ей исполнилось шесть. Долгие  годы
она втайне ждала его возвращения. Он так и не вернулся. Лишь  несколько  лет
назад Дженни узнала,  что  он  переехал  во  Флориду,  снова  женился,  а  в
пятьдесят лет умер от сердечного приступа. Конец всей истории.
   Мораль: мужчинам свойственно обещать то, чего они не намерены  выполнять.
Дженни давно поняла, что лучший способ защитить себя  -  заботиться  о  себе
самой.
   - Я не ищу себе настоящего мужа, - предупредила она Рейфа.
   - А я не ищу себе настоящую жену, - кивнул в знак согласия Рейф.  -  Мною
движут чисто практические соображения.
   - Мною тоже, - подхватила она, в душе убеждая себя, что его слова  должны
бы ее успокоить. Почему же не успокоили?
   - Ты не была  замужем?  -  спросил  Рейф.  Дженни  отрицательно  покачала
головой.
   - А парень какой-нибудь поджидает за кулисами?
   - С чего бы я тогда согласилась на этот план? - вспылила она. - Послушай,
тебе дорога дочь. А мне дорога моя фирма. И я намерена сражаться и  защищать
ее точно так же, как ты сражаешься и защищаешь свою дочь.
   - Учти,  речь  вдет  не  о  кратковременной  сделке,  -  в  свою  очередь
предупредил ее Рейф. - Я не хочу, чтобы Синди страдала, если ты  расторгаешь
наш договор через неделю, через месяц или через год.
   - Я бы ни за что ничем не обидела Синди.
   - Минимальный срок - пять лет, далее - продление по обоюдному согласию, -
заявил Рейф.
   Дженни вспомнила, как быстро пролетели последние пять  лет.  Изготовление
мишек, создание собственного дела поглотили ее с головой. А затем  перед  ее
мысленным взором предстали  все  ее  грандиозные  мечты  -  пятилетний  план
развития ее фирмы. Столько забот. Ей и  вздохнуть  свободно  будет  некогда.
Может, для кого-то пять лет и долгий срок, но только не для нее.
   Кроме того, она полюбила Синди и, уж конечно, не хотела бы, чтобы малышка
страдала. Не хотела бы, чтобы судебный  процесс  омрачил  ее  детство.  Ведь
Дженни воочию убедилась, что Рейф был для дочери и  матерью,  и  отцом,  что
девочке с ним очень хорошо.
   Словно уловив ее мысли, Рейф тихонько пробормотал:
   - Думаю, ты станешь Синди хорошей матерью.
   - А ты не будешь переживать? Я хочу сказать... мне и в голову  не  придет
занять место родной матери... Я имею в виду... даже если бы  я  и  захотела,
мне бы все равно не удалось... Я... - Казалось, язык у нее узлом завязался -
с таким трудом давалось ей объяснение.
   - Я знаю, что ты имеешь в виду, - заверил ее Рейф.
   Набрав побольше воздуха в легкие, Дженни продолжила:
   - Если мы действительно решимся осуществить наш  план,  то  нужно  внести
кое-какую ясность. Ммм, даже не знаю, как и выразить...
   - Словами.
   - Короче, мне необходимо удостовериться, что этот план не попытка с твоей
стороны завладеть моим имуществом, - выпалила она. -  Ты  ведь  не  особенно
скрывал свое желание расширить ресторан, а для этого тебе нужна моя земля.
   Рейф окаменел - с лицом, искаженным от злости.
   - Моя дочь значит для меня куда больше, чем сотня ресторанов,  -  рявкнул
он. - Но чтобы  предоставить  тебе  доказательства,  я  попрошу  поверенного
составить брачный договор, по которому  эта  чертова  земля  остается  твоей
собственностью. Счастлива?
   -  Нечего  нападать  на  меня,  -   парировала   Дженни.   -   В   данных
обстоятельствах вопрос был вполне закономерен.
   - Есть еще вопросы? - поинтересовался он.
   - Вообще-то есть. Этот брак - ты видишь его исключительно номинальным?  -
Раздражение прорвалось несвойственной ей прямотой.
   - Нет, не обязательно.
   - Но ведь ты сам сказал, что тебе не нужна настоящая  жена,  -  напомнила
она, гадая, что за чувства охватили ее душу - страх или же  предвкушение.  А
может, смесь и того, и другого?
   - Я имел в виду жену в традиционном смысле, - внес ясность Рейф. - У  нас
ведь не традиционная помолвка. У каждого из  нас  есть  личные  причины  для
брака. И мы друг от друга эти причины не скрывали. Угроза нависла  над  тем,
чем мы дорожим больше всего на свете. И мы  предпринимаем  шаги,  чтобы  это
дорогое нам защитить.
   - Верно, - согласилась Дженни.
   - Но это вовсе не значит, что мы обязаны начисто отвергать физиологию,  -
добавил Рейф.
   - То есть? - подозрительно осведомилась Дженни.
   - То есть будем подбирать мелодию на слух. Пять лет - срок немалый, чтобы
исключить всякие физические отношения. А  интрижки  на  стороне  мне  не  по
нутру.
   - Мне тоже, - быстро согласилась Дженни.
   - Вот видишь, у нас уже много общего: похожее чувство  юмора,  одинаковые
жизненные ценности. Мы стали друзьями. И  нет  смысла  отрицать  сексуальное
влечение... Оно могло бы стать основой прекрасных взаимоотношений.
   Она отметила тщательность, с которой Рейф избегал слова "любовь",  в  чем
Дженни его нисколько не винила. Нет сомнений,  что  он  глубоко  любил  свою
жену. И вполне понятно, что сейчас он ищет чего-то абсолютно иного.
   Впрочем, и она ведь не любовь ищет, решительно напомнила себе Дженни. Все
мужские заверения в любви всегда заканчивались предательством - начиная с ее
отца. Она еще в детстве поняла - нельзя надеяться, что мужчина будет  рядом,
когда он тебе больше всего нужен, и с  тех  детских  дней  ничто  не  смогло
изменить этого мнения. Скорее наоборот, весь ее взрослый опыт  лишь  упрочил
ее убежденность, что, как только события принимают опасный оборот, сильный -
предположительно - пол предпочитает спрятаться в кусты.
   Она, конечно, поняла, что не все  мужчины  похожи  на  ее  отца,  не  все
бросают свои семьи. Но в глубине души ее терзало тайное сомнение - может,  в
ней самой причина, отталкивающая мужчин, заставляющая их спасаться бегством?
Сейчас хотя бы - учитывая окончательные условия их с Рейфом договора  -  она
точно знала, что он уйдет, и знала точную дату ухода.
   Потому-то этот договор о браке по расчету и имел смысл. Избегай любви - и
ты избежишь ссор и разочарований. Рейф ей любовь не предлагал. Он  предлагал
ей стать  членом  его  семьи  на  определенный  отрезок  времени,  предлагал
участвовать в воспитании его дочери. А взамен Дженни получит то,  что  нужно
ей, - фирму "Медведь  Бенджамин"  и  деньги  для  осуществления  ее  планов.
Вариант, конечно, не идеальный, но компромисс вполне сносный.
   Нельзя только позволить себе самообман. Никаких иллюзий.  Нужно  отдавать
себе отчет, что Рейф не обещает любить ее.  Она  знала,  что  он  больше  не
желает впускать в свою жизнь любовь. Ему  не  понадобилось  произносить  это
вслух. Не нужно владеть телепатией, чтобы понять:  смерть  жены  лишила  его
всех душевных сил. Дженни догадалась об этом по  нескольким  замечаниям  его
отца во время вчерашнего ужина.
   - Обещаю, что не сделаю ничего, что тебе было  бы  неприятно,  -  нарушил
Рейф повисшее между ними молчание.
   - Ты из тех, кто всегда добивается желаемого, - заметила Дженни.
   - Не стану отрицать. Но как бы я ни хотел тебя, куда больше я хочу, чтобы
моя дочь выросла в обстановке стабильности и спокойствия.
   Трудно высказаться яснее, про себя решила Дженни. А боль  в  груди  -  от
голода, не иначе. Сегодня ей не удалось ни позавтракать, ни пообедать.
   - Так каков будет твой ответ? - спросил Рейф.
   - Мой ответ - "да".
   Как будущие партнеры - а что это еще, если не партнерство, - они скрепили
договор рукопожатием. Дженни этот жест показался вполне естественным. Но  ей
не показалось  ни  естественным,  ни  разумным  то  опасное  тепло,  которое
разлилось у нее по телу от прикосновения его пальцев. В  ней  жила  надежда,
что их долгий деловой разговор полностью уничтожит ее  страстный  отклик  на
его прикосновения. К несчастью, ничего подобного не произошло.
   Вырвав ладонь, она отрывисто спросила:
   - И когда же мы поженимся?
   - Чем скорее, тем лучше.
   - Согласна.
   - Скажем, через десять дней? Неделя уйдет на анализы  крови  и  получение
разрешения, не говоря уже о некоторых организационных моментах.
   - Что за организационные  моменты?  -  Дженни  не  доводилось  устраивать
свадьбы, тем более - свою собственную.
   - Ну, найти свидетелей, подготовить небольшой свадебный обед и все такое.
Мы же не хотим демонстрировать явную спешку? Возникнут  подозрения.  Свадьба
должна выглядеть настоящей, иначе наш план не сработает. Если  Алфея  -  это
моя теща, - если только она пронюхает про сделку, то все равно заварит  свой
процесс.
   - Если она что и вынюхает, так только аромат свадебных роз, -  отозвалась
Дженни, заочно испытывая к этой женщине отвращение. - Ты  пригласишь  ее  на
церемонию?
   - Нет.  Извещу  как  о  свершившемся  факте.  Не  дам  ей  даже  малейшей
возможности устроить здесь сцену.
   - Похоже, она просто фурии, - пробормотала Дженни.
   Рейф согласно кивнул:
   - Трудно поверить, что она воспитала такую чудную дочь, как Сюзан.
   Вот оно, опять, подумала Дженни. Тоскливый взгляд, который  появляется  в
его глазах при всяком воспоминании о жене. Дженни  захотелось  стереть  этот
взгляд.
   - Итак, - с наигранной бравадой спросила она, - когда же мы сообщим  всем
новость?
   - Лучше времени не выберешь. Сейчас же идем ко мне и скажем Синди и моему
отцу.
   - Сейчас? Прямо сейчас?
   - А что такое, есть возражения?
   - Нет, но ведь вчера я только познакомилась с твоим отцом.  Надеюсь,  ему
не покажется странным на следующий день услышать о нашей помолвке?
   - Не более странно, чем услышать о нашей свадьбе  через  десять  дней,  -
возразил Рейф. - Поверь мне, отец придет в восторг. Ты ему  понравилась.  Да
он и сам склонен к неожиданным поступкам. Он ни капельки не удивится.
   - А Синди?
   - Она тоже будет в восторге. Она еще вчера хотела, чтобы ты  переехала  к
нам. Сказала мне об этом в ванной.
   - Просто потому, что я для нее в диковинку, я -  новая  соседка,  которая
делает плюшевых мишек. А как только я стану членом вашей  семьи,  ее  мнение
может измениться к худшему.
   - Почему?
   Дженни молча пожала плечами.
   -  Твой  отец  здорово  потрудился  над  твоей  самооценкой,   а?   -   В
проницательности Рейфу нельзя было отказать.
   - Отца я едва помню, - отозвалась Дженни.
   - Очень может быть, но держу пари, "по причиненную им  боль  ты  еще  как
помнишь.
   Дженни снова  пожала  плечами  и  резко  отвернулась.  Несколько  прядок,
взметнувшись, наполовину скрыли ее лицо.
   - Я привыкла справляться в одиночку, - с трудом выдавши она.
   - Все это прекрасно и здорово, но больше тебе не требуется справляться  в
одиночку, - мягко прошептал он и так же, как вчера, заправил  ей  выбившиеся
пряди за ухо.
   - Я не ищу для себя замену отцу, - заявила ему Дженни.
   - А я смею тебя заверить,  что  испытываю  к  тебе  отнюдь  не  отцовские
чувства, - возразил он, снова сверкнув своей дьявольской улыбкой. - Так  что
идем, объявим новость и насладимся восторженной музыкой. -  Он  протянул  ей
руку.
   Дженни на миг застыла. Итак, час пробил. Готова ли она пройти  через  все
испытания, связанные с этим  планом?  Как  сказала  бы  Мириам,  нужно  быть
бестией, чтобы все это выдержать.
   В прошлом Дженни дерзостью не отличалась. Наоборот, дед частенько обвинял
ее в  излишней  мягкотелости,  в  излишней  чувствительности.  Он  постоянно
предупреждал, что в этой жизни невозможно добиться успеха  без  значительной
доли напористости и целеустремленности. Дженни взглянула на  Рейфа.  Да  уж,
жизнь в течение пяти лет с человеком такого склада потребует от  нее  немало
напористости и целеустремленности. Работа не из легких, но кто-то должен  ее
сделать. Обратного пути нет, решила Дженни и с улыбкой приняла  предложенную
Рейфом руку.
   Дождавшись, когда стихнет всеобщий хохот после  последнего  восторженного
тоста  Клубня  за  будущих  молодоженов,  Хьюго  громко   фыркнул   в   знак
негодования. Проследив, как Клубень одним духом  осушил  бокал  шампанского,
Хьюго произнес:
   - У тебя душа крестьянина.
   - Ты мне уже говорил. - Клубень с такой силой хлопнул Хьюго по спине, что
худосочный шеф-повар едва не переломился пополам. - Все те годы, что я  тебя
знаю, как минимум раз в день. Придумал  бы  что  поновее,  Хьюи.  А  то  уже
смахиваешь на заезженную пластинку.
   Хьюго разразился ядовитой французской тирадой.
   Клубень покатился со смеху.
   -  Забыл,  что  ли,  Хьюи?  Я  ж  родился  на  севере,   на   границе   с
франко-канадским Квебеком, так что меня не удивить гнусным  французским.  Но
ты не тушуйся, для парня родом из Южного Бронкса звучит не так уж и плохо. И
ударения почти все на месте.
   - Злобная клевета. Я никогда не бывал в Южном Бронксе!
   - А до меня доходили такие слухи, - издевался Клубень.
   Разъяренный, Хьюго рывком развернулся и, задев высоким колпаком  одну  из
своих драгоценных медных кастрюль, смахнул ее с крючка над плитой  прямо  на
пол.
   - Ну вот, посмотри, что я из-за тебя натворил! - простонал  Хьюго,  после
чего схватил пустую кастрюлю и крепко прижал к своей вздымавшейся груди. - В
этой кухне развернуться негде! Артисту нужно пространство!
   - Так, слушайте, вы двое,  мы  собрались  праздновать,  а  не  любоваться
склокой поваров, - предупредил Рейф.
   Хьюго  поправил   сбившийся   набок   колпак   с   надменностью   короля,
поправляющего корону.
   - В этой кухне только один шеф-повар, - провозгласил он.
   - Именно, - согласился Клубень. - И ты смотришь прямо на него, -  добавил
Клубень, стукнув себя кулаком в грудь.
   - Из-за этой парочки Дженни пожалеет о своем решении войти в нашу  семью,
- насмешливо заметил Чак.
   - Ты ведь не передумаешь, Дженни,  нет?  -  удрученно  обратилась  к  ней
Синди.
   -  Нет,  не  передумаю,  -  заверила  девчушку   Дженни   и   для   вящей
убедительности крепко сжала ее в объятиях.
   - Вот хорошо, - расцвела Синди. - Значит, ты сможешь жить  у  нас  и  все
время красить мне ногти.
   - Уверен, что у Дженни просто сердце замирает от ожидания, -  с  ухмылкой
вставил Чак. - Но нельзя понапрасну тратить время. Нужно  обзвонить  столько
народу, подготовить приглашения...
   - Свадьба будет скромной, па, - напомнил отцу Рейф. - И праздничный прием
тоже. Так что не слишком-то усердствуй, а то потопишь корабль.
   - Я больше тридцати лет прослужил на флоте, сынок, - парировал Чак. -  Уж
мне ли не знать, как не потопить корабль!
   Знаменательные слова...
   - А где же обещанная скромная церемония в городской  ратуше?  -  буркнула
Дженни, десять дней спустя сидя рядом с Мириам в белом лимузине  -  шикарном
авто с кожаными сиденьями и мини-баром в салоне.
   - Ратуше - шмратуше, - без намека на сочувствие  хмыкнула  Мириам.  -  Да
идея с самого начала была идиотской. К тому же Макс с судьей уже тысячу  лет
водят дружбу. Раз уж выходить замуж в церкви ты наотрез отказалась,  остался
только этот вариант. Судья с удовольствием поженит вас в своих владениях.
   - В церкви нужно подавать заявление заранее. Нам бы пришлось ждать аж  до
декабря, - напомнила подруге Дженни.
   - Я тебе говорила, что кое-какие связи у меня есть...
   - Нет. Все и так отлично, Мириам. Честно. - Дженни не сказала Мириам, что
у Рейфа и Сюзан была роскошная церковная церемония,  с  четырьмя  подружками
невесты. Дженни увидела фотографию, когда переносила свои вещи к Рейфу.  Все
вышло случайно, она не собиралась  выведывать  чужие  тайны.  Просто  искала
пустой ящик. А нашла фотографию. Снимок навечно запечатлел взгляд  Рейфа  на
Сюзан: он смотрел на нее так, словно солнце вставало  и  садилось  вместе  с
ней. Дженни дрожащими пальцами положила фотографию точно на  то  место,  где
взяла. Свадьба в церкви только лишний раз напомнила бы Рейфу о том,  что  он
потерял. Но Мириам она об этом рассказать не могла.
   Не рассказала она Мириам и о  практической  подоплеке  взаимоотношений  с
Рейфом. Ей было непросто удержаться и не выложить все начистоту  -  в  конце
концов, Мириам ведь ее самая близкая подруга. Но потом  Дженни  поняла,  что
она правильно сделала, исполнив просьбу Рейфа сохранить их мотивы в секрете.
Но самое главное - ее все же мучило кро-охотное ощущение вины за то, что она
выходит замуж ради денег. Но ведь ради своих денег, а не его, напомнила себе
Дженни. Не поразит же ее за это кара небесная?
   - Итак - есть ли у тебя вопросы, которые бы ты хотела мне  задать  в  эти
последние  минуты  перед  тем,  как  станешь  замужней  женщиной?  -  Мириам
повернулась к ней на мягком сиденье и подкрепила вопрос ухмылкой.
   - Да. Нельзя ли развернуть машину и вернуться восвояси?
   - А-а, предсвадебная паника! Я все гадала, когда Же она проявится.
   - Паника? Да у меня в желудке двухэтажные  динозавры  отплясывают!  А  ты
говоришь - паника.
   - У меня бы тоже отплясывали двухэтажные динозавры, если бы я  проглотила
такой завтрак, как ты, - заметила Мириам.
   - Мне нужно было успокоиться.
   - И поэтому ты уничтожила пол-упаковки замороженного шоколадного десерта.
   - Раньше, когда я нервничала, это помогало. Меня тошнит. Я ни одной  ночи
нормально не спала с самой помолвки... И вовсе не потому, о  чем  ты  сейчас
подумала, - добавила Дженни, кинув на Мириам мрачный взгляд.
   - Ладно, оставь свою блажь, - снова усмехнулась Мириам. - Ты знаешь,  что
хочешь выйти замуж за Рейфа. Я об этом тоже знала - едва увидела вас вместе.
   - Большинству подруг показалось бы странным, что мы так поспешно женимся,
- сердито проворчала Дженни. - Хоть бы попыталась отговорить  меня  или  еще
что. Предупредила бы, например.
   - Чего-чего, а уж предупреждений ты получила навалом, - заявила Мириам, и
ее ухмылка стала еще шире. - С моей стороны это было бы лишнее. Добрый совет
- пожалуйста, сколько угодно.
   - Так каков же твой добрый совет?
   - Вперед! И помни, что я тебе говорила о нас с Максом. Я поняла, что  это
он, как только мы познакомились.
   - Здорово, должно быть, чувствовать такую уверенность, - заметила Дженни.
   - Кто говорил об уверенности? Мы понятия  не  имели,  что  и  как  у  нас
выйдет. Но в нас жила вера - а с верой можно горы свернуть. Помни об этом, и
все у вас будет хорошо.
   Мириам крепко обняла ее, и Дженни стало гораздо лучше.
   - Спасибо тебе за то, что ты такая замечательная подруга,  Мириам.  И  за
то, что согласилась быть моей свидетельницей, и за то, что сносила  всю  мою
блажь. Не представляю, что бы я без тебя делала.
   Сморгнув слезы, Мириам произнесла:
   - Ну, все, все, хватит. Хочешь испортить мою новую шляпку? Да,  ты  ж  не
сказала - как она тебе? В ней есть смысл?
   - Бесподобная шляпка. Все эти цветы и ленточки... мне очень нравится.
   - А Макс сказал, что это не шляпка, а винегрет какой-то.  На  что  я  ему
ответила: "И мне это заявляет человек, не способный подобрать себе галстук к
рубашке?" В конце концов он решил, что шляпка ему нравится.
   - Мудрый парень, - оценила Дженни.
   - Это одна из причин, почему я вышла за него замуж, - отозвалась  Мириам.
- Именно потому, что он так мудр.  Я,  знаешь  ли,  и  Рейфу  пару  словечек
сказала насчет мудрости.
   - Правда?
   - Определенно. Я сообщила ему несколько правил удачного брака, которые  у
меня прикреплены к дверце холодильника. Правило номер один:  правила  всегда
создаются женщиной. Правило номер два: правила для того и  создаются,  чтобы
менять их без предварительного извещения.  И  правило  номер  три:  ни  один
мужчина не способен узнать все правила. Но любимое у меня -  пятое  правило,
которое гласит: женщина не может ошибаться.
   Дженни залилась смехом.
   - И что сказал Рейф?
   - Отреагировал точно так же, как ты. Засмеялся. Я ж тебе говорила, что он
- менч. Вам будет хорошо вместе, вы дополняете друг друга.
   На  разговоры  больше  не  осталось  времени,  так  как  лимузин   плавно
затормозил у городского суда. Внушительное  здание  из  красного  кирпича  с
белой отделкой словно сошло с полотен Нормана Рокуэлла. У Рейфа был не менее
внушительный вид. Он дожидался их  у  кромки  тротуара  -  в  безукоризненно
сшитом синем костюме с белоснежной рубашкой и галстук