е ее только на сегодня дай, а завтра я тебе возвращу обратно.
   - Хорошенькое, - говорю, - дело! У всех ребят праздник,  а  у  меня  даже
елки не будет!
   - Ну ты пойми, - говорит Мишка, - ко мне ребята  сегодня  придут!  Что  я
буду без елки делать?
   - Ну, покажешь им свои бенгальские огни. Что, ребята елки не видели?
   - Так бенгальские огни, наверно, не будут гореть. Я их уже  двадцать  раз
делал - ничего не получается. Один дым, да и только!
   - А может быть, получится?
   - Нет, я и вспоминать про это не буду. Может, ребята уже забыли.
   - Ну нет, не забыли! Не надо было заранее хвастаться.
   - Если б у меня елка была, - говорит Мишка, - я бы про  бенгальские  огни
что-нибудь сочинил и как-нибудь выкрутился, а теперь  просто  не  знаю,  что
делать.
   - Нет, - говорю, - не могу я тебе елку отдать. У меня еще ни в одном году
так не было, чтоб елки не было.
   - Ну будь другом, выручи! Ты меня уже не раз выручал!
   - Что же, я тебя всегда выручать должен?
   - Ну, в последний раз! Я тебе что хочешь за это  дам.  Возьми  мои  лыжи,
коньки, волшебный фонарь, альбом с марками. Ты ведь сам знаешь, что  у  меня
есть. Выбирай что угодно.
   - Хорошо, - сказал я. - Если так, отдай мне своего Дружка.
   Мишка задумался. Он отвернулся и долго молчал. Потом посмотрел на меня  -
глаза у него были печальные - и сказал:
   - Нет, Дружка я не могу отдать.
   - Ну вот! Говорил "что угодно", а теперь...
   - Я забыл про Дружка... Я, когда говорил, думал про вещи. А  Дружок  ведь
не вещь, он живой.
   - Ну и что ж? Простая собака! Если б он хоть породистый был.
   - Он же не виноват, что он не породистый! Все равно он любит меня.  Когда
меня нет дома, он думает обо мне,  а  когда  я  прихожу,  радуется  и  машет
хвостом... Нет, пусть будет что будет! Пусть ребята смеются надо мной,  а  с
Дружком я не расстанусь, даже если бы ты мне дал целую гору золота!
   - Ну ладно, - говорю я, - бери тогда елку даром.
   - Зачем даром? Раз я обещал любую вещь, так и бери любую вещь. Хочешь,  я
тебе дам волшебный фонарь со всеми картинками? Ты ведь очень хотел,  чтоб  у
тебя был волшебный фонарь.
   - Нет, не надо мне волшебного фонаря. Бери так.
   - Ты ведь столько трудился из-за елки - зачем отдавать даром?
   - Ну и пусть! Мне ничего не надо.
   - Ну, и мне даром не надо, - говорит Мишка.
   - Так это ведь не совсем даром, - говорю я. - Просто  так,  ради  дружбы.
Дружба ведь дороже волшебного фонаря! Пусть это будет наша общая елка.
   Пока мы разговаривали, поезд подошел к станции. Мы  и  не  заметили,  как
доехали.  У  Мишки  нога  совсем  перестала  болеть.   Он   только   немного
прихрамывал, когда мы сошли с поезда.
   Я сначала забежал домой, чтоб мама не беспокоилась, а  потом  помчался  к
Мишке - украшать нашу общую елку.
   Елка уже стояла посреди  комнаты,  и  Мишка  заклеивал  ободранные  места
зеленой бумагой. Мы еще не  кончили  украшать  елку,  как  стали  собираться
ребята.
   - Что же ты, позвал на елку, а сам даже не украсил ее! - обиделись они.
   Мы стали рассказывать про наши приключения, а Мишка даже  приврал,  будто
на нас напали в лесу волки и мы от  них  спрятались  на  дерево.  Ребята  не
поверили и стали смеяться над нами. Мишка сначала уверял  их,  потом  махнул
рукой и сам стал смеяться. Мишкины мама и папа пошли встречать Новый  год  к
соседям, а для нас мама приготовила  большой  круглый  пирог  с  вареньем  и
других разных вкусных вещей, чтоб мы тоже могли хорошо встретить Новый год.
   Мы остались одни в комнате. Ребята никого не стеснялись и чуть ли  не  на
головах ходили. Никогда я не слыхал такого шума! А Мишка шумел больше  всех.
Ну, я-то понимал, почему он так разошелся. Он старался, чтоб  кто-нибудь  из
ребят не вспомнил про бенгальские  огни,  и  выдумывал  все  новые  и  новые
фокусы.
   Потом мы зажгли на елке разноцветные электрические лампочки, и тут  вдруг
часы начали бить двенадцать часов.
   - Ура! - закричал Мишка. - С Новым годом!
   - Ура! - подхватили ребята. - С Новым годом! Ур-а-а!
   Мишка уже считал, что все кончилось благополучно, и закричал:
   - А теперь садитесь за стол, ребята, будет чай с пирогом!
   - А бенгальские огни где же? - закричал кто-то.
   - Бенгальские огни? - растерялся Мишка. - Они еще не готовы.
   - Что же ты, позвал на елку, говорил, что бенгальские огни  будут...  Это
обман!
   - Честное слово, ребята, никакого  обмана  нет!  Бенгальские  огни  есть,
только они еще сырые...
   -  Ну-ка,  покажи.  Может  быть,  они  уже  высохли.  А  может,   никаких
бенгальских огней нету?
   Мишка нехотя полез на шкаф и чуть не свалился оттуда вместе с колбасками.
Они уже высохли и превратились в твердые палочки.
   - Ну вот! - закричали ребята. - Совсем сухие! Что ты обманываешь!
   - Это только так кажется, - оправдывался Мишка. - Им  еще  долго  сохнуть
надо. Они не будут гореть.
   - А вот мы сейчас посмотрим! - закричали ребята.
   Они расхватали все палочки, загнули проволочки крючочками и развесили  их
на елке.
   - Постойте, ребята, - кричал Мишка, - надо проверить сначала!
   Но его никто не слушал.
   Ребята взяли спички и подожгли все бенгальские огни сразу.
   Тут раздалось шипение,  будто  вся  комната  наполнилась  змеями.  Ребята
шарахнулись в  стороны.  Вдруг  бенгальские  огни  вспыхнули,  засверкали  и
рассыпались кругом огненными брызгами. Это был  фейерверк!  Нет,  какой  там
фейерверк - северное сияние! Извержение вулкана! Вся  елка  сияла  и  сыпала
вокруг серебром. Мы стояли как зачарованные и смотрели во все глаза.
   Наконец  огни  догорели,  и  вся  комната  наполнилась  каким-то   едким,
удушливым дымом. Ребята стали чихать, кашлять, тереть руками глаза.  Мы  все
гурьбой бросились в коридор, но дым из комнаты повалил за нами. Тогда ребята
стали хватать свои пальто и шапки и начали расходиться.
   - Ребята, а чай с пирогом? - надрывался Мишка.
   Но никто не  обращал  на  него  внимания.  Ребята  кашляли,  одевались  и
расходились. Мишка вцепился в меня, отнял мою шапку и закричал:
   - Не уходи хоть ты! Останься хоть ради дружбы! Будем пить чай с пирогом!
   Мы с Мишкой остались одни. Дым понемногу  рассеялся,  но  в  комнату  все
равно нельзя было войти. Тогда Мишка завязал рот мокрым платком, подбежал  к
пирогу, схватил его и притащил в кухню.
   Чайник уже вскипел, и мы стали пить чай с пирогом. Пирог был  вкусный,  с
вареньем, только он все-таки пропитался дымом от бенгальских огней.  Но  это
ничего. Мы с Мишкой съели полпирога, а другую половину доел Дружок.
 
   ТУК-ТУК-ТУК
 
   Мы втроем - я, Мишка и Костя - приехали в  пионерлагерь  на  день  раньше
всего отряда. У нас было задание: украсить помещение  к  приезду  ребят.  Мы
сами просили нашего вожатого Витю отправить нас вперед. Нам  очень  хотелось
поскорей в лагерь.
   Витя согласился и сам поехал с  нами.  Когда  мы  приехали,  в  доме  уже
заканчивалась уборка. Мы  развесили  на  стенах  плакаты,  картины,  которые
привезли с собой, потом нарезали из разноцветной бумаги флажков, нанизали их
на веревочки и повесили под потолком. Потом нарвали в поле цветов,  наделали
из них букетов и расставили на окнах в банках с водой. Хорошо получилось!
   Вечером вожатый Витя уехал обратно в город.  Марья  Максимовна,  лагерный
сторож, которая жила  рядом  в  маленьком  домике,  сказала,  чтобы  мы  шли
ночевать к ней, но мы не захотели. Мишка сказал, что мы ничего не  боимся  и
будем ночевать одни в доме. Марья Максимовна ушла, а мы поставили  во  дворе
самовар, сели на крылечке и отдыхали.
   Хорошо было в лагере! Возле самого дома росли  высокие  рябины,  а  вдоль
забора - огромные старые липы. На них множество круглых вороньих гнезд.
 
   Вороны кружились над липами и громко кричали. В  воздухе  гудели  майские
жуки. Они носились в разные стороны, налетали на стены дома и  шлепались  на
землю. Мишка подбирал их и складывал в коробочку.
   А потом солнышко скрылось за лесом, и облака на  небе  вспыхнули  красным
пламенем. Так красиво стало! Если бы  у  меня  были  краски,  я  бы  тут  же
нарисовал картину: вверху красные облака, а внизу наш самовар. А от самовара
поднимается дым прямо к облакам, как из пароходной трубы.
   Потом облака потухли и стали серые,  как  будто  горы.  Все  переменилось
вокруг. Нам даже стало казаться, что мы попали каким-то чудом в другие края.
   Самовар вскипел. Мы перенесли его в комнату, зажгли  лампу  и  сели  пить
чай. В окно налетели ночные  бабочки;  они  кружились  вокруг  лампы,  будто
плясали. Все было как-то необыкновенно. Тихо так, только  самовар  на  столе
шумит. Мы сидим и чай пьем, сами себе хозяева.
   После чая Мишка запер на крючок дверь и еще веревкой за ручку привязал.
   - Чтоб не забрались разбойники, - говорит.
   - Не бойся, - говорим мы, - никто не заберется.
   - Я не боюсь. Так, на всякий случай. И ставни надо закрыть.
   Мы посмеялись над ним, но ставни все-таки закрыли, на  всякий  случай,  и
стали укладываться спать. Сдвинули три кровати  вместе,  чтоб  удобнее  было
разговаривать.
   Мишка стал просить пустить его в середину. Костя говорит:
   - Ты, видно, хочешь, чтоб разбойники сначала нас убили, а потом только до
тебя добрались. Ну ладно, ложись.
   Пустили его в середину. Но он все равно,  должно  быть,  боялся:  взял  в
кухне топор и сунул его себе под подушку. Мы  с  Костей  чуть  со  смеху  не
лопнули.
   - Ты только нас не заруби по ошибке, - говорим. - А  то  примешь  нас  за
разбойников и тяпнешь по голове топором.
   - Не бойтесь, - говорит Мишка, - не тяпну!
   Потушили мы лампу и стали  в  темноте  рассказывать  друг  другу  сказки.
Сначала рассказал Мишка, потом я, а когда очередь дошла до Кости,  он  начал
какую-то длинную страшную сказку про колдунов, про ведьм, про чертей  и  про
Кощея Бессмертного. Мишка от страха закутался с  головой  в  одеяло  и  стал
просить Костю не рассказывать больше эту  сказку.  А  Костя,  чтоб  попугать
Мишку, принялся еще кулаками по стене стучать  и  говорить,  что  это  черти
стучат. Мне самому сделалось страшно, и я сказал Косте, чтоб он перестал.
   Наконец Костя унялся. Мишка успокоился и уснул. Стало тихо. Мы  с  Костей
почему-то долго не могли уснуть. Лежим, прислушиваемся, как Мишкины  жуки  в
коробке шуршат.
   - Темно, как в погребе! - сказал Костя.
   - Это потому, что ставни закрыты, - говорю я.
   - А все-таки мы храбрые! Не боимся одни ночевать! - говорит Костя.
   Скоро чуточку посветлело. Стали видны щели в ставнях.
   - Наверно, уже рассвет, - говорит Костя. - Теперь ночи совсем короткие.
   - А может быть, луна взошла?
   Наконец я задремал. Вдруг слышу сквозь сон:
   Тут-тук-тук!
   Я проснулся. Мишка и Костя спят. Я разбудил Костю.
   - Кто-то стучит, - говорю.
   - Кто же может стучать?
   - А вот послушай.
   Прислушались мы. Тихо. Потом снова:
   Тук-тук-тук!
   - В дверь стучат, - говорит Костя. - Кто же это?
   Подождали мы. Не стучат больше. "Может быть, показалось", - думаем. Вдруг
опять:
   Тут-тук-тук! Тук-тук-тук!
   - Тише, - шепчет Костя, - не надо  отзываться.  Может  быть,  постучит  и
уйдет.
   Подождали. Вдруг снова:
   Тук-тук-тук! Тра-та-та-та!
   - Ах, чтоб тебя разорвало! Не уходит! - говорит Костя.
   - Может быть, это из города кто-нибудь приехал? - говорю я.
   - Зачем же в такую поздноту ездить? Подождем. Если постучат еще, спросим.
   Ждем. Никого нет.
   - Наверно, ушел, - говорит Костя.
   Только мы было успокоились, вдруг снова:
   Тра-та-та-та!
   Я подскочил в постели от неожиданности.
   - Пойдем, - говорю, - спросим.
   - Пойдем. Подкрались мы к двери.
   - Кто там? - спрашивает Костя.
   Тихо. Никто не отвечает.
   - Кто там? Молчит.
   - Кто там? Никакого ответа.
   - Наверно, ушел, - говорю я.
   Пошли мы обратно. Только отошли от двери:
   Тук-тук-тук! Трах-та-тах! Бросились опять к дверям:
   - Кто там?
   Молчит.
   - Что он, глухой, что ли? - говорит Костя. Стоим мы,  прислушиваемся.  За
дверью будто об стенку кто-то трется.
   - Кто там?
   Ничего не отвечает.
   Отошли мы от двери. Вдруг снова:
   Тук-тук-тук!
   Забрались мы на кровать и дышать  боимся.  Сидели,  сидели  -  не  стучит
больше. Легли. Думаем, не будет больше стучать.
   Тихо. Вдруг слышим - шуршит по крыше. И вдруг по железу:
   Бух-бух-бух! Трах!
   - На крышу забрался! - прошептал Костя. Вдруг с другой стороны:
   Бум-бум-бум! Бах!
   - Да тут не один, а двое! - говорю я. - Что ж это  они,  крышу  разобрать
хотят?
 
   Вскочили мы с кроватей, закрыли дверь в соседнюю комнату, откуда был  ход
на чердак. К двери стол придвинули и еще другим столом и кроватью  подперли.
А на крыше все стучат: то один, то другой, то вместе разом. И еще  третий  к
ним прибавился. И еще кто-то снова в дверь колотить начал.
   - Может быть, это кто-нибудь нарочно, чтоб напугать нас, - говорю я.
   - Выйти, - говорит Костя, - да накостылять им  по  шее,  чтоб  не  мешали
спать!
   - Еще нам, - говорю, - накостыляют. Вдруг их там человек двадцать!
   - А может, это и не люди!
   - А кто же?
   - Черти какие-нибудь.
   - Брось, - говорю, - сказки рассказывать! И без сказок страшно!
   А Мишка спит и ничего не слышит. Ему хоть бы что!
   - Может быть, разбудить его? - спрашиваю.
   - Не надо. Пусть пока спит, - говорит Костя. - Знаешь, какой он трус.  До
смерти перепугается.
   Устали мы, прямо с ног валимся. Спать хочется! Костя забрался в постель и
говорит:
   - Надоела мне вся эта музыка! Пусть там  себе  хоть  головы  расшибут  на
крыше. Очень мне нужно обращать внимание.
   Я вытащил у Мишки из-под подушки топор,  положил  его  рядом  с  собой  в
кровать и тоже прилег отдохнуть. Стук на крыше становился все чаще  и  тише.
Мне стало казаться, что это дождь по крыше стучит, и я не заметил, как снова
уснул.
   Утром просыпаемся от страшного стука. Во дворе шум и крик.
   Я схватил топор, подбежал к двери.
   - Кто там? - спрашиваю.
   И вдруг слышу голос Вити, вожатого:
   - Откройте, ребята! Что там с  вами  случилось?  Полчаса  достучаться  не
можем.
   Я открыл дверь. Все ребята  гурьбой  ввалились  в  комнату.  Витя  увидел
топор.
   - Зачем топор? - спрашивает. - И что у вас за разгром такой?
   Мы с Костей стали рассказывать, что здесь ночью случилось. Но  никто  нам
не верил, все  смеялись  над  нами  и  говорили,  что  это  нам  с  перепугу
показалось. Мы с Костей чуть не плакали от обиды.
   Вдруг сверху послышался стук.
   - Тише! - закричал Костя и поднял палец кверху.
   Ребята умолкли и стали прислушиваться. Тук-тук-тук! - стучало  что-то  по
крыше. Ребята застыли от удивления. Мы с Костей открыли дверь  и  потихоньку
вышли во двор. Все пошли за нами. Мы отошли от дома в сторону и взглянули на
крышу. Там сидела обыкновенная ворона и что-то клевала.
   Ребята увидели ворону и расхохотались так громко,  что  ворона  захлопала
крыльями и улетела. Ребята сейчас же притащили лестницу;  несколько  человек
забрались на крышу посмотреть, что там клевала ворона.
   - Здесь прошлогодние ягоды рябины  лежат.  Наверно,  вороны  клюют  их  и
стучат по крыше! - закричали ребята.
   - Откуда же здесь ягоды рябины берутся? - говорим мы.
   - Да тут ведь вокруг рябины растут. Вот ягоды прямо на крышу и падают.
   - Постойте, а в дверь-то кто стучал? - говорю я.
   - Да, - говорит Костя, - зачем это воронам понадобилось в дверь  стучать?
Вы еще скажете, что вороны нарочно в дверь стучали, чтоб мы их  переночевать
пустили.
   На это никто не мог ничего ответить. Все  побежали  на  крыльцо  и  стали
осматривать дверь. Витя поднял с крыльца ягоду и сказал:
   - Они и не  стучали  в  дверь.  Они  клевали  на  крыльце  ягоды,  а  вам
показалось, что стучат в дверь.
   Мы посмотрели: на крыльце валялось несколько ягод рябины.
   - Храбрецы! - смеялись над нами ребята. - Втроем испугались вороны!
   - И совсем не втроем, а вдвоем, - говорю я, - Мишка  спал  как  убитый  и
ничего не слышал.
   - Молодец, Мишка! - закричали ребята. - Значит, ты один не боялся вороны?
   - Я ничего не боялся, - ответил Мишка. - Я спал и ничего не знаю.
   С тех пор все считают Мишку храбрецом, а нас с Костей трусами.
 
 
   ОГОРОДНИКИ
 
   Через день после того, как мы приехали в пионерлагерь, наш  вожатый  Витя
сказал, что у нас будет свой огород. Мы собрались и стали решать, как  будем
обрабатывать землю и что сажать. Решили поделить землю на участки и чтобы на
каждом участке бригада из двух человек  работала.  Сразу  будет  видно,  кто
впереди, а кто отстает. Отстающим решили  помогать,  чтобы  вся  земля  была
хорошо обработана и дала большой урожай.
   Мы с Мишкой попросили записать нас  в  одну  бригаду.  Мы  еще  в  городе
условились, что будем работать вместе и рыбу ловить вместе. Все у  нас  было
общее: и лопаты и удочки.
   - Ребята, - сказал Вадик Зайцев, - я предлагаю сделать красное знамя и на
нем написать: "Лучшему огороднику". Кто первый вскопает участок, у  того  на
участке поставим знамя.
   - Правильно, - согласились ребята. - А потом будем за это знамя бороться.
Кто лучше проведет посадку, к тому перейдет на участок  знамя.  Потом  знамя
будем передавать за прополку. А у кого окажется самый большой  урожай,  тому
подарим осенью это знамя и пусть он везет его с собой в город.
   Мы с Мишкой решили бороться за красное знамя.
   - Как возьмем его в самом начале,  так  до  конца  не  выпустим  и  домой
увезем, - говорил Мишка.
   Наш огород был недалеко от реки. Мы  измерили  землю  рулеткой,  наметили
участки и вбили колышки  с  номерами.  Нам  с  Мишкой  достался  двенадцатый
участок. Мишка тут же стал кричать, что нам самый плохой участок дали.
   - Да чем он плохой? - спрашивает Витя.
   - Дырка вон тут в земле!
   - Ну, что это за дырка! - засмеялся Витя. -Лошадь копытом продавила.
   - И пень вон торчит, - говорит Мишка.
   - И на других участках есть пни, посмотри.
   Но Мишка уже никуда смотреть не хотел и кричал:
   - Его ведь из земли выковыривать надо!
   - Что ж, выкорчуете. Сами не справитесь, ребята помогут.
   - Уж если возьмемся - справимся,  -  обиделся  Мишка.  -  Еще  и  ребятам
поможем, на буксир кого надо возьмем.
   - Вот и хорошо, - сказал Витя.
   Все ребята стали вскапывать землю. И мы с Мишкой стали копать.
   Мишка то и дело бегал смотреть, сколько другие ребята вскопали. Я  говорю
ему:
   - Ты не бегай, работай, а то мы меньше всех вскопаем.
   - Ничего, - говорит, - я еще поднажму. И стал поднажимать.
   Поднажмет, поднажмет и снова убежит куда-нибудь.
   В этот день мы мало работали. Скоро вожатый  Витя  позвал  всех  обедать.
После обеда мы с Мишкой схватили лопаты и снова хотели на огород бежать,  но
Витя не позволил. Он сказал:
   - Работать будем только до обеда. После обеда -  отдыхать,  а  то  у  нас
найдутся такие ребята, которые в первый же  день  перетрудятся  и  потом  не
смогут работать.
   На следующее утро мы раньше всех примчались на  огород  и  стали  копать.
Потом Мишка выпросил у Вити рулетку и принялся землю мерять, сколько  у  нас
на участке вскопано да сколько осталось. Покопает немного и снова меряет.  И
все ему кажется мало.
   Я говорю:
   - Конечно, будет мало, если я один копаю, а ты только меряешь!
   Он бросил рулетку и стал копать. Только недолго копал. Корень ему в земле
попался, так он этот корень стал из земли выдирать.  Драл  его,  драл,  весь
участок разворотил. Даже на соседний  участок  залез  и  там  выдирает  этот
корень.
   - Да брось ты его, - говорю. - Чего ты к нему привязался?
   - Я, - говорит, - думал, что он короткий, а он  вон  какой  длинный,  как
удав.
   - Ну и перестань с ним возиться!
   - Да должен же он где-нибудь кончиться!
   - А тебе будто не все равно?
   - Нет,  -  говорит,  -  я  такой  человек:  если  за  что-нибудь  взялся,
обязательно до конца сделаю.
   И снова ухватился руками  за  корень.  Тогда  я  рассердился,  подошел  и
отрубил этот корень лопатой. А Миш