Белуша легла на кобуру револьвера.  Он  снова  заговорил,  но
мягкие, чуть ли не отеческие нотки,  только  что  звучавшие  в  его  голосе,
исчезли, словно по  волшебству.  Теперь  перед  толпой  стоял  представитель
закона.
   - А сейчас, ребята, предупреждаю в последний раз! Людей у  меня  немного,
но все они вооружены и в случае чего не промахнутся! -  Он  повторил  те  же
слова, что уже утром сказал Латуру:
   - Если вы поднимете на него руку, то только перешагнув через мой труп!
   Откуда-то из задних рядов вдруг донесся резкий негромкий хлопок, и на лбу
у шерифа появилось ярко-красное пятно. Старик шериф озадаченно поднял к лицу
левую руку и утер кровь со лба, но рука тут же  бессильно  упала.  Это  было
рефлекторное движение, и оно оказалось последним в  жизни  старого  служаки.
Белая широкополая шляпа, скатившись по крыльцу, упала на землю.
   - Какой идиот  сделал  это?!  -  прошептал  он.  Толпа  разом  смешалась:
какой-то мужчина,  стоявший  в  первом  ряду,  резко  отпрянул  и  принялся,
наперекор плотной  людской  массе,  пробираться  назад,  распихивая  во  все
стороны приумолкших  и  растерявшихся  бунтарей.  Стоявшему  за  его  спиной
человеку удалось отшвырнуть его в сторону, и он ринулся вперед,  увлекая  за
собой остальных. Через мгновение бесновавшаяся  толпа,  захлестнув  крыльцо,
заполнила тюремный дворик.
   Латур  увидел,  как  Де  ла  Ронда  в  растерянности  выронил   винтовку.
Опомнившись, Латур кинулся  к  ней,  но  в  ту  же  секунду  людской  поток,
прокатившись по нему, легко отшвырнул его к стене.  Чьи-то  кулаки  в  кровь
разбили  ему  лицо.  Двое  здоровенных   молодых   парней,   работавших   на
нефтепромыслах, мгновенно скрутили ему руки за спиной.
   - Мы его поймали! - победоносно прокричал один. Латур  почувствовал,  как
его, словно куль с мукой, проволокли по коридору, потом через контору и  все
так же волоком вытащили во двор. Через мгновение он  споткнулся  обо  что-то
мягкое и с содроганием понял, что это тело Белуша.
   Вдруг раздался чей-то крик и вслед за ним - треск разбиваемой кинокамеры.
   С трудом оглядевшись по сторонам, Латур заметил Эверта. Стоя в стороне от
толпы, адвокат старательно счищал остатки  вонючего  желтка  с  ослепительно
белой рубашки. Вдруг к нему подскочили двое и, схватив  адвоката,  торопливо
увлекли за собой через двор и усадили в поджидавшую неподалеку машину.

Глава 17

   Гадая, куда его волокут, Латур в  конце  концов  решил,  что  по  логике,
свойственной большинству  пьяниц,  да  еще  обуреваемых  жаждой  мести,  его
наверняка собираются отвезти на ту самую прогалину перед домом Лакосты,  где
были совершены оба преступления.
   Еще никогда его ум не работал так четко, как в эти минуты.  Теперь  Латур
знал, кто мог желать его смерти. И догадывался почему. Только, увы,  у  него
не было ни малейшего шанса это доказать. Без сомнения, среди тех, кто  катил
вслед за ними по дороге, в этой бесконечной кавалькаде машин,  растянувшейся
на целую милю, было немало и таких, кто искренне  сожалел  о  смерти  шерифа
Белуша и кто, спохватившись, раскаивался, что вообще ввязался в эту  грязную
историю. Но, завязнув по уши, иные отчетливо понимали, что выбора у них  уже
нет.
   Латура грубо  швырнули  на  заднее  сиденье,  а  оба  здоровенных  парня,
схватившие его, уселись рядом, стиснув  с  двух  сторон.  Нахальные  молодые
петухи - точь-в-точь он сам в их годы, -  покосившись  на  них,  со  вздохом
признал Латур.
   - Жаль, что этот проклятый идиот, кто бы он там ни был, не промахнулся, -
проворчал один. - Жаль старика!  Хороший  был  человек!  Никому  плохого  не
делал! А теперь даже страшно подумать, что будет!
   - Это уж точно!  -  угрюмо  подтвердил  второй.  За  руль  уселся  Джордж
Вилльер. Обернувшись, он сунул одному из помрачневших юнцов бутылку:
   - Забудь об этом, парень! Мы ведь  успели  расколошматить  все  проклятые
кинокамеры, или забыл? Никто ничего не докажет! Даже  полиция  округа  будет
бессильна, вот увидишь! Никто и пальцем вас не тронет! Не бросят же  они  за
решетку весь город?!
   Парень, повертев в руках бутылку, передал ее соседу.
   -  Мне  хватит,  -  проворчал  он.  -  И  так  голова   кругом!   Второй,
поколебавшись в нерешительности, вернул бутылку Вилльеру.
   - Это точно. Пожалуй, и мне тоже. Уже с души  воротит.  Как  подумаю  обо
всем, просто блевать тянет, ей-богу!
   Латур понял, что настал момент бороться за свою жизнь.
   - Так чего ж вы связались с ними? - взорвался он. - Будь я проклят,  если
убил старика Лакосту! Или хотя бы пальцем дотронулся до девчонки!
   Вилльер обернулся и тыльной стороной ладони резко ударил его по губам.
   - Девчонка-то говорит другое, приятель! А какой ей смысл врать?
   - Это верно, - подхватил один из парней. - И потом, как бы  там  ни  было
темно, но, чтоб я сдох, какая женщина не узнает мужчину, который сотворил  с
ней такое непотребство! ИЗ Однако Латур не сдавался;
   - По вы ведь не станете отрицать, что такое все-таки возможно?
   - Ну, может быть, - нерешительно протянул другой.
   - Тогда почему бы не оставить решать суду это дело? Вилльер снова передал
назад бутылку.
   - Эй, ребята, я бы на вашем месте все-таки принял по  глотку,  пока  этот
ублюдок окончательно не задурил вам голову. Не забывайте: прежде  чем  стать
помощником шерифа, Латур учился на юриста! А все эти законники  кого  хочешь
вокруг пальца обведут! Возьмите хотя бы этого ублюдка, Джина Эверта!  Это  ж
какую совесть надо  иметь,  чтобы  вот  так,  глядя  людям  в  глаза,  нагло
заявлять, что беда, дескать, небольшая, даже  если  Латур  и  впрямь  пришил
старика! Бог с ним, может, давно  и  надо  было  бы  избавиться  от  старого
пьянчуги! Но назвать несчастную женщину шлюхой?!  Или,  может,  вы,  ребята,
слышали когда-нибудь о шлюхе, которой после того,  как  она  ублажит  парня,
приходится накладывать швы?!
   - Не-а! - замотал головой один  из  молодчиков.  -  Послушно  глотнув  из
бутылки, он мрачно сунул ее в руки приятелю.
   Латуру оставалась одна надежда - бежать, пока на шею ему  еще  не  успели
набросить веревку. Мало кто из местных лучше его  знал  окрестности  города.
Оставалось  только  приберечь  силы  и  дождаться  нужного  момента,   чтобы
попытаться ускользнуть.
   - Далеко еще до той прогалины? - спросил угрюмо парень, сидевший ближе.
   Вилльер пристально вгляделся в бархатную темноту ночи.
   - Видите вон там, впереди, здоровенный лавр? - Он ткнул  пальцем  куда-то
вдаль. - Ярдов за двести до него свернем налево. Само собой, почтового ящика
там нет, но к ранчо ведет дорожка.
   Через несколько минут машина достигла поворота, ведущего  к  тому  месту,
где стоял трейлер.
   Москитов было ничуть не меньше, чем в  прошлую  ночь.  Латур  ожесточенно
шлепал себя по лицу, в то время как мысли вихрем  кружились  в  его  голове.
Перед его мысленным взором уже сложилась картина, и в ней недоставало  всего
лишь двух фрагментов.
   Он все еще никак не мог понять, почему убийца так спешил. Второе, над чем
он ломал голову, - это загадка: каким образом этому человеку удалось узнать,
что Латур внезапно отправится к трейлеру Лакосты, да еще в  два  часа  ночи?
Ведь  он  даже  Ольге  ни  словом  не  обмолвился   насчет   своих   планов.
Единственное, что было ей известно, - это то, что он  должен  отлучиться  по
делу. По делу, связанному с работой.
   И вдруг ему показалось, что его озарила догадка. Конечно же! Джорджи ведь
еще не спал! Латур вспомнил, что видел его в кабинете, прежде чем  выйти  из
дому. Именно Джорджи, которому, без сомнения, хорошо заплатили, скорее всего
и кинулся к телефону, едва Латур закрыл за собой дверь. И звонил он тому,  у
кого были веские причины не допустить, чтобы  Латуру  удалось  поговорить  с
Лакостой. Поэтому убийца и вынужден был прикончить старика - боялся, что тот
заговорит.  А  насильником,  вероятнее  всего,  он  стал  чисто  случайно  -
сказалось возбуждение от преступления.
   Машины одна за другой въезжали на  прогалину.  Целый  хвост  автомобилей,
которым не хватило места, чтобы встать, вытянулся  вдоль  дороги.  В  ночной
тишине слышно было только, как хлопали дверцы да изредка хлюпала грязь или с
треском ломались сухие ветки под ногами сотен людей. Вскоре, осветив поляну,
к ночному небу взвились языки пламени. Но Латур заметил и другое - как вдруг
бледнели и съеживались лица тех, кто неожиданно появлялся из тьмы,  как  эти
люди один за другим норовили скрыться в тени или за спинами соседей.
   Но были и такие, кого не пугала тьма. Десятки рук принялись  подбрасывать
дрова в костер, и через пару минут  стало  светло,  словно  днем.  По  рукам
заходили бутылки с виски.
   Вилльер приоткрыл дверь машины.
   - Порядок, парни! Ну что ж, приехали,  Латур!  Сейчас  увидим,  какой  ты
храбрый.
   Десятки рук протянулись к нему, и мгновением позже он оказался на  земле.
В основном все предпочитали действовать молча. Смолкли возбужденные крики, и
над поляной неожиданно  повисла  тишина.  Теперь,  когда  дебоширы  добились
своего, большая часть собравшихся тут, казалось, успела пожалеть,  что  дело
зашло слишком далеко. Одно дело - безнаказанно колошматить  в  дверь  тюрьмы
или швыряться камнями в окна. И совсем другое - оказаться в числе  тех,  кто
собирался накинуть петлю на шею человеку, возможно невинному, и послать  его
к вратам вечности, к тому же без санкции суда.
   С какой стороны ни взгляни, дело было грязное. Старик шериф, которого все
любили, один из представителей закона, был мертв.  И  вполне  вероятно,  что
чья-нибудь уцелевшая камера, которых  вокруг  вспыхивало  и  теперь  немало,
успела заснять все, как  это  произошло.  "Ведь  не  могли  же  разбить  все
камеры", - так думал почти каждый из присутствующих.
   Чувствуя какую-то неуверенность столпившихся  вокруг  него  людей,  Латур
сделал еще одну, последнюю попытку:
   - Послушайте, люди! Вы делаете ужасную  ошибку!  Вас  просто  используют!
Я...
   Рукоятка пистолета ударила  его  по  губам.  Кровь  брызнула  фонтаном  и
потекла по лицу. Второй удар пришелся по горлу. Латур попытался  крикнуть  и
не смог. Следующий удар на несколько минут поверг его в небытие.
   Почти ослепший от боли, Латур вдруг почувствовал, как ему связывают  руки
за спиной. Потом его подняли, и через мгновение, открыв глаза, он понял, что
стоит  на  крыше  трейлера.  На  шею  ему  накинули  веревку,  другой  конец
перекинули через толстый сук  дерева,  протянувшийся  как  раз  у  него  над
головой. Чьи-то руки торопливо намылили веревку.
   На покатой крыше стоять было чертовски неудобно. Латур с трудом  сохранял
равновесие. Он вдруг понял, что никогда еще не чувствовал себя так  одиноко,
как сейчас, когда за каждым его движением напряженно следило не меньше  трех
сотен глаз.
   А там, внизу, по-прежнему распоряжался Вилльер:
   - Кто-нибудь, у кого на машине есть форкоп,  подцепите  фургон.  И  ждите
моего сигнала. Я крикну, когда трогать!
   Какой-то мужчина  поспешно  подкатил  задом  к  трейлеру,  другие  быстро
подцепили трейлер к машине.
   Тяжело дыша, Латур видел, как Вилльер уже поднял было руку, чтобы  подать
сигнал отправления сидевшему в машине. Но вместо того чтобы опустить ее,  он
вдруг замер, словно  окаменев.  Воспользовавшись  минутным  замешательством,
Латур как бешеный стал дергать за веревку, которая стягивала ему запястья. И
вдруг он понял: что-то не так. Поднял глаза и  сразу  же  догадался,  почему
никто из оголтелой толпы уже больше не смотрит в его сторону.
   Держа наготове пистолеты. Том Муллен и Джек Прингл  быстрым,  решительным
шагом направлялись через поляну к фургону.
   - Развлекаетесь? - коротко спросил Муллен, гневно глянув на Вилльера.
   Тот наконец решился опустить руку.
   - Откуда вы взялись?! - пересохшими губами едва слышно проговорил  он.  -
Ведь вы же уехали в Пончатулу!
   - Уже съездили! - вежливо уточнил Прингл. - Ну, ребята,  и  натворили  вы
дел! Вот газетам сенсация! А вернулись мы уже давно. Да, кстати,  если  кому
интересно, прежде чем приехать сюда, мы завернули в  тюрьму.  Догадываетесь,
что мы там обнаружили?
   Мертвая тишина повисла над поляной.  Мужчина,  сидевший  за  рулем,  этот
добровольный палач, заподозрив неладное, решился выйти из  машины.  Судя  по
его виду, он дорого бы заплатил, чтобы  сейчас  оказаться  на  другом  конце
света.
   Муллен шагнул вперед и широкой спиной прислонился к  металлическому  боку
трейлера.
   - Ладно, парни, а теперь пришло время поговорить.  Мне  плевать,  кто  из
вас, ублюдков, запоет первым! Старик был моим лучшим другом.  Итак,  кто  из
вас поднял на него руку?
   Стоявшие ближе всех к помощнику шерифа невольно попятились.  Другие,  что
были позади, один за другим бесшумно уползали в  темноту,  надеясь  скрыться
под покровом ночи.
   А Латур тем временем все крутил и дергал веревку, и  наконец  тугой  узел
подался под его пальцами: она со стуком упала на крышу трейлера.
   - Я, кажется, задал вам вопрос! - рявкнул Муллен. - И  учтите:  трусливый
ублюдок, который сделает еще хотя бы один шаг назад, получит  от  меня  пулю
аккурат между глаз! Так, повторяю еще раз: кто из вас, мерзавцы,  стрелял  в
старика?
   Поколебавшись немного, Латур сбросил с шеи петлю. В  полном  молчании  он
бесшумно скользнул на землю, туда, где было темно, и  осторожно  двинулся  в
сторону от залитой светом костра поляны.
   Еще мгновение назад главный участник разыгравшейся драмы, теперь  он  был
уже всеми позабыт. Сейчас Латур был  просто  одним  из  нескольких  десятков
насмерть перепуганных людей, которым посчастливилось ускользнуть в темноту и
у которых на уме была лишь одна мысль - поскорее убраться как  можно  дальше
от этого проклятого места.
   В считанные мгновения добравшись до дороги,  Латур  набрал  полную  грудь
свежего ночного воздуха,  сделал  несколько  быстрых  вдохов-выдохов,  чтобы
успокоить бешено колотившееся сердце,  и  торопливо  зашагал  вдоль  длинной
цепочки машин с незажженными фарами.
   "Говорят, Провидение печется о пьяницах и дураках. Не  знаю,  как  насчет
пьяниц, - вдруг подумал Латур, - но, видит Бог, таких идиотов,  как  я,  еще
поискать!"
   Теперь он был готов предстать перед судом по обвинению  в  убийстве  Жака
Лакосты. Он был бы счастлив, если бы его вновь обвинили в изнасиловании.  Он
даже сам желал этого. Но прежде чем снова оказаться за решеткой, Латур хотел
задать один-единственный вопрос.
   Но только не своему адвокату.
   Если все,  до  чего  он  додумался  нынче  ночью,  окажется  правдой,  то
единственный, кто мог бы приоткрыть завесу над последней, еще не разгаданной
загадкой, был инженер-нефтяник, работавший в "Дельта ойл компани".

Глава 18

   Поверхность  Залива  <Залив  -  имеется  в   виду   Мексиканский   залив>
содрогалась в отвратительной зыби. Пару раз  Латур  перепугался  до  смерти,
когда мощные катера, проносясь мимо его взятого  напрокат  ялика,  казалось,
вот-вот пустят его ко дну. Огромные  волны,  поднятые  катерами,  грозили  в
любую минуту накрыть утлое суденышко еще  до  того,  как  оно  доберется  до
конечной цели своего путешествия.
   Яркие огоньки в пятнадцати милях от берега освещали платформу, на которой
стояла буровая вышка. Туда  и  направлялся  Латур.  Платформа  -  сооружение
колоссальных размеров, напоминающее плавучую крепость, - представляла  собой
стальной корпус, покоившийся на водонепроницаемом основании.
   Поравнявшись с лесенкой, ведущей наверх, Латур покричал несколько раз.
   Его не сразу  услышали.  Одинокий  голос  Латура  заглушал  шум  буровой.
Наконец приоткрылась какая-то дверь, и человек  в  белом  поварском  колпаке
выглянул наружу, удивленно покосившись на Латура.
   - Что это вы здесь делаете? - поинтересовался он.
   - Мне нужен мистер Фельдман, - смахнув с лица соленые брызги,  крикнул  в
ответ Латур.
   - Мистер Фельдман, инженер?
   - Да, да! Он здесь?
   На лице кока отразилось сомнение.
   - Да, мистер Фельдман как раз тут, но он сейчас  занят.  Причем  в  самом
низу. Так что, если вам не к спеху, приятель, советую подождать. А еще лучше
попробуйте заглянуть еще раз, идет?
   Заверив кока, что ему как раз к спеху, Латур мертвой хваткой  вцепился  в
перила лесенки и вскарабкался на платформу.
   Кок вслед за ним выбрался на палубу и с сомнением оглядел  привязанный  к
лестнице невзрачный ялик, в котором приплыл Латур.
   - Здорово, должно быть,  вас  припекло,  раз  решились  приплыть  сюда  в
такой-то скорлупке! - Он перевел взгляд на Латура. - Эй, а ведь я вас узнал!
Точно, узнал! Нынче весь день напролет по радио только про  вас  и  говорят!
Как диск-жокей подустанет малость, так диктор тут же  давай  новости!  Держу
пари на что угодно, приятель, что вы и есть тот  самый  помощник  шерифа  из
Френч-Байю, которого едва не линчевали! Верно?
   - Да, это я.
   - Ну, будь я проклят! Последнее, что я слышал, - это то, что вам  удалось
вовремя смыться. А еще сказали, что копы, дескать, рыщут по всему побережью,
так что гляди, приятель.
   - Знаю. Я сдамся сам! Только вот поговорю вначале с мистером  Фельдманом.
Это очень важно.
   Кок вдруг проворно юркнул на камбуз и через мгновение появился с огромных
размеров кухонным ножом.
   - Эй, приятель, у тебя небось и пушка имеется?
   - Нет.
   - Не возражаешь, если проверю?
   - Ничуть.
   Свободной рукой повар быстро обыскал Латура и отступил в сторону.
   - И впрямь! Ладно! Так что тебе надо от мистера Фельдмана?
   - У меня к нему личное дело. Я заехал в его  городскую  контору,  но  там
было заперто. Вот я и решил, что он, видно, здесь.
   - Так  оно  и  есть.  -  Кок  пожал  плечами.  -  Ладно,  значит,  хочешь
потолковать с Фельдманом. Ну что ж, дело  твое.  -  Он  указал  на  одну  из
дверей. - Но я бы на твоем месте был повежливее.  Наш  старик  уж,  почитай,
часов сорок как на ногах. Проклятье, не  везет  нам  в  последнее  время!  А
теперь по твоей милости еще сколько  времени  коту  под  хвост.  Да,  бывают
деньки, когда все идет через пень-колоду.
   - Да нет, приятель, не все, - заверил  его  Латур.  Латур  набрал  полную
грудь свежего морского воздуха, у него даже  закружилась  голова.  Это  было
замечательно. Куда лучше, чем стоять на крыше  трейлера  с  петлей  на  шее.
Только в такие минуты, подумал Латур,  и  понимаешь,  как  здорово  жить  на
свете!

Глава 19

   Прошедшая ночь для Френч-Байю явно выдалась не из легких.
   Улица Лаффит вся была завалена каким-то мусором. Кафе и бары,  в  которых
обычно с утра до вечера толпился народ, стояли пустые, двери  были  заперты.
По улицам, вскинув на плечи винтовки и строго следя за порядком, расхаживали
румяные национальные гвардейцы.
   Том  Муллен,  бывший  первый  помощник,  а  теперь  временно  исполняющий
обязанности шерифа, раньше всегда шумный и жизнерадостный, с осунувшимся  от
усталости лицом, выглянув на улицу через разбитое окно, тоскливо  следил  за
юными гвардейцами, патрулировавшими улицу.
   - И чего бы им не появиться здесь  раньше?  -  проворчал  он  и  поправил
приколотый к груди значок. - Хотя, хочешь - верь, хочешь -  не  верь,  но  я
даже рад, что они здесь. А то, сдается мне, мы и не понимали, куда катимся.
   - Ну и слава Богу! - откликнулся Прингл. - Будь я проклят,  ребята,  если
не стану самым лучшим помощником шерифа в этих краях! Само собой,  если  мне
повезет выбраться из этой заварушки целым и  невредимым  и  не  загреметь  в
Анголу на государственные хлеба!
   - Держу пари, не один ты у нас такой оригинальный, - проворчал  с  кислым
видом Муллен. Обернувшись, он присел на подоконник и окинул взглядом Латура,
а рядом с ним - крупного немолодого мужчину. - Теперь ты уверен, Энди?
   - Вы же слышали, что сказал мистер Фельдман.
   - Готов поручиться за каждое свое слово, -  добавил  инженер,  -  и  тому
порукой моя профессиональная репутация!
   - Этого достаточно. - Муллен кивнул Биллу Дюкро:
   - Послушай, Б