ало, как будто им никогда не отрывали клешню.
     Как говорит моя подруга Марсель - это вам ничего не напоминает?

     9. Карри на скорую руку

     Терри: Покажи фотографию. Пусть он покажет фотографию.

     Мадам  Уатт: Конечно я  не психолог и  не  психиатр.  Я просто женщина,
которая  долго изучала  жизнь, что надеюсь вы сможете оценить. И одна  черта
человеческого  рода, которая кажется  мне  неисправимой  -  это  способность
удивляться тому,  в чем нет ничего удивительного. Гитлер вступает во Францию
-  не может быть. Президентов  убивают - не  может быть.  Брак заканчивается
разводом - не может быть. Зимой выпадает снег - не может быть.
     Было  бы странно обратное. Например было бы странно, если  бы у Оливера
не случилось  чего-то вроде срыва.  Оливер не очень  выносливый  человек. Он
живет на нервах  и, честно  говоря, не  очень счастлив в своей шкуре. Ну да,
разумеется  он говорит, что счастлив, кажется очень довольным  собой,  очень
достаточным, но я всегда считала, что он из  тех, кто в душе ненавидит себя.
Тот,  кто  создает много шума,  потому что  боится тишины  внутри.  Моя дочь
права, когда она говорит, что успех  пошел бы Оливеру на пользу, но по-моему
мнению это  маловероятно. Его так называемая карьер -  это  полный крах.  Ну
ладно,  может   не  совсем  так,  все-таки  крах  подразумевает,  что  этому
предшествовал  какой-то успех, а уж в этом Оливера обвинить нельзя. Он живет
за счет Джиллиан, более или менее, что для мужчины никуда не годится. Да-да,
я  знаю все эти современные теории  о том, что это неплохая идея, разделение
труда, гибкость, и  так далее и тому подобное,  но современная теория хороша
только  тогда,  когда  психология  человека,  который  ее  использует,  тоже
современная, если вы улавливаете мысль.
     Изменяет ли он Джиллиан? Не  говорите мне, если знаете, я не хочу этого
знать. Конечно, я надеюсь, что не изменяет. Но не  потому, что вы подумали -
что  она моя дочь,  а супружеская измена это неправильно.  Нет, я думаю, это
было бы плохо для Оливера.  Есть много мужей  и жен,  которых  измена делает
более жизнерадостными, способными легче  переносить жизненные трудности. Кто
же  сказал,  что  узы  брака  столь  тяжелы, что,  чтобы  нести  их,  иногда
необходимо трое? Но Оливер не такой человек, как  мне кажется. Я не говорю о
чувстве вины, я говорю о ненависти к себе, что совершенно другое дело.
     Многие удивлены тем, что Оливер перенес нервный срыв после смерти отца.
Он же так ненавидел своего отца, -  говорят они. Почему смерть не освободила
его от этого чувства и не сделала его  счастливым? Что ж, сколько причин вам
будет  достаточно? Может начнем с  четырех? Во-первых, часто бывает так, что
смерть второго родителя пробуждает в ребенке воспоминание о  смерти первого.
Так вот, мать  Оливера умерла,  когда ему было шесть, пережить этот опыт  во
второй раз и даже спустя столько лет - это так же болезненно, как и в первый
раз. Во-вторых, когда умирает тот,  кого ты любишь, это во многих отношениях
проще, чем когда умирает  тот, кого ты ненавидишь, или кто тебе безразличен.
Любовь,  утрата, скорбь,  воспоминания,  - знакомый сценарий.  Но что делать
когда  этот  сценарий  неприемлим,  когда   это  нелюбимый  родитель?  Тихое
забвение? Думаю нет. Представьте себе кого-то, кто как Оливер осознает,  что
всю свою взрослую  жизнь  и много лет  до этого он жил  не зная,  что значит
любить родителей. Вы скажете, что так бывает, что тут нет ничего необычного,
а я вам скажу, что от этого не легче.
     В-третьих, если это так и  Оливер ненавидел своего отца - а я думаю это
преувеличение,  конечно  был сильный антагонизм,  пусть  ненависть,  если вы
настаиваете, - и если это чувство  он испытывал  всю свою взрослую жизнь, то
возможно в каком-то смысле оно стало ему необходимо. Возможно, оно придавало
ему сил, подобно тому как многим людям придает силы негодование или сарказм.
Так  что  произойдет,  если это  у  вас  отнять?  Конечно,  можно  и  дальше
ненавидеть  умершего, но часть вас сознает, что  в этом  нет смысла, что это
даже немного ненормально. И в-четвертых это тишина. Родителей больше нет, вы
-  следующий,  вы  остались  одни  - даже  если у вас  есть семья  и друзья.
Считается, что вы уже взрослый человек, вы выросли. Наконец вы освободились.
Вы отвечаете  за  себя.  Вы смотрите  на себя, внимательно изучаете то,  что
видите, приглядываетесь,  наконец-то не боясь  того, что  могут сказать  или
подумать ваши родители. А что если вам не нравится то, что вы увидели? И вот
возникает новая тишина  -  тишина вне  вас,  столь же большая, как  и тишина
внутри вас. А вы, вы такое хрупкое существо -  вы это все, что разделяет эти
две  великие тишины. Вы знаете,  что когда  они  соединятся, вы  перестанете
существовать. Ваша кожа -  это все, что их разделяет, тонкая кожа, в которой
столько пор. Почему бы немного не сойти с ума?
     Нет, меня это ничуть не удивляет.

     Элли: Угадайте,  с  кем Джиллиан и Оливер хотели меня познакомить? Или,
ладно, кто был приглашен к ужину? Мистер Таинственность, у которого на стене
нет ни  единой  картины, мистер Хендерсон. Седовласый мужчина, который стоял
там, потом немного быстрее обычного подошел  ко мне и пожал руку так, словно
мы никогда с  ним раньше не встречались. С выражением глаз, которое говорило
-  "не стоит  об этом  рассказывать".  Так что  я так  и сделала. Пока я там
сидела это казалось  мне все более  и более странным.  Потому что - угадайте
что? - оказалось, что он старый друг семьи.
     Так откуда такая танственность? Если он  хотел  реставрировать картину,
почему он просто не обратился к Джиллиан?
     Тем не менее он довольно занимательный. Разговаривал о настоящих вещах,
если вы понимаете, о чем я. Оливер постоянно отпускал идиотские шуточки. Что
еще? У  меня сложилось  впечатление,  что чем-то  Стюарт  ему  действительно
неприятен. Что ж, это хорошо.

     Стюарт: Я  читаю больше  чем  когда-то.  Не художественную  литературу.
История,  наука,   биографии.   Мне  нравится  знать,  что  то,  о  чем  там
рассказывается, правда. Время от времени я читаю  роман, если  это книга,  о
которой  ходит много разговоров. Но  вымышленные истории для  меня не вполне
жизненны.  В вымышленных  историях  кто-то женится и это все  -  но  я  могу
сказать  вам  по своему собственному опыту, что это не так.  В жизни  каждый
конец  -  это  просто  начало другой истории.  За  исключением  того,  когда
умираешь,  - вот это действительно настоящий  конец.  Я  думаю,  что если бы
романы правдиво отображали  жизнь, они бы все заканчивались со смертью своих
героев.  Но если бы они так заканчивались, то мы бы не стали их читать, ведь
так?
     Вот что я хочу сказать - когда я увидел - когда мы вместе увидели - как
Оливер  проезжает по деревенской улочке во Франции лет десять тому назад, вы
ведь не думали, что это конец истории?  Я вас  не осуждаю - отчасти  я  тоже
думал, что это конец. Может я бы хотел, чтобы это было так. Но жизнь никогда
тебя не отпускает, не так ли? Нельзя отложить жизнь так же, как откладываешь
книгу.

     Оливер:  За  ужином  Стюарт  был  в  своем  репертуаре.  Святой  Симеон
Пустынник  зашвырнул бы подальше свою  восьмерку и забрался бы на столб  еще
выше,  чтобы  его не  достигли  нарколептичные миазмы, которые  обволакивали
ножки стола подобно сухому льду. Мои мысли вернулись к тому времени, когда в
тщетной попытке поднатаскать Стюарта в эротических дисциплинах, я брал его с
собой на двойные свидания. Обычно он сидел оживленный как  палка и закатывал
истерику,  когда  обе  синьорины  изъявляли желание  уйти  с  вашим покорным
слугой. Полагаю это и правда помогло  нашему курдючному барану обрести некую
смутную  социальную цель. Обеспечьте себе ночь  втроем, пригласив Стюарта на
двойное свидание. Хотя в этом были и недостатки. Он начинал ныть, как только
дело  доходило  до  уплаты  по счету  (а  разве  ему  не  повезло?) и  потом
приходилось гладить его по шерстке и расправлять ему перышки пока он наконец
не отвалит, чтобы  успеть к  ночному автобусу, на  котором он возвращался  в
свое мрачное логово.
     Наблюдение: Стюарт очевидно считает, что его коэффициент  savoir faire"
повысился  за  минувшее десятилетие. Но если  на социальном мероприятии вы -
единственная имеющаяся в наличии  свободная особь мужского пола, то разве не
будет  проявлением  хотя бы хорошего тона  проявить  интерес  к единственной
имеющейся в наличии особи женского пола? Ну  например: "Чем вы занимаетесь?"
"Какой  у вас  налоговый  график?"  "В  какой  филиал вы  подаете  налоговую
декларацию"? Но  он просто уставился  на мадемуазель Элли так, словно с  его
контактными  линзами что-то случилось. Выждав время, я  вступил в разговор и
предоставил  ее  краткую  биографию.  Что  повергло  его  в  противоположную
крайность  - он начал  разглагольствовать  о глобальном  кризисе и  о  своей
миссии продавать морковку столь же органически  шишковатую, как  и гениталии
дьявола.
     Наблюдение: Он  довольно  долго  помогал  Джиллиан  "убирать со стола".
Довольно трогательно с его  стороны загрузить посудомойку, но раздающееся за
сценой  и  близкое к  гармонии  позвякивание  вилок,  низвергающихся  в свои
маленькие отделения, это не то, что я называю воспеть хвалу господу  за свой
ужин.
     Наблюдение: В одном месте он вдруг вспылил и начал брызгать слюной,  на
счет того,  что  художественная  литература и  не  художественная литература
могут  ютиться  рядом на  книжной полке  человека чувствующего.  Более того,
сетовал   он,   почему   не-художественную   литературу   покровительственно
определяют в  терминах ее противоположности?  Разве это не то же  самое, как
если бы мы говорили, что фрукты - это не овощи? Или,  на тот случай, если мы
не успели догнать его мысль, если бы мы говорили, что овощи - это не фрукты?
     Художественная   литература,   отвечал  я,   это   Высшая   Литература.
Не-художественная литература -  лишь  шлак на  злате дурака  (чтобы  это  ни
означало, просто мне нравится как это  звучит). Он не вполне улавливал о чем
я. Вот что,  сказал  я,  художественная литература, а под этим я естественно
подразумеваю  искусство  вообще,  -  это  норма,  басовая   партия,  золотая
середина,  меридиан,  северный  полюс,  северная  звезда,  полярная  звезда,
магнит,  магнитический   север,  экватор,  beau  ideal",   высшая   степень,
компендиум,  предел  возможного,  падающая  звезда,  комета  Галея,   звезда
Востока.  Это и Атлантида, и Эверест. Или, специально для Стюарта, это белая
разделительная  полоса   посреди  дороги.  Все  прочее  -  побочные  детали:
светофоры, камеры наблюдения, которые выскакивают в вашем retroviseur.
     Он  немного  подумал над  этим, а потом продекламировал: "Вы  покупаете
двойные рамы  на всю  жизнь,  так что выбирайте бест - выбирайте Эверест"! И
ухмыльнулся мне.
     Иногда мое  терпение подвергается жестоким  испытаниям. Святой Оливер",
который страдал от нападок маленьких зануд.

     Джиллиан: Я поверить не могла, когда Оливер сказал мне,  что  пригласил
их  на  ужин. Только их двоих, что выглядит недвусмысленно. Я  сказала,  что
умываю руки. Спросила, что он  собирается приготовить. Карри на скорую руку.
А как я уже говорила Оливер не очень любит индийскую кухню. Не могу сказать,
чтобы я сама сильно помогала. Стюарт сделал все, что мог. Потом он помог мне
убрать  со стола. Он складывает тарелки в  машину  так осторожно,  что можно
сказать  почти  что   с  нежностью.  Я  даже  заметила  как  он  распрямляет
пластиковые зубчики, которые всегда торчат как попало, если этим  занимается
Оливер. В какой-то момент он сказал,  не совсем шепотом,  но довольно тихим,
хотя и твердым голосом: "Я думаю надо все это поменять".
     "Стюарт, - сказала я, - она уже не новая, но работает прекрасно".
     "Нет, я не о посудомойке. Вообще. Нельзя так жить дальше".

     Стюарт: Вот мой план:
     - им всем нужно больше места
     - школы в этом районе довольно слабые
     - Джиллиан необходима более просторная студия
     - Оливеру необходимо оторвать задницу от дивана
     - короче говоря им нужен приличный дом в районе, где есть хорошие школы
     - это решает проблему
     - хотя я также понимаю, что это может создавать проблему
     Я должен убедить  Оливера, что все это в основном ради Джилл, а Джилл -
что все это в  основном ради Оливера.  И их  обоих в том, что  все это  ради
детей. Что ж,  это не кажется мне невозможным. Я расположил  к себе Оливера,
когда мы в прошлый раз ходили с ним в паб. Кажется, мне захотелось придушить
его лишь дважды. Он  разошелся  от какой-то идиотской шутки про Пивной Ритц,
которую он считал страшно оригинальной. Словно нету парочки хорошо известных
забегаловок в  Йоркшире  как  раз  под  таким  названием.  И  еще, когда  мы
собрались уходить,  он  впал в сентиментальность, что ему свойственно, когда
он  немного  наберется.  "Эй,  Стюарт, старина, никаких горьких  чувств, да?
Кровные  братья  и  все такое? Роланд и  Оливер, кровь  под  мостом, никаких
горьких чувств, да?"
     Подозреваю, что  то, как Оливер представляет себе мою помощь,  содержит
множество пунктов, которых на самом деле нет в моем плане.

     Элли: Был один странный эпизод. Оливер как раз распинался про искусство
в своей  обычной манере,  читая лекцию  нам обеим, у  которых вообще-то есть
диплом или степень в данной области - не то чтобы он снизошел до того, чтобы
обратить на это внимание, как вдруг Стюарт смешным голоском читает рекламный
стишок фирмы-производителя двойных рам. Которому уже  несколько лет, судя по
всему. Это было  что-то невероятное. По  выражению лица  Оливера можно  было
сказать,  что он в  бешенстве.  И  если  хотите  знать мое мнение  -  Стюарт
прекрасно понимал, что он делает.
     Джиллиан отнеслась к происходящему прохладно.

     Оливер: Стюарт ведет себя так, словно его Великий План предназначен для
того,  чтобы вывести из штопора экономику  стран-тигров. На  самом  деле  он
больше похож на одного  из  этих невыносимых диснеевских  спасателей.  Вроде
Черрибам, или что-то еще столь же нелепое.

     Мадам  Уатт: Есть кое-что в возвращении  Стюарта,  что  меня беспокоит.
Прежде всего, окажется ли он снова вовлечен в дела семьи.
     Понимаете, Софи и Мэри не знают, что их мать уже была замужем раньше.
     Нелепо? Старомодно?
     Это было так. Оливер и Джиллиан оставили Англию и переехали во Францию.
Стюарт отправился в добровольную ссылку в Соединенные Штаты. Младшая -  Софи
- подрастала, она задавала все те вопросы, которые задают дети. А моя  дочь,
как вы может  быть  заметили,  очень прямой человек. Поэтому  что бы Софи ни
спросила, она  на все  получает  ответ.  Откуда берутся  дети, что  делают с
котом, если он умер, и тому подобное. Так вышло, что тот вопрос который Софи
не задала, потому что это не тот вопрос, который приходит детям на ум, это -
мам, из чистого любопытства,  ты  когда-нибудь была  замужем  за  кем-нибудь
кроме папы? Так что вы понимаете, вопроса не было.
     Конечно за этим было больше, чем только это. Возможно это был способ не
задумываться  о  прошлом. И  еще  способ  не  усложнять  жизнь  собственному
ребенку. Все мы хотим, чтобы наши  дети верили,  что то, как они появились в
этот мир, было просто и весомо. Зачем  взваливать на детей проблемы, если на
это нет особой необходимости?
     А потом становится труднее рассказать о том, о чем не сказали.  А потом
рождается  Мэри.  И  никто  не  ждет,  что  Стюарт  снова объявится.  Но  он
возвращается.
     Возможно,  это  не  имеет  значения.  Возможно,  все  они  когда-нибудь
хорошенько посмеются над этим. Возможно, это совсем не так.

     Джиллиан: Вот что, давайте разберемся с этим прямо сейчас.
     Я  сказала Оливеру: Ты хорошо отдаешь себе отчет в том,  что предлагает
Стюарт? Он  хочет,  чтобы мы  переехали в  дом,  где мы с  ним  жили,  когда
поженились.
     Оливер  сказал: То  есть  тот  самый дом, где мы полюбили  друг  друга?
Вполне подходящее место, по моему мнению.
     - Почему он так и не продал его после стольких лет? Тебе не кажется это
странным?
     - Нет, я думаю  это чистая меркантильность. Возможно, он  сдает его  за
дублоны.
     - Ну и что будет с арендаторами? Он что - просто выкинет их оттуда?
     - Я думаю ты знаешь, что если домовладелец хочет снова вступить в права
владения с намерением  превратить собственность в  свою резиденцию, то закон
этому не препятствует.
     - Ты этого не знаешь.
     - Нет, но это то, что знает Стюарт.
     - Так или иначе, дело  не в этом. Он сам не собирается переезжать туда,
так что нечестно выселять оттуда людей. Что они подумают?
     - Может они решат, что он действует из меркантильных соображений.
     - Неужели ты не понимаешь, что в этом есть что-то ненормальное?
     - Половина дома принадлежала тебе. Он ее выкупил. Теперь ты получишь ее
обратно.
     -  Нет, я  хочу  сказать, это  ненормально потому,  что  я жила там  со
Стюартом, а теперь Стюарт предлагает, чтобы я жила там с тобой.
     - И с детьми. В любом случае, надеюсь обои переклеили.
     - Это все, о чем ты можешь думать - об обоях?

     Оливер:  Обои  могут   быть  так  душещипательно-мучительны.  Один  мой
персонаж, художник,  дожив до пухлых, совсем не  а-ля  Стюарт  средних  лет,
попадает в средиземноморский город, где  пол-жизни тому назад произошло одно
из  его  первых  свиданий  с  Венерой.  Марсель,  как  подсказывает  память.
Руководствуясь   эротической   ностальгией   и   самоиронией,   он  начинает
разыскивать   это   полузабытое  пристанище,   но   донкихотство   памяти  и
муниципальная  застройка подводят его. Устав, он набредает на парикмахерскую
и решает оставить свои поиски и вместо этого просто побриться. Уже на щеках,
словно  борода, взбита  мыльная пена, а парикмахер с  увлеченностью Паганини
правит  бритву, как tout  d`un coup" и merde alors!"  он узнает обои. Теперь
они  выцвели и поблекли,  но  все еще свидетельствуют о  том,  что волнующее
событие юности произошло здесь,  в этой самой комнате. Вообразите себе  лицо
пожилого мужчины в зеркале, обои его юности на стене, и все что их разделяет
-  он сам, увидевший одновременно и прошлое, и  будущее. Не находите, что от
такого потрясения он должен был напороться на бритву?
     Когда я рассказал это Джиллиан, она спросила, как мой персонаж мог быть
уверен в том, что это та самая комната, ведь в то время продавалось не так и
много видов обоев и без сомнения во множестве домов в том же районе ...
     Я ответил ей, что правда берет начало в поэзии.

     Стюарт:   Оливер   позвонил   сказать,  что  насколько   он   понимает,
единственное, что  мешает Джиллиан  принять  решение  -  это  обои.  Вам  не
кажется, что люди ведут себя странно в том, что касается их жилья?
     Им нужна будет новая посудомойка. Старая доживает свои времена.

     Софи:  Папа говорит,  мы  переезжаем куда-то, где лучше и больше места.
Мама говорит, что нет.
     Я спросила, можем ли  мы себе это  позволить, а они сделали вид, что не
расслышали.
     Потом я спросила, можно ли нам завести кота, если мы переедем туда, где
больше места.
     Они сказали, что подумают.

     Мэри: Плут-о-Кот. Плут-о-Кот.

     Элли: Позвонил Оливер и сообщил мне,  что я правда понравилась Стюарту,
но он ужасно застенчив и мне возможно  придется  сделать первый шаг.  Оливер
потратил  двенадцать  минут  на  то, чтобы  все  это изложить  покрасивее. Я
ответила,   что   Стюарт  производит   довольно  приятное   впечатление,  но
разведенные  мужчины  средних лет - это  не  совсем  то, чего  я  хочу.  Мне
потребовалось секунд восемь, чтобы сказать это без всяких околичностей.

     Стюарт: Позвонил Оливер, чтобы  сказать, что я правда понравился  Элли,
но она  ужасно застенчива и  мне возможно придется  сделать  первый  шаг.  Я
ответил ему, что единственный "шаг", о котором я сей