аничиваясь рассказом о том, что я сделал, я хочу сообщить ему 
и свой замысел (Intention)? Не потому, что мой замысел тоже был чем-то 
совершавшимся в то время. А потому, что хочу сообщить ему что-то о себе, нечто, 
выходящее за рамки того, что тогда произошло.
Говоря, что я хотел сделать, я раскрываю ему свой внутренний мир. Но не на 
основе самонаблюдения, а с помощью некоторой реакции (ее можно было бы также 
назвать интуицией).
660. Грамматика выражения "Я хотел тогда сказать·" родственна грамматике 
выражения: "Я мог бы тогда продолжить".
В одном случае припоминается намерение, в другом понимание.
661. Я вспоминаю, что имел в виду его. Вспоминаю ли я при этом некий процесс или 
состояние? Когда оно началось, как протекало и т.д.?
662. В несколько иной ситуации вместо того, чтобы молча поманить человека 
пальцем, говорили бы кому-то: "Попроси N подойти ко мне". В таком случае можно 
сказать, что слова "Я хочу, чтобы N подошел ко мне" описывают мое душевное 
состояние в данный момент, а можно этого и не сказать.
663. Когда я говорю "Я имел в виду его", в моем сознании может вставать картина 
того, как я смотрел на него и т.д. Но эта картина всего лишь иллюстрация к 
некоей истории. Из самой картины в большинстве случаев невозможно вообще ни о 
чем заключишь; лишь зная эту историю, мы разбираемся в картине.
664. В употреблении слова можно разграничить "поверхностную грамматику" и 
"глубинную грамматику". То, что непосредственно запечатлевается в нас при 
употреблении слова, это способ его применения в структуре предложения, та часть 
его употребления, которую мы, так сказать, в состоянии уловить на слух. А теперь 
сравни глубинную грамматику, скажем, слова "подразумевать" с тем, какие ожидания 
вызывает поверхностная грамматика этого слова. Неудивительно, что в этом так 
трудно разобраться.
665. Представь, что кто-то с искаженным от боли лицом показывает на свою щеку и 
говорит "абракадабра!". Мы спрашиваем: "Что ты имеешь в виду?" А он отвечает: "Я 
имею в виду зубную боль". Ты тотчас же подумаешь: как можно под этим словом 
"подразумевать зубную боль"? Или же что означало: под этим словом подразумевать 
боль? И все же в каком-то ином контексте ты бы утверждал, что подразумевать 
то-то это как раз самая важная духовная деятельность при употреблении языка.
А не могу ли я сказать, что под "абракадаброй" понимаю зубную боль? Конечно, 
могу; но это некая дефиниция, а не описание того, что происходит во мне при 
употреблении слова.
666. Представь, что ты испытываешь боль и одновременно слышишь, как где-то рядом 
настраивают рояль. Ты говоришь "Это скоро прекратится". Совсем не одно и то же, 
имеешь ли ты в виду боль или настройку рояля! Конечно, но в чем состоит эта 
разница? Я признаю: осмыслению во многих случаях будет соответствовать 
направленность внимания, так же как это часто делает взгляд, или жест, или 
закрытые глаза, что можно назвать "взглядом в себя".
667. Представь, что кто-то симулирует боль и затем говорит: "Это скоро пройдет". 
Разве нельзя сказать, что он имел в виду боль? И все-таки он не концентрировал 
свое внимание на какой-то боли. А что происходит, когда я подытоживаю: "Уже 
прекратилось"?
668. Но разве нельзя обманывать и вот так: подразумевая боль, человек говорит 
"Это скоро пройдет", на вопрос же "Что ты имел в виду" отвечает: "Шум в соседней 
комнате"? В подобных случаях говорят, например: "Я собирался ответить· но затем 
поразмыслил и ответил·"
669. В процессе речи можно затрагивать некий предмет, указывая на него. Здесь 
указание часть языковой игры. И вот нам кажется, будто, говоря об ощущении, тем 
самым по ходу речи направляют на него свое внимание. Но где здесь аналогия? Она, 
очевидно, состоит в том, что указывать на что-то можно посредством зрения и 
слуха.
Но ведь даже указание на объект, о котором говорят, может быть вовсе не 
существенным для языковой игры, для мышления.
670. Представь, что ты звонишь кому-нибудьпо телефону и говоришь ему: "Этот стол 
слишком высок", причем указываешь на стол. Какую роль играет здесь указание? 
Могу ли я при этом сказать: я подразумеваю соответствующий стол, указывая на 
него? Для чего это указание и эти слова со всем прочим, что их может 
сопровождать?
671. А на что указывает моя внутренняя слуховая активность? На звук, раздающийся 
у меня в ушах, и на тишину, когда я ничего не слышу?
Слушание как бы ищет слуховое впечатление, и потому оно способно указать не само 
ощущение, а лишь место, где он его ищет.
672. Если рецептивную установку считать своего рода "указанием" на что-то, то 
этим "что-то" не является, получаемое таким образом ощущение.
673. Мысленная установка "сопровождает" слова отнюдь не в том же смысле, как 
жест. (Подобно тому как человек может путешествовать один и все же быть 
сопутствуем моими добрыми пожеланиями; или пространство может быть пусто и тем 
не менее пронизано лучами света.)
674. Говорят ли, например: "В данную минуту я, собственно, не имел в виду мою 
боль; я почти перестал обращать на нее внимание"? Спрашиваю ли я, скажем, себя: 
"Что я только что имел в виду под этим словом? Мое внимание было разделено между 
болью и шумом"?
675. "Скажи мне, что происходило в тебе, когда ты произносил такие слова·?" 
Фраза "Я имел в виду·" не будет ответом на этот вопрос.
676. "Под этим словом я подразумевал вот это·" Это некое сообщение, 
употребляемое иначе, чем сообщение о душевном состоянии говорящего.
677. С другой стороны: "Когда ты только что бранился, ты действительно имел это 
в виду?" Это равносильно вопросу: "Был ли ты действительно рассержен?" Ответ же 
может быть дан на основе интроспекции, и часто он таков: "Всерьез я этого не 
имел в виду", "Я сказал все это полушутя". Здесь мы имеем различия в степени.
Говорят при этом, правда, и так: "Произнося эти слова, я отчасти имел в виду 
его".
678. Так в чем же все-таки состоит это полагание (боли или звуков рояля)? Ни 
один ответ не годится, ибо ответы, которые сходу предлагаются, ничего не стоят. 
"И все же я тогда имел в виду одно, а не другое". Да, конечно, но ты лишь 
подчеркнуто повторил то, чему и так никто не возражал.
679. "А можешь ли ты сомневаться, что имел в виду именно это?" Нет. Но и быть 
вполне уверенным в этом, знать это я также не могу.
680. Если ты мне говоришь, что, выражая проклятие, имел при этом в виду N, то 
для меня безразлично, смотрел ли ты тогда на его изображение, представлял ли его 
себе, произносил ли его имя и т.д. Интересующие меня выводы из этого факта не 
имеют ничего общего со всем перечисленным. Но с другой стороны, мне могли бы 
объяснить, что проклятие действенно только тогда, когда проклинающий ясно 
представляет себе человека или же громко выкрикивает его имя. Однако никто не 
скажет: "Дело в том, каким образом проклинающий имеет в виду свою жертву".
681. И конечно, не спрашивают: "А ты уверен, что проклинал его, что была 
установлена связь именно с ним?"
Тогда выходит, что эту связь очень легко установить, что в ней можно не 
сомневаться?! И можно быть уверенным, что она не минует намеченной цели. А разве 
не может случиться, что я пишу письмо одному, а фактически адресуюсь к другому? 
И как это могло бы произойти?
682. Ты сказал "Это скоро прекратится". Подумал ли ты тогда о шуме или о своей 
боли? Если он отвечает: "Я думал о звуках рояля", то констатирует ли он этим 
существование такой связи или же создает ее этими словами? А нельзя ли ответить: 
и то и другое? Если сказанное было истинно, то разве не существовала такая связь 
и разве он не устанавливал вместе с тем связь, ранее не существовавшую?
683. Я рисую голову. Ты спрашиваешь: "Кого она должна изображать?" Я отвечаю: 
"Это должен быть N" Ты: "Он не похож у тебя, это, скорее, М". Говоря, что мой 
рисунок изображает N, устанавливал ли я эту связь или сообщал о ней? Тогда какая 
связь существовала?
684. Что же свидетельствует в пользу того, что мои слова описывают уже 
существующую взаимосвязь? Да хотя бы то, что они относятся к разным вещам, 
появившимся отнюдь не вместе с этими словами. Они говорят, например, что я 
должен был бы дать определенный ответ, если меня бы спросили. И если даже этот 
ответ лишь условен, он все же что-то говорит о прошлом.
685. "Ищи А" не означает "Ищи В"; но, следуя и той и другой команде, можно 
действовать одинаково.
Утверждать, что в этих случаях должно произойти нечто различное, все равно что 
считать два предложения: "Сегодня мой день рождения" и "26 апреля мой день 
рождения" относящимися к разным дням в силу неравнозначности их смысла.
686. "Конечно, я имел в виду В и совсем не думал об А!"
"Я хотел, чтобы ко мне пришел В, для того чтобы·" Все это указывает на более 
широкий контекст.
687. Вместо "Я имел в виду его" иногда, конечно, могут сказать "Я думал о нем", 
а иногда даже "Да, мы говорили о нем". Так полюбопытствуй, в чем состоит 
"разговор о нем"!
688. При некоторых обстоятельствах можно сказать: "Когда я говорил, я 
чувствовал, что говорил это тебе". Но я бы не сказал так, если бы в любом случае 
говорил с тобой.
689. "Я думаю об N"; "Я говорю об N".
Как я говорю о нем? Например, говорю: "Я должен сегодня навестить N". Но этого 
же недостаточно! В конце концов под N я мог бы иметь в виду разных лиц, носящих 
это имя. "Следовательно, должна существовать и какая-то еще, другая связь моей 
речи с N, ибо в противном случае я все-таки не имел бы в виду ЕГО".
Конечно, такая связь существует. Только не так, как ты себе ее представляешь, то 
есть не через некий духовный механизм.
(Сравнивают "иметь в виду его" и " нацеливаться на него".)
690. А что, если я один раз делаю явно безобидное замечание, украдкой 
сопровождая его вскользь брошенным на кого-то взглядом; в другой же раз, потупив 
взор, открыто говорю о ком-то из присутствующих, называя его по имени, 
действительно ли я думаю специально о нем, когда использую его имя?
691. Делая по памяти для себя набросок лица N, я могу, конечно, сказать, что 
имею в виду его в своем рисунке. Но о каком процессе, сопровождающем рисование 
(предшествующем ему или следующем за ним), можно утверждать, что это и есть 
"иметь в виду" его?
Ибо можно ведь сказать: имея в виду его, нацеливаются на него. А что делает 
человек, вспоминающий, вызывающий в воображении лицо другого человека?
Я имею в виду, как он вызывает ЕГО в памяти?
Как он вызывает его?
692. Верно ли говорить: "Давая тебе это правило, я имел в виду, что ты должен в 
этом случае·"? Даже если дающий правило совсем не думал об этом случае? Конечно, 
верно. "Иметь это в виду" вовсе не значит думать об этом. Но вопрос тут вот в 
чем: как судить о том, имел ли кто-то это в виду? Критерием такого рода может 
быть то, что он, например, овладел особой техникой арифметики и алгебры и учил 
обычному способу продолжения числового ряда кого-то еще.
_
_
ФИЛОСОФСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
693. "Обучая кого-то построению ряда я, конечно, полагаю, что на сотом месте он 
должен написать·" Совершенно верно, ты полагаешь это. И очевидно, что тебе вовсе 
не обязательно думать об этом. Это показывает тебе, сколь различна грамматика 
глагола "полагать" и грамматика глагола "думать". И нет ничего более ошибочного, 
чем называть "полагание" (Meinen) некоей духовной деятельностью! Если, конечно, 
при этом не стремиться именно вызвать путаницу. (С тем же успехом можно было бы 
говорить о деятельности масла, когда оно поднимается в цене, и если при этом не 
возникает никаких проблем, то это безвредно).
 
1         "Наблюдая, как взрослые, называя какой-нибудьпредмет, поворачивались в 
его сторону, я постигал, что предмет обозначается произносимыми ими звуками, 
поскольку они указывали на него. А вывод этот я делал из их жестов, этого 
естественного языка всех народов, языка, который мимикой, движениями глаз, 
членов тела, звучанием голоса выражает состояние души когда чего-то просят, 
получают, отвергают, чуждаются. Так постепенно я стал понимать, какие вещи 
обозначаются теми словами, которые я слышал вновь и вновь произносимыми в 
определенных местах различных предложений. И когда мои уста привыкли к этим 
знакам, я научился выражать ими свои желания".
2         Представь себе изображение боксера в особой боевой стойке. Ну, это 
изображение можно использовать для того, чтобы поведать кому-нибудь, как он 
должен стоять, как держаться; либо же как ему не следует вести себя; либо же как 
некий человек стоял в таком-то месте и т.д. Это изображение можно было бы 
назвать (пользуясь языком химии) предложением"радикалом. Вероятно, примерно так 
мыслилось Фреге "предположение".>.
3         Можно ли для объяснения слова "красный" указать на что-то не красное? 
Это напоминало бы случай, когда человеку, не владеющему соответствующим языком, 
нужно объяснить, что означает в нем слово "скромный", и для этого ему указывали 
на назойливого человека, говоря "Этот не скромен". Многозначность такого рода 
объяснения не является аргументом против него. Любое объяснение может быть ложно 
понято. Но, пожалуй, можно было бы спросить: следует ли все еще называть это 
"объяснением"? Ведь в работе языка оно, конечно, играет иную роль, чем та, 
которую мы обычно называем "указательным объяснением" слова "красный"; даже если 
его практические следствия, его воздействие на обучаемого те же самые.
4         Каким образом слова "Это есть голубое" один раз означают высказывание 
о предмете, на который указывают, а другой раз объяснение слова "голубое"? Ну, 
во втором случае действительно имеют в виду "Это называется "голубое"". Так, 
значит, слово "есть" один раз можно понимать как "называется", а слово "голубое" 
как "голубое", в другой же раз под "есть" действительно подразумевать "есть" 
[является]? И может статься, что кто-то извлекает некое объяснение слов из того, 
что мыслилось как сообщение о действительности. [Замечание на полях: здесь 
кроется роковое суеверие.]
Могу ли я под словом "бубубу" понимать "Если не будет дождя, я пойду гулять"? 
Только в языке можно подразумевать что-то под чем-то. Это ясно показывает, что 
грамматика слова "подразумевать" несходна с грамматикой выражения "представлять 
себе что-то" и т.п.
5         Волшебный меч из Песни о Нибелунгах. Перев.>
6         Кто-то говорит мне: "Покажи детям игру!" Я обучаю их игре в кости на 
деньги. Тогда он заявляет: "Я имел в виду не эту игру". Разве, давая мне 
указание, он не должен был осознавать, что игру в кости следовало исключить?
7         Фарадей писал в Химической истории свечи: "Вода одна индивидуальная 
вещь, она никогда не меняется".
8         Должен ли я знать, что понимаю слово? Разве не бывает так: мне 
представляется, будто я его понимаю (как может казаться, что я понимаю какое-то 
исчисление), а затем обнаружится, что я его не понял? ("Мне думалось: я знаю, 
что называется "абсолютным" и "относительным" движением, но теперь я вижу, что 
этого не знаю".)
9         (а) "Я считаю, что в данном случае правильнее было бы сказать..." 
Разве это не показывает, что значение слова есть нечто, возникающее у нас в 
сознании и являющееся той точной картиной, которую мы хотим здесь использовать? 
Представь, из слов "статный", "полный достоинства", "гордый", "внушающий 
уважение" я выбираю то, что наиболее уместно в данном случае. Не похоже ли это 
на выбор рисунка в альбоме? Отнюдь нет. То, что речь здесь идет о подходящем 
слове, еще не указывает на существование чего-то такого, что... и т.д. Дело в 
другом: люди склонны говорить о чем-то напоминающем картину, потому что способны 
почувствовать уместность какого-нибудьслова, потому что часто перебирают слова в 
поиске удачного наподобие того, как перебирают сходные, но не тождественные 
изображения, потому что изображения часто используются вместо слов или для 
иллюстрации слов, и т.д.
(б) Я вижу картину. Она изображает старика, поднимающегося по крутому склону, в 
гору, опираясь на палку. А так ли это? Разве изображение не могло бы выглядеть 
так же, если бы он в том же положении скользил вниз по крутому спуску дороги? 
Возможно, марсианин описал бы эту картину таким образом. Нет нужды объяснять, 
почему мы описываем ее не так.
10       Для объяснения значения (я имею в виду значимость) того или иного 
понятия нам часто приходится признавать чрезвычайно общие факты природы: такие 
факты, которые почти никогда не упоминаются в силу их очень общего характера.
11       (а) "Понимание слова" состояние. Но психическое ли это состояние? Мы 
называем психическими состояниями угнетенность, возбуждение, боль. Проделаем 
следующее грамматическое исследование: мы говорим
"Он был угнетен весь день";
"Весь день он был сильно возбужден";
"Боли у него не прекращаются со вчерашнего дня".
Мы также говорим: "Я понимаю это слово со вчерашнего дня". Можно ли сказать 
"непрерывно"? Да, можно говорить о непрерывности понимания. Но в каких случаях? 
Сравни: "Когда ослабли твои боли?" и "Когда ты перестал понимать это слово?".
(б) Представь, что тебя спрашивают: "Когда ты умеешь играть в шахматы? Всегда? 
Или же тогда, когда делаешь ход? И так во время каждого хода на протяжении всей 
игры?" Как странно, однако, что умение играть в шахматы используется в столь 
короткий промежуток времени, тогда как сама партия оказывается значительно более 
долгой.
12       Грамматика выражения "совершенно особое (настроение)". Говорят "Это 
лицо имеет совершенно особое выражение" и, скажем, ищут слова, чтобы 
охарактеризовать его.
_         "Самое очевидное и наиболее употребимое, вместе с тем весьма скрыто, и 
его открытие ново".
_         "Что три отрицания снова дают одно отрицание, должно быть заложено уже 
в том единичном отрицании, к которому я здесь прибегаю". (Соблазн мифологизации 
"значения".) Кажется, что в силу самой природы отрицания двойное отрицание 
предстает как утверждение. (И это отчасти верно. Что же? И то и другое связано с 
нашей природой.) б) Имеют ли силу те или иные правила для слова "не" (то есть 
соразмерны ли они его значению) это не предмет для обсуждения. Ибо без этих 
правил слово пока еще не имеет значения; если же мы изменяем правила, то слово 
приобретает другое значение (или же теряет его вообще), а в таком случае можно с 
тем же успехом изменить и само слово.
_         У Витгенштейна "das Wollen", имеющее в данном его анализе спектр 
("семейство") переходящих одно в другое значений: воление, желание, намерение, 
замысел, волевой импульс, внутренняя готовность к определенному действию и др. 
Перев.
_         Первичные или оригинальные случаи, из которых развиваются или по 
которым копируются остальные. Перев.



ФИЛОСОФСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
ЧАСТЬ II
I
Животное можно представить себе разъяренным, робким, печальным, радостным, 
испуганным. А надеющимся? Почему же нет?
Собака уверена, что ее хозяин у дверей. Но может ли она также быть уверена, что 
ее хозяин придет послезавтра? И чего она не может делать? Как же тогда я делаю 
это? Что следует ответить на это?
ЛЮДВИГ ВИТГЕНШТЕЙН
ФИЛОСОФСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
Надеяться может только тот, кто может говорить? Только тот, кто овладел 
употреблением языка. То есть проявления надежды модификации этой усложненной 
жизненной формы. (Если понятие ориентировано на характер человеческого почерка, 
то оно неприменимо к существу, которое не пишет.)
"Скорбь" описывает нам некий образец, с различными вариациями повторяющийся в 
ткани жизни. Если бы, скажем, телесные выражения человеческого горя и радости 
изменялись с тиканьем часов, то мы здесь не говорили бы о характерном очертании 
настроений горя и радости.
"В течение секунды он ощущал острую боль". Но почему звучит странно: "В течение 
секунды он чувствовал глубокую скорбь"? Потому лишь, что это так редко 
происходит?
А нет ли у тебя сейчас чувства скорби? ("А не играешь ли ты сейчас в шахматы?") 
Ответ может быть утвердительным, однако это не делает понятие скорби подобным 
понятию некоего ощущения. Ведь воп