адело. - Улов рыбаки оставили  монастырю,
а Любу забрали с собой.  Настоятелю  она  ничего  про  то,  куда  отправится
дальше, не сказала,  поэтому  он  моим  людям  ничего  вразумительного  тоже
сказать не мог.
   Я хотела вслух порадоваться, что мы не успели поехать на остров и,  стало
быть, не разминулись с Любой, но потом вспомнила,  что  майор  запретил  нам
всем покидать город. Следовательно, знать  ему  о  намечавшейся  поездке  не
надо, решила я, потому и промолчала.
   - Она могла податься еще куда-нибудь, кроме как к себе домой? - спросил у
Зои майор.
   - Может, к сестре? - предположила Зоя, и  майор  нахмурился,  он,  должно
быть, ожидал, что Зоя ему сейчас выдаст номера конспиративных квартир  своей
сотрудницы, пароли и явки.
   - Про сестру мы и так знаем, - заметил он. - К ней мой  человек  прибудет
уже через десять минут.
   - Еще она могла направиться к себе домой, - предположила моя мама.
   У майора глаза выкатились на лоб, и он поспешил нас  всех  заверить,  что
эта мысль его тоже посетила, а потому все меры на случай, если  таинственная
Люба появится у себя дома, уже приняты. Остается только надеяться,  что  она
не поедет еще в какой-нибудь монастырь или вовсе не пострижется где-нибудь в
Новом Афоне. Расстались мы с майором весьма недовольные друг другом, так как
обе стороны явно ожидали от беседы большего.
   - Надо Лешке сообщить, что мы никуда не едем, - спохватилась мама,  когда
мы вышли из милиции. - И заодно успокоить невесту, сказать, что с ее  братом
все в порядке, он жив и здоров, майор сам так сказал.
   - Еще неизвестно, что бы е„ больше устроило:  чтобы  он  был  жив  -  или
мертв, - проворчала Инка, продолжавшая настаивать на виновности Светланы.
   Впрочем, я старалась внимания на ее инсинуации не обращать, предполагала,
что Инка и меня держит на подозрении, а в таком случае лучше, чтобы она  все
время занималась кем-то другим.
   - Навестим Лешку и посмотрим, как Светка отреагирует на  то,  что  чудная
тетка с острова сбежала. Может быть, они сообщницы,  -  сказала  я  с  целью
подкинуть Инке еще одну версию, но она категорически ее отвергла.
 
*** 
 
   - И где, по-твоему, они могли познакомиться? - спросила она,  всем  своим
видом показывая, что такой глупости от меня не ожидала.
   Лично я ничего особенно глупого в  своем  предположении  не  усматривала,
особенно если учесть, сколько фантастических версий мне за  последнее  время
пришлось выслушать от самой Инки. Словом, чья бы корова  мычала.  Но  вместо
этого я сказала:
   - В любом случае съездить надо.
   - Девочки, подъезжайте одни! - просительно воскликнула мама.  -  А  то  у
меня после трех минут общения с Лешей делаются нервные судороги. Мы  с  Зоей
вас  дома  подождем,  а  заодно  обзвоним  тех   наших   знакомых,   которые
одновременно еще и Любины знакомые. Авось она где-нибудь у них объявится.
   Таким образом, к Леше мы отправились вдвоем с Инкой. Вася сказал,  что  у
него скоро сессия и ему некогда мотаться по разным психам, а папу со  Славой
мы даже не стали пытаться вытащить, у них в  тот  день  по  телевизору  была
решающая игра наших с Аргентиной. Правда,  игру  должны  были  транслировать
только в пять вечера, но папа занял пост возле  телевизора  заблаговременно,
то есть с двенадцати дня, чтобы уж точно ничего не пропустить.
   Светланы дома у Леши не оказалось, вот  и  строй  после  этого  планы  по
выведению этой особы на чистую воду. Она даже не пожелала присутствовать при
том, как мы красочно описывали нашу беседу с майором.
   - А мне целое утро  звонят,  -  с  грустью  проговорил  Лешка,  когда  мы
выдохлись.
   - Ну и что тут такого?  -  удивилась  я.  -  Хорошо,  что  люди  тебя  не
забывают.
   - Очень странно они свое внимание проявляют, - проворчал Лешка. - Звонят,
молчат и слушают, как я ору в трубку: "Алле! Алле!" По-вашему, это забавно?
   - А может, у них не соединяется, - предположила Инка.
   Леше такая мысль в голову раньше  не  приходила,  и  теперь  он  вплотную
занялся ее обдумыванием.
   - Вообще-то верно, - заявил он после десятиминутного молчания. -  Никаких
посторонних шумов в трубке  слышно  не  было.  Ну  знаете,  магнитофоны  или
чей-нибудь глупый смех.
   - Или тяжелое дыхание, - подхватила я.
   - Вот-вот! - обрадовался Лешка, но в этот момент зазвонил телефон,  и  мы
не успели толком обсудить, какие еще бывают шумы, когда молчат в трубку.
   - В этот раз точно соединилось, - возмущался Лешка. - Но разве это  можно
назвать разговором? Какая-то женщина спросила: "Ты один?" Я сказал  "да",  и
она тут же повесила трубку.
   - А зачем ты ее обманул? - удивились мы с Инкой.
   Лешка немного помялся, но потом признался:
   - Ну, я подумал, что так она будет чувствовать себя более раскованной,
   - Тоже мне, знаток женской души, -  фыркнула  Инка.  -  В  следующий  раз
говори правду.
   Пообещать этого Леша не успел, потому что в дверь позвонили.
   - Светланка вернулась! - радостно завопил Леша и помчался открывать, а мы
остались в комнате и принялись прислушиваться к звукам из прихожей.
   К нашему удивлению, никаких чмокающих звуков и слюнявых заверений в  том,
что они оба смертельно скучали и просто не выжили бы, если  бы  провели  без
любимого (любимой) хоть одну лишнюю минутку, не  последовало.  Вместо  этого
послышалось Лешино ворчание. Квартира была слишком велика для того, чтобы мы
могли разобрать, что  он  говорит.  Но  было  совершенно  очевидно,  что  он
разговаривал не со Светланой.
   - Кто это пожаловал? - удивилась я.
   - Сейчас узнаем, - сказала Инка, проворно опускаясь на пол и заползая под
диван. - Давай сюда! - сказала она мне. - Здесь почти не пыльно.
   Я попалась на эту удочку и заползла к Инке. Но тут же горько  пожалела  о
своей поспешности, наши с Инкой понятия о том, пыльно или  не  пыльно,  явно
сильно расходились.  На  мой  взгляд,  под  диваном  не  мешало  бы  сделать
основательную влажную уборку перед тем, как туда забираться.
   - Что за шутки? - рассвирепела я и сделала  попытку  выбраться,  но  Инка
вцепилась в меня, как клещ.
   - Стой! - зашипела она. - Совсем сдурела, куда ты собралась? Мозги у тебя
отказали, что ли? Мы же тут никому не помешаем, пусть себе разговаривают. Мы
их своим видом стеснять не будем, они и разоткровенничаются.
   - Кто тут будет разговаривать? - спросила я, продолжая делать безуспешные
попытки выбраться из-под дивана. - С чего  ты  взяла,  что  в  дверь  звонил
кто-то чужой, а не Лешкин папаша пожаловал? А  звонил,  может,  потому,  что
ключи дома забыл.
   - Ну, если он разговаривает со своим сыном женским голосом, то я извинюсь
и вылезу из-под дивана первой. А потом уведу их обоих из комнаты,  чтобы  ты
смогла без всяких помех тоже выбраться, - успокоила меня Инка.
   - Даже если у Лешки гости, то почему он поведет их именно в эту  комнату?
- оставив всякие попытки спастись, поинтересовалась я. -  И  неужели  он  не
удивится, не найдя нас в комнате?
   - Да он забыл о нашем существовании через три  секунды  после  того,  как
вышел из комнаты, - прошипела Инка. - И заткнись ты, ради  бога,  со  своими
вопросами, они уже сюда идут.
   Инка оказалась права, никогда бы не подумала,  что  у  нее  такой  острый
слух. Сама я приближающиеся шаги  не  расслышала,  так  увлеклась  спором  с
Инкой. В комнату вошли четыре ноги. Две из них  принадлежали  Лешке,  а  две
другие были обуты в чудовищно стоптанные  черные  ботинки,  которые  тем  не
менее были обуты на женские ноги и которые так поразили мою маму, когда  она
увидала их на Любе.
   - Мне необходимо поговорить  с  тобой,  Леша,  -  сказал  женский  голос,
наверное, не в первый раз, потому что Лешка выразил некоторое нетерпение.  -
Это мой долг перед твоей матерью... она была бы мне благодарна.
   Лешка тем временем угнездился в кресле, и в поле моего  зрения  оказались
не только его кроссовки, но и джинсы почти до  колена.  Тетка  же  сесть  не
пожелала, а продолжала расхаживать по комнате взад и вперед. Делом этим  она
всерьез увлеклась, останавливаться не собиралась, а время шло.
   - Это вы написали  мне  записку?  -  неожиданно  спросил  Лешка,  видимо,
пытаясь подтолкнуть странную гостью к разговору.
   - Ах, ну да, записку, - спохватилась странная тетка и тут же  спросила  у
самой себя:
   - При чем тут записка? - Судя по голосу, она при этом выразительно пожала
плечами. Затем продолжила:
   - Я хотела поговорить с тобой о твоей невесте.  Точнее,  о  той  девушке,
которую ты считаешь своей невестой.
   - Давайте лучше поговорим о том, кто убил мою мать, - предложил  Леша.  -
Вы ведь за этим сюда пришли?
   - Об этом человеке мы и будем говорить, - заверила тетка. - Дело  в  том,
что мы с твоей матерью договорились прийти в гости к Зое  вместе.  Не  стану
тебе объяснять, почему мы так решили, но нам  обеим  показалось,  что  лучше
появиться там вместе.
   - Ясно, вдвоем не так страшно, - заявил бестактный Лешка.
   Тетка прошептала что-то невразумительное и заметила, что это  к  делу  не
относится.
   - Обычно твоя мать была образцом пунктуальности, а я вечно опаздывала,  -
продолжала Люба. - Но в тот раз я приехала раньше условленного часа и  пошла
проветриться немного. Так как из садика была прекрасно видна  дорожка  перед
домом, которую Верка никак не могла бы миновать, то я пошла в  садик.  Люблю
побродить немного среди деревьев, они меня как-то успокаивают. И к  тому  же
тополя обладают свойством  забирать  отрицательную  энергию,  потому  к  ним
всегда надо подходить в первую очередь, а потом уж идти на поклон  к  березе
или сосне. Но в этот  раз  ощутить  благотворное  воздействие  деревьев  мне
толком не удалось. Только я начала настраиваться  на  их  волну,  как  вдруг
раздался выстрел. От ужаса я онемела и закричать не смогла. К тому же в этот
момент я увидела Верку, вернее, как она  падает.  Но  стояла,  прижавшись  к
тополю, и молчала, поэтому убийца меня не заметил. Он подошел к Вере, сделал
еще один выстрел и бросился бежать. Мне  пришлось  оторваться  от  дерева  и
помчаться за ним. Вере я помочь уже ничем не могла,  поэтому  мне  казалось,
что сейчас самое главное - не дать убийце скрыться. Лицо мне  разглядеть  не
удавалось, только спину. К тому же на нем была вязаная шапочка,  которую  он
натянул на уши. Мне было ужасно страшно,  ведь  я  видела,  как  он  засунул
пистолет, из которого застрелил Веру, себе в карман. Я не сомневалась:  если
он обернется и увидит меня, то сразу поймет, что я все видела, и убьет  меня
тоже. Убийца удалялся очень быстро, и я все время боялась упустить  из  вида
его серую куртку.
   Неожиданно  я  кашлянула  и  тут  же  получила  от  Инки  тычок  в   бок.
Действительно, следовало проявлять осторожность,  если  мы  хотели  услышать
продолжение. Но тетка Люба так увлеклась, что не обратила никакого  внимания
на возню под диваном, которую она к тому  же  заглушала  своим  шаганием  по
комнате.
   - К счастью, у меня хорошее зрение, - похвасталась тетка Люба. - А то  бы
я наверняка упустила парня. Он сел на маршрутку, и мне пришлось, помолившись
в душе, сесть туда же. Именно тогда я дала  обет:  если  останусь  жива,  то
обязательно отправлюсь поблагодарить господа за  то,  что  он  сохранил  мне
жизнь. Там я его и  разглядела  хорошенько,  он  был  азиатом,  причем  ярко
выраженным. Мне показалось, что он родом откуда-нибудь  из  Малой  Азии  или
Индонезии. Совсем нетипичное для России лицо. Жгучий брюнет, я еще подумала,
что ему бы больше пошла черная, а не серая куртка. Высокий и очень  красивый
парень.  Мы  доехали  до  метро  "Новочеркасская",  и  я  уже  приготовилась
спускаться вниз, как убийца неожиданно подошел к телефону-автомату и кому-то
позвонил. Потом направился во дворы. Я уж решила, что  он  вычислил  меня  и
теперь заманивает, но он очень торопился и шел, не  оглядываясь.  Поэтому  я
снова помолилась и пошла за ним. Он вошел в подъезд, я - тоже.  Он  поднялся
на четвертый этаж, где его уже ждала девушка. Парень  назвал  ее  "Светкой",
отдал ей пистолет и сказал, что дело сделано, теперь он  сматывается,  а  ее
дело - отвести от него подозрение.
   И тут уже Инка кашлянула, и пришел мой черед толкать ее в бок. Леша, судя
по тому, что он не издавал ни  звука,  давно  выпал  в  осадок  от  Любиного
рассказа. Вот уж воистину: меньше знаешь, слаще спишь.
   - Я вам не верю, - пробормотал наконец Леша.  -  Вы  это  все  придумали.
Светлана не могла так со мной поступить.
   - Разве не она живет в шестиэтажном каменном  доме  возле  самой  станции
метро? - спросила Люба. - Дело твое, можешь мне не верить,  но  какой  смысл
мне тебя обманывать? Я видела смерть твоей матери и должна была предупредить
тебя. Особенно после того, как узнала от твоего отца, что твою девушку  тоже
зовут Светой. Потому, узнав от твоего отца, что  ты  уехал  в  монастырь,  я
поехала за тобой. Я написала тебе записку и две ночи подряд ждала тебя, а ты
вместо того, чтобы явиться и все узнать, отправился обратно в город, да  еще
по пути сломал катер, так что я смогла  поехать  за  тобой  только  два  дня
спустя, уже после того, как арестовали того парня и меня засекла Татьяна.
   - Как она могла? - шептал Лешка. - Я этого не выдержу.
   - Было бы страшней, если бы ты этого так и  не  узнал,  -  заявила  тетка
Люба. - Ты бы женился на ней, и матерью твоих детей могла стать убийца.
   - Убийца, - прошептал Лешка. - Она это сделала ради денег. Она и со  мной
встречалась только ради того, чтобы добраться до тех денег, что оставят  мне
мои родители. Нет, я не верю, она и в самом деле любила меня.
   - Всякое может быть, - сказала Люба. - Но у не„ был план, и в  этот  план
моя бедная подруга не  вписывалась.  Поэтому  твоя  невеста  решила  от  нее
избавиться. Возможно, она искренне полагала, что и тебе  будет  лучше,  если
она избавит тебя от материнской опеки.
   - Я этого не выдержу, - простонал Лешка. - Оставьте меня одного.
   - Только не вздумай прыгать из окна или вешаться, - предупредила Люба.  -
Это великий грех, а ты еще молод и встретишь хорошую девушку. А про  эту  не
стоит и думать. И убиваться из-за нее не стоит, она этого  не  заслужила.  Я
оставляю тебе пузырек с успокоительным. Только будь с  ним  осторожней,  это
очень сильное средство, и больше двух капсул за раз  принимать  не  следует.
Учти, если ты примешь пять или больше, то тебя уже никто не сумеет откачать.
Ты уснешь навсегда без лишних мук и страданий.
   Затем Люба удалилась, оставив  Лешу  в  гордом  одиночестве,  наедине  со
смертоносным пузырьком. Но Лешка недолго оставался на  своем  месте.  Тяжело
вздохнув, он прошел в соседнюю комнату.
   - Как ты думаешь, она сознавала, что делает? - спросила у  меня  Инка.  -
Она же  фактически  намылила  ему  веревку.  Неужели  можно  быть  настолько
черствой, чтобы оставить человека в таком горе?
   - Думаю, что нам пора вылезать, - заявила я, и мы стали выбираться.
   Леши в комнате не оказалось, пузырька -  тоже.  Этот  факт  заставил  нас
насторожиться и поспешить. Лешку мы застали  в  спальне,  где  он  лежал  на
кровати своих родителей и глотал таблетки из пузырька.
   - Какую глотаешь?  -  поинтересовалась  я.  Лешка  подавился  капсулой  и
закашлялся.
   - Воды бы хоть взял, - посоветовала ему Инка. - Так много не  проглотишь.
Надо обязательно водой запивать, а то они комком в горле застревают, и потом
их никак не проглотить.
   - Все тебя, Леша, учить приходится, - посетовала я,  наливая  из  графина
стакан воды и протягивая его страдальцу.
   - Издеваетесь, - догадался он, - Ну и  пожалуйста,  мне  теперь  уже  все
равно.
   - Так сколько ты в себя запихал? - спросила я.
   - Уже две, - ответил Лешка.
   - Ну и хватит с тебя, - решили  мы  с  Ин  кой.  -  Запей  их  и  начинай
успокаиваться.
   После недолгой борьбы пузырек оказался у нас, а Лешка заплакал.
   - Вы не понимаете, - всхлипывал он. - Я все равно не смогу жить без  нее.
Она для меня была всем, я молился на нее, а она разрушила все.
   - Не сотвори себе идола, - нравоучительно проговорила Инка. -  Видишь,  к
чему это приводит. А если бы нас тут не оказалось,  ты  бы  сожрал  все  эти
таблетки - и что дальше?
   - Я все равно не буду жить, -  продолжал  рыдать  Лешка.  -  Вы  меня  не
остановите.
   - Спорим, что остановим? - предложила я. -  Буквально  три  слова,  и  ты
снова захочешь жить.
   Лешка поднял голову и заинтересованно  уставился  на  меня.  Мужчины  как
дети, стоит им увидеть  что-нибудь  занятное,  как  они  забывают  обо  всех
ошибках и готовы совершать новые.
   - Какие три слова? - спросил он.
   - Люба все врет, - уверенно заявила  я.  Как  и  следовало  предположить,
Лешка мне не поверил. Вот ведь человек! Ему говорят, что  его  невеста  была
организатором убийства его драгоценной мамочки, - он не верит. Говоришь ему,
что все это чушь и никого его невеста не организовывала,  а  это  ее  просто
оклеветали, - снова не верит. Как с таким общаться? Форменный Фома.
   - Почему ту так думаешь? - спросила у меня Инка, сохранившая,  в  отличие
от Леши, полное хладнокровие. - У тебя есть доказательства?
   - Конечно, есть, - обиделась я. - Разве стала  бы  я  очернять  человека,
если бы не имела доказательств? Она сказала, что убийца был в серой куртке и
вязаной шапочке, а на самом деле он был в черной куртке и вместо шапочки - с
косынкой на голове. Я сама виновата, в милиции я сказала про  серую  куртку.
Что вы хотите, у меня был шок, и я плохо соображала, что говорю. А потом  уж
я не стала менять показания, потому что майор мне и так не верил, а если  бы
я еще и в показаниях стала путаться, он бы меня вообще послал куда подальше.
   - А сейчас ты не путаешь? - недоверчиво уставились на меня Леша с Инкой.
   Лешу я еще могла понять, у него решался вопрос жизни и смерти, причем его
собственных. А чего Инка-то забеспокоилась?
   - Не путаю, - торжественно заверила я их  обоих.  -  Люба,  должно  быть,
услышала от моей тетки описание преступника, который палил по мне. А я уж не
стала в милиции одни приметы называть, а своим  родственникам  только  из-за
того, что они - мои  родственники,  говорить  другое.  К  тому  же  я  тогда
подумала, что куртка - такой пустяк, что не стоит и возвращаться к  нему.  В
любом случае ни один нормальный убийца не  останется  в  той  же  одежде,  в
которой его засекли, а при первой же возможности переоденется. Хотя  бы  для
собственного успокоения.  Поэтому  когда  Люба  начала  говорить  про  серую
куртку, то я поняла: она Яна в тот вечер  в  глаза  не  видела,  а  всю  эту
историю придумала специально для тебя, Леша. Только хотела бы я знать, зачем
ей это понадобилось?
   - Да, зачем? - жалобно прогнусавил Лешка.
   - А затем, что она против тебя что-то имеет, - разъяснили мы ему, дурачку
непонятливому. - Вспоминай, может быть, ты ей  нахамил  или  еще  как-нибудь
настроение испортил?
   - Я ее в жизни не видел, как я мог ее обидеть? - возразил Леша.
   - Резонно, - заметила Инка. - А что твоя мама?
   - Она про то, что у нее есть  такая  подруга  или  врагиня,  что  у  вас,
женщин, практически одно и то же, никогда не  упоминала,  -  ответил  Лешка,
перестав всхлипывать. - Я про эту Любу впервые услышал только от твоей  тети
Зои.
   Мы с Инкой обдумали его ответ, и Инка спросила:
   - И к чему мы пришли? - Не дождавшись от нас ответа, она продолжила:
   - У нас по-прежнему уйма подозреваемых, но у тех, у  кого  нет  алиби  на
момент убийства, у них нет и веского мотива, а у  кого  есть  мотив,  у  тех
алиби в порядке. Как же нам быть? Версию о том, что одновременно были наняты
сразу два киллера, я предлагаю  отбросить,  потому  что  люди  замешаны  все
среднего достатка и даже странно, что хоть на одного-то они сумели собрать.
   - Ты предполагаешь, что они действовали  в  складчину?  -  ужаснулась  я,
представив, как мои бабушка,  мама  и  тетя  наскребают  из  своих  скромных
заработков  огромную  сумму  в  долларах,