далеком  Киеве
суровый  мужской баритон представился подоспевшим  к  трубке
Никитиным, который неожиданно потребовал выпустить  нас  под
подписку о невыезде.
      В  Киеве  облегченно вздохнули, проблема, что  с  нами
делать,  была решена. На следующий день нас подняли  с  утра
пораньше и без всяких объяснений велели собрать вещи. Мариша
устроила маленький скандал, требуя, чтобы ей вернули  ключи,
но   пришлось  удовольствоваться  обещанием,  что  ключи  ей
выдадут  вместе  с паспортом, так как они, вероятно,  явятся
той уликой, которая поможет обществу немного передохнуть  от
нас.
      - Как вы не понимаете? - сердилась Мариша. - Это же не
мои ключи.
     Я пихнула ее изо всех сил ногой, но она продолжала:
     - Это ключи Никитина, я должна их ему вернуть.
      Но  нас запихнули в "газик", где сидели еще три тетки,
уличенные  на  базаре  в торговле ворованным  со  свинофермы
мясом,   и   одна   загадочная  особа,  которая   сразу   же
презрительно заявила:
     - Мне с вами не по пути. Я птица иного полета.
      И  в  самом деле, с тетками ее не повезли, а  высадили
возле ближайшего психоневрологического диспансера. Нам  тоже
предложили  высадиться  здесь,  выразительно  поглядывая   и
намекая,  что нам тут было бы самое место, но Ира отказалась
за  всех  нас.  Мы  доехали до метро "Червонная  площадь"  в
обществе  теток, которые были так потрясены ударом,  который
на  них  свалился, что все время ревели. Нам с высоты  наших
/`%abc/+%-()  или, скорее, с глубины падения их  слезы  были
просто смешны.
      Идти  после  освобождения нам  было  особенно  некуда.
Можно, конечно, навестить Ириных родственников, но что-то не
хотелось. Идею, как всегда, подкинула Мариша.
      -  А  почему  бы  нам не съездить на  дачу  к  Дмитрию
Семеновичу?  - оживленно предложила она, как только  ступила
ногой на твердую землю.
       -  Бывают  же  такие  неугомонные,  -  неодобрительно
пробормотала  Ира  и  поджала губы,  но  на  Маришу  это  не
произвело ни малейшего впечатления. Чтобы прошибить ее, надо
было измыслить что-то похлеще, чем недовольная мимика.
      -  Зачем  нам туда соваться? - попробовала я урезонить
ее.  - Если они и занимались чем-то противозаконным, то  все
уже  успели  спрятать или переправить дальше. Мы только  зря
потратим время.
      - А куда нам его тратить? - возразила Мариша. - Нам же
теперь  никуда из этого города не уехать. Это тебе  не  сейф
Никитина. Тут, чтобы добраться до наших паспортов,  придется
половину  прокуратуры  перестрелять,  а  главного  взять   в
заложники.
      И  я поняла, что лучше будет смириться с идеей поездки
на  дачу  к  Дмитрию Семеновичу, чем участвовать в похищении
прокурора. У меня оставался еще один козырь, который  я,  не
задумываясь, пустила в ход.
      -  Мы ведь не знаем, где его дача, а спрашивать у него
самого   как-то   неловко,   -  объяснила   я   Марише   всю
несостоятельность плана.
       -   Я  знаю,  -  неожиданно  произнесла  Ира.  Такого
предательства я от нее не ожидала.
      -  Я  была  у него в гостях, - неверно истолковав  мой
взгляд,  сочла  нужным пояснить Ира. - Мы там  были  большой
компанией.  Но  меня что-то задержало в  городе,  поэтому  я
добиралась туда на автобусе, а потом шла пешком одна. Я  это
говорю  к  тому,  что  когда я иду  одна,  то  очень  хорошо
запоминаю дорогу, можно сказать, она врезается мне в  память
на всю жизнь. Как сейчас помню...
     Но Мариша невежливо прервала ее воспоминания, рявкнув:
     - Где эта дача?
      -  А  вот  названий  я  не запоминаю,  у  меня  память
действует только на саму дорогу, деревья, которые возле  нее
растут,  фонарные  столбы и повороты  местности.  Вывески  я
запоминаю только в том случае, если они относятся  к  каким-
нибудь особо заинтересовавшим меня зданиям.
      -  Но  показать-то ты сможешь? - снова,  не  выдержав,
прервала ее лекцию Мариша.
      -  Я про то вам и толкую битый час уже! - обрадовалась
Ира.
      И мы помчались сломя голову на автовокзал. Народу было
тьма-тьмущая,  все  киевские  старички  и  старушки  выбрали
именно сегодняшнее утро, чтобы отправиться на свои дачи. Это
было  бы еще ничего, но все они, словно сговорившись, тащили
за  собой  тележки и пустые корзинки. Но даже это  оказалось
сущим пустяком по сравнению с тем, что Ира, оказывается,  не
/.,-(+    номера  маршрутного  автобуса,  а  если  к   этому
прибавить,  что не помнила она и названия конечного  пункта,
то    добраться   до   искомой   дачи   становилось    делом
фантастической трудности.
      Можно было, конечно, объездить все маршруты. Рано  или
поздно Ира должна была наткнуться на знакомую остановку. Что
нам  оставалось делать? Мы так и поступили, внеся  небольшие
коррективы.
     - Те автобусы, которые ходят всего два-три раза в день,
нам  не  подходят, - вещала Ира. - Я точно помню, что  ждать
мне  тогда  пришлось всего несколько минут, автобусы  ходили
один  за  другим. Потом нам не нужно брать  билет  до  конца
маршрута, я платила всего десять тысяч карбованцев.  Правда,
с тех пор прошел год и в связи с инфляцией плата должна была
вырасти, но мы можем пойти и узнать, до каких мест в прошлом
году можно было доехать за эту сумму.
      Мы  оценивающе посмотрели на очередь и дружно потрясли
головами.  При  одной мысли о том, что могут сказать  нам  в
кассах,   если   мы   сунемся  туда  с  подобным   вопросом,
становилось  не по себе. Поэтому мы просто купили  билет  на
маршрут, по которому автобусы ходили чаще, нежели по другим,
и приготовились ехать в неизвестность.
      С  частотой движения автобусов тоже что-то  произошло.
Ждать  требуемого  автобуса нам пришлось  целых  полчаса,  а
когда  он  все-таки пришел, то выяснилось, что  нам  продали
самые  задние  места. Народу в автобус на  каждой  остановке
садилось  столько,  что скоро в салоне стало  не  только  не
протиснуться,  но и не продохнуть. Если Ира и высмотрела  бы
свою  остановку, то выбраться в таких условиях  из  автобуса
нам бы все равно не удалось.
      -  Ничего,  -  утешила  нас  Мариша,  когда  мы  снова
оказались на вокзале. - Первый блин всегда комом. У нас  еще
масса неисследованных маршрутов.
     Если она хотела этим подбодрить, у нее это плохо вышло.
Мы загрустили и начали подумывать о побеге. Однако от Мариши
особенно  не  побегаешь,  поэтому  молча  купили  билеты  на
следующий рейс.
       -   Неужели   ты  даже  направления  не  помнишь?   -
подозрительно спросила Мариша, когда мы снова  вернулась  на
вокзал.
      Купив  билеты  на  следующий  маршрут,  мы  с  Маришей
исчерпали весь запас украинских денег, а Ира сообщила, что у
нее  подошел к концу вообще весь денежный запас. Предприятие
грозило разорить нас в самом ближайшем будущем.
      -  Сил моих больше нет, - призналась Мариша спустя два
часа, снова увидев вокзал из окна автобуса. - Не думала, что
это будет так утомительно. Вокзал этот уже ненавижу.
      Мы  чувствовали приблизительно то же самое, но,  кроме
этого,  нас еще мучил голод. Я давно уже мечтала  о  хорошей
порции пельменей. По заострившимся лицам моих подружек легко
читалось,  что  их мысли тоже были заняты темой  вкусной  и,
главное, обильной еды.
      -  Только в вегетарианское кафе я больше не  ходок,  -
предупредила Мариша. - Такие неприятности из-за него.
     Бесполезно было пытаться ей объяснить, что неприятности
случились  не  по вине кафе, а исключительно по  собственной
нашей. Ира сказала, что нельзя обвинять растительную пищу  в
том,  что  бес попутал Маришу проникнуть в запертое  здание,
обидеть  там  вахтера  и пытать охранника.  Но  эффекта,  на
который рассчитывала Ира, это не принесло. Мариша повела нас
в  жуткую харчевню, где подавали неопознанного вида  жареное
мясо,  при  этом называя его шашлыком. Сама  она  умяла  две
порции,   а  мы  ограничились  вареными  сосисками,  обильно
залитыми жгучим кетчупом.
      После обеда все в самом деле почувствовали себя лучше,
но  это  длилось недолго. Только до того момента,  когда  мы
снова вернулись на вокзал. Нас тут же затошнило, причем всех
троих  сразу. Я приписала это сосискам, Мариша мясу, а более
возвышенная  Ира  заверила, что неприятные  симптомы  у  нас
вызывает сам вид вокзала. Сказать, кто прав, было трудно, но
как  только мы отъехали от автовокзала, неприятные  ощущения
исчезли  без следа, и это при том, что атмосфера в  автобусе
была  далека от идеальной. Тесно, пыльно, жарко, и  мы  были
вынуждены стоять в проходе, где всем мешали. И при всем  при
этом  чувствовали  мы  себя бодрыми  и  довольными,  видать,
правда была на стороне Ирины.
      Я  рассеянно  посматривала по сторонам, уже  особо  не
надеясь  увидеть обещанный Ирой тополь, стоящий  во  дворике
маленького   магазинчика.  Дворик   должен   быть   огорожен
невысокой  кирпичной оградкой. Деревьев с  такими  приметами
встречалось  много,  но каждый раз Ира  разочаровывала  нас,
находя  какие-либо изъяны. То забор был недостаточно  высок,
то,  наоборот, низок. Иногда дерево бывало не того возраста,
но  больше  всего  проблем доставляли магазинчики.  Все  они
торговали  не теми вещами, какими должны были бы  торговать.
Поэтому мы с Маришей уже отчаялись угодить придирчивой Ире и
предоставили ей полную свободу, уныло вися на поручнях.
     - Девочки, выходим! - неожиданно выкрикнула Ира.
     В недоумении мы выглянули в окно - никаких деревьев там
не  наблюдалось,  а  была пышная клумба с  розовым  люпином,
разбитая перед маленьким аптечным киоском.
     - Где же тополь? - растерянно спросила я Иру.
     - Должно быть, его спилили, - предположила она.
       Мариша  скрипнула  зубами  и  обратилась  к  древнему
старичку,  который деловито перебирал только что закупленные
лекарства.
      -  Скажите,  как  давно вы пользуетесь  этой  аптекой?
Устраивает ли она вас?
      Дедушка  поднял на нас подслеповатые глаза  и,  Должно
быть,  принял за социальных работников, потому  что  ответил
вполне миролюбиво и даже охотно:
      -  Да уж, почитай, третий десяток таблетки своей бабке
покупаю,  а теперь еще и внучка прихворнула. Прямо  денег-на
них  не  напасешься. Да ладно деньги, бог с  ними,  лишь  бы
лекарства  были,  а  то ведь по десять раз  за  каким-нибудь
аспирином  приходится  ездить. Вы бы подсказали  своим,  что
непорядок это.
      Мариша  пропустила мимо ушей его просьбу и  продолжила
$./`.a:
      - А как вам больше нравилось, когда тут тополь рос или
сейчас, когда разбили клумбу?
      - Какой тополь? - совершенно искренне удивился дед.  -
Уже третий десяток лет хожу сюда, а тополя в глаза не видал.
      Маришин зубовный скрежет напугал бы кого угодно, а  не
только  Иру. Она взвизгнула и спряталась у меня  за  спиной.
Мариша   в  угрожающем  темпе  начала  двигаться   в   нашем
направлении, и ее намерения не оставляли для Иры надежды  на
благополучное   завершение   стыковки.   Иру   спас    голос
продолжавшего беседовать с Маришей деда.
     - Вы про тот ясень толкуете? - спросил он. Мариша резво
развернулась обратно и впилась в него глазами.
     - Здесь был ясень, похожий на тополь?
      -  Не знаю, - засмеялся дед. - Похож он на тополь  или
нет,  а  только дерево до зимы и правда росло. Только старый
он  уже был, а морозы выдались сильные, вот и засох. Спилили
его весной.
      Ира  с  торжеством вышла из укрытия  и,  гордо  подняв
голову, произнесла:
      -  Предлагаю  не терять больше времени.  Надо  перейти
дорогу, а потом направо.
      К  даче  мы  подошли, когда солнце начало клониться  к
западу.  Зной  спадал. Я шла и думала,  что  в  такое  время
хорошо  купаться  в  реке,  а не обследовать  подозрительные
мешки  на  даче, которой, может, уже и на месте  нету.  Дача
против  ожидания была на месте. У нее пока был только первый
этаж, но зато какой! Он занимал без малого двести квадратных
метров, и вокруг него были возведены леса, чтобы можно  было
без хлопот возводить второй этаж. Сбоку было оставлено место
для второго гаража или бани, даже вырыт был котлован.
      - Ничего не понимаю, - сказала Ира. - Дорога та самая,
по  которой я шла в прошлом году, участок тоже,  а  вот  дом
другой.  Тогда тут стояла небольшая халупа, построенная  еще
при  царе Горохе, в которой даже гаража не было, машины ста-
вмчи на улице.
      - Я поняла, - осенило Маришу. - Твой Дмитрий Семенович
продал  свой  участок, а вместе с ним и дом, и  переехал.  А
нового  хозяина не устраивали размеры дома, вот он  и  решил
немного благоустроить его.
     - Вероятно, так, - печально согласилась Ира.
      -  Но  если  уж мы добрались до дачи и это стоило  нам
больших  трудов,  то  неужели мы просто так  уедем?  Давайте
походим и посмотрим, что там внутри.
     Соседей поблизости не видно.
      Мы  подошли  к  дому,  поднялись на  крыльцо,  ступени
которого  по  ширине с успехом могли соперничать  с  главной
лестницей в Русском музее, и постучали в дверь. Нам никто не
ответил,  но дверь была приоткрыта, и мы вошли.  Внутри  еще
очень  неблагоустроенно,  пол и стены  были  обшиты  свежими
досками,   но   этим   отделка   внутренних   помещений    и
заканчивалась. Мы прошли через три комнаты, мебели в них  не
оказалось,  зато  была  груда  мешков,  в  которых  мы   без
колебаний опознали те самые, нужные нам мешки.
      -  Вот  повезло так повезло, - ликующе шептала Мариша,
ползая вокруг мешков.
      - Кто бы мог подумать, что вот так запросто, на какой-
то даче...
      Договорить она не успела, так как мы с Ирой  распороли
бок одного из мешков и оттуда посыпался серый порошок.
      -  Никогда  такого  не видела и  даже  не  слышала,  -
изумилась  Мариша.  -  Это,  должно  быть,  какое-то   новое
изобретение гениев-химиков, продавших душу дьяволу.
      Я  облизнула палец, окунула его в серый порошок, снова
поднесла  ко  рту и осторожно притронулась к  нему  кончиком
языка. Девочки наблюдали за мной, затаив дыхание.
     - Ну как? - первой не выдержала Мариша.
     - Трудно сказать. Но он почти совсем безвкусный.
      -  А ощущения? Чувствуешь, что летишь куда-нибудь, или
вообще что-нибудь чувствуешь? - не успокаивалась Мариша.
      - Чувствую себя полной идиоткой, - искренне призналась
я. - Идиоткой, которая лижет сухой цемент.
      - Какой цемент, что ты говоришь! - возмутилась Мариша.
-    Стали    бы   они   переправлять   цемент   с    такими
предосторожностями. Попробуй еще.
     - Сама пробуй, - разозлилась я.
     Мариша попробовала, а потом предложила снять пробу Ире.
Они  сосредоточенно причмокивали и качали головами.  Наконец
Ира сказала:
     - Сомнений нет, это самый настоящий цемент.
      Мариша не поверила ей, принесла из кухни стакан воды и
всыпала в него пару горстей серого порошка. После этого даже
она  вынуждена была признать, что наша находка  представляет
ценность только для строителей.
      -  Почему  же  на мешках написано соль?  -  не  желала
сдаваться Мариша.
      -  На  них  написано, что продукция  данной  фирмы  не
содержит   в   себе  ни  грамма  соли,  -  разочаровала   ее
эрудированная Ира.
      -  Что  за  глупесть! - фыркнула Мариша. - Кто  станет
сыпать в цемент соль?
       Никогда  про  тякое  не  слышала.  Наверняка  ты  все
перепутала.
     - Это у нас до таких изысков не додумались, а на Западе
чего только нет.
      Может,  для них это самое обычное дело, - предположила
Ира.
     - Ладно, - разочарованно сказала Мариша - Пошли отсюда.
Приходится признать, что мы были не правы.
     Из дома мы вышли в сильном разочаровании. Неожиданно на
дороге напротив нас затормозила машина. Мы метнулись обратно
в  дом,  но, видимо, недостаточно быстро, так как из  машины
нам закричали:
     - Эй, в доме, открывайте ворота!
      - Они издеваются, - возмутилась Мариша, притаившись за
рамой окна. - Там же нету ворот.
       Но   остряк   из   машины  уже  и   сам   понял   всю
необоснованность  своих  претензий  и  заехал  во  двор  без
/.ab.`.--%)  помощи. Машина у него была  роскошная  -  серый
"Форд" с тонированными стеклами.
     - Где-то мы уже встречали такую машину, - прошептала я.
      Водитель  был  за  темными  стеклами  невидим.  Машина
заехала  за дом и там встала. Послышался хлопок двери,  писк
сигнализации,  и  через  минуту под окнами  прошел  староста
Киянки.   Неудивительно,  что  его  "Форд"   показался   нам
знакомым.
      Староста чувствовал себя тут так вольготно, словно был
не  в  гостях,  а у себя дома. Он без стука вошел  в  дом  и
прошелся по комнатам.
     - Чего гостей не встречаешь? - спросил он в пустоту.
     Мы сидели в стенном шкафу, чувствовали себя там уютно и
на  контакт  с  подозрительным  визитером  идти  не  желали.
Староста три раза обошел комнату по периметру, бормоча  что-
то  себе  под нос про избушку на курьих ножках, но магия  не
подействовала,  никто к нему не вышел. Тогда  он  подошел  к
окну  и  тут  же недоуменно крякнул и стремительно  бросился
вон,  что для человека его комплекции, страдающего болями  в
спине, было нелегко.
      "Интересно,  что его так заинтересовало на  улице?"  -
подумали мы, вылезая из шкафа.
      Выглянув  по  примеру старосты в  окно,  сразу  поняли
причину  спешки,  с которой он удалился. Староста  стоял  во
дворе   в   обществе   помятого  больше   обычного   Дмитрия
Семеновича, который, виновато улыбаясь, старался спрятать за
спиной удочки и сачок. Староста что-то возбужденно доказывал
ему,  тыча  толстым  пальцем в сторону  дома  и  подталкивая
Дмитрия Семеновича туда же.
       Словно  оправдываясь,  Дмитрий  Семенович  достал  из
карманы  ключ  и  показал его старосте. Тот пренебрежительно
махнул рукой и снова заговорил.
      -  Ябедничает, что видел, как мы скрылись  в  доме,  -
убежденно сказала Ира.
      Судя  по  всему,  она была права.  -  Надо  бежать,  -
добавила она и снова оказалась права, так как мужчины бодрой
рысью припустили к дому.
      Мы  устремились в другую часть дома, комнат  тут  было
более  чем достаточно для игры в прятки, но только  в  одной
окно  было  распахнуто.  Мы  по очереди  вылезли  в  него  и
устроились на выступе фундамента.
      -  Не  хочу ничего слышать про твой замок, -  раздался
сердитый  голос  старосты, - знаю я, как  ты  обращаешься  с
замками. Я верю своим глазам и говорю тебе, что этих девиц я
знаю. Их появление ничего хорошего не предвещает. Только  не
понимаю,  почему  они  здесь,  я  поручил  Костику   о   них
позаботиться,  и  они  должны были  быть  совсем  в  другом,
значительно  более спокойном месте. А ведь  послезавтра  уже
праздник урожая, - со слезой в голосе добавил он, но тут  же
взял себя в руки и вернулся к теме:
     - Конечно, мне надо было сразу же бежать в дом, тогда я
их,  может,  успел бы поймать, но я не сразу сообразил,  что
это именно они. Думал, твои подружки, и потому не торопился.
Еще по дому как дурак ходил, надо было сразу же...
      Что  он  собирался сделать с нами сразу  же,  осталось
тайной,  потому  что  его  прервал  слегка  заикающийся   от
волнения голос Дмитрия Семеновича:
     - Что такого страшного, если даже и побывали они у меня
в  гостях.  Вон и в офис умудрились пролезть.  Конечно,  это
странно,  но что с того? Причем в офис первый раз я  их  сам
пригласил, очень ловкие штучки, умеют втереться в доверие.
      И  второй  раз  им  бы все с рук  сошло,  если  бы  не
сработала сигнализация.
      Вот  как!  Оказывается, наш враг-вахтер непричастен  к
появлению военизированной охраны. Зря мы его ругали.
      -  Но они же все равно ничего бы не нашли и ничего  не
взяли,   -  продолжил  было  развивать  свою  мысль  Дмитрий
Семенович, но на этот раз прервал его староста.
     - Молчи, - сказал он. - Один раз не нашли, так в другой
найдут.  Прямо  удивительно, для чего им  это  нужно?  Вечно
натыкаешься  на них в самых неожиданных местах. Вместо  того
чтобы  исчезнуть  с  глаз долой, их теперь  даже  стало  ещ