и с грустью. Но улыбается.
   Котенок знал, кого брать в подручные.
   Я снял с пояса меч Туака и пустые ножны Настоящего меча, повесил
их на стену. Настоящий меч пока не спешил появляться, ждал
своего часа. И я подумал, что когда он наконец возникнет в
ножнах, мне будет трудновато удержаться от искушения сразу же
его выхватить.
   Ладно, проблемы надо решать по мере поступления.
   Сев на кровать, я с ненавистью смотрел на зашторенное окно.
Распахнуть бы занавески -- и увидеть... нет, не солнце,
сейчас все-таки ночь. Просто звезды -- много-много ярких
звезд, как в горах. И луну... интересно, здесь одна луна или
несколько? Мне когда-то снился сон, что я купаюсь ночью в озере,
а потом смотрю вверх -- и вижу, что над головой целая толпа
разноцветных лун. Жаль, такое бывает лишь во сне.
   А здесь, даже если лун и много, не хватает сущей малости --
солнца.
   Я услышал, как скрипнула дверь, и отвернулся от кона. В комнату
заглянул Лэн.
   -- Ты не спишь? -- зачем-то спросил он. Ах да, свет я не
зажигал, а Лэн без очков...
   -- Заходи.-- Я хлопнул в ладоши, но лампа почему-то не
зажглась.
   -- У меня тоже не горит.-- Лэн уверенно прошел по
комнате, сел на край кровати.-- Их давно надо было поменять,
еще перед уходом. Я завтра сбегаю на склад...
   -- Угу, - буркнул я.
   Лэн мялся, и я вдруг почувствовал неловкость. Все равно как если
бы он сидел с завязанными глазами и разговаривал со мной.
   -- Надо поменять,-- еще раз согласился я, убирая
Настоящий взгляд.-- А то сидим в темноте... Может, свечки
есть?
   -- Есть, внизу. Принести?
   -- Да ладно, все равно спать пора. Лэн?
   -- Что?
   -- Ты извини...
   -- Ладно, что я, не понимаю... Данька, я тебе одну вещь
сказу, только не обижайся.
   У меня заныло под ложечкой.
   -- Ну?
   -- Черный огонь на город сброшу я.
   -- Почему?!
   -- Это мой город. Если ты сожжешь его -- ты станешь
врагом. Чужим, который пришел со своей правдой. Не обижайся!
   -- А если ты сожжешь город?
   -- Я буду предателем. Только я предам не город и не людей,
потому что я их люблю. Я нашу жизнь предам. Если у нас ничего не
получится -- я предателем и останусь. А если получится и
жизнь изменится, я буду мятежником, бунтарем.
   -- Революционером,-- подсказал я.-- Лэн, а как же
Тьма?
   -- Потерпит,-- зло сказал Лэн.-- Данька, ты согласен?

   -- Давай вначале добудем Черный огонь. Потом решим.
   -- Ладно,-- легко согласился Лэн. И замолчал.
   -- Тебе страшно?
   Лэн поерзал, а потом признался:
   -- Темно. Я раньше не боялся темноты, честное слово. А сейчас
она... словно притаилась перед прыжком.
   -- Знаешь что,-- сказал я.-- Ложись здесь и спи.
   -- Правда?
   -- Правда.
   Лэн с готовностью растянулся на кровати и повеселевшим голосом
сказал:
   -- С тобой не страшно... Я хотел Котенка к себе позвать, а он
сидит внизу и книжки читает.
   -- Грамотей...-- согласился я.-- Лэн, у нас завтра
вылет, не проспать бы.
   -- Я рано просыпаюсь...-- сонно сообщил Лэн.--
Спокойной ночи.
   -- Спокойной ночи.
   Я тоже закрыл глаза и лег. Рядом ровно дышал Младший, тишина
стояла мертвая. Спокойной ночи... Привычное старое заклинание,
может, еще первобытные люди желали друг другу перед сном
спокойной ночи. И верили, так же как и мы, что пожелание спасет
от любых бед.
   Интересно, а когда я буду кидать на город колбы с Черным огнем,
кому-нибудь поможет "спокойная ночь"?
   Что бы ни говорил Лэн -- ему нельзя сжигать город.

        3. Черный огонь.

   Котенок высунул голову из-под воротника Крыла и недовольно
спросил:
   -- Долго еще тянуть будем?
   Я не ответил. Мы парили над башней Летящих уже с полчаса и
никого не могли заметить. Пару раз Лэн пикировал вниз, кружил
вокруг башни и вновь поднимался. Будь там много Летящих, они бы
не удержались и бросились в погоню.
   -- Данька! -- потребовал Котенок.
   Посмотрев на Лэна, я качнул Крылом и начал снижаться. Башня
медленно росла -- словно не мы спускались, а скалы
вспучивались нам навстречу.
   Обычно Летящие ставят свои башни возле озер, рек или болот. Не
то чтобы им очень нужна была вода... то ли традиция, то ли ихние
представления о красоте.
   Эта башня стояла посреди скал, а водой поблизости даже не пахло.
Ее называли Круглой, хотя чем она была круглее остальных, никто
об®яснить не мог. Именно сюда пришел бывший Старший Лэна, Керт,
когда решил стать Летящим. Наверное, потому Лэн и предложил
напасть на нее.
   Мы опустились на открытую площадку в самом верху башни. Три
тонких каменных столбика поддерживали над площадкой деревянный
колпак крыши, похожий на китайскую шляпу. Доски прогнили, на
площадке валялся какой-то мусор, в углублениях скопилась вода.
Ведущий вниз люк был полуоткрыт.
   -- Неряхи,-- презрительно сказал Котенок, выбравшись у
меня из-за пазухи и спрыгнув на пол.-- Позорники... Ребята,
стойте здесь, я пойду первым.
   -- Почему? -- больше для порядка поинтересовался я. Мне
было страшно.
   -- В меня труднее попасть,-- об®яснил Котенок.--
Ждите.
   Он спрыгнул в люк, не спланировал, а именно спрыгнул. Шерстка
его пылала -- прятаться смысла не было, а вот напугать
Летящих Свет мог.
   Не сговариваясь, мы с Лэном вытащили мечи. Ножны Настоящего меча
пустовали, и это чуть-чуть успокаивало. Значит, большой
опасности нет.
   -- Спускайтесь,-- пискнул снизу Котенок.
   Комната, где мы оказались, тоже была пустой и захламленной.
Мусор, следы высохших луж, Какие-то тряпки... несколько мечей
без ножен. Лицо Лэна вдруг дрогнуло, он протянул руку:
   -- Это меч Керта...
   Меч как чем, подлиннее моего и с кроваво-красным камнем на
рукояти. Я осторожно поддел его ногой, сталь звякнула.
   -- Тише! -- зашипел Котенок, вглядываясь в темноту
винтовой лестницы, уходящей вниз.
   Мы замерли, но опасности, похоже, не было. Котенок просто
вслушивался в тишину.
   -- Это хороший меч,-- прошептал Лэн мне на ухо.--
Лучше твоего. Хочешь его взять?
   -- У меня есть хороший меч,-- так же тихо ответил я.
-- Этот слишком тяжелый.
   -- Пошли! -- Котенок побежал вниз по ступенькам. Мы
двинулись следом, ориентируясь на идущий от него свет. В
помещении очки помогали плохо, а Настоящее зрение мне
использовать не хотелось.
   -- Странно, почему не горят факелы,-- шепнул Лэн.
   -- Может, башня пуста?
   Лэн с сомнением пожал плечами.
   -- У них вечно башен не хватает. Они предпочитают жить
просторно...
   Лестница привела нас в круглую комнату где-то на середине башни.
Котенок спрыгнул на пол -- и застыл на месте. Почувствовал
неладное, я бросился к нему.
   У стены стояла кровать -- самая обыкновенная, застеленная
белой простыней. На ней, глядя в потолок, лежал Летящий в черном
комбинезоне. Одна рука свешивалась на пол, и перепонка крыла
вздрагивала от сквозняка. Окно в комнате было выбито.
   "Мертвый",-- очень спокойно подумал я. Но Лэн, сжав
меч обеими руками, стал подкрадываться к кровати. И я сообразил,
что мертвые Летящие каменеют.
   Издав хрипящий звук, Летящий медленно повернул голову. Лэн
замер. Холодный, стеклянный взгляд прополз по нам, потом Летящий
сказал хрипло, но неожиданно громко:
   -- Дайте воды.
   Оцепенение прошло. Я приблизился к кровати, держа меч
наизготовку. Следом, тихо шипя и явно не замечая этого, шел
Котенок.
   -- Не двигайся! -- предупредил я. Летящий оскалился в
улыбке:
   -- Не смогу. Я болен. Я умираю. Дайте воды.
   -- Обойдешься! -- злорадно сказал Лэн.
   Я молча отстегнул фляжку, поднес к губам Летящего. Тот сделал
пару жадных глотков и отстранился. Сказал:
   -- Все. Во мне мало того, чему нужна вода. Но пить почему-то
хочется.
   -- Ты сейчас умрешь,-- сообщил Лэн. Летящий кивнул:
   -- Умру. Минут пять... не больше.
   -- Я не знал, что вы тоже болеете,-- зачем-то сказал я.
   -- Мы болеем старостью. Дольше, чем вы... но тоже болеем.
   Летящий долго смотрел на меня, потом кивнул:
   -- Я понял. Ты не отсюда. Ты пришел победить...
   -- Да! И он победит! -- Котенок неожиданно вступил в
разговор. Он весь напружинился, выгнул спинку и смотрел на
умирающего Летящего с неожиданным вызовом. Летящий медленно
повернул голову -- мне показалось, что я слышу странный
хруст. На простыню у лица Летящего осело облачко пыли.
   -- А... эмиссар Света... Забавный...
   Он потянул к Котенку руку, и хруст стал явственнее. Зашелестели,
падая на пол, песчинки. Котенок отпрыгнул и с удивлением
спросил:
   -- Ты что, не боишься меня?
   -- Уже нет... уже неважно. Котенок... У меня тоже был...
хороший... Мальчик, откуда ты пришел?
   Лицо Летящего было землисто-серым, изо рта при каждом слове
вылетало облачко пыли. Я попытался ответить и не смог. Ужас
шершавым комком застрял в горле.
   -- Ты не из Реттельхальма, я вижу... Да... Но жаль...
   Он уже начинал заговариваться, а когда рука Летящего задела пол,
от кисти отвалился палец. Каменный, лишь на изломе влажный, как
мокрая глина.
   -- Зачем вы пришли сюда? Жалкая башня... старый Летящий. Мы
редко умираем от старости. Вы умеете убивать... Зачем вы пришли?

   -- Нам нужен Черный огонь.-- Я наконец-то смог ответить.
   -- А...-- Кожа с лица Летящего сползала пластами серой
штукатурки.-- Что ж, попробуй, я не смог...
   -- Убей его, Данька! -- завопил Котенок.
   -- Заткнись, гад! -- взорвался я.-- О чем ты говоришь,
Летящий?
   Но он уже перешел на другое.
   -- Черный огонь... Под шкафом, внизу, люк. Там есть запас...
Возьми...
   Теперь у него шевелились лишь губы. Все окаменело -- и лицо,
и руки, и даже глаза затянуло серым. Но он еще шептал:
   -- Котенок, забавный... я хотел, не смог... какая разница, за
что воевать... я хотел...
   Потом он замолчал.

   Если бы Летящий не сказал про тайник, нам никогда бы его не
найти. Там было четыре колбы с Черным огнем, и еще какая-то
гадость в бутылках, которую мы не стали брать, и смешная тонкая
шпага, которую я отнес наверх и положил на окаменевшего
Летящего. В кожаном мешочке, лежавшем в самом углу тайника, была
всякая странная мелочь: незнакомая монетка, огарок свечи,
прозрачный кристаллик, мячик из красной резины большой бронзовый
ключ, перочинный ножик, карандаш... Эти вещи, наверное, что-то
значили для Летящего, когда он еще был человеком. Их я тоже
положил рядом с ним.
   В одной из пустых комнат на столе я нашел карандашный рисунок,
скорее даже набросок -- быстрый, но уверенный. Я не стал
говорить Лэну о нем. Керт нарисовал его после того как стал
Летящим, в этом я не сомневался. Название было написано на
обороте: "Мой город". Но города там не было -- только
лица. Я узнал Шоки -- с очень добрым серьезным лицом и
пробивающейся из-под него ухмылкой; Ивона -- обрюзгшего,
толстого, благочестиво сложившего на груди руки; Герта --
беззубого, с горящими глазами и брызгами слюны. Был там и Лэн.
   Я поджег рисунок и положил на груду хлама в углу. Открыл окошко,
и ветер принялся раздувать костер. Керт не стал рисовать хуже и,
наверное, не лгал. Просто он стал видеть С ДРУГОЙ СТОРОНЫ.
   Действительно неважно, за что воевать. И правду можно найти где
угодно. Просто выбери вначале, как ты хочешь ВИДЕТЬ,-- и становись
на ту или другую сторону.
   Когда мы поднялись на открытую площадку, из нижних этажей башни
уже тянуло дымом. Лэн бережно укладывал колбы с Черным огнем в
сумку. Я взял у него одну, и Лэн поморщился:
   -- Зачем?
   -- Он заслужил,-- ответил я, не вдаваясь в уточнения. Лэн
не стал спорить, застегнул сумку и взлетел. Котенок хмуро
смотрел на меня, потом поинтересовался:
   -- Почему ты меня обругал?
   -- Потому что понял, о чем говорил Летящий,-- так же
кратко, как Лэну, об®яснил я. Котенок вздохнул, совсем
по-человечески, и взлетел за Лэном.
   Я еще постоял над открытым люком и прежде чем бросить туда колбу
сказал:
   -- Я смогу. Я сильнее.
   Башня запылала мгновенно, и горячий воздух подбросил меня, едва
я раскрыл Крыло. Надо было спешить -- срок нашего
"патрулирования" заканчивался.

   Дома я долго плескался в ванне. Наполнил ее до краев, плеснул
шампуня и отмокал минут двадцать. Запах дыма в®елся в волосы, а
плечи болели -- мы слишком много сегодня летали.
   От горячей воды усталость не прошла, а превратилась в
сонливость. Тогда я включил холодную воду и стал под душем, пока
с визгом не вылетел из ванной. Вот теперь стало хорошо.
Обтеревшись тонким, слишком мягким полотенцем, я надел шорты,
футболку и спустился вниз. Лэн сидел за столом, тоже мокрый и
довольный, а Котенок вылизывался, улегшись в кресло.
   Наверное, мы все чувствовали себя очень грязными.
   -- Данька, будешь суп? -- завопил Лэн, едва увидев меня на
лестнице. Он снова казался прежним Младшим, как после нашего
знакомства, и я улыбнулся:
   -- Буду. Даже добавки попрошу.
   -- Вначале поговорим? -- хмуро попросил Котенок, но мы с
Лэном дружно замотали головами:
   -- Сговорились,-- буркнул Котенок и принялся за жареное
мясо. Суп он не любил.
   Мы торопливо поели. Сумка Лэна стояла в углу комнаты, и мы все
непроизвольно поглядывали туда.
   -- Поговорим? -- снова подал голос Котенок. Даже немножко
жалобно.
   -- Давай,-- согласился я, отодвигая тарелку.
   Решительности Котенку было не занимать. Тянуть он не стал.
   -- Данька, мы на грани ссоры. Так?
   -- Ага,-- с какой-то неуместной радостью признал я.
   -- Это плохо! -- с жаром заявил Котенок.-- Послушай,
Данька, мы столько преодолели! У тебя Настоящий меч, у нас
Черный огонь, мы можем начать решающую битву между добром и
злом. Все шансы на успех -- у нас! Но только если мы будем
вместе, будем дружны как прежде...
   -- Котенок,-- прервал я его, а почему тот Летящий, когда
он еще был человеком, не решился сжечь город и начать
"решающую битву"?
   Котенок замотал головой:
   -- Да с чего ты взял? Даже если он пришел из другого мира и
боролся вначале за Свет...
   -- Не ври,-- попросил я. Котенок замолчал. Поколебался и
сказал:
   -- Видимо, ему не хватило решительности. Он был слишком
романтичным, слишком наивным. Думал, что за добро можно драться
только честно. А когда понял, что от него требуется, растерялся.
Ну... и ушел к Летящим.
   -- Может, он был прав? Летящие не сжигают города -- а ты
предлагаешь это сделать.
   Котенок молчал. Нет, конечно, я не собирался уходить к Летящим.
Но третью дверь в свой мир искать было еще не поздно. Пока я не
натворил такого, после чего уже не уйти...
   В дверь тихонько постучали. Лэн, явно обрадованный, бросился
открывать. Котенок старательно не смотрел на меня.
   Дверь открылась и вошел Герт. Молча, словно чувствуя напряжение,
висящее в комнате, потрепал Лэна по голове и прошел к столу.
   Мне стразу стало легче. Я понял, что надо делать.
   -- С возвращением, мальчики,-- сказал Герт, усаживаясь. К
"мальчикам" он отнес, похоже, и Котенка.
   -- Добрый вечер, Герт.-- Мне до сих пор было трудно
называть взрослых, тем более стариков, просто по имени. Но Герта
я почему-то стариком не видел.
   -- Мне рассказали о том, что было на площади,-- без
предисловий начал Герт.-- Данька, Лэн, это правда? О Черном
огне?
   Я посмотрел на Котенка. Тот перестал прятать глаза и хмуро
заявил:
   -- Как хочешь. Говори...
   И я рассказал. Все, от начала нашего похода и до умирающего
Летящего в Круглой башне. Только про похищение Лэна совсем
коротко, а про Гарет -- не всЈ...
   Лэн принес чай -- просто для порядка, и он безнадежно остыл к
концу моего рассказа. А потом я замолчал и стал ждать слов
Герта.
   Он повернулся к Лэну, положил ему на плечо и сказал совсем не
то, что я думал:
   -- Ты держись, Младший...
   Я ждал. Герт посмотрел на меня и поинтересовался:
   -- Ты ведь сам это сделаешь? Лэну никак нельзя сжигать
город...
   -- Да вы что? -- У меня все перевернулось от спокойных
слов Герта.-- Серьезно?
   И тут же я понял -- серьезно. Герт согласен с Котенком. У
меня выбили из-под ног последнюю опору. И теперь остается только
падать -- все ниже, ниже, ниже...
   -- Давайте решим, как это сделать.-- Герт говорил тихо,
но твердо. _- Надо сделать так, чтобы вас не заподозрили... и
чтобы атака выглядела правдоподобно.
   -- Мы хотели сжечь нежилые здания.-- Котенок
вопросительно глянул на Герта.-- Клубы, склады,
мастерские...
   Герт покачал головой.
   -- Подозрительно. Лучше сбросить эти колбы с большой высоты,
из-под самых облаков. А дальше -- ветер и судьба. Можно
привязать на каждую колбу длинную ленту материи, она замедлит
падение и увеличит разброс. А Данька сложит крылья и приземлится
раньше. Сразу вернется в дом, я тоже здесь буду.
Засвидетельствую алиби...
   Рассуждал Герт так уверенно, словно каждую неделю ему
приходилось сжигать свой город.
   -- Как тебе план, Данька? -- поинтересовался моим мнением
Котенок. Я пожал плечами. Глупо спорить. Все "за". Даже
Герт...
   -- Может быть, я еще и увижу Солнце.-- Старик слабо
улыбнулся и погладил Котенка.-- Как ты думаешь?
   -- Думаю, да.
   Вот оно что... Солнышко, в которое уже никто не верит. И так
хочется доказать всем, что был прав. Даже если придется сжечь
город...
   Я покосился на Лэна -- не начнет ли он доказывать, что я не
имею права бросать Черный огонь. Лэн молчал. Ну и прекрасно.
   Вся вина будет на мне.
   Ведь это я привел Котенка.
   Мы решили начать через час -- время уже будет позднее, на
улицах никого не останется. Конечно, меня все равно могли
заметить, но с этим риском приходилось мириться.
   Время тянулось как в предновогодний вечер. Мы пили чай, и Герт
снова расспрашивал меня о башне Летящих, о Настоящем мече... Я
дал ему посмотреть ножны -- пустые, легкие. Потом Лэн
буркнул, что пойдет глянуть, есть ли еще народ на улицах. Он
ушел, а мы продолжали разговаривать. Идиоты...
   Я первым понял, что Младшего нет слишком долго, и посмотрел в
угол. Сумка Лэна лежала там по-прежнему... только чуть обмякла.
Я подошел к ней и открыл.
   Внутри лежало свернутое в рулон старое Крыло. И все.

        4. Дуэль

   Над городом висела тьма. С гор дул ледяной шквальный ветер, и
сквозь Крыло в тело проникал озноб. Небо казалось пустым, и ни
очки, ни Настоящий взгляд не помогли мне рассмотреть Лэна.
   Мы стояли на взлетной площадке башни и таращились по сторонам,
словно ожидали, что Лэн вот-вот вернется и отдаст нам Черный
огонь.
   -- Ему нельзя этого делать,-- тоскливо повторил Герт.
-- Мальчик явно не в себе...
   -- Нельзя,-- эхом отозвался Котенок.
   -- А зачем позволил Лэну уйти? -- спросил я. Без всякой
злости, просто у меня не было сомнений, что Котенок видел, как
Лэн достает Черный огонь из сумки. Но Котенок неожиданно
взорвался:
   -- Хватит обвинять, Данька! Я не предвидел этого! Я не
собирался посылать Лэна на акцию! Где были ТВОИ глаза,
Старший?
   -- На площади, в пыли! А за эти я не отвечаю -- они из
Света!
   -- Тихо,-- прервал нас Герт.-- Лэн!
   Лэн падал -- крошечное пятнышко, едва различимое в небе.
Метрах в ста над землей он раскрыл Крыло -- вначале
чуть-чуть, а потом полностью. Он тормозил, спускаясь словно на
двух маленьких парашютах. Я представил, как выворачивает руки
набегающий ветер, и у меня самого заныли плечи.
   Уже над самыми головами Лэн часто забил крыльями и опустился на
башню мягко, словно после обычного планирования.
   Он не удивился, увидев нас. Сложил Крыло и подошел ко мне.
   -- Зачем? -- тихо спросил я.
   Лэн пожал плечами... и улыбнулся!
   -- Ты же хотел этого, Данька.
   Я попытался возмутиться... и не смог. Хотел? Я не хотел сжигать
город САМ! Это совсем другое...
   Но выбор ведь был простым -- либо я, либо Лэн должны это
сделать. И Лэн меня опередил.
   Опередил, потому что я особенно не торопился.
   -- Где колбы? -- резко спросил Котенок. Лэн неопределенно
показал вверх:
   -- Там. Падают. Ветер сильный. Где упадут, не знаю.
   Еще не понимая почему, я на шаг отступил от Лэна. И вдруг
вспомнил, кто любил разговаривать такими короткими, рублеными
фразами.
   Лэн улыбался, поглядывая то на Котенка, то на меня. Потом
сказал:
   -- Надо спуститься. Се