строительства  и  реформ.  Мне  пришлось  держать  в  руках   этот
уникальный документ, представленный генералом Василием Латой пресс-секретарю
министра Елене Агаповой. Сняв копию с этого документа,  я  переправил  ее  в
Главный штаб ОВС СНГ. Вскоре маршал Шапошников сделал заявление для  прессы,
в котором справедливо возмущался по поводу сомнительной позиции  руководства
военного ведомства РФ.
   Позиция Грачева вызывала  удивление  в  некоторых  министерствах  обороны
союзников, рассчитывавших на понимание существующих проблем и более активную
помощь России и главы ее военного ведомства.
   Помню, как после очередной  встречи  министров  обороны  в  Минске  члены
военной  делегации  РФ  "по  праву   старшинства"   пригласили   коллег   на
товарищеский ужин в гостинице. Почти все вежливо под  различными  предлогами
отказались. А сами тайком собрались в другом  месте,  где  вскоре  оказалась
почти  половина  членов  российской  военной   делегации,   которых   бывшие
однополчане окружили искренним вниманием.
   Наверное, первый раз Грачева не пригласили  в  офицерскую  компанию,  где
было немало его сослуживцев по Прибалтике, Афганистану, Академии Генштаба.
   Вряд ли Грачев, одно время  попрекавший  союзников  стремлением  за  счет
России решить некоторые свои военные проблемы, не  понимал,  что  такая  его
позиция отталкивает партнеров. И даже если такое  делалось  в  пику  маршалу
Шапошникову, в конечном счете оно оборачивалось против России.
   Было такое впечатление, что Кремль стремился создать систему коллективной
безопасности  стран  СНГ,  не  слишком  раскошеливаясь.   Военные   министры
Содружества часто  кидались  в  объятья  Москвы,  прося  помощи.  Но  высшее
государственное  и  военное  руководство  России  копошилось  под   завалами
собственных экономических и военно-политических проблем  и  выдвигало  порой
заранее  неприемлемые  для  партнеров  условия,  особенно  по  части  оплаты
запрашиваемых вооружений.
   Отсутствие системы эффективной  экономической  интеграции  в  рамках  СНГ
сильно сдерживало интеграцию военную. Этим на  полную  катушку  пользовались
государства НАТО: они частенько бросали в ту  или  иную  страну  Содружества
"группу захвата", состоящую из крупных промышленников и финансистов, которые
десятком договоров и контрактов блистательно  расчищали  почву  для  высадки
своего военного десанта.
   То, что Россия теряла, было вожделенной находкой для ее недругов.  Многие
на Арбате ломали голову над тем, почему у нас не клеится военная политика  в
ближнем зарубежье. По этому поводу мой  мудрый  друг  и  духовный  наставник
отставной полковник Петрович однажды залепил афоризм:
   - Какая Россия, такая и интеграция...
   За интеграцию  в  своих  интересах  Москва  должна  была  хорошо  платить
союзникам. Но у нее у самой еле-еле хватало  денег  не  то  что  на  военную
реформу - на  прокорм  собственной,  еще  более  чем  двухмиллионной  армии.
Отечественная экономика рушилась бурными темпами.  Нарождающаяся  российская
буржуазия спешила приватизировать предприятия, алчно  высасывала  деньги  из
госбюджета (в том числе - и военного) и пускала их в коммерческий  оборот  к
своей  выгоде.  Армию  держали  на  голодном  пайке.  И  даже  там,  где   в
стратегических интересах Кремля можно было по старой  советской  привычке  с
большой выгодой  подарить  старым  друзьям  сотню-другую  ржавеющих  танков,
корыстолюбивые чиновники из правительства и  Минобороны  умудрялись  сделать
навар даже на продаже рухляди...
   Наша военная политика в СНГ все чаще становилась  "рыночным  товаром",  а
коммерческий чистоган вносил в эту деликатную сферу много грязи.
   В области  военно-технического  сотрудничества  со  странами  СНГ  Россия
подчас  вела  нечистоплотную   игру,   пользуясь   своим   привилегированным
положением монополиста в производстве многих типов оружия и  техники.  Когда
однажды, например, представитель министерства обороны Узбекистана  обратился
в Минобороны РФ с просьбой  продать  несколько  бронетранспортеров,  с  него
запросили по 420 миллионов за штуку.
   Такая цена была не по карману узбекскому военному ведомству. Покрутившись
в Москве, узбекский военный эмиссар поехал прямо на военный завод  и  там  с
помощью крупной взятки руководителям предприятия сумел быстро договориться о
приемлемой цене - по 200 миллионов за бронетранспортер...

   ТЯЖЕЛЫЕ РОДЫ
   ...После того  как  Павлу  Грачеву  с  помощью  ловких  маневров  удалось
вытеснить маршала Шапошникова с  Арбата  и  сплавить  его  на  Ленинградский
проспект,  41,  -  в  штаб-квартиру  ОВС  СНГ,  наступил  период  некоторого
оживления в сфере военного сотрудничества. Хотя порой  трудно  было  понять,
маршал развил здесь активность, руководствуясь чувством долга или  из  чисто
спортивного интереса хотел поквитаться с Грачевым. Впрочем, было  заметно  и
то и другое.
   Герои августовской революции пылали жаркой и плохо скрываемой  ненавистью
друг к другу. И все же неприязнь Евгения Ивановича к Грачеву была тоньше,  в
то время как Пал Сергеич ввиду своего простоватого менталитета делал  это  с
чисто десантскими повадками.
   Но так или иначе, а этот фактор некоторое время играл тормозящую  роль  в
решении проблем военно-технического сотрудничества России  с  партнерами  по
Содружеству.  Но  и  тогда,  когда  маршала  Шапошникова  на   Ленинградском
проспекте сменил генерал-полковник Виктор  Самсонов,  отношение  руководства
Минобороны  РФ  к  укреплению  военного  сотрудничества  в  рамках  СНГ   не
изменилось.
   Самсонов многократно обращался к начальнику Генштаба Михаилу  Колесникову
с просьбами поддержать  идею  создания  Комитета  начальников  штабов  армий
Содружества, но поддержки так и  не  получил  (Колесников  был  назначен  на
должность НГШ после смерти генерал-полковника В. Дубынина в конце 1992 года.
Незадолго до кончины Виктору Петровичу было присвоено звание генерала армии.
- В.Б.). Словно внасмешку, Колесников однажды прислал  Самсонову  бумагу,  в
которой  НГШ  предлагал  прежде  всего  создать...  Комитет  по  туризму   и
экскурсиям.
   Острейшие проблемы,  требующие  оперативного  решения,  откладывались  на
потом или решались частично.
   В январе 1996 года,  уже  будучи  начальником  российского  Генштаба  (он
сменил на этом посту генерала М. Колесникова. - В.Б.), Самсонов признал, что
слишком много времени ушло  "на  поиски  приемлемых  форм  сотрудничества  в
военной   сфере   и   на   разработку   документов,   регламентирующих   его
жизнеспособность".
   Однажды в Главном штабе ОВС СНГ мне показали документ, в котором шла речь
о  годовых  финансовых  расходах  России  и  других  стран  Содружества   на
обеспечение коллективной безопасности. А вывод был такой: если бы страны СНГ
сохранили единые вооруженные силы, содержание их обходилось бы почти на  40%
дешевле. И теперь, когда  я  слышу  стоны  правительственных  чиновников  по
поводу того, что каждый закон требует больших денег, меня  так  и  подмывает
сказать, что самых больших денег в России стоит политический  авантюризм.  А
глупость у нас товар исключительно валютный...
   Еще никто не подсчитывал, во сколько сот миллиардов рублей  обошлись  для
России беловежские соглашения, все вспыхнувшие  после  этого  войны  (в  том
числе и самая дорогая чеченская, один день которой стоил  1  млрд),  сколько
денег налогоплательщиков уже вбухано в  содержание  наших  объектов,  баз  и
частей, разведагентуры в странах ближнего  зарубежья.  Кто  и  как  объяснит
рабочему из Воронежа или моряку с Сахалина, почему словно на озеленение Луны
из его кармана уже который  год  подряд  государство  выскребает  деньги  на
содержание миротворцев, в сущности, на территории чужих стран?
   И хотя миротворчество в СНГ должно делаться вскладчину, Россия  несет  на
себе самый тяжелый груз расходов. Например, в Таджикистане ее  доля  в  1993
году достигала 50%. Но даже при  том,  что  на  остальные  государства,  чьи
воинские контингенты находятся или находились там (Таджикистан,  Узбекистан,
Казахстан), приходилось всего лишь по 10-15 % расходов, но и  они  в  полном
объеме не выделялись.
   Почти три года  потребовалось  для  того,  чтобы  руководство  армий  СНГ
решилось создать объединенную систему ПВО. Даже Россия свои  государственные
воздушные границы затыкала чуть больше, чем на две трети.  Эта  система,  на
создании которой уже давно и упорно настаивал Главком ПВО РФ генерал  Виктор
Прудников (затем - начальник Штаба по  координации  военного  сотрудничества
стран - участниц СНГ. - В.Б.), начала восстанавливаться лишь  в  конце  1995
года, когда власти других республик окончательно убедились, что  без  России
им  охрану  своего  неба  не  потянуть  (более  80%   ключевых   производств
истребителей,  радиотехнической  аппаратуры  и  зенитно-ракетных  комплексов
находятся в России).
   С большими проблемами шло создание национальных армий. По строгому счету,
некоторые из них до сих пор являют собой лишь подобия  армий  с  примитивной
системой обучения, с безграмотной эксплуатацией оружия и  техники,  отжившей
свой срок, с жутким дефицитом запчастей.
   Одна из главных причин медленного решения  вопросов  военной  политики  в
рамках СНГ - слабая эффективность работы государственных органов  (в  первую
очередь - правительств, МИД  и  МО).  На  двусторонней  основе  по  вопросам
военного  сотрудничества  к  концу  1995  года  было  подписано  более   160
договоров. Из них на межгосударственном уровне - 51, межправительственном  -
55,  межведомственном  (по  линии  министерств  обороны)  -  более  50.   Но
реализованы только на 10-15%.
   Весьма  сложным  было  положение  наших  военнослужащих,  которые   после
образования Российской армии в мае 1992 года остались служить в национальных
армиях  в  течение  так  называемого  переходного  периода.  Их  ущемляли  в
социальных правах, смутными были перспективы их  возвращения  в  Вооруженные
силы РФ, где и без того шло сокращение и остро стояла жилищная  проблема.  У
людей накопились сотни вопросов, связанных прежде всего с их статусом  после
окончания переходного периода.
   Поздней  осенью   1994   года   один   из   старших   офицеров   Главного
разведывательного управления Генштаба,  побывавший  в  Узбекистане,  сообщил
мне, что в российское посольство в  Ташкенте  обращаются  сотни  офицеров  и
членов их семей с просьбами подтвердить российское  гражданство  (переходный
период заканчивался 31 декабря 1994 года). К тому же,  как  всегда,  нашлись
паникеры, которые распускали  слухи,  что  тех  офицеров,  которые  остались
служить в узбекской армии, в свою уже не возвратят. Это еще больше подливало
масла в огонь.
   Проблема требовала экстренных мер на самом высоком уровне. Но время  шло,
а ничего не делалось.
   С одним из моих  сослуживцев  полковником  Владимиром  Мухиным  мы  стали
размышлять о том, как помочь  нашим  "узбекам"  и  подтолкнуть  политиков  и
дипломатов к необходимым решениям. Поскольку информация о зреющем  конфликте
на официальном уровне замалчивалась, мы решили тайком сбросить ее в прессу.
   Появившиеся  вскоре  в  средствах   массовой   информации   сообщения   о
бедственном положении наших военнослужащих в Узбекистане сразу попали в поле
зрения  Администрации  Президента  РФ,  руководства  МИДа  и  Минобороны.  И
проблема сдвинулась с  мертвой  точки:  буквально  за  несколько  недель  до
окончания переходного периода людям  подтвердили  российское  гражданство  и
дали гарантии, что они продолжат службу на Родине.
   Тяжелым  в  1992-1993  годах  было  и  положение  наших   военнослужащих,
проходивших службу в  Туркменистане:  социальная  незащищенность,  неясность
перспектив, трудности с переводом в Россию. Случались  и  такие  прецеденты,
которые приводили к межгосударственным скандалам. Один мне запомнился особо:
полк  боевых  истребителей,   дислоцировавшийся   на   авиабазе   в   районе
Красноводска, самостоятельно принял решение о перебазировании под Астрахань.
   Зрел большой скандал. Для его погашения и выработки совместных подходов к
решению назревших проблем с визитом в Туркменистан  прибыл  министр  обороны
Павел Грачев.
   Офицеры снарядили ходоков к министру с просьбой встретиться и ответить на
многочисленные вопросы. Но помощники даже не  допустили  их  к  Грачеву.  На
глазах у большой группы выстроившихся на плацу офицеров Павел Сергеевич  сел
в машину и уехал. А вслед ему неслись матюки...
   Усиливающийся  разлад  в  системе  военно-технического  сотрудничества  в
рамках СНГ сильно бил по России. Ведь на нее  были  "завязаны"  производства
многих  типов   вооружения.   Например,   в   кооперации   по   производству
зенитно-ракетной системы  С-300  ПМУ  были  задействованы  103  предприятия,
находившихся в России, Армении, Белоруссии  и  на  Украине.  В  производстве
танка Т-72 - 700 предприятиий, а истребителя МиГ-29 - 568  предприятий  всех
стран СНГ. В производстве атомных подводных лодок с баллистическими ракетами
во времена Союза участвовало почти 1500 предприятий, из которых  1300  стали
собственностью России, свыше 550 находились на Украине, 83 - в Белоруссии, 5
- в Казахстане, 4 - в Армении, 3 - в  Молдавии,  по  2  -  в  Узбекистане  и
Киргизии.
   Со времен Гайдара наше правительство  упорно  вело  линию  на  то,  чтобы
Россия становилась менее зависимой  в  области  производства  вооружений  от
других стран СНГ.  Такая  позиция  противоречила  логике  военно-технической
интеграции в рамках Содружества, да и по большому счету -  громким  лозунгам
Кремля и МИДа о наших стратегических интересах в ближнем зарубежье.
   Ведь если говорить без дипломатических выкрутасов, Москве жизненно  важно
было с помощью  эффективно  налаженной  системы  коллективного  производства
оружия  (как  и   продукции   гражданского   назначения)   наращивать   силу
политических,  экономических,  военных  и  других  позиций  на  пространстве
бывшего СССР и не допускать того, чтобы кто-либо  нас  оттуда  "выдавливал".
Там, где мы сворачивали поставки оружия и  запчастей,  мгновенно  появлялись
представители  стран  НАТО  и  предлагали  свои  услуги,  идя  зачастую   на
откровенный демпинг.
   Разрывая многими десятилетиями наработанные  военно-технические  связи  с
республиками бывшего Союза, Россия теряла военные  заказы.  Наши  конкуренты
спешили воспользоваться таким положением в  своих  интересах.  Администрация
США, например, сняла  ранее  наложенные  ограничения  на  экспорт  оружия  и
техники в семь стран российского "ближнего зарубежья" -  Грузию,  Казахстан,
Киргизию, Молдавию, Туркмению, Узбекистан,  Украину.  Почти  по  демпинговым
ценам, а порой и бесплатно нашим союзникам  предлагали  оружие  и  войсковое
имущество и другие страны НАТО.
   Было много и иных ходов противников усиления России  в  ближайших  к  ней
зонах стратегических интересов. Нас оттуда упорно вытесняли...

   НА ЮГЕ
   ...Осенью 1996 года в составе российской военной делегации я  сопровождал
министра обороны генерала армии Игоря Николаевича  Родионова  во  время  его
визита в Душанбе.
   Года три я не был в этом теплом и по-азиатски своеобычном зеленом городе,
где разлапистые чинары соседствуют со стройными тополями, унылые ослики -  с
величественным блеском иномарок,  серпы  минаретов  -  с  золотом  церковных
крестов, а тюбетейки - с костюмами от Кардена...
   В облике столицы Таджикистана появилось много примет, свидетельствующих о
том, что в республике идет вооруженная  борьба:  по  улицам  ходили  военные
патрули,  разъезжали   бронетраспортеры,   носились   армейские   машины   с
вооруженными солдатами, по ночам часто слышалась стрельба.
   И даже при этом, поначалу казалось  мне,  в  людях,  заполонивших  улицы,
ничего не изменилось. Но только до того  момента,  как  раз,  затем  второй,
пятый поймал на себе среди улыбчивых лиц  недобрые,  будто  серной  кислотой
стреляющие взгляды.
   А после того как офицеры штаба  нашей  201-й  дивизии  рассказали  мне  о
множестве  случаев  резни,  терактов,  убийств,  совершаемых   с   азиатской
изощренностью, о всех мыслимых и немыслимых  формах  политической  борьбы  в
городе  и  республике,  Душанбе  советской  поры  показался  мне  далекой  и
солнечной детской сказкой.
   Когда-то генштабисты с большой  охотой  приезжали  сюда  в  командировки.
Щедрые таджикские офицеры закармливали нас дынями и гранатами, поили тонкими
виноградными винами. Это, впрочем, осталось.
   ...Растекался по горному ущелью  вкусно  пахнущий  копченым  мясом  дымок
шашлычного мангала. Бесконечно лилось в  бездонные  стаканы  янтарное  вино.
Разговоры о службе плавно перерастали в  анекдоты,  анекдоты  -  в  хмельные
мужские клятвы в глубоком взаимном уважении...
   Начальник штаба нашей 201-й дивизии полковник Виктор Клюев под гитару пел
свои песни с такими словами, что я начинал физически ощущать и  горную  пыль
после взрыва бандитской гранаты, и посвист пуль над головой, и кровь, липкую
и красную, как гранатовый сок.
   Клюев в дивизии ветеран. Много лет отпахал свое на этой беспокойной земле
и теперь мечтает возвратиться в Россию: "Забыл, как  выглядят  наши  березы"
(на слове "наши" - ударение). Купил у художника-любителя на Арбате крохотную
картину с березами и  держит  ее  на  столе  в  своем  штабном  душанбинском
кабинете.
   Русский офицер Клюев вместе со своими подчиненными уже который год  ходит
по тонкой грани, отделяющей жизнь от смерти. Когда-то он защищал "завоевания
афганской революции". Теперь защищает демократию в Таджикистане.
   Клюев бывал во многих боевых переделках и схоронил уже  не  один  десяток
однополчан. Наших бьют с двух сторон: спереди - прорывающиеся из Афганистана
банды, сзади - вооруженная таджикская оппозиция, уже который год стремящаяся
свалить президента Рахмонова и его правительство.
   В советские времена власть первого лица в республике  была  прочной,  как
плотина Бадахшанского водохранилища. Она опиралсь на Центр. Республика  жила
трудной, но спокойной жизнью. А как только рухнул Союз, пошла резня. "Борьба
за власть и против власти - наш национальный кислород". Это  -  из  листовки
таджикской оппозиции.
   Уже который год подряд в Таджикистане бульдозерами расчищают площади  под
стремительно разрастающиеся кладбища. Да разве только в Таджикистане?
   По гигантскому пространству бывшего Союза уже не сосчитать свежих могил с
датами смерти людей, убитых после 1991 года.
   Каждый народ, смиренно  поддающийся  обману  своих  вождей,  должен  быть
жестоко наказан. Уже и любому  таджикскому  ослику  ясно,  что  не  интересы
народа,  а  прежде  всего  личный  политический  выигрыш  манил  беловежских
"заговорщиков", рвавшихся  к  трону  самостийности  под  флагом  демократии.
Очевидное есть банальность, но от этого она не перестает быть истиной.
   Самая страшная истина состоит в том, что всех  нас  за-ставили  брести  в
историю по  костям  соотечественников  -  сотни  тысяч  человек  застрелены,
зарезаны, задушены, разорваны, повешены,  утоплены,  отравлены,  искалечены,
сожжены, оставлены без крыши над  головой  с  того  времени,  как  отзвучало
бешеное веселье на похоронах империи.
   Нет ничего бессмертнее и прилипчивее  красивой  глупости.  Так  я  думаю,
когда слышу, что "все империи  неминуемо  рушатся".  Империи,  как  и  люди,
бывают серьезно больны. И нуждаются в лечении. Нас всех одурачили, убедив  в
том, что лучший способ лечения империи - ее умерщвление. Легко  после  этого
стало  тем,  кто  пробился  к  корыту  власти,  первым  прибежал  к   дележу
"наследства". А миллионы оказались в дураках...
   ...Узнав, что я из Москвы, старый таджик на душанбин-ском рынке отказался
брать у меня деньги за дыню. Сказал:
   - Только не уводите домой своих солдат. Нам будет плохо.
   Таджики убеждены: стоит российской 201-й дивизии и пограничникам уйти  из
республики - получится  ок