ие историки и маги точили
зубы на письменные памятники арратов - племени, некогда жившего на
территории современной Федерации Оннд. Из этих памятников в свое
время были почерпнуты многие ценные сведения, что обогатили
современную магию и теологию...
    Сообщать о пластинке же не хотелось по одной простой причине: для
Дворца Мысли, как и для магистрата, в данном случае он был наемником.
Отдав табличку, он вряд ли увидел бы ее в ближайшем будущем - кто он
такой, чтобы претендовать на знание? Получил свой гонорар - и
свободен!
    Иногда кастовая система так же удобна, как кость в горле,
подумал Ользан, проходя мимо стража порядка. Тот вежливо кивнул ему.
Образованные люди занимали в Федерации высокие ступени иерархии,
наряду с мастерами во всех видах ремесла и искусства.
    Интересно, почему Коллаис так не любит художников?..
    ...Когда он дошел до храмового комплекса, план уже созрел в его
голове. Прежде всего - выполнить заказ для Храма. Деньги в ближайшем
будущем лишними не будут. Потом доложить в магистрат об ограблении и
вернуть аванс - задача не выполнена. А потом попытаться вернуть
украденное - восстановив тем самым и часть репутации. О боги, сколько
хлопот сразу...
    Впрочем, когда Ользан вошел на территорию Храма Солнца,
внутреннее равновесие вернулось к нему. Здесь он был человеком
уважаемым и известным.
    Все остальное уладится само собой.

                                III.

    Первая миниатюра никак не удавались Ользану, - два дня сидел
он над ней, сжав в руке кисточку и глядя в пространство. Жрец
неоднократно наблюдал за ним - этот художник, хоть и был самым
молодым, несомненно был отмечен милостью богов. Когда работа
спорилась, шедевр, соединявший в себе тайную символику культа с
гармонией, заметной даже неопытному глазу, выходил из-под его кисти
иногда за считанные минуты.
    А иногда для этого требовалось несколько дней.
    Вот и сейчас жрец смотрел на сумрачное лицо художника и поражался,
насколько непостоянным может быть вдохновение.
    Миниатюра оказалась по вкусу жрецу - хоть и была простой и не
очень глубокой. Ользан испросил разрешения отдохнуть день-другой - и,
разумеется, ему не отказали. Те, кто создают зримые свидетельства
величия богов, сами подобны богам: пытаться силой принуждать их
творить - значит, навлекать на себя беду.
    Свое художественное снаряжение он унес с собой. Разумеется, никто
не пишет подобные картины дома: ритуал требует, чтобы окончательные
штрихи создавались в стенах Храма.
    Наброски, однако, можно делать где угодно.
    Из Храма он пошел не домой - уже третий год он снимал одну и ту
же уютную комнату с видом на залив - а в библиотеку.
    Смутные видения проникали в его сны после встречи с Коллаис и
не давали ему покоя.

    Ему всегда нравились запахи библиотеки.
    Страны бывали разными; по-разному относились к ученому - а иногда
и просто к грамотному - люду, но библиотеки всегда были как бы вне
времени и пространства. Запах трав, которыми окуривали книги - чтобы,
не приведи боги, не завелись жучки или плесень. Тишина. Ряды
книг - как старинных рукописных фолиантов, так и современных печатных
изданий, которые самые богатые могли купить практически повсеместно.
Владельцы крупнейших лесов весьма скупо жертвовали дерево на подобные
нужды - по-прежнему бал правили щит и меч, а не знание. По крайней
мере, среди Людей.
    Уже который год длились Сумерки, постоянно дюжины сект и тысячи
проповедников об®являли об окончательном падении цивилизаций и
разрушении Вселенной - но жизнь продолжалась.  Беспокойная,
суетливая, но жизнь. И, как водится, наверх всплывало все самое
отвратительное.
    Хвала владыкам Оннда: жесткая общественная иерархия в
значительной мере предотвращала всевозможные бунты - хотя и не
устраивала многих. Что ж делать, плата за постоянство всегда высока.
    Север Большой Земли на сей раз был потревожен не на шутку -
ходили слухи, что Империя Лерей  - так звали свое недавнее княжество
его новые владельцы - решила стереть с лица Ралиона все
нечеловеческие расы, ибо последние "виновны в болезнях, бедствиях и
нищете Людей" - и в этот раз, похоже, впереди было смутное время для
всех. Впрочем, от Оннда до Лерея было далеко, между ними пролегали
владения отнюдь не беспомощных правителей - возможно, пожар прежних
войн не сможет разгореться с прежней силой.
    Обо всем этом думал Ользан, листая атласы и словари. Ему услуги
библиотеки, как храмовому художнику, стоили баснословно дешево - один
золотой за сутки работы в читальном зале. Чуть ли не вдесятеро
дешевле, чем для прочих смертных.
    Чистый лист бумаги под его рукой долго сохранял девственную
белизну - мысли упорно не шли в голову. Рука перелистывала страницы
в надежде на то, что глаза обнаружат что-либо, сочетающееся с
невнятными видениями...

    ...Четвертый век эпохи вестника богов Дайнера был беспокойным;
жаждущее экспансии княжество Лерей, подчинив почти все пограничные
крохотные королевства и княжества, об®явила о своем намерении бросить
вызов всему остальному миру. Прежде всего - миру тех, кто не родился
Людьми.
    Все это было уже не ново. Не Люди принесли агрессию и войны на
Ралион, не они первыми пытались распространить свое влияние
повсеместно, не они первыми научились находить радость в страдании
других. Но, лишенные каких бы то ни было особых свойств - по
сравнению с другими расами - Люди то вели себя дружелюбно и
энергично осваивали мир, обогащая его искусством и знанием, то в
необ®яснимых приступах агрессии обращали самих себя и свои земли в
залитые кровью пепелища, в грязь, трясину и пустоши.
    Так остальные расы поневоле обучились искусству ведения войны;
Ольты создали и совершенствовали мрачную эстетику оружия и битвы; те
расы, которые не могли скрыться под землю, призывали на помощь богов
и разрабатывали военные аспекты магии. Пышно расцвели школы боевых
искусств.
    Однако, самым страшным оружием и последствием первых войн было
межрасовое недоверие.
    Его, к сожалению, внедрили повсеместно именно Люди.
    Однако Федерация Оннд показала, что Люди, при надлежащем
обращении, могут быть незаменимыми членами общества. Почти семь
тысячелетий существования - весомый аргумент. Первые законы Империи
Оннд, что высек ее первый правитель на стенах давно поглощенной морем
Охранной башни так же отличались от современных, как грубые алтари
варваров от великолепных Храмов. И все же сохранилось что-то на
протяжении немыслимо долгих эпох. И войны разорили южную часть
Большой Земли в наименьшей степени. Ту самую часть, где некогда встал
городок Оннд - Новый Город на языке первопоселенцев.
    ...Теперь, когда Наблюдатели были изгнаны из новоявленной
Империи и запрещенное оружие готовилось к употреблению против ее
врагов, Сумерки во второй раз окрасили жизнь Ралиона в траурные тона.
Нелегко жить во время войны, но всего ужаснее - жить в ожидании
войны...

    Ользан очнулся и посмотрел на лист бумаги. Там тонкими линиями
был обозначен знак - четыре вертикальных линии, контуры цветка,
лежащего поверх всех четырех линий. Герб? Условный знак? Ользан
пододвинул к себе массивный том географического атласа - самый полный
за три последних века - и открыл карту княжества... виноват, Империи
Лерей.
    Шесть смежных королевств, лесное государство Серинх и несколько
крохотных полосок незаселенной территории - вот что отделяло Лерей от
остального континента. Почему он открыл именно это? Что навело его на
такие мысли?
    Взгляд его упал на стремительные, тонкие линии рисунка.
Медитативное "знание", доступное практически всем, не вызывало у
художника особого доверия. Во многих случаях оно сообщает не
подлинное знание, а затаенные мысли гадающего. Так же, как таблички и
иглы для вызова духов, на счету у которых немало жертв. Впрочем,
каждому свой выбор.
    Итак, цветок. Посмотрим, посмотрим... Ользан пододвинул словарь -
жаль, старый - и принялся листать статьи о геральдике. После получаса
поисков труды его увенчались успехом.
    Герб, который его рука набросала во время транса, принадлежал
одному из правящих семейств небольшого княжества Шантир. Оно занимало
коридор, ведущий - через любой из трех имеющихся перевалов - в
центральные государства. Стратегически важный пункт. Ользан поднял
глаза к потолку, вспоминая, что передавали по *килиану* вчера и
позавчера. Пока, вроде бы, Лерей прямой агрессии не предпринимал.
    Итак, его спасительница - из Шантира. Шантир... Опал, пещерный
мох, медная руда... достаточно популярные товары для торговли.
Постой, ведь у нее конь; сбруя коня - вся в серебряных украшениях.
Неужели она...
    Порыв огненного ветра обжег ему гортань и заставил упасть на
стол, прямо на книгу. На миг прохладный и спокойный зал превратился в
раскаленное пекло пустыни, в смертоносные дюны Выжженного острова.
Жадно хватая воздух, Ользан поднялся на ноги и тут же все
прекратилось.
    Вокруг воцарилась благословенная прохлада. Хор встревоженных
голосов еще несколько секунд пел тоскливые похоронные песни в его
ушах. Наконец, и это стихло.
    - С вами все в порядке? - помощник библиотекаря. Встревоженный,
готовый немедля позвать за лекарем.
    - Все в порядке, - слабо улыбнулся Ользан и вытер мгновенно
вспотевший лоб платком. - Я немного перетрудился вчера. Благодарю
вас, беспокоиться не о чем.
    Помощник кивнул и удалился, успокоенный.
    Известная история, передаваемая поколениями разных народов -
"старайся *не* думать о..." - более не была камнем преткновения для
медитативной магии. Или, скорее, для медитативных упражнений.
Классические маги аркану медитаций за магию не считали.
    Мысли были готовы вернуться к сбруе и гербу, к Коллаис и
грабителям... и, вероятно, к новой порции обжигающего воздуха - а,
возможно, и к смерти. Большинство проклятий, как человеческого, так и
божественного происхождения, основаны на неуправляемости человеческой
памяти.
    Но... Kaital Omel Haita, мысленно прочел Ользан первые слова
Мантры Сосредоточения и спустя несколько минут изгнал опасные мысли
из сознания, как изгоняют назойливый дешевый мотив, забыть который
по-доброму не удается.
    Еще спустя полчаса он уже направлялся домой. Кое-какие идеи уже
посетили его. Похоже, что Коллаис ищет здесь кого-то из знакомых...
из очень хороших знакомых.
    Надо бы закончить наброски к вечеру, думал Ользан, поглощая
великолепный ужин. Хозяева комнаты, которую он снимал, содержали
весьма приличный трактир. Повара они были отменные, надо отдать им
должное.
     Закончить наброски, решил Ользан, и... спать. Времени для
упражнений сегодня не осталось... слишком сильны еще воспоминания о
страшном холоде в груди, грязи сверху и снизу, и пустоте, что
наваливалась со всех сторон.
    Нехорошо, конечно - первый перерыв за одиннадцать неполных лет
занятий... но даже самое строгое расписание допускает один-два
пропуска.
    В четыре часа утра будильник разбудил его изящной мелодией.
    Начинался новый день.

                                 IV.

    Пусто в приемном зале Дворца мыслей.
    Половина шестого утра.
    Никто не охраняет Дворец; люди низших сословий - *халла*, как их
называют в Федерации - и за солидную сумму не подойдут близко к храму
магии и мудрости. Не их это дело. Пернатый змей Эзоксу не подпускает
души, не облагороженные науками и искусствами... и горе тем, кто
осквернит его святыни своим недостойным прикосновением. Возможно,
далеко не все правда из того, что рассказывают о богах... но всем
нужно нечто непознаваемое, сильное, ужасное.
    Всем нужны боги. Чем бы их не именовали - законами природы,
богами, духами предков, судьбой.
    Одинокая фигура пересекла пустынную комнату и остановилась у
обширной доски об®явлений. Выглядела последняя так же, как и на любом
базаре, бирже труда или приемной магистрата. Только что не было
похабных надписей.
    Фигура постояла возле секции, выделенной всем желающим оставить
записку. Чего здесь только не было - стихи, хорошие и не очень;
приглашения на разнообразные вечера - развлечения и не только ради;
загадочные послания; обыденные надписи о пропажах, находках, прочей
ерунде.
    Тот, кто стоял у доски об®явлений, повидал немало подобных мест.
На северо-востоке, в землях Ольтов и Карликов, роль подобных залов
исполняли трактиры, театры, магические хранилища новостей. Ходили
слухи, что задолго до открытия *килиан* Человеком-алхимиком Голтаром
из Меорна "зрячие" камни охраняли подступы к Шести башням, оплоту
чародеев, что натравили на мир полчища химер. Вот только не все
знают, как пробудить камни от спячки и заставить их поделиться
увиденным.
    И холодные призмы горного хрусталя, что украшают многие жилища,
святилища и перекрестки - случайно ли они все похожи друг на друга?
Смешиваются вера и суеверия, магия воображения и пыль времен, наука и
обман... Порой никто уже не в состоянии понять, что было, для чего
было, да и было ли?..
    Человек шагнул к стенду и прикрепил короткими железными булавками
к деревянной плоскости тонкий лист бумаги. Оглянулся - не видит ли
кто? - и провел поперек листа жирную полосу кусочком угля. Вновь
оглянулся.
    Никого.
    Изваяние Эзоксу Всезнающего, что топорщило украшенные крылья за
его спиной, не собиралось рассказывать о его визите кому бы то ни
было. Да и кто спросил бы об этом?

    Вопреки всем ожиданиям, работа спорилась с самого утра.
    Две прекрасных миниатюры - Элиор, Поражающий Нежить и Элиор,
Дарующий Свет - уже высыхали на специальном возвышении в рабочей
комнате художника.
    Стену возле входа в этот заветный уголок Храма украшали, по
традиции, небольшие надписи, оставленные всеми, кому доводилось
работать для Храма. Без малого шестьдесят веков стоял здесь Храм;
лишь три комнаты, считая эту студию, никогда не перестраивались.
Надписи бесчисленных художников, ваятелей, резчиков по дереву и
металлу, ювелиров, музыкантов, проповедников и одним богам ведомо
кого еще украшали стену причудливым орнаментом. Тщательно оберегался
он - опрыскиванием особыми составами, уходом за всей студией - не
менее тщательно, нежели за тем, что считалось святая святых Храма.
    Ибо здесь запечатлена история Храма. Много ли на Ралионе святых
мест, что могут гордиться столь долгой историей? Ведомы были Оннду и
завоевания, и смерчи, и пожары, но никогда ни стихия природы, ни
стихия разума не вредили Храмам.
    ...Напевая, Ользан получил и третье задание - реставрировать
барельеф, украшающего главное святилище. Ответственная работа. Одних
положенных воззваний к божеству и внутреннего равновесия здесь
недостаточно. Символика, которой было покрыто святилище тысячи лет
назад, ныне могла пониматься иначе. Создать новую - значит, взять на
себя ответственность за то, что ощутят верующие.
    Тут, прежде чем взять в руки кисть, резец или иной инструмент,
надо *увидеть* цель работы. Впрочем, не умей Ользан видеть, не видать
ему подобных заказов. Десятки тысяч великолепных художников трудятся
во всем мире - но в Храмы пускают далеко не всяких. Так что оснований
гордиться собой у Ользана, конечно, предостаточно. Правда, выросший
в нищете и недоброжелательности, он как-то привык обходиться малым.
    Во всем.
    Кроме тяги к знанию. Клочок старой книги, выхваченный им из
костра, всегда был рядом. Тот самый кусочек, который подсказал ему,
чему стоит научиться.
    Впрочем, всему свое время...

    Коллаис впервые в жизни ощутила себя преступницей.
    Художник, которого угораздило попасться ей на пути, конечно,
внимания не заслуживал... если бы только не одно небольшое
обстоятельство. Два слова, которые он произнес в бреду, 'suiran
Covaddo', долго не давали ей покоя. В том заклинании, которым она
вернула ему здоровье, были похожие звуки.
    Вся беда была в том, что похожие. Да только не следует понапрасну
произносить слова заклинаний, - в особенности, если не намереваешься
пускать их в ход. Целительница, которая обучала Коллаис, не уставала
повторять: "магические слова, как драгоценные камни: не стоит
прикасаться к ним без необходимости".
    Однако Коллаис отважилась мысленно повторить часть заклинания,
куда, по мнению Олли, должны были вписываться те два слова. Звучало
приятно. Все заклинания подбирались согласно музыке звука: помимо
самих слов и правил произнесения, конечно, важен внутренний настрой,
наличие ресурса энергии... много чего. Так что не страшно, если неуч
подслушает слова заклинания: без должной практики и старательного
изучения ничего у него не выйдет.
    Тогда-то и возникла у Коллаис мысль: проверить. Легко сказать! Не
резать же себе самой руку ради опыта! А где тогда найти раненого или
больного?
    Узнай об этих мыслях ее наставница, не быть Коллаис практикующим
магом. Никогда целители не экспериментировали с заклинаниями на живых
существах: им помогала медитация. Потому, наверное, в Арканах
целительства и жизни так мало заклинаний... - ведь каждое нужно
осознать, прочувствовать, проверить!
    И все же искушение попробовать было невероятно сильным. Коллаис
так и не смогла понять, почему это произошло. Всего два слова!
Неужели они могут так воздействовать на человека? Она прижала ладони
к вискам и долго сидела, напевая Мантру Самоконтроля, пока опасные
мысли не сгинули, оставив ее в покое.
    На второй день своего пребывания в Оннде Коллаис переоделась так,
чтобы ее северное происхождение не бросалось в глаза и отправилась в
город.  Денег у нее было не так много. На месяц с лишним неплохой
жизни, конечно, хватит, но что делать дальше?
    Остается надеяться, что целителям здесь работа найдется. По
слухам, Федерация переживала не лучшие времена и самые западные ее
государства намеревались об®явить независимость. В мирное время это
было бы пустяком, но ослабление Федерации сейчас могло причинить ей
значительные хлопоты. Впрочем, подумала Коллаис, не моя это забота.
    Ей, потерявшей собственный дом, беспокоиться ли о чужом?

                               *  *  *

    Прошло три дня. Коллаис быстро отыскала лечебницу; крупнейшая из
всех лечебниц ближайших городов-государств, она никогда не пустовала.
Самые серьезные вмешательства, конечно, требовали денег.  Иногда -
значительных. Но ежедневные проблемы - царапины, порезы, тысячи
неприятных болезней - вот уже сотни лет не задерживались в Оннде
надолго. Даже низшие и презренные *халла* - дворники, нищие и прочий
сброд - всегда могли рассчитывать на бесплатное исцеление. Таково
было одно из условий вхождения государства в Федерацию.
    Обязательная медицинская помощь. Для всех. От заключенных до
правителей. Сравнительно небольшие налоги, которые приходилось
платить Федерации вполне стоили спокойствия и военной поддержки,
которую Федерация гарантировала всем вступившим в нее. Единственного
не было дано изменять ее членам: властей Федерации. Загадочные шесть
людей (или кто уж они там были), никогда не появлявшиеся при народе,
умело вели внутреннюю и внешнюю политику.
    Следовало бы, конечно, задуматься, почему их шесть... но так было
написано в летописях Оннда: "и шестеро мудрецов, собравшись,
утвердили закон и предложили всем окрестным государствам мир".
Остатки первой - высеченной в камне - летописи Оннда и Федерации
тщательно охранялись в Музее Оннда и пережили все три случая, когда
богам было угодно, чтобы Оннд был захвачен неприятелем.
    ...Вступительный "экзамен" был прост. Одна из целительниц (в
отличии от ее родного Шантира, здешние почти все были женщинами)
поговорила с ней, "прислушалась" к своим внутренним чувствам и, взяв
с Коллаис символическую плату, выдала ей лицензию на право исцеления
в Оннде.
    - Если вам угодно, - пояснила она, - то можете приступить к
работе прямо сейчас. У нас в больнице всегда полно работы. Много вам
здесь не заплатят, зато практики будет достаточно.
    Коллаис кивнула - что-что, а практика нужна. То, что работа будет
довольно грязной и неблагодарной, отчасти даже хорошо. Может бы