хии. Таков второй аномийный полюс движения российского "маятника". 
     Государственная власть, нормируя и интегрируя целое общество, представляет собой определенное сообщество - государственную службу, которая, как управляющий центр и инициативное сообщество, оказывает влияние на все российское общество. Вместе с тем, в государственной службе отражаются особенности этого целого российского общества. В силу того, что государственная служба призвана осуществлять функцию государственного управления, характер этого управления зависит от структуры самоорганизации сообщества государственных служащих как одного из важнейших регуляторов социального действия. Исходя из обозначенных критериев, с точки зрения структуры самоорганизации, рассмотрим функционирование государственной службы в истории России. 
     В Древней Руси необходимость государственной власти была продиктована потребностью снятия конфликтов между отдельными племенами, защитой от внешнего врага, обеспечением экономической интеграции. Эти функции выполняли варяги-русы, пришедшие на земли восточных славян. В основу государственного строительства был положен принцип удельного княжения, согласно которому родственники великого князя становились удельными князьями. Каждый удельный князь имел свою дружину. Общины славян, проживавшие в уделах, лишались возможности самостоятельно вести военные действия. Наличие воинского формирования удельного князя обеспечивало защиту населения подвластной территории от межплеменных конфликтов и внешнего врага. Власть сосредотачивалась в руках инициативного княжеского рода (племени). Правящий род становился основой формирующейся в то время государственной службы. Форма самоорганизации княжеского рода характеризовалась рядом признаков. 
     Первый признак состоял в том, что этот род владел землей корпоративно. Не было единоличных князей-правителей, на что указывал В.О. Ключевский: "В X в. русской землей владел целый княжеский род; отдельные члены рода имели политическое значение не сами по себе, не как одинокие лица, а как звенья, входившие в состав одной родственной цепи князей. Следовательно, верховная власть в то время была не единоличной, а собирательной"147. 
     Второй признак связан со способом передачи власти. К Х в. во всем мире сложились и утвердились принципы передачи власти, на основе которых возник определенный регламент. Один из них - принцип наследования, как правило, от отца к старшему сыну, хотя имелись и другие варианты. Главное здесь то, что существовал четкий регламент передачи власти (этот принцип характерен почти для всех земледельческих государств того времени). Другой принцип - удельно-лествичный, согласно которому власть переходит к самому старшему представителю правящего рода и здесь, как и в первом случае, сложился также довольно четкий регламент передачи власти (данный принцип в большей мере был свойственен скотоводческим обществам).148 Нет оснований утверждать, что в Древней Руси действовал тот или другой регламент, напротив, не действовал ни один из них - чаще всего власть захватывалась с помощью оружия либо оказывалась в руках харизматической личности, способной силой своего характера и авторитета удержать власть, балансируя между интересами других представителей княжеского рода. Политическое балансирование и взаимное сдерживание - есть по своему характеру проявление плюралистической тенденции, которая привела в конечном итоге к формированию плюралистической структуры, что проявилось в том, что государственная власть принадлежала корпорации княжеского рода. И этот род мог осуществлять свою власть только консолидированно. Но в силу отсутствия регламента передачи власти отсутствовал как традиционный, так и правовой механизм внутренней консолидации самого правящего рода. Консолидация обеспечивалась либо харизмой, либо военной силой.
     Государственная власть, создавая организацию взаимодействия внутри правящего сообщества, задает и структуру отношений между населением и правящим сообществом. Такая структура транслируется на социум в целом, что и обеспечивает его интеграцию. Высокий уровень интеграции достигается, во-первых, когда структура отношений правящего сообщества соответствует структуре отношений основной массы сообществ, во-вторых, когда транслируемая структура соответствует структуре правящего сообщества. Как отмечалось, есть две структуры самоорганизации - иерархическая и плюралистическая. Сложившись в том или ином обществе, на их основе формируются определенные социальные институты, обеспечивающие устойчивость социума в целом.
     На Западе в то время, к IX в., уже сложился такой механизм - институт военного патроната, который представлял систему норм, определявших права и обязанности сюзерена и вассала. В дальнейшем этот механизм превратился в феодальную систему государственной власти149, основу которой обеспечивала плюралистическая структура, имеющая четкий регламент прав и обязанностей. На Востоке, в частности в Китае, сложился другой механизм - абсолютизация прав высшей власти как принцип подданства, также имеющий четкий регламент. В Киевской Руси взаимоотношения представителей высшей власти строились на нерегламентированном плюрализме, а взаимоотношение княжеской корпорации со всем обществом на принципе подданства (что подчеркивает В.О. Ключевский150). 
     Таким образом, третий признак: Древней Руси не была свойственна ни западная, ни восточная модель трансляции структуры организации общества, а целостность государственной власти поддерживалась только харизматическим авторитетом (и отчасти военной дружиной) великого князя. В дальнейшем, после ухода с исторической сцены харизматических великих князей, отсутствие механизма консолидации в конечном итоге привело к дезинтеграции Древней Руси. 
     В эпоху Киевской Руси государственная власть смогла институционально нормировать социальные действия, добавляя западное право, которое письменно оформилось в эпоху Ярослава Мудрого. Власть оказалась способной интегрировать в общество новые культурные ценности и социальные цели, т.е. создать механизм адаптации новых целей. Власть в Древней Руси по характеру была инновационной, что предполагало ее плюралистическую форму, но при этом была харизматической (т.е. становящейся). 
     Заметим, что привнесенная структура самоорганизации была довольно противоречива. Носители власти создали централизованное ядро управления: правители - центр, народ - периферия. В целом общество было иерархически организовано. Но варяжские князья принесли и форму зародышевого плюрализма, который проявился во взаимодействии представителей власти. Такая противоречивая организация общества оказалась неустойчивой. Битва на реке Калке в 1223 г. вскрыла неадекватность такой формы организации. Последующее затем нашествие Батыя в 1237 -1238 гг. уничтожило принесенную варягами структуру151. Гибель древнерусского общества в результате нашествия Батыя имеет много причин, одна из них - противоречивость формы организации общества.
     Характеризуя эту эпоху в целом, отметим, что государственная власть в Древней Руси возникла как антитеза анархии. С другой стороны, хотя и делались попытки институционально нормировать социальные действия, они не имели успеха. Поэтому такое общество хотя и не могло стать тоталитарным, но и устойчивости добиться не могло. 
     Нарастание анархии и приближение к коллапсу характерно для следующего периода - эпохи удельных княжеств. Как отмечает В.О. Ключевский, характер отношений в обществе того периода был не политически-экономическим, а хозяйственно-юридическим: в этот период не действовали нормы политического права как выражение единых государственных или социальных интересов общества152, а действовали нормы, технически обеспечивающие реализацию интересов отдельных индивидов153. 
     Нашествие Батыя можно понимать как достижение российским социальным "маятником" точки коллапса. Монгольское нашествие разгромило старый мир. Однако завоеватели принесли и иную, новую форму государственного управления, которую они сами заимствовали в Китае. Это централизованная форма построения высшей власти, основу которой составляла преданность иерарху. С этого периода "маятник" российской государственности начинает двигаться в плоскости иерархии. Началась новая фаза в истории государственной власти - эпоха монархии. 
     Первый цикл этой фазы - становление монархии (трансформация харизматической иерархии в институциональную). Особенность этого периода - концентрация в руках московского монарха инструментов институционального контроля, что выразилось в создании государственных вооруженных сил - аппарата насилия и принуждения (армия и полиция), концентрации в руках монарха функции распределения ресурсов. Аппарат насилия и принуждения был призван обеспечить порядок внутри государства, защиту границ и возможность территориальной или военно-политической экспансии. Этот аппарат со времени эпохи царя Ивана III являлся исключительно государственным и управлялся монархом лично или через особо доверенных и преданных лиц. Примечательно то, что в свое время московские великие князья сделали довольно много, чтобы ликвидировать воинские соединения (дружины) других князей. Российская аристократия постепенно была лишена личных армий, но обязана была служить в монаршей, или государственной армии. Со временем сложилась система назначений, 
а в дальнейшем и продвижения по службе, что исключало возможность привязанности аристократа к определенной воинской группе. 
     Господствующий класс русского общества с эпохи Ивана III нельзя называть классом феодалов, т.к. нет типичных для этого отношений к феоду154. Здесь не действовал принцип феодального права: "Nullum officio sine beneficio"155, хотя, на первый взгляд, в материальном, хозяйственном смысле эти отношения были такие же, как и в феодальной Западной Европе. Военные люди преимущественно служили государю, как показывает В.О. Ключевский, и получали от него доходные должности, кормления, но они обязаны были служить, даже если бы и не получали кормлений, и если продолжали получать их, то только как средство, помогавшее им исправно служить. Государь "кормил" их не за то, что они служили, он кормил их для того, чтобы они были в состоянии служить156. Русский сюзерен не заключал договор с вассалом. Вассал был просто предан сюзерену. Не феодалы составляли основу господствующего класса, а "государевы люди". Поэтому эпоха становления России не может быть названа феодализмом, а в большей мере здесь подходит наименование "этатизм"157.
     Русский представитель господствующего класса, как правило, офицер или чиновник, - это "государев" человек, преданный монарху. Российский "государев" человек отличен от западного феодала отсутствием частной инициативы. В этом одно из важных отличий представителей высшего класса России и Запада. При этом инициатива на государственной службе в России не исключалась вообще. Принималась инициатива служения государю, или "служебная преданность" - один из важнейших столпов самодержавной России. Инициатива обнаруживалась в двух способах взаимодействия. В непосредственном взаимодействии господин лично доверял своему подданному, а тот, в свою очередь, был предан господину. В этом случае инициатива реализовывалась как служение. А в управлении группой личное доверие господина к подданным заменялось принципом круговой поруки, а преданность - коллективной ответственностью. Обычно на высших этажах иерархии действовал принцип доверия, а на низших - круговой поруки158. 
     Сложившись на уровне государственной службы, иерархия довольно быстро транслировалась в отдельные российские сообщества, что свидетельствует о ее комплиментарности организации первичных сообществ. Этот факт подтверждается О.В. Ключевским, отмечавшим, что принцип обязательности (а не личного выбора) из сферы политического права транслировался в сферу гражданского ... отношений между отдельными индивидами159. 
     Развитие иерархии достигло своей критической точки, когда Иван Грозный создал тоталитарную власть, проведя карательную трансформацию общества и заложив основы преданности, но не харизматическому вождю, а государю. Интеграция территорий и класса элиты была достигнута за счет снижения дифференциации общества, подавления любых иных целей, кроме государственных. Такое упрощение социума и его стабильность поддерживалась репрессивными органами. Соответственно ослабление аппарата репрессий обернулось нестабильностью и дезинтеграцией в эпоху Смуты. Россия вновь оказалась на грани коллапса. 
     С приходом к власти династии Романовых начинается следующий цикл в развитии государственной власти, это период зрелой монархии. Российское общество, ослабленное временами тоталитаризма и Смуты, упрощается. Устойчивость обеспечивалась не силой власти, а отсутствием социальной активности. Не случайно и монарх этого периода именовался Михаилом Тишайшим. Последовавший за этим рост социальной активности в середине XVII в. обусловил резкую дифференциацию общества и, как следствие, многочисленные конфликты, предвещавшие крупномасштабный социальный кризис. Петр I разрешил кризис парадоксальным образом - усилением конфликтов и стимуляцией дальнейшей дифференциации общества. Тем самым был заложен механизм инноваций. Механизм, с помощью которого государственная власть оказалась способной адаптировать ценности и цели других культур. В этом смысле петровские реформы - антитеза тоталитаризму Ивана Грозного, репрессировавшего социальную активность, тогда как Петр I ее "пришпорил". Построение Петром I чиновничье-дворянской структуры государственной службы оказалось оптимальным механизмом интеграции социальной энергии. При нем служебная преданность как форма индивидуальной инициативы приобрела институциональный характер. 
     Реформы, проведенные по инициативе Петра I, оказали значительное влияние на развитие России в течение столетия и обеспечили расцвет общества в эпоху Екатерины II, но привели к разрыву "низов" и "верхов". Социальная активность и растущая дифференциация "верхов" пришли в противоречие с неактивностью и ритуализмом низов. Инновационная активность "верхов" найдет свое выражение в восстании декабристов, в результате которого общество окажется на грани коллапса. В результате этого функционирование власти в XIX в. приобретет аритмичный характер: то сдерживание (Николай I, Александр III), то стимуляция социальной активности (Александр II). Аритмия достигнет максимума в эпоху Николая II, следствием чего будет революция и коллапс.
     Третья фаза российского государства начинается с эпохи советской власти. Интеграция общества осуществлялась за счет его упрощения, сведения социальных целей к целям государства, т.е. за счет создания тоталитарного государства. Достигается это за счет террора, уничтожения высшего класса как субъекта, обеспечивающего дифференциацию общества. Все это вместе именовалось политикой "военного коммунизма". Данная политика потерпела фиаско к началу 
20-х гг., т.к. отсутствовал механизм организации социальной активности (прежний, чиновничье-дворянский, был уничтожен). Такой механизм к концу 20-х гг. был воссоздан И. Сталиным в коммунистической партии, которая структурно и функционально унаследовала следующие черты: 
     * организация первичных общностей строилась по модели крестьянской общины (при этом нормы, регулирующие поведение людей в этих первичных общностях, приобрели институциональный характер); 
     * целостная структура была построена по аналогии с петровским чиновничье-дворянским аппаратом. 
     Коммунистическая партия как социальный институт организации социальной активности оказалась способной сориентировать индивидов на стремление к достижению целей всего общества и свести к минимуму их личные цели. В то же время коммунистическая партия стала де-факто институтом государственной службы, что довело институциональное нормирование до предела (опираясь при этом на репрессивные органы государства). Результатом этого стала высокоэффективная государственная служба, что проявилось в высоком уровне мотивации чиновников, их исключительной ориентации на общественные цели, самоотдаче в работе. При этом государственный служащий был лишен возможности иметь личные цели, в какой-то мере не совпадающие с общественными. Поэтому можно утверждать, что к середине 30-х гг. деятельность государственных служащих управлялась высокоэффективными средствами мотивации, общество отличалось высоким уровнем интеграции, но достигнуто это было за счет репрессий индивидуальных целей личности, т.е. тоталитаризма.
     Тоталитарная интеграция общества возможна до тех пор, пока эффективны репрессии. Невозможность осуществлять массовые репрессии после смерти И. Сталина привела к росту дифференциации общества. Наступает эпоха "оттепели", за ней период консервации - эпоха "застоя" ("развитого социализма"). Невозможность интегрировать социальную энергию "низов" с целями общества в эпоху Л. Брежнева в конечном итоге привела к деформации власти и ее неэффективности. "Перестройка" - закономерное следствие этого. Эпоха Перестройки, на наш взгляд, это период нарастающей аритмии, следствием которой оказался коллапс 1991 - 1993 гг.
     С 90-х гг. начинается новый этап функционирования государственной власти. Несмотря на то, что в России возникли институты власти, аналогичные институтам власти плюралистического западного общества, данные институты постепенно интегрируются в целостный комплекс под влиянием традиционной иерархической тенденции. 
     Характеризуя в целом специфику динамики российской государственной власти, необходимо признать, что для российского государственного управления и организации государственной службы традиционно в течение семи столетий была свойственна иерархическая форма самоорганизации. Предшествующая ей плюралистическая форма самоорганизации государства продемонстрировала свою неадекватность в эпоху Киевской Руси и возрождалась только в периоды "смут", тем самым подтверждая свое несоответствие специфике российского общества. Социально-исторический анализ развития структуры самоорганизации государственной службы, использованный в данном параграфе, не может быть рассмотрен как полное социологическое доказательство гипотезы, что регулятором социального действия российских индивидов является иерархическая структура самоорганизации. Социологическое доказательство этой гипотезы в полной мере может быть достигнуто, если обосновать, что иерархическая структура самоорганизации присуща и первичным сообществам. Для этого нам необходимо рассмотреть функционирование двух других регуляторов (поведенческого и этического), представляющих собой основы системы российского социального действия, и тем самым найти источник иерархической организации взаимодействия индивидов и таких проявлений российской иерархии, как круговая порука, личное доверие, служебная преданность.
     На основании проведенного социально-исторического анализа установлено, что иерархия как социологическая модель организации российской государственной службы, функционирующая на протяжении семи столетий, имеет следующее специфические особенности: 
     1. Управляющий центр имеет главный отличительный признак: он фокусирует в себе функции контроля. Управляющий центр направлен: 
     * на интеграцию общества, т.е. обеспечение институционального нормирования социальных действий индивидов, и аккумуляцию их социальной энергии на цели общества;
     * дифференциацию общества, т.е. выработку механизма адаптации инноваций к общественной системе;
     * поддержание указанных функций, защиту и удовлетворение потребностей в ресурсах самого управляющего центра.
     2. Наличие функционирующих субординационных связей, которые характеризуются:
     * отношениями снизу вверх (подданства, служения), что предполагает приоритет социальных, государственных интересов над личными;
     * отношениями сверху вниз:
     3. Предполагаемая дифференциация, поэтому:
     * отношение к индивидам высшей иерархии - на основе личного доверия (например, руководитель возьмет себе в заместители и будет эффективно работать только с тем, кому лично