ым владею...
   Летящий стремительно нагонял меня. Да, у него была невыгодная
позиция -- снизу. Зато с его чудовищным оружием мой меч
сравниться не мог. Я раскинул крылья и посмотрел на Летящего,
пытаясь предугадать его движения. Наши глаза встретились.
   С отчаянным криком Летящий выпустил меч, закрыл лицо руками и
начал падать. У самой земли он выправился и рывками, неуверенно,
полетел над болотом -- к башне.
   Догонять его я не стал. Я бросился на помощь жене торговца.
Только она в моей помощи не очень-то и нуждалась. Своим коротким
мечом она прекрасно парировала удары Летящего, и тот неуклюже
отступал. И жена торговца, выхватив один из своих кинжалов,
метнула его.
   Тонко взвизгнул, Летящий раскинул крылья, словно собирался
взлететь. Но не смог и грузно повалился на землю. Нож торчал у
него между лопаток, и мне показалось, что я вижу жиденький
дымок, сочащийся из раны вверх, тут же оседающий, черной моросью
покрывающий землю. Летящий дернулся и затих.
   И в тот же миг хлопанье крыльев наполнило воздух. Летящие, до
этой минуты дравшиеся с охранниками или молчаливыми тенями
скользящие самой землей, разом взмыли вверх и понеслись к своей
башне.
   -- Всегда так,-- очень спокойно сказала женщина, подходя
ко мне.-- Стоит одного уложить, и проблем нет...
   Я посмотрел на нее, потом на мертвого Летящего. Тот словно
с®ежился, врос в землю, его сотканные из тьмы крылья опали,
мягкими складками обтекая тело.
   -- Вы уже дрались с ними? -- спросил я.
   -- Бывало. Сейчас он начнет каменеть.
   -- Что?
   -- Превратится в камень. А ты мне помог, мальчик. Как тебя
звать?
   -- Данька.
   -- Никогда не слышала такого имени. Меня зовут Гарет.
   -- Очень приятно,-- буркнул я, провожая взглядом
улепетывающих врагов. Вокруг перекликались охранники, слышался
чей-то смех. Похоже, потерь не было.
   -- Тяжело летят, гады,-- тем временем сказала жена
торговца.-- Сперли пару тюков, не иначе...
   -- И что теперь? -- поинтересовался я.
   -- Теперь? Подождем, пока они не вернутся для настоящей
торговли.
   Я чуть не сел.
   -- Вы будете с ними торговать?
   -- Конечно. Война войной -- дело делом. Они порой нас
проверяют на прочность, все надеются выгадать...
   Гарет сплюнула, словно мужчина, и насмешливо продолжила:
   -- Только это им влетит в убыток. Теперь муж поднимет цену, а
они и пикнуть не посмеют.
   Я поглядел на убитого ею Летящего и с удивлением понял, что тот
уже окаменел. Превратился в черную зализанную глыбу, сохраняющую
очертания тела.
   -- Данька, а что с твоими глазами? -- вдруг
поинтересовалась женщина.-- Они светятся или у меня лгут
линзы?
   -- Светятся,-- доставая из кармана свою черную повязку,
ответил я.
   -- И то, что ты видишь без очков, связано с этим?
   -- Не ваше дело,-- огрызнулся я и пошел вдоль топчущихся
на месте быков. Интересно, как дела у Лэна...
   Навстречу мне попались несколько охранников, но я уже надел свою
"повязку", и те ничего не заподозрили. Лишь один
проводил меня взглядом... но не враждебным, а скорее смущенным и
виноватым.
   Торговца и его рыжую дочку я нашел у самой кромки болота. Они о
чем-то оживленно спорили, торговец держал девчонку за плечо, а
та все норовила сбросить его руку.
   -- С ваше женой все в порядке,-- сказал я, подходя.
   Торговец кивнул. Вяло как-то кивнул, отводя глаза... И сразу же
потянул из кармана очки -- прикрыться от Настоящего взгляда.
Мне стало нехорошо.
   -- Что случилось? -- спросил я.
   -- Реату чуть не украли,-- хмуро сказал торговец.
   Мне показалось, что я понял, к чему он клонит, и я перешел в
наступление:
   -- Не украли же! Значит, нечего нас обвинять!
   Торговец молчал, а его противная дочка шмыгнула носом. И тут я
понял.
   -- Где Лэн? -- обмирая, прошептал я.-- Где Лэн?
   -- Рассказывай,-- хлопая девчонку по плечу, сказал
торговец. Посмотрел на меня и добавил: -- Мне очень жаль,
можешь поверить. Я понимаю, что такое друг, тем более у вас,
Крылатых.
   Я молчал, глядя на Реату. Та, не поднимая глаз, прошептала:
   -- Мы стояли, и Лэн все нудел, чтоб я осторожно себя вела, я
разозлилась и отошла...
   -- Где он, дура?! -- заорал я.
   -- Его Летящие утащили, Данька,-- сказала девчонка.
Вздохнула и с нелепой гордостью добавила: -- Он меня смело
защищал.
   -- Откуда ты знаешь, как меня зовут? -- неожиданно
поразившись ее словам, спросил я. Реата пожала плечиками:
   -- Он твое имя выкрикнул, когда его утащили...
   Снова вздохнув, Реата самокритично сказала:
   -- Не надо было мне отходить от каравана...
   Я почувствовал, как внутри у меня все похолодело. Положил руку
на меч и пошел к девчонке. Сам не знаю, что я собирался делать.
   -- Осторожно, Крылатый,-- тихо, но с угрозой сказал
торговец.-- Не ошибись.
   Я продолжал подходить к ним. И тут между нами мелькнуло
светящееся пятно. Солнечный котенок прыгнул на камень передо
мной и сказал:
   -- От прав. Не ошибись.
   Реата охнула, торговец отступил на шаг. Если они и обращали
внимание на Котенка, то видели его несветящимся и неговорящим.
Но мне на них сейчас было наплевать.
   -- А ты еще указываешь?! -- крикнул я Котенку.-- Где
ты был? почему бросил Лэна?
   Котенок провел лапкой по мордочке, потом кивнул и сказал:
   -- Допускаю. Я виноват. Наказывай меня, а не эту глупую
девочку. Тем более что ее отец вряд ли позволит тебе
рукоприкладство.
   Сев на камни, я заплакал. Повязка мешала, я стянул ее и бросил в
топь. Не буду больше ни от кого скрываться. Никогда не буду!
Ненавижу их всех -- и Летящих, и Крылатых, и торговцев.
   Я вдруг понял, что у меня был друг. Настоящий, потому что мы с
ним вместе рисковали жизнью... и вообще, стали как братья.
Братья тоже могут и ругаться, и драться, только все равно друг
друга любят.
   А теперь у меня нет друга.
   -- Мальчик...-- Торговец провел ладонью по моей голове, и
от горя я даже не отстранился.-- Не плачь. Я сочувствую.
   -- Что можно сделать? -- спросил я.
   -- Они прилетят, чтобы обменять свои товары на наши,--
уверенно сказал торговец.-- Я предложу им выкуп за твоего
друга.
   Плакать я перестал. Появилась какая-то надежда, и сразу
захотелось действовать.
   -- Его не убили? -- робко спросил я.
   -- Нет,-- поколебавшись, сказал торговец.-- Ты что,
не понимаешь что Летящие сделают с Лэном?
   -- Нет...
   -- Превратят в Летящего.
   Меня замутило. Я вспомнил свой сон... про Лэна, идущего
навстречу с мечом. А еще я представил его укутанным во тьму, с
черными провалами глаз, и мне стало жутко.
   -- Котенок...-- прошептал я.
   -- Что, Данька?
   -- Посоветуй что-нибудь!
   -- Торговец прав,-- нехотя ответил Котенок.
   -- А если отбить его? -- спросил я, вставая.-- Ну?
Слабо?
   -- У них мечи из мрака,-- очень тихо сказал Котенок.
-- Таким мечом очень легко погасить Настоящий свет. А я... я
ведь совсем не умею драться, Данька. У меня только когти и зубы.
Очень маленькие когти и зубы.
   В отдалении стояли все люди нашего каравана. Я посмотрел на них
-- и почувствовал, как вздрагивают они от моего взгляда. От
Света, который живет теперь в моих глазах.
   -- У меня Настоящее зрение,-- сказал я Котенку.-- Это
ведь может помочь?
   -- Не уверен. В твоих глазах свет. Ты увидишь лучшее, что
есть в человеке. Это может помочь, только если в них еще
осталось добро. Сомневаюсь... А в глазах Летящих -- тьма. Они
увидят твой страх, и твои ошибки, и твою боль. Гораздо удобнее,
чтобы причинить вред.
   "И все же Летящий испугался моего взгляда",--
подумал я. Но спорить с Котенком не стал. Повернулся к торговцу
и спросил:
   -- Ты действительно сможешь выкупить Лэна?
   -- Я буду торговаться до последнего,-- твердо сказал
торговец.-- В той мере, в какой торговался бы за собственную
дочь.
   Я ему не поверил. Но это была какая-то надежда.
   Летящие вернулись через полчаса. Не все и уже без мечей. Они
опустились на край болота, и торговец в одиночку подошел к ним.
Как ни в чем не бывало!
   Я сидел метрах в ста, поглядывая то на башню, где сейчас был
Лэн, то на сгустки тьмы, окружившие торговца. Врет он или нет?
Сможет ли выкупить Лэна?
   Минут через пять торговец взмахнул рукой, и охранники медленно
отошли от животных. Летящие не то прыжками, не то
перепархиванием двинулись к быкам. Стали отстегивать от упряжи
тюки и взлетать с ними. Каждый нес по пять-шесть тяжеленных
тюков. Ого...
   Не глядя, я провел рукой по шершавому камню, на котором сидел,
нащупал котенка и бесцеремонно посадил себе на колени. Спросил:
   -- Они договорились?
   -- Не знаю,-- виновато ответил Котенок.-- Мало ли как
у них принято торговать. Сейчас нам скажут...
   Летящие, нагрузившись сверх всякой меры, тяжело полетели к
башне. Навстречу им двигались другие, тоже с тюками, которые они
сваливали перед торговцем. И такие рейсы повторились раз десять.
Каждый раз, когда нагруженные Летящие приближались к нам, я с
надеждой вглядывался в их полет.
   Лэна не было.
   Лишь когда последние Летящие с остатками груза скрылись, я
подошел к торговцу. Тот выглядел довольным и веселым. Правда,
при виде меня посерьезнел.
   -- Не вышло, Данька,-- без всяких церемоний сказал он.
-- Увы. Они не согласны отдать мальчика. Понимаешь, Летящие
не размножаются как люди, пленники для них -- единственная
возможность увеличить свою численность. Не грусти. Ты получишь
плату за двоих, и еще...
   -- Ты либо гад, либо лжец,-- тихо зверея, сказал я.--
Сними очки!
   Торговец медлил.
   -- Сними! Или я убью тебя, клянусь!
   Торговец вздохнул и снял очки. Правда, добавил:
   -- Я не боюсь угроз. Но хочу, чтобы ты убедился в моей
честности.
   Это немножко трудно -- смотреть на человека Настоящим
взглядом. Видеть, как плавится лицо, перетекая в иные формы,
теряя возможность притворяться, скрывать что-либо...
   -- А ты не врешь,-- с неожиданным облегчение сказал я,
глядя на торговца.-- Ты просто сволочь. И даже за
собственную дочь не отдал бы больше, чем предлагал за Лэна.
   Торговец поежился, как на холодном ветру. И снова нацепил очки.
   -- Сейчас мы собираем их товар, грузимся и уходим,--
сказал он.-- Ты подчиняешься моим приказам?
   -- Я помогу упаковаться,-- кивнул я. Котенок за моей
спиной мяукнул от удивления. Торговец повеселел.
   -- Ты очень странный мальчик. Очень-очень. Но я рад, что ты
воспринял свою трагедию мужественно и...
   -- Я помогу вам упаковаться и дойду с караваном до ущелья,
-- оборвал я его.-- Потом вернусь за Лэном. А если не
смогу его спасти, догоню караван и убью тебя. Веришь, что я это
сумею?
   -- Я с тобой полечу,-- в очередной раз заявил Котенок,
когда шум уходящего каравана стал едва различим.-- В конце
концов, я виноват. А у меня есть волшебство...
   -- И еще двадцать коготков, четыре маленьких клыки и более
мелкие зубы.
   -- Что, посчитал уже? -- обиженно начал Котенок. Но
замолчал, наверное, понял, что сейчас не время для мелких обид и
подначек. Стал умываться, как всегда, когда был чем-то смущен.
Потом предложил:
   -- Давай сделаем так, Данька. Я подлечу к башне с одной
стороны и отвлеку Летящих. А ты постараешься проникнуть
потихоньку и освободить Лэна.
   -- Ладно,-- невесело согласился я.-- Начнем.
   Мы прятались в ущелье, и Летящие нас разглядеть не могли. Вряд
ли им придет в голову, что кто-то рискнет штурмовать башню. Тем
более что их там целая куча...
   Расправив Крыло, я придирчиво осмотрел его. Оно было новым-то,
которое ранил Летящий, пришлось выбросить. Еще одно было туго
скатано и приторочено к поясу. Для Лэна.
   -- Удачи тебе, Данька,-- сказал Солнечный котенок.
   -- И тебе тоже,-- пожелал я.
   Низко-низко, над самыми скалами, я полетел, огибая долину.
Выбрал удобную расщелину и залег там, глядя на башню. Она
торчала посреди болота, как черная свеча на пироге из дерьма. В
окнах дрожала тьма -- я чувствовал ее даже на таком
расстоянии.
   А еще я чувствовал, что там -- Лэн.
   Когда маленькая светящаяся искорка -- Солнечный котенок --
вылетела из ущелья и понеслась к башне, постепенно набирая
высоту и скорость, я понял, что мое время пришло. Расправив
Крыло, я прыгнул со скалы, поймал ветер и помчался, почти не
шевеля Крыльями. Странно, что совсем недавно я боялся высоты.
Это оказалось так просто -- летать...
   У основания башни я приземлился, сложил Крыло и посмотрел вверх.
Котенок описывал круги над вершиной, как мотылек вокруг лампы.
Здорово, если Летящие отвлеклись на него и меня не видят...
Настоящим взглядом я окинул камни, из которых сложили башню,
пытаясь увидеть дверь. И увидел. Деревянную, сбитую из грубых
досок. И как я ее сразу не заметил?
   Схватившись за ручку -- грубо прибитую деревяшки,-- я
дернул дверь на себя. И в глаза мне ударил свет!
   Вряд ли его можно было назвать Настоящим. Он сложился из серого
вечернего сумрака и резкого света фонарей, и кинжальных пучков
света из окон... Ой-ой-ой, как тяжело с Настоящим зрением
смотреть на электрические лампы!
   Дверь была Потаенной. Второй из трех, ведущих на Землю. Я стоял
перед порогом, который вел на площадь. И площадь эту, выложенную
древней брусчаткой, с гуляющим народом, с перезвоном курантов,
отбивающих какой-то вечерний час, узнал бы в моей стране любой
первоклассник. Даже не бывавший в Москве, как и я.
   В нашем мире Потаенная дверь тоже выходила из какой-то башни.
Несколько прохожих уже удивленно таращились на меня: мальчишку в
странном черном комбинезоне, с горящими глазами. Какой-то
коротко стриженный парень, праздно болтающийся среди толпы,
вдруг начал энергично проталкиваться в мою сторону. Да,
об®ясняться придется долго...
   Я стоял на пороге, чувствуя зловонный холод болота за спиной и
теплый, душный воздух большого города на лице. И понимал, что ни
с кем об®ясняться не придется.
   Может, я и хочу домой. Может, я и трус... ну, немножко.
   Но я не подлец. Последний раз глянув на площадь, на какой-то
огромный магазин напротив, на древние камни под ногами, я сделал
шаг назад. И Потаенная дверь захлопнулась, словно только и ждала
моего решения.
   -- Пусть думают, что померещилось,-- сказал я себе, глядя
на деревянную дверь, медленно зарастающую камнем.-- Можно
будет еще вернуться...
   Но почему-то я знал -- эту Потаенную дверь мне уже никогда не
открыть.
   На подрагивающих ногах, чувствуя, как подламываются коленки, я
обошел башню Летящих.
   Дверей здесь больше не было. Никаких -- ни обычных, ни
потаенных. Летящие прекрасно обходились площадкой наверху.
   Но ведь оставались еще и окна! Узкие для взрослого, но вполне
пригодные для меня!
   Одно из окон оказалось довольно низко, на уровне моего лица. Я
глянул в него -- и отшатнулся.
   Мрак. Густой, черный, непроницаемый мрак. Лишь через несколько
секунд я понял, что в окно вставлено стекло, такое же, как в
черных очках торговца. Я ударил кулаком -- никакого эффекта.
Тогда я достал меч и несколько раз рубанул по стеклу клинком.
   Потом ударил рукояткой меча.
   Ни-че-го. Не так-то просто разбить темноту.
   Я стоял у подножия башни, кожей чувствуя, как истекают последние
минуты. Либо я пройду... либо можно уже не спешить.
   Я смотрел на окно, и ненависть, перемешанная со страхом,
закипала в душе. Надо разбить стекло. Я должен. Я смогу!
   Черная гладь, затягивающая узкое окошко, задрожала. Словно мой
взгляд толкал стекло сильнее кулака или стали. Я мог бы
удивиться -- и, наверное, все бы пропало. Но меня сейчас
ничего не могло удивить. Я смотрел на тьму, и та корчилась,
гнулась под взглядом, пока не раздался тихий хруст и стекло не
разлетелось тысячей мелких осколков.
   Даже теперь у меня не было времени удивляться. Подтянувшись, я
протиснулся в окно и спрыгнул внутрь башни.
   Маленькая комнатка. Закрепленный на стене факел, горящий черным
пламенем. Я даже почувствовал его свет -- не увидел, а
почувствовал, как ледяное дыхание на коже.
   Больше в комнате не было ничего и никого. Одна дверь, под самым
потолком -- маленькое окошечко, забранное решеткой, ведущее
внутрь башни. Наверняка не для обзора, а для вентиляции.
   Где же мне искать Лэна? Узников обычно держат на вершине
башен... Я толкнул дверь, но та не поддалась.
   Ломать? А смогу ли? Это ведь просто крепкое дерево, а не стекло
из тьмы... Я посмотрел на осколки стекла -- и наконец
удивился: они стали самыми обычными. Только на некоторых дрожала
багрово-черная жидкость, взявшаяся невесть откуда.
   Не знаю, что бы я сделал в конце концов, не будь в комнате так
тихо. Но в башне царила мертвая тишина, лишь в окне робко
шелестел ветер, И я услышал стон -- слабый стон через
зарешеченное окошечко под потолком.
   Какой же я дурак! Это обычных узников могут держать на вершине
башни. А Крылатых должны держать как можно ниже к земле.
   И комнатка, где я оказался, наверное, была тюремной камерой.
Такой же, как соседняя, откуда донесся стон Лэна.

        3. Я учусь убивать

   К окошечку под потолком я добрался легко. Стены внутри были из
таких же неровных камней, как и снаружи, по ним лазать --
одно удовольствие. Вот только свет из глаз мог меня выдать, а
повязку я выбросил.
   Хорошо еще, что Настоящим зрением я видел и сквозь веки.
   Вцепившись в решетку, я заглянул в соседнюю камеру. И внутри у
меня все похолодело.
   Вначале я увидел Лэна. Он лежал на железном столе посреди
комнаты, без Крыла, и вообще совершенно голый, только очки ему
оставили. В углах стола торчали какие-то крюки, к ним кожаными
ремнями были привязаны его руки и ноги.
   Рядом со столом сидели на корточках двое Летящих. И негромко
разговаривали -- я не то слышал их, не то читал с губ.
   -- Тот, кто светил, улетел.
   -- За ним погнались.
   -- Откуда Настоящий свет? Кто он?
   -- Если поймают того, кто светил,-- мы узнаем. Если нет
-- пусть думает Нынешний.
   -- Это его обязанность.
   -- Да. А наша -- делать Летящих.
   -- Начинаем.
   -- Начинаем.
   Летящие поднялись, подошли к стене, где на полках стояли колбы и
банки с мутными жидкостями, валялись жуткие на вид инструменты,
висели на крюках маленькие тазики и противни... Стали деловито
отбирать какие-то предметы. Потом вернулись к столу.
   Лэн задергался, но вырваться конечно же не смог.
   -- Не бояться,-- знакомым тоном сказал один из Летящих.
Да это же тот, с которым я дрался! -- Не противиться. Если ты
сам захочешь стать Летящим, тебе будет веселее.
   -- И не так больно,-- добавил второй Летящий, раскладывая
на столе под боком у Лэна изогнутые, маленькие, как скальпели,
ножи; стальные крючки; пустые колбы; два маленьких тазика...
   -- Гады...-- прошептал Лэн.-- Гады. Я вас ненавижу.
   -- Это будет недолго,-- выгружая инструменты и склянки,
сказал мой недавний противник. Лишь одну колбу, заполненную
непроницаемо черным раствором, он оставил в руках.-- К
вечеру ты будешь с нами.
   -- Это вам недолго,-- сказал Лэн.-- Данька с Котенком
вернут солнце...
   Он тихо заплакал, и я понял, что никакой помощи мой Младший уже
не ждет. Даже не пытается на нее надеяться.
   -- Солнца не будет,-- успокаивающе сказал второй Летящий.
-- Наши предки продали его. Они правильно сделали. Тьма
лучше.
   -- Хочешь знать, что с тобой сейчас будет? --
поинтересовался мой противник.
   -- Нет! -- сквозь слезы крикнул Лэн.
   -- Странно. Ты всегда был таким любопытным мальчиком, Лэн.
   Лэн дернулся, прекращая реветь. Запрокинул голову, пытаясь
разглядеть Летящего.
   -- Откуда ты меня знаешь?
   Я тоже уставился на Летящего. Изо всех сил всмотрелся, и
Настоящее зрение не подвело. Лицо Летящего словно
приблизилось... и я узнал...
   -- Я Ивон,-- без всяких эмоций сказал Летящий.-- Меня
звали Ивон. Я даже хотел когда-то быть твоим Старшим.
   Я изо всех сил потянул прутья решетки. Ни черта. Строили Летящие
на совесть.
   -- Ты... ты...-- начал Лэн.
   -- Я. Твой Старший бросил меня в горах без Крыла. Я попал к
Летящим. Рад, что так получилось. В душе я всегда хотел этого.
   -- Хотел? Почему? -- Лэн снова беспомощно задергался в
ремнях.
   -- Лета