Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
ими чертами. К ним относятся: развитие самости во
взаимоотношениях с другими, умение рассматривать собственное Я со стороны,
обуздание эгоцентризма, постепенно нарастающая способность к самокоррекции.
Поощряется воздерживание от пространных монологов, разрушающих диалог и не
предполагающих хоть какую-то ответную реакцию. Искусство вести диалог с другими
предполагает определенный навык интеллектуальной гибкости, самокоррекции и
самосовершенствования[93]. Многие из нас, наверное, имели опыт вынесения на суд
группы какой-то своей проблемы с последующим наблюдением за тем, как в
результате оживленного и зачастую болезненного для нас диалога возникало
понимание или предвосхищение чего-то гораздо более глубокого, чем было заявлено
в исходной формулировке проблемы. Его следует оценивать не только в терминах
конечного результата, но и в терминах самого этого процесса, и тех отношений,
которые нарабатываются по ходу поиска.
И учителю, и учащимся желательно выработать в себе навык слушать других, тем
самым поощряя собеседника смелее высказывать свои мысли. Не бояться
пересматривать занимаемые позиции и, будучи открытыми к иным взглядам, слушая и
понимая, следовать в процессе поиска туда, куда он сам ведет. Последний требует
предоставления истине права рождаться на свет даже в случае исходного понимания,
что это будет лишь нечто временное, однако способное заставить кого-то из
участников дискуссии существенно реконструировать свою прежде лелеемую систему
верований. В работающем сообществе исследователей у его участников происходит
определенная психологическая трансформация; от первостепенного внимания к
значимости самих себя и своих достоинств к фокусировке значимости группы и ее
достижений.
Рефлексия по поводу собственного мышления идет одновременно с анализом и
корректировкой используемых методов и процедур. Усвоение методологии
самокоррекции в сообществе делает его членов критически мыслящими людьми, т.е.
индивидами, открытыми для самосовершенствования, восприимчивыми к контексту и
сознательно пользующимися критериями в выработке практических суждений[94].
Таким образом, отношения индивида и сообщества взаимозависимы. Успех сообщества
совместим и обусловлен проявлением уникальной неповторимости каждого индивида.
Тем не менее каждый участник принимает на себя дисциплинарное обязательство,
привнося вклад в дискуссию, сообразовываться с вкладами других. Оно предполагает
признание взаимозависимости и отрешение от позиции “всезнайства”. Сообщество не
заработает, пока его члены не приспособятся к принятым в нем процедурам –
логическим и социальным. Сомнение по поводу какого-либо принципа требует
адаптации других таким образом, чтобы дискуссия имела продолжение.
Приспособляемость проявляется в постепенно возрастающей приверженности к
основным принципам и практикам, организующим все сообщество: терпимости,
последовательности, ясности, интеллектуальной открытости, самокорректности,
сознательному пользованию критериями, восприимчивости к контексту, уважению всех
участников дискуссии как потенциальных источников более глубокого понимания.
Дурашливость и шутовство допустимы в случае стимуляции совместного исследования.
Если же они неконструктивны, группа должна сама положить этому конец и исключить
их. Зачастую это делается молча, а не в ответ на какую-то выходку, блокирующую
диалог или отражающуюся на ходе исследования[95].
Функционирующее сообщество исследователей представляет собой не просто группу
индивидов, а именно сообщество, где обмен индивидуальными мнениями – источник
продолжения поиска. Особая взаимосвязь участников дает им возможность полностью
разделять живость и смысл общего диалога[96]. Разговор центрируется не на
самовыражении, а, скорее, на ходах дискуссии, вызывающих отклик партнеров. Все
вынуждены принимать на себя риск коммуникации. Отдельному человеку рисковать
гораздо легче, если в сообществе в достаточной мере утвердились доверие и
взаимная забота. Временами это требует мужества. Обнародование индивидуального
мнения делает его предметом сомнения, и не исключает его пересмотра. Для
пересмотра требуется время, в течение которого человек будет чувствовать себя
сконфуженным, незащищенным, а возможно даже, и напуганным. Мне приходилось
наблюдать застенчивых учеников, которые набирались смелости вербально выразить
свое мнение, а группа встречала его гробовым молчанием. Тем не менее многим из
них удалось преодолеть застенчивость, благодаря настойчивым попыткам внести свой
вклад в продолжающийся поиск. Участники сообщества обычно воздерживаются от
догматического выражения своих взглядов. При внимательном наблюдении можно
заметить, что личные убеждения в большей степени связаны с основными чертами
характера, тоже постоянно пребывающего в становлении, нежели с какими-то
познавательными претензиями.
Для работы сообщества исследователей важно уметь слышать и откликаться на смысл
диалога. У смысла два источника: (1) желание присутствующих участвовать в данном
исследовании и (2) предмет дискуссии, представленной в свете унаследованной нами
определенной интеллектуальной традиции. Существенные слагаемые осмысленного
диалога – стремление распознать вопрос, скрывающийся за другим вопросом, увидеть
страх за бравадой, незащищенность – за претенциозностью, храбрость – за
робостью. Всматриваться в лица говорящих или хранящих молчание и
интерпретировать как сказанное, так и невысказанное. Одни молчат из-за опасения
за свою точку зрения, другие стесняются, третьи – боятся, что их выступление
вызовет возражения: скованность – признак того, что что-то явно не в порядке.
Разрушение сообщества наступает в случае подавления личностной индивидуальности.
Например, когда один человек, используя ранее сложившиеся отношения,
эксплуатирует другого в каких-то целях, отличных от целей поиска смысла и
взаимопонимания, развития каждого члена сообщества. Совместные поиски истины
могут блокироваться, если кто-то позволяет себе увлекаться монологом, или
предвосхищать намерения других, прежде чем у тех появится хоть какой-то шанс
высказаться; или когда кто-либо увлечен собственными фантазиями в то время , как
собеседники излагают свои точки зрения; или когда он позволяет себе
высказываться за других, оправдываясь тем, что те неуверенны в себе или
напуганы. Любая форма блокирования другого разрушает доверие – основу
диалогического исследования.
Одна из целей, которую должны преследовать участники подобного диалога –
привнесение в форму сообщества исследователей жизненной энергии. Без нее эта
форма пуста и бессмысленна. Бесполезно задавать вопросы человеку, активно не
вовлеченному в поиск понимания. Конечно, живое напряжение в группе может
породить конфликт, однако это конфликт особого рода. К примеру, хорошо натянутые
скрипичные струны можно использовать для создания восхитительной музыки. Когда
среди участников диалога складывается творческое напряжение и намечается
конфликт между живыми взаимоотношениями и формой сообщества исследователей,
группа потенциально готова для открытого спора, развития, а каждый ее член
получает импульс к самотрансформации. Поскольку всякое напряжение болезненно, мы
стараемся от него избавиться любой ценой и зачастую скатываемся от диалога к
совместной разработке темы. Однако по большому счету целью сообщества
исследователей является сохранение напряжения между живой энергией его
участников и формой, благодаря чему происходит вовлечение членов сообщества в
более глубокие и более значимые взаимоотношения. Энергия напряжения тормошит и
расковывает, освобождая от самодовольства и ложных убеждений, совершенствуя
способности к вдумчивому пониманию[97].
Иначе говоря диалогичное мышление сообщества исследователей предполагает
готовность быть потревоженным и спровоцированным идеями других людей,
подразумевает работу по активной реконструкции используемых критериев,
понимание, когерентность и последовательность и плюс ко всему – восприимчивость
к каждой конкретной ситуации.
Как было сказано выше, индивиды в сообществе исследователей учатся считать свои
мнения пробными. Природа человеческого знания и его подтверждения, а именно
необходимость для подтверждения той или иной точки зрения искать ей опору в
какой-то другой точке зрения, в свою очередь детерминированной языком, ставит
задачу отыскания соответствия между нашими представлениями и их отношением к
миру. Я имею в виду здесь мир, не зависимый от языка, человеческого восприятия и
понимания. Нам не доступно знание мира-каков-он-есть-в-реальности, поскольку мы
никогда не сможем отделить себя от языка, деятельности определенных групп и
сообществ человеческих существ. Знание всегда и с неизбежностью условно, открыто
для ревизии и является делом практического суждения. Его невозможно добыть,
наведя некое идеальное зеркало на мир как таковой, пассивно созерцая, что же в
нем на самом деле есть, безотносительно к практическим интересам – социальным и
личностным. Оно – историческая, лингвистическая и социальная деятельность и,
будучи таковым, всегда открыто для самокоррекции, как только появляются и
принимаются в расчет новые данные или свидетельства. Невозможно найти для
знания[98] некий конечный и предельный фундамент. В наших руках только разум,
как некий регулятивный идеал, причем формы разумного рассуждения в контексте
вопрошания, диалога, praxis всегда открыты для пересмотра.
Можно сказать, что сообщество исследователей предоставляет своим членам
возможность участвовать в процессе коммуникации, интеллектуальных маневрах,
границы которых то сужаются, то расширяются, позволяя тем самым зарождаться
смыслам и возникать пониманию, самостоятельно судить о которых в конечном счете
научается каждый участник данного диалога. Будучи активно вовлеченным в диалог,
учащийся обнаруживает, что его субъективный опыт, принятый без рассуждения, не
позволяет постичь даже какую-то преходящую истину. Что он лишь начальная точка
исследования, а не конечный результат. По ходу исследования смыслы, фигурирующие
в субъективном опыте, начинают представляться слишком узкими и жалкими в
сравнении с теми, которые могут возникнуть в совместно предпринимаемом
исследовании.
И последнее замечание. Оно касается моральных и политических соображений,
которые следует учитывать при рассмотрении природы сообщества исследователей.
Если считать целью образования не только усвоение набора знаний, но также
вооружение детей навыками и установками, необходимыми для создания нового знания
и принятия лучших практических суждений, тогда следует признать обычный школьный
метод “сообщения” знаний ограниченным. Если предположить далее, что к задачам
образования относится сотворение новых личностей – ответственных, цельных,
наделенных моральным сознанием, способных принимать мудрые решения о правильном
и неправильном, прекрасном и уродливом, допустимом и недопустимом, тогда (исходя
из правильности предыдущих рассуждений) диалог оказывается незаменимым
инструментом образования. Соответственно сообщество исследователей – средством и
целью, самоудовлетворяющими и самоценными стимулами для возникновения
обозначенных качеств, существенных для морально развитой личности.
Работа в сообществе исследователей требует от человека упорства, храбрости,
личной преданности группе в ходе ее становления и развития и другие
сократические добродетели. Она направляет человека на путь бытия-в-мире,
ведущего к интерсубъективному по своей природе пониманию и самопознанию.
Конечный продукт такой работы тоже интерсубъективен. Объединяя людей, мы не
просто умножаем их интеллекты, опыт и перспективы. Скорее мы нацеливаемся на
производство практического знания взамен мнений, перспектив, совместных опытов и
сомнений относительно тех или иных дорогих нашему сердцу верований. Обратите
внимание, этот процесс очень не похож на процесс выработки аргументации. Скорее
он напоминает оркестр, в котором каждый инструмент играет важную роль в создании
музыкальной гармонии. Оркестров может быть много и соответственно много будет
произведений, сыгранных вдохновенно и красиво. Идеал сообщества исследователей,
включающего в себя все человечество, конечно, вряд ли реален[99]. Тем не менее
не исключена правоподобность идеи множества сообществ с подлинно
исследовательским духом, в которых участвуют все люди (а не только белые,
западные) и открытые коммуникации с различными группами человеческих
существ[100].
Таким образом, сообщество исследователей конституирует praxis (практику) –
рефлексивное коммунальное действие – способ воздействия на мир. Это – средство
личностной и моральной трансформации, которое неминуемо ведет к сдвигу в
значениях и ценностях, влияющих на повседневные суждения и действия людей. С
течением времени члены сообщества претерпевают определенные существенные
изменения , и это является одной из наиболее впечатляющих характеристик
подлинного сообщества исследователей. Приходит момент, когда они в состоянии
сказать о себе : “Я обнаружил, что больше не хвастаюсь взглядами, которые, как
мне кажется, ведут к вредным последствиям”. – “Я всегда полагал, что думаю
именно таким образом, но только теперь я могу объяснить, почему”. – “Мне больше
нет нужды притворяться в своих чувствах и мыслях”. – “У меня изменился взгляд на
многие вещи”. – “Я начал понимать, какие формы поведения делают более
осмысленной мою повседневную жизнь”. – “Я изменил свое мнение о важном и
неважном”. – “Сказанное другими может изменить ход моих мыслей”.
Такие признания свидетельствуют о медленном прогрессивном отходе от
субъективизма, интеллектуальной и социальной изоляции, от отношения к миру как к
чуждому и малопонятному местопребыванию. И повороте к раскрытию для себя смысла
участия в сообществе исследователей, дающего человеку возможность жить в этом
мире активно, разумно, ответственно, а не ограничиваясь простым принятием его
таким, каков он есть, не избегая и не игнорируя его. Само участие в подобном
сообществе становится смыслообнаруживающей деятельностью. Его членам открываются
моральные векторы жизненных ориентаций и обнаруживаются моральные доблести,
достойные подражания. И обретается привычка выносить точные, осмысленные и
адекватные ситуации моральные суждения. Благодаря особому диалогическому общению
на полную мощь включается процесс самопознания и сотворения самих себя в
соответствии с должным.
И последнее. Причастность сообществу исследователей носит политический характер,
даже когда она имеет место на уровне начальной школы. Суть ее – приверженность
свободе, открытому спору, плюрализму, самоуправлению и демократии. Практический
разум, рефлексивное исследование и практическое суждение, осмысленные в
коммунальной политической praxis, предполагают, что люди, овладевшие такой
практикой, продолжат коммунальный диалог и применят навыки его ведения в большом
мире. В той мере, в какой индивиды приобрели опыт ведения диалога с другими на
равных, опыт соучастия и публичного рассмотрения-исследования они в состоянии
играть активную роль в формировании демократического общества. Совместные опыт и
понимание, интерсубъективная практика, чувство близости и солидарности,
сопутствуемые невидимыми, но влиятельными эмоциональными связями, объединяющими
людей в сообщество – предпосылки коммунального рефлективного действия в
политической сфере[101].
В ответ на вопрос: “Как можно содействовать возникновению чувства коммунальной
сопричастности, диалогу, исследованию, взаимопризнанию и взаимоуважению,
являющихся предпосылками нормально функционирующего политического сообщества?”
мы предлагаем следующее: превратить классы образовательной системы в сообщества
исследователей. Начинать нужно с детского сада и затем распространять эту
практику на весь период получения образования. Только на этом пути можно
получить социально и когнитивно подготовленное поколение для участия в
общественном диалоге, предполагающем и утверждение, и вопрошание, а такой диалог
представляется жизненно необходимым для существования демократии, сохранения
нашей планеты как общего дома и выживания всех обитающих на ней живых существ.
Именно сегодня, когда угроза ядерного уничтожения и экологической катастрофы
реальны, чрезвычайно актуальны старания с уровня начальной школы и по всей
системе образования создавать и лелеять сообщества исследователей, чтобы этот
образовательный опыт обеспечил следующему поколению не только выживание, но и
обустройство жизни на более разумной и справедливой основе. Такая трансформация
всей системы образования выводит нас за пределы умственных аргументов и теорий в
сферу конкретных действий, нацеленных на изменение этого мира к лучшему.
М.Липман
Обучение с целью уменьшения насилия и развития миролюбия*
1. Образование, а не внушение стереотипов
В этой статье я не собираюсь превозносить доблести миролюбия и порицать
порочность насилия. Поступать таким образом – значит попасть в ловушку, в
которой оказались весьма многие попытки обучения миролюбию против насилия.
Конечно, образ мира привлекательнее, насилие – отталкивает. Тем не менее, когда
дело доходит до обучения, относящегося к этим ценностям, недостаточно просто
культивировать непосредственные эмоциональные реакции или бесконечно твердить,
как хорош мир и как дурно насилие. Вместо этого нам нужно помочь детям понять и
одновременно практиковать то, что заключено в уменьшении насилия и развитии
миролюбия. Научить их думать об этих вещах самостоятельно, а не просто вызывать
у них готовую реакцию в ответ на соответствующий стимул.
Это предполагает две вещи: первое – учащиеся должны значительно больше, чем это
сейчас принято, рассуждать о значении таких понятий как мир, свобода,
равноправие, взаимодействие, демократия, личностное, порядок и справедливость,
даже если результатом будут глубокие расхождения относительно значений этих
понятий. Второе – им следует гораздо больше практиковаться в овладении
процедурами рационального размышления, выявлении стереотипов и предрассудков и в
смягчении конфликтов.
Эти два требования преследуют одну и ту же цель: превратить обычный класс в
сообщество исследователей, в котором ученики могут высказывать и обсуждать идеи,
прояснять понятия, развивать гипотезы, оценивать возможные последствия и в целом
заниматься совместным и разумным рассуждением, получая в то же время
удовольствие от интеллектуального общения и взаимозависимости. Напоминая во
многом суд присяжных, эти классные сообщества развивают навыки исследования,
рассуждения, формирования понятий, что дает им возможность отсекать
второстепенные проблемы – чтобы дискуссия была управляемой и результативной, –
при всем том, что решение крупных вопросов маловероятно.
Если люди когда-либо научатся в их обычной жизни пользоваться более совершенными
методами разрешения конфликтов, это скорее всего произойдет в результате
совместной постановки вопросов, совместного рассуждения, совместной выработки
суждений. Подобно тому, как мы признаем возможную ценность спора и аргумента в
некоторых контекстах, например, в суде, следует признать, что учащиеся могут
обрести значительно больше, усваивая фундаментальные навыки в процессе
критического и творческого мышления, вовлекаясь в исследовательский диалог и
научаясь принимать во внимание разные стороны в каждом вопросе. Более того,
точно также, как мы признаем ценность ассигнований на исследования или помощь,
которую нам оказывают книги и библиотеки, необходимо признать, что совместная
деятельность во имя мира по своей сути – дело социальное и коммунальное. Она
развивает умение анализировать в совокупности непосредственные факты и причины,
развивает навыки выработки компромиссов и достижения консенсуса относительно
таких вещей, которые