то дочкина любовь чрезвычайно ему льстит.
     ...Он остановился с девочкой посреди комнаты. Однако и близнецам хотелось получить свою порцию отцовской ласки. Они подбежали к Мелу с двух сторон, желая, как и раньше, повиснуть у него на шее. Но Настя, на удивление быстро ?сгруппировавшись?, пустила в ход крохотные кулачки, отталкивая братьев. Раздосадованные мальчишки ударили сестренку по рукам; Настя заплакала.
     - Ах вы, большие оболтусы, - рассердился Мел, - как вам не совестно бить маленькую девочку! Неужели вам так обидно, что вы не можете сдержать своих чувств?
     Настя, сразу сообразив, что отец на ее стороне, прекратила плач и прижалась к Мелу, хитро поглядывая на братьев.
     - А что она всех бьет? - покраснел Александр. - Она не только нас, но и маму пытается ударить!
     - Так она же еще маленькая, она не понимает! - продолжал несправедливый разнос Мел.
     - И еще она все время писается! Мама не успевает менять памперсы, - мстительно добавил Георгий.
     Тут уж Мел просто взорвался!
     - Вам ли об этом говорить, бывшие засранцы! Вы, наверное, забыли, сколько памперсов истребили! Я привозил полный багажник этого добра, и за неделю все исчезало! Давно ли вы сами ходите сухими?!
     - Нам почти шесть лет! - понурив голову, пробормотали близнецы.
     - Мел, Жорж-Алекс, прекратите сейчас же эту глупую дискуссию, - попыталась вмешаться Даша.
     - Одним словом, кто обидит Настю... - Мел замялся, не зная, как закончить фразу (ведь сыновей он раньше никогда не наказывал!) - будет... Будет иметь дело со мной.
     - Все равно она нас не любит, и ты нас не любишь, - одновременно расплакались мальчики и выбежали из комнаты; они всегда все делали одинаково.
     Мел растерянно посмотрел на Дашу.
     - Что за странная у них реакция? Я же справедливо их отругал.
     Да, Даше давно пора было вмешаться, а она все откладывала; пыталась отложить тяжелый для нее разговор, и вот тебе пожалуйста - дождалась!
     - А ты не понимаешь, почему такая реакция ?Да? Вот что я тебе скажу, папочка, иди сейчас же к сыновьям и проси прощения! Да-да, прощения! - решительно сказала она, отбирая у мужа дочку. - Неужели, ты не понимаешь, что они ревнуют! Рев-ну-ют! Ты так явно демонстрируешь свое предпочтение, что даже мне становится не по себе, когда я вижу это! ?Моя красавица, моя принцесса?, - Даша очень похоже воспроизвела интонации Мела. А они кто? Они нежеланные дети?
     - Дашенька, да я же их очень люблю! Просто Настюша маленькая, вот ей и внимания больше... - оправдывался Мел.
     - Я не допущу, чтобы в семье были ?любимые?и ?нелюбимые? дети! - разбушевалась Даша. - Не хватает только, чтобы сыновья чувствовали себя париями! Что они от тебя слышат? ?Парни?, ?мужики?... А рядом ?принцесса?, ?моя радость?! А они, выходит, не радость?!
     - Но они же и вправду парни, их же нельзя воспитывать, как девочку...
     - Я ничего не хочу знать! Все твои аргументы дутые, как мыльные пузыри! Изволь выбрать ?мужские? приемы, чтобы показать им свою любовь и привязанность! Я не потерплю, чтобы из-за твоего неразумного поведения сыновья невзлюбили сестру... и тебя! Как ты этого не понимаешь?! Вот оно - пресловутое ?мужское? воспитание! - фыркнула Даша под конец своей гневной филиппики.
     - Детка, я все понял, и ты, как всегда, права. Сейчас пойду склеивать разбитую чашку! Но ты только посмотри на эту маленькую шкоду! Знает, что весь сыр-бор из-за нее разгорелся, притихла, как мышка, только глазками и стреляет с тебя на меня. Даже не плачет несмотря на наш ор... Ну все, дорогая, я иду к сыновьям, - поспешно закончил Мел, в ответ на свирепые взгляды жены.
     Когда Мел вошел в комнату близнецов, те стояли у окна, выходящего на озеро, и нехотя обсуждали достоинства яхт, видневшихся вдали.
     На отца они даже не посмотрели. Мел молча присел на плетеное кресло, стоявшее в углу.
     - Жорж-Алекс, будем мириться? - неуверенно начал он. - Я погорячился, накричал на вас. Но и вы тоже хороши: обидеть маленькую девочку, вашу сестру...
     - Почему ты нас разлюбил, папа? - тихо спросил Александр. - Разве мы плохие, разве мы хуже Насти?
     - Да Бог с вами, ребята! Чтобы я больше никогда такого не слышал! Кто это из вас выдумал такую глупость? Вы - мои любимые сыновья! Сыновья, вы поняли? Я вас люблю по-прежнему... даже больше, потому что вы у меня храбрые, умные и трудолюбивые. Но было бы смешно, если бы я обращался к вам, как к малышке Насте:?Ах ты моя принцесса Алекс, ах ты моя принцесса Жорж...? - Мальчики фыркнули, и Мел понял, что он взял правильный тон. - Даже ?принц?мальчикам как-то не говорят... Принц Гоша... Ведь смешно? Вы же сами вот смеетесь. Настенька хоть и крохотная, а женщина, а женщинам нужно всегда говорить что-нибудь приятное, проявлять к ним снисходительность. Ведь женщины слабее нас, мужчин. Вы же знаете, что я мамочку зову ?малышка?, ?детка?. А какая же она малышка - она взрослая женщина! Я вот вас не зову ?малыши?,потому что вы - мужчины, или, как говорят у нас в России, ?мужики?. С вас и спрос другой, и обращаться к вам надо более сурово, без всяких там словесных прибамбасов. А люблю я вас очень. Я горжусь вами, ребята, но вы у меня не принцы, а ?парни?, ?мужики?. Все понятно? А теперь идите ко мне и думать забудьте о тех глупостях, которые вы себе вообразили. Пойдемте-ка покажем мамочке, что мы помирились, и поедем на моторке в Стрезу. Мама захотела большую пиццу - вот и будет повод зайти в гляцерию, поесть вкусного джеллати и домой взять чего-нибудь. О'кей? Оденьтесь только потеплее, а то на моторке просквозит.
     - Ура! Едем на моторке! А дашь порулить, папа? - в упоении закричали близнецы, забыв об обидах.
     - Там посмотрим, - неопределенно пообещал Мел. - Как вести себя будете. Если перестанете по-глупому на меня обижаться, то, скорее всего, дам. Ну, в путь!
     - И в гляцерию пойдем? Ура! - радовались сыновья. - А Боя возьмем?
     - В самую лучшую на набережной, - улыбаясь, кивнул Мел. - И Боя берите, пусть прокатится.
     Они спустились к Даше, при этом сыновья висели у Мела на закорках. Даша сделала им знак быть потише, потому что Настя только что заснула.
     - Дашенька, мы едем за пиццей к синьоре Григолетти!
     Это была та самая пиццерия, в которой когда-то Мел и Даша отведали первый на Лаго Маджоре обед.
     - Возвращайтесь поскорее! И захватите теплые свитера!
     - Малышка, я обещал мальчикам сводить их в кафе-мороженое на набережной, так что вернемся не раньше чем через три часа. Ты что-нибудь перекуси без нас, а грандиозная пицца будет на ужин. Бой, на улицу!
     Глядя, как отваливает от мостков моторка, как ее мужчины, большой и маленькие, радостно машут ей руками и шапочками, Даша облегченно вздохнула. Камень свалился с души! Она-то знала, что ее самоуверенный супруг любит мальчиков не меньше, чем дочку. Просто он не привык смотреть со стороны на себя. Ну что ж, она его ?подкорректирует?! Все-таки как ей повезло с супругом!

2

     Августовским вечером в пятницу ожидали из Милана Мела; если он не предупредил по телефону, что задерживается, значит, вернется к семи часам. В большой комнате нижнего этажа Даша читала книгу на итальянском языке, время от времени бросая взгляд на детей. Она любила это тихое время, когда все дела по дому давным-давно переделаны и остается только дождаться главу семьи. Близнецы, полдня проведшие на озере, тихо переговаривались, как всегда, вместе разбирая несложную компьютерную программу. Вымытый, расчесанный, благоухающий собачьим шампунем Бой лежал посреди комнаты, а рядом расположилась годовалая Настя, усердно дергавшая пса за мохнатые уши.
     Посмотрев на дочку, Даша вспомнила, как ее задумала.
     ...Это было в начале того злополучного года, когда похитили ее сыновей. Мел ей изменил. Она не знала этого наверняка, но чувствовала безошибочно, как чувствует измену почти каждая очень любящая женщина. Изменил, судя по всему, по-глупому, даже не думая развивать в дальнейшем этот пикантный эпизод. Случилось так, что его захотели и он не отказал... Потом эта женщина решила отомстить. Позвонив Даше, она наговорила ей таких гадостей, что Даша немедленно взбунтовалась и вместе с сыновьями уехала к родителям. Мел все начисто и яростно отрицал, а она, дурочка, сгоряча потребовала развод...
     Даша улыбнулась, вспомнив, как ее неотразимый супруг старался искупить свою вину. Тогда она продержалась несколько дней, не допуская его до себя. А потом, конечно, простила... По-другому и быть не могло, ведь она до сих пор любит его, любит, как в первый день, трепеща, как птица, в нежных объятиях... Ах, какая же ночь искупления у них была! Какая ночь!
     Но она вынесла из этой истории урок для себя. Как ни привязан Мел к ней и сыновьям, но он мужчина, а от мужчин можно всякое ожидать... Она не молодеет... Значит, нужно ?опутать? Мела дополнительными привязанностями, подбросить ему новую заботу. Так она задумала сотворить дочку...
     А потом похитили ее сыновей... Даша содрогнулась, вспомнив весь тот ужас, но тотчас отогнала от себя мрачные мысли. Ни Мел, ни сыновья никогда не вспоминали те страшные дни. Мел внушил близнецам, что ?при мамочке об этом говорить нельзя?. И ее славные умные мальчики запрет этот не нарушали. Может, они и говорили с отцом или между собой на эту тему, но при ней - ни разу! Ее тогда чуть не подстрелили, а Мел поседел у нее на глазах... Но седина ему даже идет...
     Той же осенью, едва оправившись от переживаний, она и сотворила это забавное создание, их дочку Анастасию, в которой отец души не чает. А родила ее уже здесь в Италии...
     Даша оторвалась от своих мыслей, услышав натужное кряхтение пса.
     - Настасья, не мучай Боя! Он когда-нибудь откусит твои шаловливые ручонки! - прикрикнула она на дочку, нахально терзавшую терпеливого пса. Но Настя только засмеялась, бесстрашно засунув пальчики прямо в собачью пасть. Бой вежливо, обжав их зубами, виновато посмотрел на Дашу. Нет, Даша не испугалась. Когда она впервые увидела эти игрища, то пришла в ужас. Но потом убедилась, что воспитанный Бой обращается с малышкой не менее осторожно, чем родители.
     Эту собаку - огромного черного ньюфаундленда, а тогда трехмесячного щенка - Мел принес в дом вскоре после того, как они поселились в Италии. Оба они, Мел и Даша, были еще под свежими впечатлениями похищения близнецов. Здесь, на новом месте, испытывая временные затруднения в деньгах, они не могли пока взять постоянную прислугу, и с детьми приходилось управляться самой Даше. Она же готовила еду, занималась покупками, следила за домом... Вынужденная отлучаться по делам, Даша сначала запирала близнецов на ключ (не таскать же их повсюду с собой!), но близнецы, которым шел уже шестой год, бурно взбунтовались против такого обращения. По правде говоря, взрослые тоже боялись слишком ?радикальных? мер: вдруг пожар случится или еще какая-нибудь напасть, а дети не могут выбраться...
     И вот однажды Мел появился со щенком в руках, похожим на забавного медвежонка с длинными ушами и лохматой шерстью. Щенок был уже кое-чему обучен; кроме того, он был хороших кровей, легко поддавался дрессировке и, как оказалось, был от ?природы? воспитанным. Даша вначале всполошилась: не наберутся ли дети глистов или какой другой собачьей дряни. Но вскоре ее опасения исчезли сами собой. Бой много плавал и всегда был чистым. Даже зимой он спокойно нырял в ледяную воду озера, вызывая радостный визг близнецов. Шерсть его благодаря смазанной жиром ости, не намокала, а густой подшерсток создавал нечто вроде воздушной оболочки. Даша накупила душистых шампуней и строго следила за тем, чтобы у собаки не заводились блохи или другая мелкая живность. Два раза в месяц Бою скармливали специальную таблетку ?от паразитов?, после чего Мел сажал его в машину и увозил на ?обследование?. Бой оправдал свою голубую кровь и надежды хозяев: он уважал взрослых, любил мальчиков, которых считал, по-видимому, своими братьями, был хорошим товарищем в играх и отличным телохранителем, так как имел устрашающий вид.
     Когда в дом принесли малышку Настю, Бой отнесся к этому событию с полнейшим равнодушием. Да, у взрослой хозяйки был большой живот, потом она стала худенькая и стройная, как тростиночка, а в кроватке появилось маленькое кричащее существо, которое, когда не плакало, то спало. Иногда, уступая собственному любопытству, в общем-то не свойственному собакам этой породы, Бой степенно заходил к хозяевам в спальню, внимательно разглядывал через перекладины кроватки сладко посапывающий комочек и удалялся разочарованным. И что в этой Насте такого! Почему взрослый хозяин, как возвращается вечером домой, так и прилипает к дочке? С близнецами куда интереснее! С ними хоть можно поиграть...
     Но когда Настя, спустившись из кроватки на пол, начала передвигаться сначала на четвереньках, а потом сидя на попке, отталкиваясь пухленькими ручонками, Бой прикипел к ней всем сердцем. Настя бесстрашно приваливалась к его теплому боку и могла заснуть так, ни мало не беспокоясь о том, что огромная собака может попросту раздавить, она лазала по нему, делала с ним что хотела... И пес терпеливо все сносил. Он стал как бы нянькой для младшей дочки; пока Настя играла с Боем, Даша могла отлучиться куда угодно. Для братьев Настя была слишком ?маленькой?, и они крайне неохотно уделяли ей крупицы своего драгоценного мальчишеского времени, если мать просила об этом.
     Особенно любила Настя тянуть Боя за длинные уши или за хвост. Уши были предпочтительнее. Бой сносил все это безобразие терпеливо, даже не огрызаясь. Когда же ему становилось невмоготу, он легонько толкал носом девочку в центр кругленького животика, и та мягко приземлялась на пятую точку. Удар был рассчитан так ловко, что ребенок не опрокидывался, не ударялся головкой, а просто шлепался на пол, и все. Это было совсем не больно, и Настя обычно не плакала. Но иногда она начинала тихонько причитать от обиды. Бой в ответ мелодично подскуливал. Услышав этот чарующий дуэт, Даша прикрикивала на дочку, чтобы та не мучила собаку.
     ...Вдруг Бой насторожился, встряхнулся и встал. Значит, Мел где-то на подъезде к дому. Собака чувствовала приближение хозяина и считала своим долгом поприветствовать его.
     По этому поводу Даша в свое время рассказала Мелу смешную байку. Когда-то она, еще до своего первого замужества, работала в НИИ. Однажды к ним приблудился большой рыжий пес-полукровка по имени Цезарь; откуда пошло это имя, никто не знал. Пес жил под парадной лестницей и обычно днем лежал около дежурного вахтера. Всех он пропускал, ни на кого не лаял и даже не вставал, когда сотрудники проходили мимо. Единственное исключение он делал для директора института. Завидев приземистую фигуру с неизменным портфелем в руках, он поднимался, подтягивался и, дружелюбно оскалив влажную пасть, приветствовал начальство стоя. Однажды на общем собрании директор посетовал на отсутствие хорошего воспитания у младших и даже старших научных сотрудников, которые ?не считают нужным вставать, когда директор заходит в комнату?, а ?ведь Цезарь в таких случаях поступает совсем по-другому?. Институтские острословы тут же предложили произвести Цезаря в ?старшие научные сотрудники с окладом согласно штатному расписанию?. Директор ценил юмор и смеялся вместе со всеми. Московские хохмачи-острословы, как их здесь не хватало!
     На дорожке, ведущей к дому, послышались мужские шаги. Настя проворно засеменила к креслу и проворно нырнула под него. Снаружи осталась круглая попка, обтянутая малиновыми в розовых цветочках ползунками: она знала, что сейчас повторится процедура, которую обожали и отец и дочь. Ей тоже в этой игре отводилась маленькая ролишка.
     - Привет всем, - сказал Мел, показавшись на пороге комнаты.
     - Привет, папа, - откликнулись сыновья, занятые компьютерными разборками.
     - А где же Настя? Что-то я ее не вижу! - продолжал Мел.
     Девочка, предпочитавшая игры с отцом всему остальному, замерла под креслом. Бой выразительно посмотрел на хозяина, потом повернул голову в сторону малиновой попки. ?И что ты выдрючиваешься, - казалось, говорил он, - вот же твоя любимая дочка!?
     - Жорж-Алекс, вы не видели сестренку?
     - Ну что ты, папа! За кого ты нас принимаешь? - снисходительно ответствовал Георгий.
     - Вообще, не мешай нам работать, - промолвил серьезный Александр, - у нас новая программа.
     - Значит, не видели, - подытожил Мел. - А ты, Дашенька, не видела Настю?
     Круглая жизнерадостная попка энергично задвигалась, пытаясь спрятаться поглубже, но не получилось: кресло было все-таки низковатым.
     - Не видела, Мел. Может, она вышла в другую комнату? - предположила серьезная Даша.
     - Тогда пойду поищу ее в другом месте. - Громко топая, Мел вышел из гостиной и остановился за дверью. Из-под кресла выдвинулась наиболее соблазнительная часть Насти в малиновых тонах. За ней показалась взлохмаченная голова. С отчаянным визгом девочка засеменила к матери и уткнулась ей в колени.
     - Мама, пусть Настя визжит потише, - недовольно попросил Георгий. Долго быть снисходительными близнецы не умели.
     - Так вот она где, наша дочка! Как же ты ловко спряталась, маленькая плутовка, - сказал Мел, входя в комнату. - Ну, иди ко мне, я тебя покачаю!
     Через минуту Настя, заливаясь громким смехом, высоко подскакивала на его руках.
     - Папа, вы с Настей нам мешаете! - опять встряли ревнивые близнецы.
     - Ну хватит, дочка, теперь иди к маме и приготовьте мне поесть. А я позанимаюсь с твоими братиками. Посмотри, какие они у нас умные, какие серьезные, какие сердитые!
     Мел передал дочку жене, и та ушла в столовую-кухню.
     - Жорж-Алекс, вы уже знаете, как связаться со мной по электронной почте?
     - Пока нет, папа, у нас не получается ввести пароль.
     - А пароль придумали?
     - Придумали: ?Настя?. Как ты думаешь, нужно написать ?Nastia? или ?Nastya??
     - Это - как хотите, а ввести можно вот таким образом, - показал Мел сыновьям. - В понедельник вызовите меня и сообщите о своих проделках. А теперь на улицу - повертитесь на перекладине. Сможете подсадить друг друга?
     - Сможем, - заверили сыновья и, толкаясь, побежали к выходу. Но по дороге были перехвачены Дашей.
     - Жорж-Алекс, вы собираетесь с нами ужинать? - спросила она.
     - Мамочка, позволь нам немного погулять, папа разрешил. Мы поужинаем потом, хорошо?
     - Ну если папа разрешил... Тогда разогреете себе молоко, возьмете печенье, творог и фрукты. Пойдем в столовую, Мел, буду тебя кормить.
     В столовой на высоком стульчике сидела Настя. Даша выдала ей какой-то безобидный сосательный крендель, и малышка пыталась вонзить в него немногочисленные зубы.
     - Настюша, ты обещаешь, что не будешь капризничать и дашь отцу спокойно поесть? Если да, можешь остаться с нами!
     Девочка радостно закивала; она все понимала, хотя еще не научилась говорить. Находиться в обществе взрослых ей очень нравилось.
     - Подвигайся к столу, принцесса, пока мамочка нам разрешила, - подмигнул дочке Мел, переставляя Настин стульчик поближе к родительским.
     ?Буду тебя кормить? - это был особый ритуал, сохранившийся еще с московских времен: Мел сидел и расслаблялся, а Даша хлопотала вокруг, подогревая, подкладывая, намазывая. Желанная жена, любимая дочка, в окно доносятся негромкие голоса сыновей - много ли мужику нужно для счастья...
     Утолив голод, Мел откинулся на спинку стула и шумно вздохнул:
     - Вкусно ты готовишь, малышка!
     - Скоро посажу тебя на голливудскую диету: только мясо и овощи, - откликнулась Даша, как всегда по вечерам жевавшая овощной салат. - По-моему, ты набираешь вес.
     - За меня не беспокойся, - ответил слегка задетый Мел, - завтра свободный день, всласть наплаваюсь на озере да и ночью уделю тебе внимание. Ты не против? А вот ты, от этого постоянного силоса худея, проигрываешь!
     Закончив веселую пикировку, Мел перешел к обсуждению деловых проблем. Такая привычка появилась у него здесь, в Италии. За время их совместной жизни Даша заметно ?подтянулась? в бизнесе, и ее мнение становилось все более полезным мужу.