного,  но,   когда
поняла, что разговор закончится не скоро, поднялась со стула.  Хватит  с
нее унижений и пренебрежительного отношения. Если поторопиться, то можно
еще сделать несколько набросков у бассейна до захода солнца.
   - В котором часу утренняя встреча? - спросила она, когда Рун  прикрыл
трубку рукой.
   - В девять тридцать.
   - Здесь?
   - Да, - подтвердил Рун. Сорча сухо улыбнулась.
   - Тогда до встречи.
   Было уже за полдень, когда  Сорчу  охватило  предчувствие  неминуемой
беды. Разве могла она представить себе, что статус  директора  компанией
сочетается  с  массой  информации,  которую   необходимо   выслушать   и
запомнить, и что надо многое понимать или, во  всяком  случае,  пытаться
понять.  Утром  в  течение  трех  часов  она  пребывала  в   непрерывном
напряжении. Сначала архитектор излагал детальную  смету  по  реставрации
"Клуба Марим", затем некий Хосе,  надменный  молодой  человек,  принялся
объяснять  ей,  что  такое  банкротство.  Листая  бесконечные   фолианты
балансов,  он  в   поэтических   выражениях   рассуждал   о   прибыльных
накоплениях,  читал   лекцию   о   налогах,   подробно   описывал,   как
подсчитываются дивиденды, которые будут  получать  она  и  Рун.  Сначала
Сорча мужественно внимала всем этим  премудростям,  но  в  конце  концов
запуталась в сложных лабиринтах экономических рассуждений, и внимание ее
притупилось. А  ей  еще  предстояло  выслушать  доклад  о  португальских
законах!
   Напротив нее за столом сидели двое португальцев в  пышных  париках  -
представители адвокатской  конторы,  занимавшейся  оформлением  перехода
собственности в новые руки. Они производили впечатление весьма  любезных
и жизнерадостных особ, но  оба  изъяснялись  на  юридическом  жаргоне  и
оказались чересчур красноречивыми. Они говорили по-английски  с  сильным
акцентом,  и  Рун  приходилось  то  и  дело  переводить  их  речи,  что,
несомненно,  его  раздражало,  поэтому  смысл  их   объяснений   нередко
ускользал от Сорчи.
   - Ваша подпись потребуется здесь и вот здесь, - сказал  наконец  один
из адвокатов, указывая на первую страницу документа, содержание которого
он только что излагал, и  Сорча  с  облегчением  поняла,  что  процедура
пришла к завершению.
   Затем последовал, однако, новый документ, в котором она брала на себя
ответственность за все долги и контракты, заключенные  клубом.  Документ
этот состоял из нескольких договоров, все  страницы  которых  надо  было
подписать. Когда она отложила ручку, ее рука устала так же, как и мозги.
   - Tudo bem   -  спросил  Рун,  когда  старший
адвокат начал лихорадочно перелистывать страницы документов.
   - Nao , -  пробормотал  адвокат  и  протянул  руку  к
дипломату. После долгих поисков он  пожал  плечами  и  огорченно  развел
руками. -  Мы  забыли  захватить  с  собой  бланки,  которые  нужны  для
оформления передачи собственности,  -  обратился  он  к  Сорче,  вежливо
улыбаясь при этом. - Бланки придется запросить в Лиссабоне, однако...  -
он взглянул на часы, - контора там  уже  закрыта.  Завтра  я  позвоню  и
закажу эти бланки. Нам  вышлют  их  по  почте.  Надеюсь,  вы  не  будете
возражать, если мы пр