был густой
слой угля,  который совершенно въелся в руки.  - Но ведь  это  разные  вещи.
Здесь даже отмыться как следует невозможно.

- Хорошо, я не спорю. Завтра я иду рыть, а ты - жратву готовить.

- Успокойтесь, ребята, что вы.

- Я могу копать больше.

- О тебе речи нет - ты нездоров.

- Ты  думаешь,  что  сейчас обед сготовить - пустяки?  Это ведь не в прошлом
году.

- Я понимаю,  но ты посмотри на них - они же из ямы не вылезают.  В  воде  и
грязи, согнувшись. Изо дня в день, понимаешь?!

- Слушай,  ты вот устал, утром дрыхнешь. Завтрак готовить надо? Дрова нужны?
А из чего готовить?  Хлеб нужен три раза в день. На сковородке - на семерых!
Сегодня масло кончилось.

- Да знаем мы все это! - Ребята зашумели.

- Вот я и говорю, что надо чередоваться.

- Послушайте, ребята, - Я подошел к спорящим. - Сейчас лишь начало дня. Все,
бросайте работу. Все устали. Сегодня - выходной.

- Да ну зачем. Для чего ехали?

- Нет, бросайте работу и идите на озеро отмываться.

- Ночью не отдохнули, вот все и взвинчены.

- Да, нужно бы днем поспать.

- Сначала дров натаскаем.

- Да, и обговорим все это. Верно?

- Ладно вы, петухи, я знаю, как хлеб без масла печь.

Компания направилась к избушке.

Погода снова портилась.  Мы таскали и рубили сушняк,  запасали воду.  Хлеб к
обеду пекли на сковородке, насыпая на нее сухой муки.

- Картошка тоже на исходе, - сообщил Сергей.

На обед каждый получил по миске варева, половину лепешки и чаю с добавлением
листьев смородины - вдоволь,  но с малиной вместо сахара.  К слову  сказать,
завтрак состоял из каши,  а ужин - из консервов. Проблем с едой не было лишь
у Мушары.

После обеда делали,  кто  что  хотел.  Я  изладил  "устройство  для  сна"  ,
состоявшее  из  двух связанных посередине лучков,  и пользовался им до конца
экспедиции,  ложась спать,  я просовывал в него голову,  а сверху  накидывал
маскхалат.  Какое-то  время мы еще находили себе занятия.  Затем Вихрев взял
лопату и направился на осарки.

- Борис, ты куда?

- Пойду копать, что тут делать?

Действительно! Подшучивая друг над другом,  мы пошли за Борисом. Прогнал нас
с осарков дождь.

В этот  вечер  мы  провели   интереснейшие   наблюдения.   Почти   полностью
повторилась  одна  из  ситуаций  экспедиции  ј 1.  Над нами грохотала гроза.
Разница заключалась лишь в том,  что сейчас мы находились в  избушке  и  был
вторник, а не пятница.

- Андрей,  включи прибор!  - Тот быстро принес и включил НФМ.  Я поставил на
стол компас. Моему примеру последовали другие.

За окном  вспыхнуло.  Стрелка  прибора резко метнулась вправо.  Я отсчитывал
время.

- Шесть с половиной вольт на метр, - сказал Андрей. Раздался удар грома.

- Одиннадцать секунд. Это три с половиной километра.

Стрелки компасов стояли на месте. Нет, гроза тут была ни при чем. Так что же
за сила действовала здесь в пятницу 2 июня 1989 года?

                                     10

Был изведен,  наверное,  не один десяток метров пленки,  но сфотографировать
свечения  на  дне  "кратера"  нам так и не удалось.  То ли время мы выбирали
неудачно,  то ли чувствительности  пленок  не  хватало,  то  ли  требовалось
применять пленки,  специально сделанные чувствительными к определенной части
спектра. По нашим прикидкам, обыкновенная фотопленка, имеющая сравнительно с
человеческим  глазом сдвиг чувствительности в сторону ультрафиолета,  должна
была "захватить" свечения голубоватого цвета. Но...

Зная, что   работа   фотовспышек,  которыми  мы  провоцировали  в  "кратере"
радиоизлучение,  на осарках  часто  рассинхронизируется  с  работой  затвора
фотоаппарата,  а  то  и вообще имеют место отказы аппаратуры,  Смирнов решил
"погонять" вспышки предварительно у избушки,  как только стемнеет. Мы отошли
с ним от домика метров на семь. Конденсаторы зарядились. Подняв фотовспышку,
Сергей "выстрелил" светом вдоль дороги.  Тотчас же метрах в пятистах от нас,
правее дороги,  в кустах, обрамлявших с этой стороны поле кто-то ответил нам
такой же вспышкой света.

- Что там еще за фотограф объявился? - недоуменно проговорил Сергей.

Красный глазок  индикатора  вновь  засветился на приборе.  Еще один световой
импульс на долю секунды выхватил из мрака часть дороги и травы на поле.

- Теперь их двое.

- Сверкни-ка еще разок.

Вновь вспышка  света  прорезает  тьму.  Я  на  этот раз внимательно слежу за
районом расположения "фотографов". Почти в то же мгновение, как пространство
вокруг  нас  опять  погружается в темноту,  откуда-то из кустов одновременно
следуют четыре или пять ответных вспышек,  правда более слабых. Мне при этом
показалось, что первый из "фотографов" приблизился к нам метров на сорок.

- Что-то их там очень уж много стало.

К нам подошел Андрей, затем другие. Мы кратко рассказали об увиденном.

- Давай еще!

Мы впились глазами в том же направлении. Вспышка! За долю секунды я замечаю,
что в воздухе недалеко от нас высвечивается множество каких-то точек.

- Да это же комары!

- Нет,  я видел и ответные вспышки из травы  на  поле,  штук  восемь-десять,
причем тот, кто начал нам отвечать первым, приблизился.

Вновь глазок индикатора наливается красным светом.  Теперь в дело  пущены  и
фотоаппараты - если ответные вспышки действительно есть,  мы их зафиксируем.
Голубое сияние резко возникает и исчезает.  Черт знает что!  Полная иллюзия,
что  из  травы  на  поле  нам  отвечают  более слабыми вспышками уже мест из
двадцати!

- Кажется, моросит слабый дождь, может, это просто капельки влаги светятся в
воздухе?

- То, что прохладно - это верно. Но если бы собирался дождь, комаров не было
бы.

- Ну, значит, это комары.

- Конечно, они сидят в траве в ряд с фотовспышками.

Еще раз  на  миг  высвечиваются  голубым  дорога  и  трава.  Теперь   сквозь
пространство,  заполненное  толкущимися  в  воздухе  комарами,  я  вроде  бы
достаточно ясно вижу цепочку  ответных  вспышек  из  травы  -  их  несколько
десятков, и они уже не такие яркие. Первая из них значительно приблизилась к
нам,  вторая отстала от нее метров на 12-15, третья отстала от второй, и так
далее.  Что за чертовщина? Никакие это не "фотографы". Тогда - что же? Очень
уж мало время наблюдения.

Еще вспышка!  Вот поди ты тут разберись!  То ли это комары,  то ли  капельки
влаги в воздухе,  то ли...  Если смотреть на комаров,  то не видны вспышки в
траве, если смотреть на траву, то... Расстояния между располагающимися в ряд
ответными  вспышками можно оценить метров в 7-10.  Если глаза не обманывают,
то общее впечатление такое, что число этих вспышек удваивается после каждого
светового  импульса  с  нашей  стороны,  но  интенсивность ответных свечений
падает.

Индикатор вновь   показывает,   что   конденсаторы   зарядились   Вспышка...
Вспышка... Вспышка...

Мы смотрим - и не можем понять.  Мнения разделяются. Что-то вроде бы есть, и
это "что-то" подвигается к нам все ближе и ближе.  Особенно тот,  первый,  -
остальные,  "размножаясь"  только  лишь  по левую сторону от него (справа от
нас), каждый раз удваивают свое число, снижая яркость собственного свечения.
Наблюдать становится все сложнее. Теперь можно заметить (но некоторые из нас
оспаривают это),  что ответные вспышечки  находятся  прямо  в  траве  -  это
какие-то  шарики.  Они на мгновение обозначаются светом после наших вспышек,
но с каждым разом метров на 12-15 ближе.  Что ж они, "питаются" светом нашей
лампы, да еще и производят при этом "детей"? Экая околесица.

Вот первый  шарик уже достаточно близко от нас - метрах в тридцати.  Да есть
ли он?  Вроде бы есть, а вроде бы нет Где он появится при следующей вспышке?
Точно не угадаешь,  хотя складывается впечатление,  что он движется точно по
прямой на нас.  Нужно в долю секунды умудриться  увидеть  его  маленького  и
слабенького, где-то в траве.

Следует еще  одна  вспышка.  Метрах  в  двенадцати  от  нас  я  на  этот раз
достаточно четко вижу небольшой - размером с шарик для пинг-понга - пузырик,
напоминающий мыльный,  он на мгновение неярко вспыхивает молочно-голубоватым
светом, не освещая ничего вокруг, и тотчас же пропадает.

- Они окружили нас по дуге более ста градусов!  Я видел.  Последний  из  них
находился там.

Сказавший это  показывает рукой направо и назад.  Что происходит?  Возможно,
части наблюдающих все это лишь причудилось.  Массовый гипноз? А если нет? По
отношению к нам шарики располагались как бы по спирали.  До первого из них -
метров двенадцать.  И при каждом "прыжке" они подходят к  нам  на  такое  же
расстояние. Еще одна вспышка, и...

- Конденсатор заряжен, - говорит мне Смирнов - Что делать?

-А ты знаешь,  Сережа, что нужно будет делать, если он сядет на тебя? Нет? Я
тоже.  С нас Урявина  достаточно.  Не  хватало  еще  только  кого-нибудь  из
экспедиции вперед ногами привезти. Хватит.

Ни на  одном  из  проявленных  позднее  снимков никаких "шариков" заметно не
было.

                                     11

Нагрузившись упакованными черепками, 9 августа мы с Колотиевым отправились в
село. Мне предстояло встретить вторую группу.

По дороге  мы  обсуждали  еще  одно  АЯ,  наблюдать которое мне не довелось.
Поздним вечером,  когда я уже лег спать, находившиеся у костра видели, как с
севера  стал  приближаться  к  ним  большой  -  угловыми  размерами с Луну -
светящийся шар.  Он поднимался из-за деревьев, перескакивал через их вершины
метров  на  десять-пятнадцать  по  направлению  к  наблюдавшим,  затем вновь
опускался в чащу. На границе поля с лесом шар исчез.

Вторая группа,  как оказалось,  состояла лишь из  ее  руководителя  -  Якова
Якубчака.  Купив  в  магазине пять буханок хлеба и распрощавшись с Юрой,  мы
отправились в урочище.  Нас снова было семеро.  Правда, Якубчак мог работать
только  три  дня.  Значит,  12 августа,  когда он уедет вместе со Смирновым,
Комаровым и Зимаковым, нас останется лишь трое.

Встретили нас шумно.

- Ну,  пошли на осарки, мы там кое-что покажем, - говорили ребята, загадочно
улыбаясь. Что ж они там нашли?

Всей гурьбой мы направились к месту работы. Батюшки! Шурф заполненный водой,
шел  теперь из центра "кратера" на все свои восемь метров и врезался в яму ј
2 прямо сквозь корни берез.

- Биорамка  упорно  указывает  на наличие чего-то интересного прямо под этим
бугром, - сказал Смирнов, указывая на вал "кратера по Гусеву". - Поскольку в
шурфе может работать лишь один человек, мы решили вести шурф с двух сторон и
заложили еще один раскоп, прямо на валу.

Хорошо! Мы  прошли  дальше,  к  первому  раскопу.  Он был закончен.  Остатки
постройки четко просматривались над поверхностью воды.  Здесь больше  нечего
было делать.  Мы не нашли в этом месте трубы, но зато теперь мы точно знали,
что ее здесь нет.  Это был результат. Вторым результатом была возможность по
срезам  стенок  раскопа  проследить  строение осарков,  чтобы потом сравнить
срезы здесь и у "кратера",  что поможет понять  его  происхождение.  Третьим
результатом была возможность по возрасту керамики судить о возрасте осарков,
что помогло бы точно датировать возможные  необычные  находки  в  нетронутых
слоях. И, наконец четвертым результатом было обнаружение постройки. Мы нашли
ее как бы случайно,  хотя к этой "случайности" шли планомерно.  Но без  нас,
вероятно,  навряд ли бы кто-нибудь стал здесь копать. А если бы когда-нибудь
это и случилось, то не исключено, что постройка к тому времени обратилась бы
в прах. Да, отрицательных результатов не бывает.

- С этими ямами,  - Борис показал на ямы седьмую и девятую,  -  нам  уже  не
успеть справиться:  в них слишком много деревьев.  Поскольку Гусев настаивал
на проведении раскопок именно между ними,  а здесь "ничего" не оказалось,  я
подумал, что имеет смысл начать копать здесь, - Борис показал на яму ј 13.

Решение было неожиданным, но по-своему верным. Новый раскоп был совсем рядом
с местом,  указанным Гусевым,  и нельзя было исключить,  что старик  немного
ошибся и остатки трубы находились именно здесь.

- Нет, но вы оба главного не заметили, - Андрей вновь потащил нас к шурфу. -
Смотрите сюда.

Мы наклонились над раскопом.  Настил!  По дну  раскопа,  на  входе  шурфа  в
"кратер",  шел небольшой настил из тонких бревнышек.  Он располагался на той
же глубине, что и постройка из раскопа-1.

- Да, обидно работать в десяти сантиметрах от археологического открытия и не
сделать его, - с подначкой говорили ребята, глядя на меня. - Очень обидно!

- А что такое?

- А вот-с, извольте посмотреть.

Мы спустились в "кратер". На одном уровне с настилом, но уже в центре ямы, и
-  действительно!  -  всего  лишь  в десяти сантиметрах от сделанного мною в
первый  же  день  пробного  раскопа,  на  уровне  воды  находилась  какая-то
необычайно светлая дощечка, совершенно не тронутая гнилью.

- Осина.  Да,  вот ведь как бывает, - говорили меж собой ребята, будто бы не
замечая меня.  - И Урявин здесь рыл,  и оне,  а ничего-с. Десять сантиметров
тьфу, пустяк, раз копнуть.

                                     12

Почти сутки   шел   дождь.  Это  сильно  осложнило  наше  положение.  Работа
простаивала.  Можно было не успеть доделать начатое:  до  отправления  домой
большинства  участников  экспедиции  оставались  сутки.  Запасы хлеба таяли.
Привезенные Яшей конфеты кончились быстро.

Как только небо прояснилось,  мы дружно приступили к работе.  Сергей Сидоров
готовил материал для крепежа и сооружал  щит  над  постройкой  в  раскопе-1,
чтобы  защитить  ее от возможных обвалов.  Остальные копали,  готовили пищу.
Следовало подготовить к отправке находки.  Осарки были вытоптаны,  с ямами и
кучами   черной  земли  они  выглядели  как  после  бомбежки.  Для  удобства
передвижения над шурфом сделали мостик.

- На спиле поваленной нами березы,  - примерно 32 годовых кольца.  - Сидоров
подал мне короткий чурбачок.  - Так что Гусев прав:  всем этим  деревьям  на
осарках, за исключением осины, не более сорока лет.

Хорошо. Теперь нужно грубо рассортировать находки - их слишком много. Сопла,
сопла, сопла... Сколько же их было сделано? Сколько времени требуется, чтобы
навалить  4000  тонн  отходов  от  примитивных производств - домниц с ручным
приводом мехов?  И  таких  куч  здесь  много.  Сопла,  шлак,  уголь,  кости,
керамика,  железки...  Камней  почти  нет - корпуса печей,  вероятней всего,
изготовляли,  обмазывая глиной камышовый каркас,  сплетенный в виде корзины.

Вот глина:  на  засохшем,  прокалившемся  бесформенном куске - отпечатки рук
человека.  Старого - вон как много морщин на пальцах. Кто ты? Когда жил? Где
твои останки? Ты был гончаром, всю жизнь "вертел" на круге сопла и горшки, и
вот этот кусок глины тебе не понравился: много камешков в нем, и ты выбросил
его...  Вот  еще  кусок глины,  который мы берегли.  Мы нашли его на большой
глубине,  среди шлака.  Эта глина не побывала в огне и осталась мягкой. Ей -
сотни, а то и тысяча лет. И на нижней стороне глиняного куска, в углублении,
мы опять увидели отпечатки  рук  человека...  Это  было  невероятно:  глина,
находясь близко от воды,  не затвердела; человек мял ее и выбросил... а я ее
- взял.  И за все истекшие сотни лет между нами не было никого.  НИКОГО!  Он
держал  этот  кусок  - а я его взял!  Рукопожатие через века...  Здравствуй,
друг! Как зовут тебя? Где ты?..

Вот остатки днища печи. Стоит поднести к ним руку - и ощущается тепло, будто
бы глина еще не успела остыть...  Да,  пожалуй, это так и есть. В отличие от
наших  бездушных  машинных  производств,  здесь   все   добыто   и   сделано
человеческими руками:  поднята со дна озера,  высушена, прокалена и провеяна
руда;  самодельными топорами срублены  дерева,  свезены  и  свалены  в  ямы,
обожжены  в уголь;  излажена домница,  наполнена рудой и углем;  кресалом из
камня  высечен  огонь  и  через  глиняные  сопла  раздут  в   печи   мехами,
сработанными  из  шкур  и  дощечек.  Все  рукодельное,  во все внесена искра
добросовестности,  труда,  мысли.  Предметы здесь -  как  аккумуляторы:  они
вобрали в себя тепло человеческих сердец и рук и теперь излучают его...

Борис роет в корнях березы,  обрубая их. В новом раскопе - керамика. Обломок
сосуда с носиком.  И рядом - такие же крупные черепки.  Может, сосуд удастся
собрать?..

- Плывуны нужно осмотреть, а то не успеем... - напомнил мне Сергей Смирнов.

- Пошли.

Мы сели  в лодку и поплыли по заливчику Шара,  где в 89-м пережили с Гусевым
неприятные  минуты.  Действительно,  на  плывунах  можно  было  найти  много
интересного.  Сергей  лазил  по  плавучим  островкам,  каждую  минуту рискуя
провалиться.  Вот  остатки  стеклянной  бутылки,  глиняного  горшка.  Это  -
недавнее. А вот все тот же шлак, более ранняя керамика. Странная окаменевшая
масса... Почему все это здесь находится?..

Мы трудились с великим рвением до позднего вечера.

                                   * * *

Утро было  занято  сборами.  Десять дней напряженной работы остались позади.
Как  каждый  ни  прикидывал,  но  помочь  остающимся  ни  у  кого  не   было
возможности.  Более того, от первой группы вместо троих оставалось лишь двое
- Борис и я, не считая Мушары.

Мы распрощались. Пятеро уходили. Андрей, обернувшись, долго махал нам рукой.

                                     13

Стало непривычно тихо.

- Ну, с чего начнем?

- Думаю,  надо перерубить все эти дрова и сложить их в избушке - вдруг опять
дождь будет... - сказал Борис.

Мы принялись  за дрова,  затем перетаскивали их в домик и убрали весь мусор.
Потом отправились на осарки.

Предстояло сделать крепеж на первом и втором раскопах,  закончить  третий  и
тоже  закрепить  его.  Но  ставить стойки было нельзя до тех пор,  пока я не
сниму срезы почвы. Работы было необычайно много.

В этот   день   мы   заметили   каких-то   людей,  прошедших  на  озеро.  По
договоренности с руководством зоны мы были обязаны докладывать  о  появлении
незнакомцев.  Я  подошел  к  неизвестным  -  это  были  молодые  парни  -  и
представился им. Оказалось, что они тоже прибыли в этот район для работы, но
с   иными   целями.   Краткая   экскурсия   на   осарки  с  разъяснением  их
метеоритно-археологической значимости ребятам понравилась.

Уже вечером мы прикинули наши возможности.  Были они  весьма  ограниченными.
Хлеба  и другой еды оставалось мало,  особенно хлеба.  Можно было,  конечно,
начать печь хлеб - мука имелась. Но это был не выход: требовалось много дров
и  времени.  Если  попытаться  варить к тому же и какой-нибудь суп,  то один
человек вынужден будет с утра до вечера заниматься только  этим.  Другому  в
одиночку  на  осарках  не управиться.  Да и как ни крути,  пищи все равно не
прибудет.  Разрешение на проведение работ мы имели до 17-го,  то есть  могли
работать еще пять дней. Еды же было дня на три-четыре... Поэтому, чем дольше
мы будем работать,  тем хуже - питаться. Вывод изо всего этого был несколько
парадоксальный, но единственный: нужно питаться холодными консервами, беречь
хлеб, но работать как можно больше. Вместо субботы мы решили выехать домой в
четверг  - так еще можно было попытаться сделать все запланированное и иметь
пищу. Если не будет дождей.

Да и,  честно говоря,  мы оба уже устали.  Вывод и здесь был парадоксальным:
чтобы скорей отдохнуть, нужно каждый день побольше уставать...

Борис работал в новом раскопе, я зарисовывал и измерял срезы старых.

Дело это оказалось трудоемким.  Стоять все время приходилось  в  воде.  Ноги
мерзли.  Замеры - через каждые полметра. Цепляю крючок с нитью-отвесом рядом
с биркой на нити-горизонтали.  Карандаш - в зубах,  листы -  в  левой  руке,
линейка - в правой. Глина.. известь... дерево... уголь... шлак... керамика..
битый  кирпич...  перегной..  В  воде  плавают  лягушата.   Стоит,   неловко
повернувшись,  зацепиться  за  торчащий  из среза корень,  и за воротник,  в
сапоги и карманы валится грязь...

- Валерий, там - яма!

Да, это были долгожданные следы:  ямы и