вилась на Чака:
   - По мне, так это совершенно не очевидно.
   - Он же женился на тебе, разве нет? Дженни  кивнула.  Верно,  для  многих
этот  поступок  стал  бы  доказательством  любви,  доказательством   желания
основать прочный союз. Однако с Рейфом все обстояло совсем не так, но она не
могла рассказать об этом Чаку.
   - Еще не все, - продолжал Чак. - Я видел, как он смотрит на тебя.
   - А как он на меня смотрит? - не удержалась от вопроса Дженни.
   - Так, как Хьюго - на все эти новомодные иностранные каталоги из Европы с
последними достижениями науки и техники в области кухни. Голодными глазами.
   Лишнее  доказательство  того,  что  Рейф,  возможно,  испытывает  к   ней
физическое влечение, но - не любит, про себя отметила Дженни.
   - Нельзя забывать и о его поведении, - добавил Чак. - Я уже говорил,  что
Рейф расстроен потому, что влюбился в тебя, хоть и  не  хотел.  А  не  хотел
потому, что боится повторения того ужаса,  который  он  перенес  со  смертью
Сюзан.
   Отчасти Дженни понимала его. Ведь она и сама не хотела влюбляться в  него
по той же причине - чтобы не испытывать снова  боль  и  чувство  невыносимой
потери, когда он бросит ее, как бросил отец. Но Дженни не была уверена,  что
полностью согласна с объяснением Чака. С таким же  успехом  Рейф  мог  вести
себя как измученный зубной болью медведь из-за того, что жалел о женитьбе на
ней, из-за того, что страдал  от  вины  за  свое  желание  разделить  с  ней
постель, когда его сердце принадлежит Сюзан.
   - Ты просто допусти, что Рейф так ведет себя потому, что ты  ему  дорога.
Можешь? - спросил Чак. - И будь с ним терпеливее.
   - Не знаю, как насчет того, чтобы быть терпеливее. Он способен и  святого
вывести из терпения, а я далеко не святая. Но я обязательно подумаю над тем,
что вы сказали, Чак. Спасибо, что со мной поговорили. Я ценю ваше внимание.
   - Еще чего! - Чак смущенно отмахнулся от ее благодарности, а потом крепко
обнял Дженни. - Ты же теперь часть нашей семьи. Это самое малое, что я  могу
для тебя сделать. Только не говори Рейфу, какой я болтливый советник, ладно?
   - Ни за что, - заверила его Дженни.
   - Хэнк, ты будешь первым,  а  потом  -  Синди,  -  сказала  миссис  Кент,
воспитательница в детском саду.
   - Сегодня я принес Бена, - начал Хэнк, заняв место перед всей группой.
   Устроившаяся на задней парте в комнате для  занятий  Дженни  решила,  что
этот самый Бен окажется хомячком или, еще хуже, ужом.  Однако  Бен  оказался
всего-навсего куклой. Дженни огляделась по сторонам, поразившись, что  никто
из малышей не удивился, никто не захихикал.
   - Когда-нибудь благодаря Бену я стану хорошим папочкой,  -  гордо  заявил
Хэнк. - Сначала я тренировался на маленькой  сестренке,  но  я  ее  чуть  не
уронил, и мамочка дала мне Бена. Ну вот, теперь, когда  мой  папочка  меняет
грязные пеленки моей сестре, я беру Бена и пеленаю его, а его пеленки совсем
не такие грязные. И я хочу вам показать, как нужно пеленать, потому что  это
совсем даже не просто. Нужно быть очень умным.
   Слушая  простодушный  рассказ  Хэнка,  Дженни  думала  о  том,  как   это
замечательно, что  некоторые  половые  стереотипы  разрушаются  прежде,  чем
успеют окончательно сложиться, и что отцовский опыт  ценится  даже  в  таком
юном возрасте. Возможно, если бы ее отцу пораньше объяснили, насколько важно
отцовство, вся жизнь ее могла бы сложиться по-другому.
   Взгляд Дженни остановился на Синди. Рейф понимает, насколько  это  важно,
так хорошо понимает, что женился на нелюбимой  женщине,  лишь  бы  сохранить
рядом свою дочь. Дженни все еще противилась тому, чтобы полюбить Рейфа, но к
тому, что она любит Синди,  она  уже  привыкла.  И  все  равно  родительские
чувства были для Дженни внове, и она очень боялась совершить ошибку.
   А вот Синди не  выказала  ни  малейших  признаков  страха.  Она  уверенно
поднялась со своего места, встала перед всей группой и начала рассказ:
   - Дженни была моим другом. Теперь она стала моей мамочкой. И  она  делает
игрушечных мишек. И еще она очень знаменитая. И я очень рада, что она  стала
моей мамочкой. Теперь она вам расскажет о своих плюшевых мишках.
   Закончив предисловие, Синди вернулась на свое место, а Дженни встала. Она
открыла большую  матерчатую  сумку,  которую  принесла  с  собой,  и  начала
доставать оттуда мишек, одного за другим, чувствуя себя  скорее  фокусником,
достающим из пресловутой шляпы кроликов. Она принесла с собой  мишек  разных
размеров. И начала с самых маленьких, дюймов четырех в высоту.
   - Мишки, как и люди, бывают  всех  размеров,  цветов  и  форм.  От  таких
маленьких, пухленьких, как вот этот паренек, до высоких и похудее,  как  вот
этот...
   Дженни заранее обдумала, стоит ли вдаваться в историю  плюшевых  мишек  -
касаться,  например,  факта  самого  их  названия  ,   связанного   с   политической
карикатурой на Тедди Рузвельта, а точнее, на  Рузвельта-охотника,  каким  он
показал себя в 1900 году. Но она быстро отказалась от  этой  идеи.  В  конце
концов,  это  же  пятилетние  малыши,  они  не  очень-то  способны   надолго
сосредоточиваться.
   Поэтому Дженни решила остановиться на том, чем хороши мишки.
   - Понимаете, ребята, мишки отличные собеседники, - сказала Дженни.  -  Вы
можете поведать им все свои секреты, зная наверняка, что они никогда  ничего
не расскажут другим. А все, что нужно этим мишкам, - очень много  любви.  Их
нужно крепко-крепко обнимать не меньше двух раз в день!
   Малыши могут быть очень любопытны, а  ее  сделанные  на  заказ  мишки  не
предназначались для детей (более того, в целях безопасности,  учитывая,  что
мелкие детали, например глаза, могли оторваться, адвокат  даже  посоветовала
Дженни   прикреплять   ярлычки   с    напоминанием,    что    это    предмет
коллекционирования, а не игрушка для маленького ребенка). Поэтому Дженни  не
принесла в детский сад свои авторские произведения.  Но  зато  она  принесла
чуть ли не самое популярное свое детище - Дедушку Мишу из шерстяного  твида,
поскольку как раз у него  глаза  были  вполне  прочно  пришиты.  Детей,  как
правило, приводили в восторг его очки.
   Передав Дедушку по партам для знакомства, Дженни сказала:
   - Дедушка Миша стареет, и теперь ему нужны очки, хоть он  и  жалуется  на
них постоянно.
   - И мой дедушка тоже, - звонко воскликнул один из малышей. -  Он  еще  их
все время теряет.
   - Дедушка Миша тоже все время терял свои очки, пока я  не  пришила  их  к
нему крепкими нитками. Только с вашими дедушками этого лучше  не  делать!  -
спохватилась Дженни. Мало ли что  может  прийти  в  головки  этим  маленьким
фантазерам!
   После этого Дженни пустила по кругу несколько снимков своих медвежат.
   - Посмотрите, здесь еще мишки, сделанные моими руками. Всем  им  пришлось
сегодня  остаться  дома,  вместо  них  появился  Дедушка,  чтобы  вы   могли
представить себе их получше.
   Огромный успех  у  малышни  имели  коммерческие  игрушки,  поскольку  она
облачила их во всевозможные наряды.
   - Врачи тоже любят игрушечных мишек, - продолжала Дженни. - Даже приносят
их в больницы, чтобы пациенты побыстрее выздоравливали. - Дженни лично знала
нескольких педиатров и даже двух-трех психиатров, которым мишки  помогали  в
ходе лечения. Более того, полицейские и сотрудники  "Скорой  помощи"  всегда
возили с собой мишку - на тот случай, если несчастье  случится  с  ребенком.
Имея это в виду, Дженни сама преподнесла в  дар  разным  службам  города  не
одного мишку.
   - Когда мой папочка лежал в больнице и ему делали  операцию,  врачи  дали
ему мишку - чтобы папочка его держал, и тогда папочке было легче кашлять,  -
пропела с заднего ряда малышка. - А потом  он  даже  принес  мишку  с  собой
домой.
   - Любой из вас может взять Дедушку к себе на вечер и на ночь,  -  сказала
Дженни. - Миссис Кент разрешила Дедушке остаться пожить у вас в группе, а вы
будете приглашать его к себе домой, но  с  условием  -  написать  о  Дедушке
рассказ и принести его на следующий день воспитательнице. Понимаете,  в  чем
дело: Дедушка потихоньку стареет и начинает забывать, как он  прожил  жизнь,
что делал, - со смущенной улыбкой призналась Дженни. - Поэтому  он  и  решил
попросить вас, ребята, записать всю историю  его  жизни.  -  Дженни  заранее
договорилась  обо  всем  с  миссис  Кент,  и  воспитательница   с   радостью
согласилась на ее план. - А потом вы сложите свои рассказы вместе, и у вашей
группы будет своя книжка про Дедушку Мишу.
   Вся группа встретила эту идею с воодушевлением.
   - Какая ты счастливая, что у тебя такая мамочка, -  донеслись  до  Дженни
завистливые слова подружки Синди. Та в ответ расплылась в улыбке и кивнула с
важной гордостью. Вот если бы и Рейф чувствовал  то  же  самое,  мечтательно
подумала Дженни. Если бы он был счастлив иметь такую жену, а не просто  мать
для своей дочери.
   - Ну и как прошло мероприятие? -  поинтересовалась  Мириам,  едва  Дженни
после обеда переступила порог кабинета. - Похоже, тебе посчастливилось выйти
целой и невредимой из комнаты, полной малышни. Медаль заработала?
   - Все было не так уж и плохо, Мириам.
   - Ну да, ну да. Плохо - это когда тебя совершенно  голую  пришпиливают  к
муравейнику,  предварительно  обмазав  медом.  А  комната,  битком   набитая
пятилетними непоседами, - это всего лишь небольшая неприятность.
   - Не такие уж они и непоседы. Ты просто не  поверишь,  насколько  другими
стали пятилетние дети с тех пор, как мы были маленькими.
   - В чем изменились?
   - Ну, к примеру, один из  мальчишек  принес  куклу.  Никто  и  глазом  не
моргнул. И этот малыш расписывал, как он на этой кукле учится пеленать детей
- берет пример с папы, который меняет пеленки у его крохотной сестрички.
   - Очень может быть, что молодое поколение все-таки несет нам  надежду,  -
высказала заключение Мириам.
   -  Ну,  нам-то  здесь  пока  что  нужно  сосредоточиться  на  сегодняшних
проблемах. Страховой инспектор в мое отсутствие приходил?
   Мириам кивнула.
   - Его явно мучили подозрения. Все-таки второй случай  за  такое  короткое
время. Сначала крыша, теперь вот это.
   - Какие там подозрения, когда преступление  налицо!  Какой  ужас  -  моих
растерзанных мишек полиция использует в качестве улики!
   - Ужас в другом - что кто-то влез сюда вчера ночью.
   - Я закрыла дверь после твоего ухода, Мириам. Я точно знаю, что закрыла.
   - И я знаю. Я слышала, как замок клацнул.
   - Господи,  слава  Богу!  -  воскликнула  Дженни  и  стиснула  подругу  в
объятиях. - Хоть один свидетель есть, что я не схожу с ума!
   - О чем это ты?
   - Я была уверена, что закрыла  дверь,  но,  по  словам  Рейфа,  когда  он
пришел, дверь была открыта. Рейф убеждал меня, что я  закрутилась  и  забыла
запереть. Впрочем, я действительно плохо соображаю иногда, когда он рядом, -
буркнула Дженни.
   - Да, я слышала. Макс сказал, что по  округе  ходят  слухи,  как  полиция
застала тебя с Рейфом милующимися в офисе.
   - Здорово, - процедила Дженни. - Уже весь город в курсе?
   - Ну-у, может, пока еще не весь. Дженни  испустила  тяжкий  стон.  Мириам
согласно кивнула:
   - Понимаю. Все это довольно грустно. Куда только идет  эта  страна,  если
женщина не может вдоволь нацеловаться с собственным супругом без того, чтобы
не ворвалась  полиция  и  не  остановила  их!  -  Плутовская  улыбка  Мириам
противоречила торжественности ее тона.
   - Полиция вовсе не поэтому появилась. Они сюда  приехали  потому,  что  я
включила сигнал тревоги.
   - До или после того, как вы с Рейфом очутились на кушетке?
   - До. Из-за него я забыла...
   - Ой, не надо мне объяснять! Мы уже тридцать лет с Максом вместе, а я еще
частенько забываю обо всем из-за него,  -  вставила  Мириам,  удовлетворенно
сверкнув глазами.
   Дженни  промолчала,  и   Мириам,   уловив   неладное,   впилась   в   нее
проницательным взглядом.
   - Так что же тебя  беспокоит?  Что  полиция  застала  тебя  в  щекотливой
ситуации с мужем?
   - Нет.
   - Что-то не так.  И  не  пытайся  запудрить  мне  мозги,  свалив  все  на
катастрофу с мишками. Тебя тревожит что-то еще.
   - Считаешь, мне недостаточно того,  что  кто-то  порезал  моих  мишек?  -
вскинулась Дженни.
   - Более чем достаточно. И все равно это не  единственная  причина.  Вы  с
Рейфом повздорили?
   - Он меня перекинул через плечо и силком утащил  с  моего  крыльца.  А  я
хотела остаться дома. Я бы не назвала это "повздорили"!
   - Боже милостивый! Он тебя перекинул через плечо? Макс такое проделал  со
мной лишь однажды, сто лет назад,  когда  мы  были  еще  новобрачными.  А  я
опозорилась, вывернув на него содержимое желудка. Ох и обидно! Вся романтика
пропала.
   - Этот человек  настоящий  неандерталец,  -  провозгласила  свое  решение
Дженни.
   - Ну, я бы не сказала. По-моему, у Макса были  определенные  причины  для
недовольства. В конце концов, это была его любимая рубашка!
   - Я говорю о Рейфе. Он никак не возьмет  в  голову,  насколько  для  меня
важны мои мишки. Он не желает понять, что я не терплю, когда мною командуют.
Короче, он вообще меня не понимает - и все тут. - Уж не говоря о том, что не
любит, про себя добавила она.
   - А тебе не приходило в голову - может, он  так  отвратительно  себя  вел
потому, что волновался за тебя? Знаешь, мужской пол странные вещи  вытворяет
от испуга.
   - Не ты первая мне об этом говоришь.
   - Вот если бы Рейф сказал, что ему наплевать на тебя и что ты можешь хоть
сто лет торчать на крыльце своего  дома,  тогда  бы  у  тебя  в  самом  деле
появились основания переживать. Да, а с какой стати вы с  ним  оказались  на
твоем крыльце?
   - Я отнесла мишек к себе. Вернее, их отнес Рейф, в нашем плетеном коробе.
Потом я спрятала короб под стол  в  гостиной,  на  тот  случай,  если  опять
кто-нибудь заявится. Там они  должны  были  быть  в  безопасности.  Скатерть
свисает до самого пола, да и дом поставлен на сигнализацию. Правда, я теперь
в нее не очень-то верю - после всего, что случилось прошлой ночью.
   Мириам удрученно покачала головой:
   - Господи, кому же могло прийти в голову изуродовать игрушечных мишек?!
   - "Мега-тойз" ясно дали мне понять, что у них на уме. Похоже, они  готовы
идти ва-банк. Ну, так и я тоже, - клятвенно заявила Дженни.  -  И  тот,  кто
ответственен за все это, дорого мне заплатит!
   Этим вечером за ужином Дженни впервые встретилась с Рейфом  после  ссоры.
Он был так же молчалив и так же задумчив, как всегда. Зато Синди трещала без
умолку, восторженно расписывая события дня в группе. Рейф, нужно отдать  ему
должное,  терпеливо  выслушал  рассказ  Синди,  несмотря   на   бесчисленные
повторения.
   Дженни воспользовалась случаем приглядеться к Рейфу,  пока  его  внимание
было полностью поглощено дочерью. И почему она так влюбилась в него?  Что  в
нем такого,  что  взяло  в  плен  ее  сердце?  Да,  конечно,  он  обладатель
бесподобно очерченных губ, которые умеют целовать так, как никакие другие  в
целом мире. И что? Это еще не причина по уши в него влюбляться.
   Ладно, согласна, еще он восхитительный отец. Ей это с самого начала  было
известно, и все же она как-то держалась. Или она обманывала себя? Может, она
продолжала убеждать себя, что испытывает к нему просто симпатию, в то  время
как ее захватило более глубокое чувство?
   Ответа Дженни не знала. Знала  лишь,  что  сейчас  увязла  с  головой.  И
отчаянно этого боится. Потому что Рейф не давал ей ни малейшего  знака,  что
испытывает к ней похожие чувства.
   Тебе бы довольствоваться тем, что ты вошла в его  семью  и  что  Синди  с
Чаком приняли тебя с распростертыми объятиями, корила себя в душе Дженни.  У
тебя есть крыша над головой... точнее, даже три: собственный дом, мастерская
и дом Рейфа. Есть еда на столе - да не просто пища, а потрясающие блюда,  от
одних названий которых текут слюнки. Плохо разве? Вот  и  прекращай  ныть  и
наслаждайся жизнью.
   Прочитанная самой себе лекция мало чем  помогла  Дженни,  поскольку  Рейф
по-прежнему ее практически не замечал. После ужина он исчез в своем кабинете
- комнате, которую Дженни ни разу не видела и даже не представляла себе, где
она находится. Кажется, где-то на первом этаже. Этот дом по размерам  вполне
подходил под статус особняка. В викторианскую эпоху  толк  в  удобном  жилье
знали.
   Этим вечером Дженни возилась  с  Синди:  перекрашивала  ноготки,  купала,
укладывала в постель, читала ее любимую "Спящую красавицу" - и все  это  без
Рейфа, который, как крот, зарылся в бумагах  -  подсчитывал  месячный  доход
ресторана. Так, во всяком случае, ей объяснил Чак.
   К полуночи напряжение Дженни достигло  предела.  Лечь-то  она  легла,  но
заснуть  не  сумела,  а  потому  поднялась,  натянула  старенькие  джинсы  и
мягчайшую  фланелевую  рубашку.  Глоток  свежего  воздуха  -  вот   что   ей
необходимо. Сообразив, что на  улице  может  быть  довольно  прохладно,  она
накинула сверху джинсовую куртку и спустилась вниз.
   Из-под закрытой двери гостевой спальни не пробивалось ни лучика -  Дженни
так и осталась в неведении, лег ли Рейф спать  там  или  же  все  еще  занят
делами в кабинете. В любом случае ей сейчас не хотелось с ним  сталкиваться.
Ей нужно успокоение,  а  не  очередной  спор.  Прогулка  наверняка  поможет.
Недалеко, конечно, всего лишь вокруг дома.
   Луна, хоть и не такая  яркая,  как  в  полнолуние,  все  же  дала  Дженни
возможность найти тропинку, ведущую от задней  двери  к  парадному  входу  в
ресторан. Листья с деревьев облетели почти полностью и хрустели под  ногами.
Голые  ветви  темными  штрихами  выделялись  на  подсвеченном  небе.  Дженни
внезапно пробрала дрожь - не столько от свежести ночного воздуха, сколько от
пронзительного чувства одиночества.
   Сунув руки в карманы, Дженни решила, что раз уж она вышла  из  дому,  так
можно сделать еще несколько шагов и проверить, все ли  в  порядке  у  нее  в
мастерской. Казалось, было тихо, Дженни уже собралась повернуть  назад,  как
вдруг услышала какой-то звук. Невдалеке зашуршали листья.
   Дженни окаменела. Ей только сейчас пришло в  голову,  что  это  не  самая
лучшая из ее идей - бродить вокруг мастерской в полночь, рискуя  столкнуться
со злоумышленником, который все еще на свободе. Дженни раскрыла рот, готовая
завизжать, но в этот момент из-за угла мастерской выкатилась ее подопечная -
енотиха. Ясно, енотиха и шумела!
   Дженни  обмякла  от  облегчения.  Вот  и  смейся  над  теми,  кто  боится
привидений! А сама? Увидела опасность там, где ее и в помине не было.
   Ну, теперь-то она наверняка не заснет -  слишком  возбуждена.  И  раз  уж
зашла так  далеко,  возьмет,  пожалуй,  домой  какую-нибудь  работу.  Дженни
решила, что не останется надолго в мастерской,  только  заберет  то  платье,
которое начала  шить  для  последнего  Мишутки.  Если  не  спать,  так  хоть
закончить  сегодня  это  платье...  по  крайней  мере  руки  будут   заняты,
размышляла она, отключая сигнализацию.
   Не успев сделать и двух шагов, Дженни уже осознала свою ошибку.  В  офисе
она была не одна. Там был кто-то  еще!  Не  Рейф  -  это  она  почувствовала
инстинктивно. Над ней нависла опасность, настоящая опасность.
   Дженни крутанулась к выходу, но в этот миг ее схватили за плечи и  чья-то
безжалостная рука зажала ей рот.

Глава 10

   Ох эта Дженни - снова испарилась! На этот раз он не ограничится тем,  что
перекинет ее через плечо и оттащит домой, грозился в душе Рейф, в  считанные
минуты покрыв короткое расстояние от ресторана до ее мастерской. На этот раз
он ее так проучит, что она на всю жизнь запомнит.
   Но вдруг он сам увидел сцену, которую ему вовек не забыть. Дженни  билась
в руках грабителя в маске!
   Дженни не поняла, что произошло: она  отчаянно  вырывалась,  не  в  силах
справиться с железной хваткой преступника, а уже через  мгновение  оказалась
свободна, и рядом был Рейф, который заехал кулаком в  физиономию  грабителю,
не иначе как припомнив школу кулачных