и мы еще не тренировались с Лэном, и
не было вылета, и не было...
   Но ведь было. Было! Было!
   Я вскрикнул, вспоминая случившийся ужас. И чья-то рука легла мне
на лицо.
   -- Тихо, мальчик, тихо... Не кричи. И не плачь, если сможешь.

   -- Где я?
   -- У меня.-- Голос был незнакомым, и его владелец сражу
же поправился:-- У Герта, у старого Герта. Ты не слышал про
меня?
   я покачал головой.
   -- Ничего, это ничего, мальчик... Ты хочешь есть? Ты ведь
недавно с вылета...
   Но есть я не хотел.
   -- А пить?
   Герт напоил меня чем-то, я даже не понял, что пил. Потом снова
погладил по щеке.
   -- А где Лэн?
   -- Ушел к себе... к вам домой. Тебе лучше пока побыть у меня,
мальчик. День, другой...
   -- Скажите, вокруг темно? -- с глупой надеждой спросил я.
   -- Нет,-- после короткой паузы ответил Герт.-- У тебя
глаза плотно закрыты.
   -- А если я их открою?
   -- Не надо, мальчик. Я наложил мазь, но если ты откроешь
глаза, то боль вернется.
   -- Это навсегда? -- спросил я.
   Герт молчал.
   -- Что теперь со мной будет?
   -- Если ты не сможешь летать, тебя лишат еды.
   Я засмеялся. Летать? Конечно, какая мелочь! Меня ослепили, но
пока оставили среди Крылатых. Провинился не я, а мои глаза. Но
меня бросят подыхать с голода. Разве что Лэн и сердобольные
взрослые будут меня иногда подкармливать...
   -- Не плачь,-- повторял Герт, вытирая с моих щек слезы.
-- Ты размываешь мазь, а у меня ее мало. Без нее вернется
боль.
   Пусть вернется... Пусть... Я поднял руку, но так и не смог
коснуться своих плотно сжатых век. И в этот момент хлопнула
дверь и послышались шаги.
   Вот что мне теперь осталось -- звуки. Навсегда. Только шорохи
шагов и сочувственные голоса.
   -- Как ты, Старший? -- тихо спросил Лэн.
   Судя по звуку, он был рядом с кроватью, на которой я лежал. Я
нашел на ощупь его руку и вцепился в нее.
   -- Зачем, зачем Шоки это сделал? -- прошептал я.--
Почему он сам меня... ослепил?
   Почему-то это меня волновало.
   -- Если бы он дал кинжал Ивону, тот постарался бы тебя убить,
-- вполголоса сказал Лэн. Уткнулся мне в грудь и заревел.
   -- Это из-за меня, все из-за меня, Данька... я должен был
сказать.
   -- Тебя бы точно убили.
   -- Мне надо было сказать с самого начала! Я трус, это все
из-за меня, я трус, Старший!
   -- Не бросайся такими словами, мальчик! -- строго сказал
Герт.-- Ты не трус. Просто ты не создан для этой войны. Мы
совершили когда-то ошибку, а расплачиваться приходится вам.
   -- Это ты помнишь солнце? -- спросил я, положив руку Лэну
на плечо. Тот всхлипывал уже тише. Почему-то его слезы меня
успокоили. Я -- по-прежнему Старший. Я должен быть сильнее. Я
смогу!
   -- Да, мальчик. Я одни из последних, кто помнит Настоящий
свет.
   -- Вот мы и встретились, как хотели,-- сказал я.--
Лэн, а где Котенок?
   -- Здесь я,-- подал голос Котенок, и по звуку я решил,
что он парит в воздухе надо мной.-- Я пока молчал, потому
что изучал ситуацию.
   Голосок у него был серьезный, но довольно спокойный. И ко мне
вернулась надежда.
   -- Котенок! Ты же смог тогда меня вылечить! Помнишь?
   Котенок молчал, зато Герт изменившимся голосом произнес:
   -- Мне не кажется? Ты разговариваешь?
   -- То, что я свечусь, тебе тоже не кажется,-- отрезал
Котенок.-- Данька, я не смогу тебе помочь. Сейчас -- не
смогу.
   Я вздохнул и подумал, как здорово было бы исцелиться, и снова
посмотреть в лицо Ивону и Шоки, и вернуться в дом Лэна, и
устроить там охоту с подушками на Солнечного котенка... Как-то
само собой я опять заплакал.
   -- У меня не хватает сил,-- извиняющимся голосом сказал
Котенок.-- Мне бы чуть-чуть света, Настоящего, и я бы тебя
вылечил. Прости.
   -- А потом, когда найдем свет, сможешь? -- с надеждой
спросил я.
   Котенок заерзал, опускаясь на постель рядом со мной. Похоже, он
не летал, откуда у него силы-то на полет, его держал в руках
Герт. вот всегда я теперь буду обманываться...
   -- Ответь! -- потребовал я.
   -- Если немного времени пройдет, то вылечу.
   Теперь настала моя очередь отмалчиваться. А Герт тяжело прошел
по комнате и начал рыться в каком-то шкафу -- я слышал, как
скрипнула дверца, зашумели передвигаемые предметы...
   -- Данька, ты меня простишь? -- спросил Лэн.
   -- Перестань, Младший,-- попросил я.-- Мы же
партнеры.
   -- Эй, ребятки, если я не ошибаюсь, нужен Настоящий свет?
   Я почувствовал, как встрепенулся Котенок, поворачиваясь на голос
Герта.
   -- Да, чтобы спасти Даньку. Ну и мне бы чуточку не мешало.
   -- Я понимаю, что вы издалека, но ты-то, Лэн, наш,--
продолжил Герт.-- Я был Младшим у твоего прадеда. Тогда все
только начиналось, дружок... Ты ведь слышал о Солнечном камне.
   -- Это сказка,-- дрогнувшим голосом произнес Лэн.-- Я
так думал.
   -- Сказка... Мгла тогда была нестойкой. Временами солнце
появлялось, и Солнечные камни, что добывали в наших горах,
копили его свет.
   -- За столько-то лет они давно перестали светиться,--
слабо возразил Лэн. Я понял, что он боится надеяться.
   -- Если положить камень в темноту -- то да. А вот если
спрятать его в шкатулку из зеркал, чтобы свет возвращался
обратно... Что надо сделать?
   -- Положи шкатулку на кровать и открой,-- велел Котенок.
   И через мгновение я почувствовал на своем лице свет. Теплый,
ласковый солнечный свет... Котенок замурлыкал.
   -- Зачем он лижет камень? -- удивленно спросил Герт. И Лэн
ему ответил:
   -- Он питается Настоящим светом. Ему нужно набраться сил...
Так?
   -- Не мешайте,-- буркнул Котенок.-- Долго он будет
светиться?
   -- Минут пять, камень-то маленький,-- ответил Герт.--
Хватит?
   -- Посмотрим,-- окрепшим голосом сказал котенок.
   Я лежал и ждал. А Герт тихо говорил, не то мне, не то Лэну:
   -- Мы тогда решили, что если не сможем победить, так хоть
перед смертью увидим Настоящий свет. Не думай, я умирать не
собираюсь. Я не суеверный...
   Потом Котенок, ступая лапками мне по лицу, склонился над моими
глазами. Пренебрежительно произнес:
   -- Какая дикость... Мазь из наркотиков и трав. Лежи тихо,
Данька, будет больно.
   И его язычок, маленький и шершавый, принялся вылизывать мне
глаза. Это длилось долго, но было совсем не больно, только
чуть-чуть щипало. А Лэн с Гертом молчали, как зачарованные.
   -- Вот,-- сказал наконец Котенок.-- Вроде кончил. Не
знаю, что получилось, я не доктор. Но видеть сможешь.
   -- Так я не вижу! -- крикнул я так громко, что Котенок
подпрыгнул на мне и заорал в ответ:
   -- Веки подыми, глупый мальчишка!
   И я открыл глаза.
   Котенок смотрел на меня, и я понял, какие добрые у него глаза,
добрые и виноватые. Мех у Котенка светился ярко, как раньше.
Мордочка была перепачкана целебной мазью и еще чем-то.
   Потом я посмотрел на Герта. Он и вправду был старым, лет
шестьдесят или семьдесят. Я здесь еще таких стариков не видел.
Седой, морщинистый, в старой застиранной рубашке, но с
галстуком, как у Старших Крылатых. Герт выглядел порядком
смущенным.
   А Лэн смотрел на меня и тихо плакал. По инерции. Я знал, что он
сейчас улыбнется и скажет: "Старший, все в порядке!"
   -- Старший, все в порядке!
   Я кивнул и сказал:
   -- Уже понял. Все как раньше, да?
   -- Да.-- Лэн неуверенно пожал плечами, и опять я угадал
его слова:-- Только... у тебя глаза немного светятся.
   -- Жуть какая,-- прошептал я, вздрогнув.-- Котенок,
правда?
   -- Глупые вы все,-- умываясь, сказал Котенок.--
Посмотри на хорошую картину -- и увидишь, что глаза у людей
могут светиться. Посмотри на того, кто тебя любит. Посмотри на
ребенка или на старика. Это свет, который в тебе. У кого-то он
виден всегда, а некоторые его гасят всю жизнь. Глупые вы
мальчишки...
   Я посмотрел на Лэна и почти честно сказал:
   -- У тебя тоже светятся.
   -- Это они твои отражают,-- нашелся Лэн. встал и принялся
вытирать с лица остатки слез. Он, похоже, ревел без перерыва все
время после того, что со мной случилось. И когда со мной
говорил, ревел, только беззвучно.
   -- Ничего не понимаю.-- Герт покачал головой.-- У
мальчика были выколоты глаза, ему ничего не могло помочь. И
камень-то я отдал просто на всякий случай... Вы волшебник?
   -- Значит, к простым котятам можно и на ты,-- скандальным
голосом заявил Котенок.-- А к волшебным на всякий случай
будем обращаться вежливо... Чего уж там. Не надо.
   -- Между прочим, я отдал тебе самое дорогое, что у меня было,
-- серьезно сказал Герт. И Котенок сразу перестал ехидничать.

   -- Извините, я понимаю. Это так, я еще маленький, иногда веду
себя плохо.
   Герт, которому этого явно хотелось, протянул руку и посадил
Котенка себе на колени. Тот, смущенный, не стал возмущаться.
Лушь буркнул:
   -- Мурлыкать не буду, не надейтесь... Или на ты?
   -- На ты.
   -- А ты ничего, нормальный,-- хамовато сказал Котенок и
повернулся ко мне:
   -- Данька, пройдись по комнате, погляди по сторонам. Убедись,
что все в порядке, пока у меня есть силы что-нибудь исправить.
   Я встал, оделся (Лэн принес мне одежду, такую же, как и у него,
шорты и футболку), прошелся по комнате. Все было в порядке.
Видел я как и раньше, даже...
   Даже лучше. Я глянул на платяной шкаф в углу комнаты и непонятно
как увидел, что в нем висит. Сквозь закрытую дверцу!
   -- Герт, у тебя в шкафу два костюма, много женских платьев,
штук десять твоих рубашек, Крыло для Старшего и пара галстуков.
Точно?
   -- Закрой дверцу, негодный мальчишка,-- не поворачиваясь
сказал Герт. А Лэн, который видел, что я ее и не открывал,
захлопал глазами.
   -- Я стал видеть сквозь дерево,-- почти не удивляясь,
сказал я. Котенок выгнул спину дугой, вз®ерошился и тревожно
сообщил:
   -- Этого я и боялся. Перестарался, похоже... Тебе сильно
мешает такое, Данька?
   -- Ничего не мешает,-- возмутился я.-- Наоборот...
Герт, а к твоему дому идет какая-то старая женщина в синем
платье.
   -- Это моя старуха,-- обреченно сказал Герт.-- Сейчас
все и начнется...
   Он завертел головой. Похоже, эта новость подействовала на него
сильнее, чем мои удивительные способности:
   -- Я же клялся, что вымою пол... Свет! Все из головы
вылетело.
   Смотреть на него было немножко смешно. Я представил, как этот
старикан, засучив рукава, елозит тряпкой по полу, и хихикнул.
Лэн тоже, по моему, просто за компанию. Лишь Котенок сохранял
озабоченность:
   -- Данька, так ты уже и сквозь стены видишь? Они же каменные!

   -- Сквозь стены не вижу,-- признался я.-- Сквозь
деревянные ставни и уторы -- пожалуйста.
   -- Ты в порядке?
   -- Да я как новенький! -- крикнул я и подпрыгнул в
доказательство. Как раз в тот момент, когда старушка зашла в
дом.
   Вначале она просто покачала головой. Потом наморщила лоб, глядя
на меня и пытаясь что-то сообразить.
   -- Кэя, я не успел убрать, тут такое получилось,--
засуетился Герт. Смешно: взрослый, даже старый человек, а
оправдывается, как мальчишка.
   -- Герт, я знала, что ты взялся ухаживать за мальчиком,
которого ослепили,-- медленно сказала старушка.-- Но
теперь мне кажется... Ты видишь?
   -- Да,-- виновато признался я.
   Старушка вдруг просияла и всплеснула руками:
   -- Герт! Шоки все-таки схитрил? Да?
   Мы молчали.
   -- Я знала, что наш внук не сделает такого,-- с
облегчением сказала старушка.-- И чего я, дура, в нем
сомневалась?
   -- Будем считать, что так и было,-- меланхолично
предложил Котенок.-- Неплохая версия.
   -- Ты разговариваешь? -- ахнула старушка.
   -- С такой милой женщиной заговорит даже маленькая серая
мышка,-- заявил Котенок галантно. Похоже, этот дикий
комплимент вернул Кэе самообладание. Она покачала головой,
подошла к Котенку, подозрительно посмотрела на него, потом на
Лэна.
   -- Это не он,-- подсказал Котенок.
   -- Это не я,-- замотал головой Лэн.
   -- Отлично.-- К старушке вернулось самообладание.--
Ты Младший в паре, не так ли? Значит, картошку чистить умеешь.
Пойдем.
   И она чуть ли не уволокла Лэна за собой.
   -- Это у нее всегда так называется -- "картошку
чистить",-- заявил Герт, усаживаясь в мягкое кресло у
камина.-- Скорее ему придется месить тесто для пирога...
Данька, если уж с тобой все в порядке... Ты не подашь мне трубку
и кисет? Они на столе.
   -- Вижу,-- с удовольствием сказал я.
   Герт принялся набивать трубку, поглядывая на нас с Котенком. Тот
улегся перед ним на пол. Я подумал и сел рядом на корточки.
   -- И что вы хотите узнать? -- полюбопытствовал Герт.
   -- Как вы потеряли солнце,-- твердо сказал Котенок.--
Ты расскажешь?
   Герт вздохнул.
   -- Расскажу... Мы его продали.
   -- Что? -- завопил я.
   -- Продали,-- повторил Герт.-- Каждый в отдельности и
все вместе. Тогда торговцы впервые пришли к нам, у них было
много удивительных вещей...-- Герт вздохнул.-- А у нас
мало что оказалось им нужным. Пшеница, фрукты, мечи -- все
это их не интересовало. Мы жили просто, а нам так хотелось жить
красиво. Я был таким, как ты Данька, и помню, как мать смотрела
на украшения и ткани, которых никогда не было у нас. А отцу
очень понравился меч, рассекающий камень и железо, как воск. Он
был воином.
   Герт зажег трубку, вдохнул дымок и продолжил:
   -- И вот однажды мама вернулась от торговцев со всем, что
хотела иметь. Она продала ту часть солнца, что светила для нее.
Теперь она всегда ходила в полутьме, на ней лежал сумрак. Но ей
он совсем не мешал, да и я тогда не испугался. А в небе
появилась маленькая серая тучка -- она всегда закрывала маму
от солнца. И тучек таких становилось все больше и больше. Зато у
нас появились яркие лампы в домах, и горячая вода в ваннах, и
хорошее оружие, и вкусная еда, которой не было раньше. Кто-то
потребовал от торговцев, чтобы его кормили всю жизнь -- и те
стали исправно возить пищу. Это было так просто -- продать
чуть-чуть света и жить после этого в сытости и спокойствии. Люди
ходили по улицам, как серые тени, и последние пятнышки света
прыгали вокруг них, уворачиваясь от тьмы. Не всех соблазнил еда
и тряпки, но и для самых несговорчивых нашелся свой товар. И они
продали свет. За умные книги, которые мечтали прочитать, за
красивые слова, которые научились говорить, за новые песни,
которые так приятно было слушать.
   Многие стали продавать свет своих маленьких детей -- те еще
не могли с ними спорить. И небо затянулось серой мглой, что
расступалась все реже и реже. А в самых темных местах стали
появляться башни, где жили Летящие. Они нападали на нас и
похищали людей, которые тоже становились Летящими. Мы попросили
у торговцев Крылья -- у нас уже не осталось света, которым
можно было торговать, но надо было бороться. И они предложили
самым сильным мужчинам наняться к ним -- в охрану. У нас не
было выбора. Вот только Крылья поднимали лишь детей --
взрослых они не выдерживали. Так все и закончилось. Мрак
сомкнулся, когда все мы продали свой свет. Подростки разделились
на Старших и Младших и стали охранять города от Летящих.
Взрослые нанимались к торговцам, чтобы прокормить свои семьи.
Лишь немногие,-- Герт грустно улыбнулся,-- доживали в
городах до старости. Мы привыкли так жить.
   -- Вы продали свет, и ваше солнце перестало светить,--
зло сказал Котенок,-- Солнце светит для людей, и если те
выбирают тьму...
   Котенок зашипел и начал яростно умываться.
   -- Солнечный котенок, так что же, у них не осталось надежды?
-- шепотом спросил я.-- Свет не вернется? Если они
исправятся, пообещают...
   Герт вздохнул.
   -- Мы пробовали. Мы просили прощения у солнца, мы убивали
Летящих, мы жгли костры, стараясь разогнать мрак... И торговцев
мы просили выкупить свет обратно. Но те сказал, что свет давно
уже куплен у них и покупатель не хочет продать его обратно.
   -- И этот покупатель -- повелитель Летящих,--
подытожил Котенок.
   -- Мы думаем так,-- согласился Герт.
   Котенок нервно заходил по комнате.
   -- Я видел его башню,-- наконец сказал он.-- Там
тьма. Не знаю, не знаю... Разве что свет спрятан в самых
глубоких подвалах... Вряд ли все так просто, Герт.
   -- Что мы будем делать? -- спросил я. Котенок покосился на
меня:
   -- Решай сам. У меня сейчас есть немного силенок. Я,
наверное, смог бы открыть ту дверь.
   -- Смог бы? -- Я вскочил, взял Котенка на руки.-- Мы
вернемся домой?
   -- Я тебя верну,-- пообещал Котенок.
   -- А сам?
   -- Солнечные котята не бросают в беде мир без солнца.
   -- Знаешь, я тоже не бросаю в беде друзей! -- разозлился
я.-- А потом, когда победим, сможешь вернуть меня?
   -- Конечно.
   Герт задумчиво смотрел на нас, забыв о своей погасшей трубке.
Потом спросил:
   -- Если я правильно понял... Там, откуда вы родом, есть Свет?

   -- Полным-полно! -- гордо сказал Котенок.-- Там его
еще не продали... надеюсь.
   -- Но вы собираетесь помочь нам?
   -- Попробуем,-- скромно заявил Котенок.-- Я кое-что
умею, и Данька оказался не самым глупым в мире мальчишкой.
   В этот момент из кухни вернулся Лэн. Перепачканный мукой,
хмурый, но гордый.
   -- Я заслужил лишний кусок пирога,-- гордо заявил он,
усаживаясь за стол.-- Все согласны?
   Мы не спорили. Тем более что пирог оказался огромным и очень
вкусным, с земляничным вареньем. Куски мы, конечно, не считали,
но когда остался последний, Кэя осторожно завернула его в бумагу
и убрала.
   -- Это... внуку,-- смущенно глядя на меня, пояснил Герт.
-- Данька, ты не будешь мстить? Ведь правда?
   Я молчал. Все ждали моих слов -- и Герт, и Кэя, которой,
наверно, Лэн рассказал, как все было на самом деле.
   -- Подожду, пока станем взрослыми,-- пообещал я.-- И
набью ему морду... первым подходящим утром.
   Котенок мрачно смотрел на меня.
   -- Если не попросит прощения,-- неохотно добавил я.
   Герт протянул руку и потрепал меня по голове.
   -- Ты хороший мальчик, Данька,-- ласково сказал он.--
Что бы ни случилось -- тьме тебя не коснуться.
   От такого комплимента я засмущался и начал торопить Лэна идти
домой. Перед дверью Герт остановил меня и дал узкую черную
ленту.
   -- Не стоит Крылатым видеть твои глаза. А то они решат
повторить наказание. Проделаем дырочки, и...
   -- Не надо дырочки,-- сказал я, завязывая лентой глаза.
-- Это ведь просто материя. Спасибо, Герт. Спасибо, Кэя.
Пирог был отличный!
   И мы пошли к себе домой. Котенка я держал на руках, а Лэн
придерживал меня за плечо, словно я по-прежнему был слепым. На
улицах оказалось много народу, видно, время еще было раннее. Я
шел и видел лица встречных. Некоторые, особенно Старшие
Крылатые, улыбались. Таких было немного, очень немного. Но они
были.

        7. Караван

   Шоки зашел только через три дня, накануне нашего с Лэном второго
вылета. Нельзя сказать, что мы скучно провели это время. Я
прочитал уйму книг, попадались очень интересные; каждый день
тренировался с Крылом, учил Лэна приемам айкидо, рассматривал
картины, которые рисовал прежний Старший Лэна, Керт. С моим
новым зрением это было ужасно интересно. Например, читал я раз в
десять быстрее и часто догадывался, чем кончится книга, еще на
первых страницах. Такие книги я не дочитывал. А обучая Лэна
приемам, я видел все его ошибки так ясно, что выправлять их было
проще простого. С картинами же было интересней всего. Я их видел
по-настоящему, как раскрытые в стене окна, а не как куски
раскрашенного холста. Этот Керт был отличным художником, хотя,
по-моему, и не совсем хорошим человеком. Была у него картина,
где над черным неподвижным морем, под серой пеленой туч, летели
двумя цепочками Летящие и Крылатые. Вдали, едва различимые на
картине, они сливались в один строй, улетающий куда-то в
бесконечность. Картина называлась "Перед боем", только
я-то видел, что никакого боя здесь нет и не будет. На другой
картине падал на скалы убитый Летящий, а над ним парил Крылатый,
похожий на самого Керта, если верить Лэну. Эта картина
называлась "Победитель". Летящий на ней был гордым и
красивым даже в смерти. А Крылатый нарисован кое-как, словно
художник стеснялся его изображать. Еще одна картина мне очень
понравилась, а Лэну нет. И неудивительно. На ней был нарисован