он был  мокрым  вошел  в  грунтовые
воды. Больше здесь делать было нечего. Чуть погодя мы забросали ямку землей.

                                     4

Ночью осарки выглядели совсем по-другому.  Владимир отлежался за день и тоже
пошел с нами хотя вид у него был весьма бледный.  Георгий остался у  костра,
мы хорошо видели огонь отсюда. Ночь была довольно светлая звездная. Постояв,
мы вошли под деревья.

Здесь было темней и чувствовалось тепло:  то ли воздух застаивался в  ветвях
деревьев,  то ли шлак прикрытый рыхлой шубой перегноя, так сильно нагревался
за день.  Нужно было оценить возможность проведения ночного фотографирования
-   интереснейшей   программы,   позволяющей  выявить  энергоактивные  точки
исследуемой зоны,  если таковые,  конечно имеются. Мы спустились в "кратер".
Здесь  температура  была  еще выше.  Светлячки уютно чувствовали себя в этой
природной теплице вспыхивая голубыми огоньками.

Ложбина, выходившая из ямы на поле,  смутно угадывалась по обилию  росших  в
ней деревьев.  Как-то неопределенно белели стволы берез.  Пока мои спутники,
переговариваясь, стояли над местом дневного события, я, отвернувшись, закрыл
глаза,  желая  лучше  приспособиться  к  ночному  видению.  Постояв  так,  я
повернулся к ребятам.  Лучше было видно или хуже - Бог его знает.  Разве что
вон тот ствол березы минуту назад не был таким голубым теперь,  в прозрачном
звездном свете лившемся сквозь  просветы  в  листве,  он  выглядел  каким-то
флуоресцирующим. Да вот и этот ствол тоже.

Красиво, но   странно  все-таки,  раньше  такого  видеть  не  доводилось.  Я
внимательно  всмотрелся  в  ствол  и  мне  вдруг  показалось  что   свечение
оторвалось  от  него и стоит передо мной.  Не может быть!  Не упуская его из
виду,  я отошел в сторону,  береза сместилась влево,  но свечение осталось в
центре поля зрения.  Крепко зажмурившись, я снова открыл глаза. Точно! Столб
прозрачного  голубоватого  пламени  выходил  из  черной  земли   и   отвесно
поднимался вверх.  Все еще не веря себе, я повернулся к ребятам и увидел еще
один точно такой же столб вокруг которого они стояли, столб выходил из места
раскопа. Ребята продолжали разговаривать, не выражая никакого удивления.

"Не видят",-  догадался я.  Действительно,  на светлом или неоднородном фоне
увидеть эти столбы было сложно,  а ведь  парни  сейчас  стояли  друг  против
друга.

Подозвав их  к  себе,  я предложил им всмотреться в пространство не указывая
точно его границу.  Сначала один,  а потом и другой увидели световой  столб,
точно указав и место, из которого он выходил! Слава Богу, а я-то уж думал.

Теперь смотрите сюда - Еще десять секунд.

- Вот он, вот!

Все точно!

- Так,  подождите...  Если  этот  столб  был  и  днем,  но  видеть  его   мы
естественно, не могли.

-...и ты Володя, сорок минут копал, находясь внутри этого столба...

- ...и если потом тебе стало плохо...

- ...то сейчас мы не должны входить в эти  столбы.  Нам  нужно  отметить  их
положение и избегать попадать в эти места и днем.

Мы внимательно осмотрелись.  Еще в четырех местах "кратера из земли выходили
столбы прозрачного голубоватого свечения,  которое впрочем,  выглядело более
материальным, чем просто свечение и напоминало больше как бы холодное жидкое
пламя.

Столбы имели диаметр 25-30 сантиметров не изменявшийся на  всей  наблюдаемой
длине,  и были круглыми в сечении. Они выходили из земли и прослеживались до
высоты не более двух метров -  дальше  их  трудно  было  наблюдать  на  фоне
просвечивающего сквозь деревья неба; мы были погружены в "кратер" как раз до
уровня наших глаз.  Ладонь руки,  передвигаемой горизонтально  при  вводе  в
столб  подбрасывалась вверх и довольно ощутимо - так было у всех троих.  При
этом у двоих ладонь ощущала жар,  а у  одного  -  холод  и  покалывание.  Мы
обнаружили  еще  несколько таких столбов,  поднимавшихся со дна картофельных
ям.  По зарегистрированным субъективным ощущениям  впоследствии  мы  и  днем
стали  отыскивать  опасные  для  нас  точки  истечения  энергии неизвестного
происхождения.

При наблюдении за осарками со стороны мы все трое довольно уверенно отметили
наличие  над  "кратером  большого  размытого  столба  свечения  диаметром до
четырех-пяти метров.  На фоне темного  облака  это  свечение  представлялось
уходящим  отвесно  вверх  на  100-200  метров  -  дальше глаз переставал его
различать.  Аналогичные  свечения  при  тех  же  субъективных  ощущениях  мы
наблюдали   спустя  два  года.  Все  предпринимавшиеся  нами  на  протяжении
описываемых  десяти  экспедиций   попытки   зарегистрировать   свечения   на
фотопленке успехом не увенчались,  но это  особый  разговор.  Таким  образом
объективных доказательств наличия этих свечении мы не имеем,  и в силу этого
к рассказанному здесь  следует  относиться  как  к  любопытному  эпизоду  из
экспедиции, но еще не как к факту.

                                     5

- Озеро имеет довольно простую форму в  виде  эллипса.  Заливчики  есть,  но
небольшие.  Пойдем вдоль берега вокруг всего озера.  Контейнер большой. Если
он здесь - мы его найдем.

Юрий кивнул. Мы отчалили. Едва пройдя первые 30 метров, остановились

- Так говоришь, шар здесь торчал?

Я кивнул, оглядываясь. Да, он был где-то в этом месте в радиусе двух метров,
не  более.  Мы  внимательно  осматривали поверхность воды.  Длинный островок
плывуна находился чуть  дальше.  Коряги  из  воды  торчали,  особенно  возле
плывуна но это были именно коряги.  Того, что мы искали, не было. Собственно
это стало ясно при наблюдении с берега  в  день  прибытия  -  я  рассказывая
ребятам  о  случившемся,  встал  тогда  именно  на  то место где находился в
восьмом часу утра 4 июня.  Прошло лишь 54 дня забыть ничего было невозможно,
тем более что переживания тогда носили не слабый характер.

- Плывун тогда здесь был?

- Здесь. Ничего не изменилось.

Значит, и  "коряга",  если  она коряга,  тоже должна была остаться здесь,  -
резонно заключил Юрий.

Единственное, на чем можно было остановить внимание - торчавшая из воды чуть
дальше  и  правей  полузатонувшая палка.  Верхняя часть ее имела полукруглую
форму,  а чуть ниже торчали в разные стороны и слегка вверх короткие  сучки.
Если  бы эта коряга была погружена в воду до уровня сучков (а это было почти
так),  то при наблюдении издалека ее саму вместе с отражением можно было  бы
видеть  в  форме  некоего  "ушастого  яйца".  Правда,  ей не хватало "шеи" и
"носа",  к  тому  же  стояла  эта  коряга  "не  на  месте",  размер  ее  был
неподходящий  да  и  волнение  на  воде в тот день исключало наблюдение пары
объект-отражение  в  четком  виде.  На  всякий  случай  палку  мы  осмотрели
детальней,  но  это  была  действительно  почерневшая от времени и усаженная
пиявками полузатонувшая палка, неустойчиво опиравшаяся одним концом на дно.

Осмотр озера занял много времени. Мы плыли в 10-30 метрах от низкого берега.
Экспедиция  уже заканчивалась.  Сделано было много,  но удовлетворения мы не
испытывали.  Осарки, "обложенные" в пятницу компасами, молчали. Были найдены
пластинки  предположительно  извести,  но это пока что ни о чем не говорило:
известь,  как оказалось, древние плавильщики железа добавляли в смесь угля и
руды в качестве присадки.  Толщину гумуса на осарках определить было сложно:
наплывы  шлаковых  кусков  кое-где  выходили  на  поверхность,  а сам гумус,
похоже,  дождями замывался  в  обширные  поры  между  кусками.  Не  было  ни
таинственной  пары  озер,  ни  необычных растений,  ни странных следов,  для
заливки которых мы таскали с собой банку гипса.  Были,  конечно,  свечения и
странный случай с врачом.  Но свечения удалось отметить лишь субъективно,  а
сознание... сознание Урявин мог потерять и случайно - чего не бывает.

"Контейнер" с озера тоже исчез.

                                   Озера

- Я понял,  - сказал Нунан. - Пикник на обочине. - Именно. Пикник на обочине
какой-то космической дороги. А вы меня спрашиваете: вернутся они или нет7 А.
и Б. Стругацкие. "Пикник на обочине".

                                     1

6 октября по знакомой дороге я вел небольшую  экспедицию,  в  которую  вошли
Юрий  Колотиев и Сергей Смирнов.  Нагрузились,  как всегда,  сверх меры,  и,
несмотря на октябрь,  нам было не холодно.  Свечениям, судя по всему, на сей
раз  было несдобровать:  Сергей решил взяться за них основательно и,  будучи
фотографом-профессионалом,  тащил  с  собой  целую  кучу   фотооборудования.
Организация скромной экспедиции вновь вылилась в целую эпопею.  Лето прошло.
Хаос в стране медленно и неумолимо набирал силу.  Неопределенность  была  во
всем.  Ничего  вроде бы не запрещалось,  но все застыли в каком-то ожидании.
Торгаши лезли изо всех

щелей, пытаясь подмять под себя что было  возможно.  Проведение  простейшего
анализа  превращалось в проблему,  за все стремились драть деньги.  Те,  кто
имел возможность сделать что-нибудь,  замерли в ожидании:  нельзя  ли  будет
через  месяц  за  то же самое содрать побольше...  В результате начинавшейся
государственной перетряски,  вскоре полностью вышедшей  из-под  контроля  ее
творцов, значительная часть исследований стихийно остановилась.

На пробивание приборов и анализов,  на просьбы,  заискивания, выпрашивания и
было убито время между третьей и четвертой экспедициями. Добыть почти ничего
не  удалось.  Даже такую элементарщину,  как буры для определения возраста и
скорости прироста годовых колец деревьев.  Правда,  в  рюкзаке  у  меня  был
самодельный  бур...  Археологов тоже не удалось привлечь к работе:  они были
сильно загружены.

Дорога повернула налево.  Говорить о трудностях надоело, и мы шли, глядя под
ноги.  Впереди тоже кто-то шел, и мы его понемногу догоняли. Подозреваю, что
подсчетом времени,  оставшегося до привала,  был занят не я один.  Привал по
установившейся  традиции  делали  у "повертки",  мимо которой мы с Гусевым в
первый раз прошли.

Идти было еще долгонько.  Тоскливая осенняя дорога все тянулась и  тянулась.
Коренастый мужичок впереди шел не спеша,  переваливаясь. Фуфайка на нем была
какого-то неопределенного грязно-бурого  цвета.  Мы  перлись,  отупевшие  от
тяжести.  "Что  он  там  такое  увидел?" - лениво подумал я.  Действительно,
мужичок,  должно быть,  шел,  что-то разглядывая у себя под ногами, наклонив
голову так низко,  что из-за спины ее не было видно.  "Моряк, должно быть, -
решил я,  глядя на его неспешно-остойчивую походку  и  кряжистую  фигуру.  -
Сколько  же  в  нем  росту  будет?" "Моряк" повернул по дороге вправо,  и на
правом боку его "фуфайки" стали отчетливо видны клочья более светлой шерсти.

- Медведь!  - шепотом воскликнул я.  Ребята остановились как вкопанные. Черт
побери! Мы ж все смотрели! И как это раньше... Да ведь и близко!

"Моряк" шел  правым  галсом,  делая  два  узла  в  час,  и не обращал на нас
внимания - он нас просто не слышал. Стала видна и опущенная к земле морда.

- Фотографируйте,  - вновь шепотом скомандовал я,  с удивлением отметив, что
оба  моих спутника с великим послушанием сбросили рюкзаки и полезли в них за
аппаратами.  Но успеть было трудно - зверь уже повернул по  дороге  влево  и
скрылся за кустами.

Какое то время мы постояли, затем стали приближаться к повороту. В это время
сзади послышался шум мотора. Надо было предупредить водителя, как бы чего не
вышло. Мы встали по обе стороны дороги. Красный "Запорожец" выскочил сзади и
помчался на нас  расплескивая  лужи.  "Стой!  Стой'"  -  махали  мы  руками.
Водитель  заметив  наши  рюкзаки,  вмиг  оценил  ситуацию  и  крутя головой,
промчался мимо.  За поворотом  одновременно  рявкнуло  и  визгнули  тормоза.
"Жадность фраера погубит!"'

Мы выглянули  из-за  поворота.  Ни  "моряка",  ни  "фраера  не  было:  следы
протекторов,  вильнув влево,  уходили дальше,  следы лап с когтями  исчезали
справа. Там же слышался хруст валежника. Дорога была свободна.

                                     2

Таинственные озера,  судя по карте,  лежат точно к северу от нас. Необходимо
их найти во что бы то ни стало.

Все втроем мы шли по уже знакомой нам с Юрой  дороге.  Разумеется,  в  обход
знаменитой канавки. Воды налило много.

Моросил мелкий  дождь.  Мы работали уже сутки.  Вчерашние бдения с компасами
опять ничего не дали. Ночное фотографирование - тоже: ребята проявили пленки
прямо  в  избушке  и  насчет  каких-либо  свечении - ни гугу.  Собачий холод
донимал нас всю ночь,  в избушке дуло изо всех щелей,  в том числе и  из-под
полу,  а  мокрые  дрова  едва горели в допотопной печи,  выдавая тепла ровно
столько чтобы из дерева выпарилась влага и оно не погасло.  Мокрый  неуютный
мир  обступал  нас  со всех сторон.  Вечером ожидался скудный ужин и ночью -
обильный холод. Дорога вошла в лес.

- Значит,  что же получается?  Если мы идем на север,  и именно  эту  дорогу
Гусев   здесь   и   нарисовал,  то  озеро,  "образовавшееся  в  одну  ночь",
располагается по линии запад-восток? - спросил Колошев.

- Да.  - Я посмотрел на копию  рисунка  Гусева.  -  Вывал  леса  с  западной
стороны,  песчаный вал - с восточной.  "Старое" озеро располагается по линии
север-юг.

- "Старое"   оставим   в   покое.  Если  "новое",  второе  озеро  образовано
метеоритом,  то,  заметь,  направление его полета  -  с  запада  на  восток.
Предполагаемое направление полета "каленых стрел" - с юго-запада.

- Озеро  и  "кратер" - дети одних родителей,  ты хочешь сказать,  - заключил
Сергей.

- Да,  но "детей" трое:  еще один "кратер",  что в лесу,  мы до сих  пор  не
нашли, - добавил я.

- Но совпадает ли время появления на свет этих "детей"? Вот кабаны прошли.

- Это  определить  сложно  пока.  Из сообщений известно лишь,  что "кратеры"
появились одновременно.

- Конечно,  все это вообще - под вопросом мы пока не имеем честно говоря, ни
одной достоверной, материальной зацепки. Хотя бы за что-то.

- Все это вопрос времени. Чтобы иметь "зацепки", надо найти, скажем озеро.

- Да.  А уже время его появления мы могли бы определить допустим по возрасту
вещества деревьев из вывала, если он был.

- А что,  нам много вещества проанализировали? Содержание космической пыли в
торфе не определено до сих пор. Что там за синяя лента на дереве?

- Чья-то метка. Пройдем дальше, здесь уже все исхожено.

Местность снова   понизилась.   На   дороге  стояли  огромные  лужи,  и  нам
приходилось их обходить,  цепляясь  за  мокрые  кусты.  Обильно  окропленные
"росой небесной", мы продолжали двигаться дальше.

- Вот опять же "кратер". А кратер ли это?

- Все покажут раскопки.

- Без археологов мы не имеем права ничего там трогать.

- Да  что  археологи!  Приборными методами не засняты никакие характеристики
осарков.  Нет возможности провести даже геодезические съемки.  А  без  этого
рельеф нельзя нарушать.

- Все-таки,  вероятно,  большая  яма  и  есть кратер.  Все остальные слишком
мелки,  и я не думаю, чтобы яму в свое время завалили полностью - углубление
должно было остаться.

- Но на уровне уплотнения известь не обнаружена.

- Возможно,  прав Огнев:  воды озера,  которыми подтоплены осарки, дали одну
реакцию,  а известь - другую,  в толще шлака образовалась химическая  корка,
которую  при  прощупывании  мы  и  приняли за известь...  Сама известь может
находиться, скажем, еще ниже; мы до нее не докопались.

- В таком случае она может лежать и выше;  почему  мы  думаем,  что  известь
непременно должна быть в виде корки? Она, погасившись, смешалась со шлаком и
землей, размылась дождевой водой...

Лес снова  поредел.  Хилые  деревья  торчали   из   болота   среди   упавших
полусгнивших собратьев. Серая хмарь, пропитавшая всю Вселенную, струилась от
промокших звезд и захлебнувшегося Солнца;  ее  клочья,  как  паутина,  вязли
средь черных мокрых стволов; холодный пар налипал на деревья, струями сбегая
по ним книзу,  напитывая мох  и  переполняя  болото;  ничего  не  испарялось
обратно,  и  вскоре  мир  должен  был  утонуть в воде и грязи.  Сквозь хмарь
свинцово блестели озера.

                                     3

Как пройти?  Свернув с размокшей дороги, по которой некогда гулял "заморский
барашек",  мы медленно передвигались от кочки к кочке,  возвращались,  снова
шли вперед. Дорога была найдена.

Первое, "старое" озеро было небольшим:  никак не длиннее 150- 200  метров  и
вдвое  уже.  Непонятным  было  то,  что  большая  его  ось  располагалась не
параллельно дороге,  как изобразил Гусев,  а перпендикулярно!  Может,  не те
озера? Но здесь иных нет...

Сбросив груз,  мы  передвигались  по  тонкому,  раскачивающемуся  под ногами
"берегу".  Встречались затянутые ряской "окна".  Вот и протока!  Все  верно.
Если  не  считать  того,  что  второе  озеро  вследствие  ошибки Гусева тоже
оказалось развернутым на 90 градусов. Это меняло дело. Теперь, если доверять
рисунку,  вывал  леса  должен  был  находиться  на северном берегу озера,  а
песчаный вал   -   на  южном.  Это  могло  означать  -  слава  Богу!  -  что
предполагаемый метеорит шел по очень редкой  траектории  север-юг,  то  есть
почти  навстречу  полету  "стрел".  Приятная  ошибка,  черт побери!  Ничего,
Александр Петрович, бывает...

Точные карты нам сейчас,  конечно,  было не сделать, но мы выполнили то, что
можно:  определили азимуты наибольших осей  озер,  визуально  -  расстояния,
зарисовали вид береговой линии.  Шел дождь. Мокрый карандаш на мокрой бумаге
давал жирные линии.

Озера располагались под прямым углом  друг  к  другу.  "Старое",  первое  от
дороги озеро, которое теперь правильнее было назвать Восточным, внешне ничем
не отличалось от "нового" - Северного.  Топкий  чистый  "берег"  состоял  из
плавающего  на воде мха.  В десяти-двадцати метрах от берега стояли сосенки,
возвышавшиеся не более чем на пять метров; при большей высоте они падали, не
имея за что уцепиться корнями.  Протока,  если она была искусственной, давно
потеряла свою форму.  Длину ее можно было  определить  метров  в  сорок  при
наименьшей ширине в четыре.

Северное озеро   в   плане   напоминало   полуокружность,   хорда   которой,
располагавшаяся по линии север-юг,  и составляла восточный берег, на котором
мы сейчас стояли, пройдя вдоль протоки. Длина Северного озера была не больше
трехсот метров,  ширина - вдвое меньше.  Визуально,  конечно же,  ни  следов
вывала,  ни песчаный вал разглядеть было невозможно. На остатки метеоритного
кратера озеро не походило.  Весь пейзаж был до  скуки  плоским.  Однообразие
усиливалось  полнейшей тишиной - птицы уже не пели,  и шум сеющего дождя был
как вата в ушах.

Бурение решили провести на Восточном озере,  поскольку, по сообщению Гусева,
тектитоподобные тела начали находить именно здесь. Сергея вновь отправили на
дорогу  забить  землей  балластные  емкости   направляющего   устройства   и
договорились,  что в случае чего он будет кричать нам,  благо до дороги было
метров сто.  Мы с Юрием,  облюбовав место около кочки с березкой,  принялись
таскать  стволы  сосенок,  устраивая  подход  к воде и настил между кочкой и
"берегом".

Минут через сорок приготовления были закончены.  Балансируя на жердочках,  я
дал  раскрутиться  в  руках  рогульке:  направляющее устройство торжественно
опустилось на веревках к воде,  заполнилось ею и, пуская пузыри, погрузилось
на  дно.  Три  метра колен с буром пошли туда же.  Закрепив на штанге ручки,
какое-то время я постукивал буром  по  конусу,  направляя  рабочую  часть  в
отверстие.  Когда  металлический  звук  прекратился  и  бур  мягко  вошел  в
органику,  слой воды,  что легко  можно  было  определить  по  длине  колен,
составил,  как нам и говорили, два метра. Погрузив штанги на 75 сантиметров,
я извлек на поверхность первую колонку, которую мы вытряхнули на полиэтилен.
Собственно,  ничего интересного в этой грязи не было. Юра тут же приступил к
отмывке пробы.

Сергей стоял  "на подхвате" и в качестве фотокорреспондента запечатл