ельным.
     - Мой автомобиль на улице. Я покажу  Вам,  что  мы  можем  предложить
клиенту.
     Я достал длинный список владельцев, желающих  сдать  свои  домики  на
зиму. Они были разбросаны по всему городу - в центре у торговой площади, в
лесу, по берегам обоих  озер  -  Лунного  и  Солнечного.  Объясняя  Аманде
удобства разных районов, я помог ей сесть в машину и отсоединил автомобиль
от  заправщика.  Лунное   озеро   полностью   замерзало   зимой,   образуя
великолепный  шестнадцатикилометровый  каток,  в  то  время,  как   теплые
течения, питающие Солнечное, поддерживали температуру его воды не ниже  35
градусов, позволяя купаться в нем круглый год.
     - Я не плаваю, но все же предпочитаю горячую воду  льду,  -  ответила
Аманда. Мы подъехали к маленькому домику "Аполлон - 43" на пологом  берегу
Солнечного озера. По своим размерам он  вполне  устраивал  одного  жильца.
Вокруг по периметру шла веранда, от задней стены к  берегу  вели  ступени.
Белая прибрежная полоса, уходящая в бесконечность, привела Аманду в  такой
восторг, что будь на моем месте члены городского муниципалитета, они сочли
бы огромные затраты по перевозке этого белого песка из дальней  системы  и
уничтожению природного накренившегося берега полностью оправданным.
     Следующую из этих замечательных улыбок вызвало  внутреннее  убранство
домика. Когда она проходила  от  кухни  до  камина  и  повернулась,  чтобы
осмотреть верхнюю спальню, на ковровом покрытии, отпечатался бледно-желтый
след ее  ноги,  отличный  по  цвету  от  самого  покрытия.  Она  удивленно
посмотрела и засмеялась. Потом  провела  рукой  по  спинке  стула,  спинка
покрылась пастельными зелеными и желтыми пятнами.
     - Полисенситивы, я не видела их с детства. - Аманда присела на  стул.
По мере того как  новый  цвет  заполнял  все  пространство,  изменялись  и
очертания предметов - контуры стали расплывчатыми, округлились.
     - Как это мило.
     Земные  и  звездные  полисенситивы  были  созданы  искусственно,  для
наилучшего соответствия внешней среды настроению человека, его  характеру.
Но при сильном нервном напряжении,  бурных  эмоциях  резкая  смена  цветов
может вызвать тошноту и головокружения. Поэтому во  многих  домах  от  них
отказались.
     Аманде они были очень кстати: полисенситивы могли  сгладить  различия
во вкусах и привычках между нею и ее вторым я.
     - Думаю, все будет прекрасно. Где я могу оформить арендный договор? -
спросила она.
     - А Селена тоже будет его подписывать?
     Свет,  озарявший  ее  изнутри,  погас,  передо  мной   стояла   самая
обыкновенная длинная девушка в платье устаревшего фасона. Она накрутила на
палец локон, выбившийся из прически у виска.
     - В этом нет необходимости. Юридически мы - одно лицо. Обязательства,
подписанные одной из нас, справедливы и для другой.
     Ее реакция на вопрос испугала меня. Я с трудом  заставил  свой  голос
звучать искренне:
     - Хорошо, вернемся в контору и все оформим. Вы  можете  въехать  сюда
сегодня.
     Спускаясь вниз по горе, я показал ей виллы наиболее  известных  наших
граждан: актрисы Лилит  Мэннорс,  романиста  Джейсона  Уорда  и  неземного
Гепболла Гепбанны. Мои старания были вознаграждены: погасший свет  зажегся
в ее глазах снова. В конторе я объяснил, что владелец номера 43 сдает  его
только до мая. Устраивал ли ее этот срок?
     - Я думаю, что уйду раньше. У меня "каникулы"... пока я не решу,  что
делать со своей жизнью дальше.
     Мои брови удивленно поползли вверх:
     - Вам надоело быть хозяйкой в доме Вашего отца?
     Она опустила голову:
     - В прошлом месяце он женился. И больше во мне не нуждается.  К  тому
же двадцатишестилетняя женщина должна уйти из родительского  дома...  рано
или поздно.
     - Странно, мне кажется Вам это не трудно сделать. Ваш  танец  получил
самые восторженные отклики у критиков.
     Свет опять погас.
     - Я ничего не знаю.
     - Но, если она знает, - посмотрев на Аманду, я поспешно одернул себя,
- Извините, я не хотел Вас обидеть, мне интересно...
     - Как и всем.
     В ее голосе не было горечи, но звучал он безразлично и скучно.
     Я торопливо переменил переменил тему беседы на деловую:
     - Если вы останетесь до мая и потом не  захотите  уезжать,  я  подыщу
другой домик.
     Она потянула локон у вис-ка:
     - К этому времени решать будет Селена.
     Мое любопытство росло с каждой  минутой  ее  пребывания  в  Эвентине.
Раздвоение личности, параллельное существование Аманды и  Селены  вызывало
много разговоров, но, поскольку ни одна из них ни разу не давала интервью,
окружающим  приходилось  довольствоваться  собственными  догадками.   Было
известно, что с января по июнь девочка жила у Маргот Рэнделл, а с июля  по
декабрь  -  у  сенатора.  Можно  предположить,  что  изменения  в  психике
происходили по этому же графику.  Я  хотел  проверить  свою  догадку,  но,
вспомнив, как действует на Аманду любое напоминание о Селене, удержался от
расспросов.
     Пока Каро заполняла бланки договора, я  задумался  о  том,  насколько
настоящие отношения между  Амандой  и  Селеной  отличаются  от  того,  что
описывают газетчики,  представляя  их  существование  как  экстравагантную
шутку. За последние несколько лет число надеющихся обнаружить в себе одну,
а  то  и  две  посторонние  личности  резко  возросло.  Я  знал  абсолютно
нормальных людей, занятых поисками следов своего раздвоения.
     Аманда выглядела совершенно спокойной, когда я  передал  ей  договор.
Потом мы отправились на станцию кабельного поезда за ее багажом -  она  не
отказалась от моей помощи. Пока мы  получали  вещи,  запихивали  в  машину
чемодан, заполнивший ее всю, я старался быть обходительным  и  веселым.  В
конце концов мне удалось вернуть  ее  сияние.  Я  оставил  ей  ключ,  свой
телефон, наставление запирать дверь, обещание зайти на  следующий  день  и
узнать, что ей еще понадобится.
     - Только не очень рано, пожалуйста. Я встаю поздно, - попросила она.
     - Может быть в полдень? Мы где-нибудь позавтракаем, и  я  покажу  Вам
наши достопримечательности.
     Она ненадолго задумалась и улыбнулась:
     - Звучит заманчиво.


     Я жил на берегу Солнечного озера в километре от домика Аманды. Обычно
я просыпаюсь рано и делаю утреннюю пробежку. У меня не было причин обегать
ее жилище стороной. К тому же можно проверить, все  ли  в  порядке,  и  со
спокойной  душой  ждать  часа,  когда  мы  условились  встретиться.  Я   с
удовольствием ощущал покалывание в горле  и  носу  от  морозного  воздуха,
наслаждался сюрреалистическим видом розового  предрассветного  озера,  как
вдруг увидел Аманду, бегущую навстречу мне по песку.  Ее  волосы  свободно
развевались за спиной.
     Меня охватила паника. В следующее мгновение я разглядел, что  на  ней
были  надеты  спортивная  куртка  и  шорты,  к  тому  же  она  не   только
подпрыгивала на одном  месте.  Она  заметила  меня  и  повернулась,  чтобы
убежать, но передумала и, пожав плечами, остановилась.
     - Я думал, Вы не любите рано вставать.
     Она медленно подошла ко мне.
     - Мэнди не любит.
     Я споткнулся и с удивлением уставился на нее.
     - Вы - Селена?
     Она выглядела по другому, с высоко поднятым подбородком казалось выше
Аманды, взгляд ее глаз цвета топаза обжигал. Движения были медленными,  но
тело излучало энергию, от которой волосы на моей руке встали  дыбом.  Даже
голос изменился - стал выше, в нем звучали резкие ноты.
     - Сегодня ваш день? - спросил я.
     - Нет.
     Она отбросила волосы назад.
     - Я не должна появляться до января.  Просто  по  утрам,  пока  Аманда
спит, я тренируюсь.
     Мои брови поползли вверх:
     - Вы так одержимы?
     - Нет, но мне это  совершенно  необходимо.  Без  ежедневной  практики
потеряю гибкость и не смогу летать.
     - Летать?
     Мы шли бок о бок и вдруг, не сбиваясь с шага, она оторвалась от земли
в высоком и длинном прыжки. Она парила в воздухе.  Опустившись  на  песок,
улыбнулась:
     - Летать.
     Повернулась ко мне лицом:
     - Сделайте мне одолжение: Мэнди не знает  о  моих  занятиях.  Она  не
балерина и не поймет, как нужны мне тренировки. Ей неприятно будет узнать,
что я заняла не свое время. Прошу Вас,  когда  поведете  ее  на  ленч,  не
рассказывайте о нашей встрече.
     Ее просьба озадачила меня.
     - Но, если Вы знаете о нашем ленче, как может она не  знать  о  Ваших
делах?
     - Мое сознание работает постоянно,  ее  же  включается  вместе  с  ее
приходом.
     Мне такое разделение не понравилось. Как будто  прочитав  мои  мысли,
Селена сказала:
     - Я не виновата: это так, потому что это так.
     Она  направилась  к  дому,  наклоняясь  вперед,  словно   преодолевая
сопротивление невидимой цепи. Я даже слышал треск выходящей из нее  наружу
энергии.
     - Вы ведь не расскажите, правда? - обернулась она с беспокойством.
     Подумав, я решила, что особого вреда в утреннем явлении Селены нет.
     - Нет, я не скажу ей.
     Она облегченно вздохнула.
     - Горди, Вы - настоящий друг. Мы обязательно еще встретимся.
     Цепь порвалась, она подпрыгнула, прошла колесом и исчезла.
     В полдень Аманда ждала меня на веранде. Она спустилась по ступеням  с
королевским спокойствием, так не похожим на  еле  сдерживаемую  горячность
Селены. Казалось невероятным, что обе девушки живут в одном теле.
     - Доброе утро, мистер Гордон, - Она ослепительно улыбнулась.  -  Куда
мы поедем?
     - В кафе "Галерея".
     Главное достоинство этого кафе, не учитывая того, что оно было  одним
из двух действующих,  -  возможность  в  ожидании  заказа  ознакомиться  с
выставкой наших художников и скульпторов.
     - Художники основали здесь, наверное,  целую  колонию,  -  произнесла
Аманда,  разглядывая  картины.  Она  провела  рукой  по  гладкому   изгибу
сонатропической скульптуры Друммонда Каспера. Троп откликнулся на звук  ее
голоса наклоном.
     - Они основали Эвентин. Между местной элитой и ними  существует  лишь
тоненькая прослойка из владельцев магазинов и деловых людей вроде меня.  В
сущности Эвентин - просто деревня с большим населением.
     - Но о каких достопримечательностях Вы говорили?
     - О собрании уникальнейших архитектурных сооружений.
     Ее золотые глаза недоверчиво округлились:
     - Архитектура?
     Я улыбнулся.
     - Я хорошо в  этом  разбираюсь.  Обещаю,  мисс  Гейл,  таких  вольных
упражнений в идиосинкразии дизайна жилых зданий вы нигде не найдете.
     Позвонив в контору Каро и сказав, где меня искать, я проводил  Аманду
в машину и повез показывать  обещанное.  Дома,  стилизованные  под  Дворцы
султанов, греческие храмы, готические  замки,  я  проезжал  с  призрением,
которого они заслуживают. Зато про Дом-дерево мог рассказывать бесконечно.
Комнаты-цветы распускались вдоль лестниц-ветвей, расходящихся  от  единого
ствола-входа. Остановились  мы  и  у  гротов  и  галерей  Пещерного  дома,
встроенного в отвесную скалу над Лунным озером, и перед ажурными комнатами
Шуточного домика.
     - Изумительно, - проговорила Аманда. - Там действительно живут?
     Конечно, без Аманды, опирающейся о мою руку, встречающей каждую новую
диковинку   восторженными   вздохами,   прогулка    бы    потеряла    свою
привлекательность. В довершению ко всему она стала  называть  меня  просто
Мэттью. Мне больше нравилось Мэт, но на мое предложение она ответила:
     - Если ты не против, я оставлю некоторую официальность. Папа говорит,
что   преждевременное   сближение   способствует    сексу,    но    мешает
взаимопониманию.
     Я был не готов к спору с великим сенатором Гейлом.
     Я могу звать тебя просто Мэнди?
     - Нет!
     Ее горячность напугала меня, но она быстро исправилась:
     - Мои друзья зовут меня Амандой.
     Как мог, я пытался растянуть нашу поездку. Но от приглашения на  обед
она с улыбкой отказалась:
     - Мне надо еще разобрать багаж.
     - Я с удовольствием помогу.
     Она отрицательно покачала головой.
     - Спасибо, в другой раз.
     Я взял с нее обещание продолжить экскурсию и удалился.  Ее  образ  не
отпускал меня всю дорогу до дома.  О  своей  уехавшей  подруге  я  уже  не
вспоминал. Интересно, когда снова увижу Селену?
     На следующее утро на своей двери я нашел от нее записку.

     "Горди,
     Вчера вечером Вам следовало настоять на  своем  приглашении.  Игра  в
"хозяйку сенаторского  дома"  не  включила  обязанности  по  кухне.  Мэнди
понятия не  имеет  какие  продукты  нужно  включить  в  меню.  Найдите  ей
справочник и научите."

     Подпись отсутствовала и  почерк  был  аккуратнее,  чем  я  ожидал  от
Селены, но кроме нее написать записку никто не мог.
     Я позвонил Аманде в полдень. Не упоминая о записке, спросил  как  она
готовит пищу.
     После недолгой паузы я услышал:
     - Бросаю все компоненты в кастрюлю.
     Я содрогнулся.
     - Этого недостаточно. Я принесу тебе справочник. А пока не научишься,
будешь есть вместе со мной.
     Ожидая ее протест, аргументы "за" я приготовил  заранее.  Но  они  не
понадобились. Она тихо сказала:
     - Очень мило с твоей стороны. Спасибо.
     Так я получил возможность видеть ее два раза в день.
     Через несколько дней, встретив Селену на берегу озера, я поблагодарил
ее за великолепную идею.
     Подпрыгивая на месте, она пожала плечами:
     - Кто-то должен подсказать тебе, что делать.
     Она побежала вдоль берега.
     - Мне можно с тобой? - окликнул ее я.
     Она оглянулась, не останавливаясь.
     - Как хочешь. Мне нравится, когда есть с  кем  поболтать.  Но  должна
предупредить: со мной сложнее, чем с Мэнди.
     Она вскоре это доказала: если я бежал медленно, просто оставляла меня
одного, прямо говорила, что думала, и не упускала случая поспорить.  Обмен
колкостями, ее остроумие привлекали меня меньше, чем ровная, нежная беседа
с  Амандой.  Пропасть  между  бушующей  энергией  одной  и  добродетельным
спокойствием другой была огромной.
     Селена не переставала наставлять меня. Каждое утро она передавала мне
записки с планом действий. Я был рад угождать Аманде, чаще  встречаться  с
ней, но такая форма получения указаний меня озадачивала.
     - Зачем ты пишешь? Скажи все сама, я не перепутаю и не забуду.
     Она отрабатывала новый комплекс упражнений на растяжку, наблюдение за
которыми вызывало бурный протест моих мышц. Не прерывая занятий,  с  шумом
выдыхая воздух между наклонами и прогибаниями, она произнесла:
     - Привычка. Я всегда оставляю записки для Аманды.
     - Такие же?
     - Почти. В первое время  -  рассказывала  о  себе,  потом  -  кого  я
встретила и что -  прошла  в  школе  -  за  мою  половину  года.  Люди  не
догадывались - что мы разные.
     - Когда же вы сами это поняли?
     Она покружилась на одной ноге.  Потом,  опираясь  о  перила  веранды,
начала делать высокие махи ногами. Весело улыбнулась:
     - А, вопрос номер два? Номер один, это - "как вы себя чувствуете?".
     Прежде, чем я успел извиниться, она продолжала:
     -  Сейчас  расскажу.  Раздвоение  произошло  в   нежном   шестилетнем
возрасте. Я сообщила об этом Мэнди, когда научилась читать и  писать  -  в
семь лет. Вопросы есть?
     Я кивнул:
     - Что отвечать Аманде на вопрос, как  мне  удается  угадать,  что  ей
необходимо. Я не хочу ей лгать.
     Селена не прерывала упражнений.
     - Она не спросит. Все время находился некто, заботящийся о ней. Мэнди
считает, что окружающие просто обязаны знать о ее нуждах.
     От напряженных занятий на лице Селены выступили мелкие капельки пота.
Она выпрямилась, напрягая каждую клеточку своего  тела,  и  направилась  к
входу в дом.
     - Ах, да. Чуть  не  забыла:  на  следующей  неделе  у  сенатора  день
рождения, и Мэнди попросит помочь ей выбрать подарок.
     Послав мне на прощанье воздушный поцелуй, исчезла внутри.
     Незадолго до полудня позвонила Аманда  с  просьбой  помочь  ей  найти
подарок отцу, если у меня, конечно, есть  время.  Каро  взглядом  выразила
свое неодобрение, но вынуждена была признать, что срочных дел  на  сегодня
действительно нет. В это время года в деловой жизни наступает затишье.
     - Если появится клиент, скажи я займусь им завтра с самого утра.
     - Где Вас искать в случае острой необходимости?
     Я неопределенно мотнул головой:
     - Не ближе Гэйтсайда.
     Ее глаза округлились:
     - Не слишком ли длинный путь за рядовым презентом? Всего хорошего.
     Аманде тоже показалось далеко, но я смог убедить  ее:  Выбор  товаров
там значительно больше, есть интересные вещи с других планет; к тому же до
ночного поезда останется время - мы сможем вкусно пообедать  и  сходить  в
театр.


     К концу этого дня мои ноги ныли от  ходьбы  по  огромному  количеству
магазинов, в глазах рябило от чудовищного количества просмотренных  вещей.
Но в обществе  Аманды  поиски  подарка,  достойного  сенатора,  доставляли
неземное наслаждение. Мы добрели до кафе "БЕТА ЛЕБЕДЯ" и я заказал  столик
у окна. Отдыхая за чашечкой  горячего  кофе,  мы  рассеянно  наблюдали  за
происходящим на улице.
     Откинувшись на спинку стула Аманда лениво потягивала кофе.
     - Надеюсь, твои дела из-за меня не пострадают?
     - Страдаю только я, когда не вижу тебя.
     Она улыбнулась:
     - Ты очень мил. Посмотри!
     Мимо окна проходила живописная группа молодых людей  с  фантастически
раскрашенными волосами, одетых в облегающие яркие трико.
     - Наверное, это артисты из театра "Голубой Орион". Хочешь  посмотреть
их шоу?
     Шум у дверей заглушил ее ответ.  В  кафе  ввалилась  привлекшая  наше
внимание группа,  заполнив  его  оживленной  болтовней  и  смехом.  От  их
компании отделился высокий гибкий парень. Ногти  на  его  длинных  пальцах
были выкрашены в лиловый цвет, как и волосы - в тон наложенным вокруг глаз
теням.
     - Селена, любовь моя, - пропел он. - Какой сюрприз!
     Аманда сжалась на своем стуле. Я резко встал, стул громко заскрипел:
     - Кто Вы? Что Вам надо?
     Он  удивленно  уставился  на  меня,  заметив  растерянность  девушки,
недовольно нахмурился.
     - Тедди - а, то есть, Джералд Теодор. Мы познакомились  с  Селеной  в
Лондоне три года назад, когда  работали  над  "Высокими  людьми".  И  жили
вместе. Помнишь, Селена?
     - Я - не Селена, - чуть слышно прошептала Аманда.
     Брови танцовщика поползли вверх.
     - Д-да, простите, я вижу. Вы - та, другая.
     Он повернулся ко мне.
     - Знаете, эти месяцы рядом с Селеной... Если бы она мне  не  сказала,
ни за чтобы не догадался.
     - Мэттью, я хочу уйти, - Аманда нащупала рукой свою накидку.
     Мы встали, я помог ей одеться и, поддерживая  под  локоть,  вывел  из
"Беты Лебедя" мимо остолбеневшего Теодора.
     Я  поймал  кэб,  чтобы   вернуться   на   станцию.   Аманда,   молча,
рассматривала руки, сжатые на коленях. За всю поездку она не произнесла ни
слова. Я обнял ее, чувствуя под руками не живое мягкое тело,  а  застывшую
деревянную статую. Немного расслабившись, она уткнулась лицом в мое плечо.
На станции не могла отпустить свой локон - все время  накручивала  его  на
пальцы.
     - Мне очень жаль. Я понимаю, глупо переживать из-за  такого  пустяка.
Но, когда я встречаю очередного  ее  приятеля,  ничего  не  могу  с  собой
поделать. Физически ощущаю, как по мне пауками ползают их пальцы. Они  все
такие... нелепые, - ее лицо исказилось. - Не представляю, зачем ей  эти...
твари. Я не позволяю мужчинам прикоснуться к себе, а  она  готова  идти  с
любым по своему минутному капризу. Совсем как мать.
     Я не мог скрыть своего удивления. Подобный непримиримый тон  был  так
ей не свойственен.
     - Папа мог стать президентом, если  бы  не  Маргот  Рэнделл,  жадная,
вульгарная эгоистка, лишенная какой-либо морали. Он пытался спасти ее,  но
она чуть не свела его с ума.
     Мне было неприятно слышать нападки на Селену и ее мать.
     - Ты ведь не можешь знать точно, какая