рен знала их назначение и потому не удивилась.
   Удивило ее то, что ворота были раскрыты настежь.  На  какое-то  мгновение
Карен засомневалась, но потом вспомнила, что ее приезда ждали. Она въехала в
ворота на гудронную дорогу, проложенную через парк. Вскоре  лес  поредел,  и
снова показалась луна, осветив призрачный силуэт здания впереди. "Это  нечто
большее, чем дом, - подумала Карен. - Тот, кто построил его, воплотил  мечту
об уединенном имении во всем ее великолепии." Дом миллионера в  те  времена,
когда миллион долларов еще считался большими деньгами.
   Сейчас это был другого рода дом - дом отдыха, в соответствии  с  вежливым
эвфемизмом. Но его обитатели, хоть и не миллионеры, были далеко не  бедными.
Карен слишком хорошо было  известно  -  чтобы  получить  лечение  в  частной
клинике доктора Гризволда,  нужны  были  деньги.  Неудивительно,  что  число
пациентов обычно не превышало полудюжины.
   Карен открыла дверцу машины, чтобы в салоне включился  свет,  и  оглядела
себя в зеркальце заднего обзора. Волосы в порядке, грим свежий - об этом она
позаботилась. Но видно, что устала и напряжена. Из головы никак  не  выходил
разговор с Ритой. "Предположим, что он  не  готов.  Предположим,  встреча  с
тобой снова послужит для него толчком. Большой риск. Я тебя предупреждаю..."
   Что ж, было еще  не  поздно.  Она  могла  закрыть  дверцу,  развернуться,
направиться домой. Домой? В пустую квартиру?  Последние  шесть  месяцев  она
чувствовала себя в ней, как горошина в погремушке. С нее достаточно.
   Заставив себя улыбаться,  Карен  вышла  из  машины,  подошла  к  двери  и
позвонила. Никто не отвечал. Она  снова  нажала  на  кнопку,  услышала,  как
приглушенный звонок умолк. Было немногим позже девяти - хотя, как она знала,
обслуживающий персонал был малочисленным, все не могли уже лечь спать.
   Карен потянулась к дверной ручке и обнаружила,  что  она  поворачивается.
Дверь открылась, и Карен шагнула  в  высокий,  слабо  освещенный  холл.  Она
увидела мозаичный пол, обшитые деревом стены, две закрытые,  темного  дерева
двери по обе  стороны  и  высокую  открытую  лестницу  впереди.  У  подножия
лестницы, рядом со столом дежурной, - торшер. А за столом  женщина  в  белом
халате - ночная сиделка.
   Карен замешкалась на минуту, ожидая  приветствия.  Но  сестра  ничего  не
говорила - только смотрела  на  нее.  Это  был  не  просто  взгляд,  женщина
смотрела определенно свирепо.
   Карен поймала себя на том, что, подходя к столу, неестественно улыбается.
Здесь свет от торшера был ярче и отражался в выпученных глазах.
   Выпученные глаза - и коричневый шнур, туго затянутый на шее женщины...
   У Карен перехватило дыхание, непроизвольно она протянула руку и коснулась
плеча медсестры. И застывшее тело упало лицом на стол.
   Нет смысла кричать. Нет смысла хвататься за телефон на столе, когда  шнур
оторван и использован в качестве удавки.
   Но нет смысла и раздумывать. Уж если  уходить  отсюда,  то  сейчас,  пока
дверь еще открыта. Карен повернулась, и в этот  момент  почувствовала  запах
дыма.
   Дым струился из-под закрытой двери напротив стола дежурной медсестры.  Со
времени своего первого и единственного визита сюда Карен  помнила,  что  там
находился кабинет доктора Гризволда.
   Она подошла и, судорожно крутнув  ручку,  распахнула  дверь  настежь.  На
мгновение зажмурилась, потом заставила себя открыть глаза.
   С облегчением Карен увидела, что комната пуста и пожара нет.
   Дым шел от камина в дальней стене, дым  и  едкий  запах  горящей  бумаги,
наваленной на тускло светящиеся угли.
   По всему  ковру  были  разбросаны  скомканные  обрывки  бумаги  и  пустые
картонные папки, то же  творилось  на  письменном  столе;  несколько  листов
свешивалось из открытых ящиков шкафа для хранения картотеки.
   Потом Карен почувствовала другой запах - может быть,  что-то  плеснули  в
камин, чтоб лучше горело? Не керосин и не бензин,  что-то  -  она  не  могла
определить, - дающее такой едкий запах?
   Карен пошла  вперед,  глядя  на  почерневшие  обрывки  бумаги.  Ничто  не
указывало на источник другого запаха и источник гудения, которое  слабо,  но
настойчиво доходило до ее ушей. Гудение...
   Карен повернулась и увидела  небольшую  дверь  напротив  камина,  полоску
света под ней. Гудение доносилось из-за двери.  Почти  бессознательно  Карен
подошла к двери и открыла ее. В центре маленькой комнаты  с  белыми  стенами
стояло  кресло;  совершенно  особое  кресло,  с  мягкими  подлокотниками   и
подголовником, с проводами, отходящими от него, словно нити паутины.
   Карен догадалась, что это было приспособление для электрошоковой терапии.
Гудение исходило из аппарата  за  креслом,  от  которого  отходили  провода.
Каждый  провод  заканчивался  электродом,  прикрепленным  к  оголенной  коже
висков, шеи и запястий человека, привязанного к креслу. Карен узнала его.
   - Доктор Гризволд!
   Гризволд не отвечал. Он просто сидел, электроток пульсировал через  него,
заставляя тело  подергиваться  под  воздействием  силы  разрядов.  Электроды
удерживались полосками медицинского пластыря, но под ними не  было  подушек,
защищающих кожу. Теперь Карен поняла, откуда был этот запах.
   Это был запах горящей плоти.

Глава 5

   Когда Карен выбежала из клиники, ее единственной мыслью было - скрыться.
   Это была даже не мысль, скорее импульс, такой же слепой, как и  вызвавшая
его паника, как туман, сквозь который ее машина  продиралась  по  извилистой
дороге назад к шоссе.
   В  какой-то  мере  усилие  вести  машину  было  благом;   заставив   себя
сосредоточиться за  рулем,  она  понемногу  справилась  с  паникой.  К  тому
времени, когда она достигла развилки  дороги,  Карен  была  почти  спокойна.
Приглушенное освещение заправочной станции указывало на то, что она  закрыта
на ночь, но рядом Карен увидела телефонную будку, и до нее дошло, что  нужно
остановиться и позвонить.
   Позднее Карен не могла  точно  вспомнить,  что  сказала  полицейским,  но
сказанного было достаточно, чтобы последовали действия. Своей фамилии она не
назвала, хотя и пообещала, что дождется их приезда.
   Разумеется, Карен не собиралась оставаться, такое решение она приняла еще
до того, как позвонить. Как только власти уведомлены, это  должно  стать  их
проблемой. Свой долг она исполнила. Карен не могла позволить себе  остаться,
потому что остаться значило быть замешанной. И вовлечь Брюса. Это  с  его-то
послужным списком и историей болезни.
   Поэтому она повесила трубку, не дожидаясь конца разговора, и вернулась  в
машину, уверенная, что пока кто-то успеет доехать до станции, она будет  уже
слишком далеко, чтобы ее можно было найти.
   Чего Карен не могла ожидать, так это  того,  что  будет  не  в  состоянии
завести машину.
   Дело было не в том, что кончился бензин или вышел из строя карбюратор или
двигатель. Просто ее пальцы дрожали так, что она  не  могла  повернуть  ключ
зажигания. Не было  никаких  ощущений,  только  онемение  и  дрожь,  которую
невозможно было унять. Дрожь, вызванная видением тела Гризволда, трясущегося
и пульсирующего. Из зеркала заднего обзора на  нее  уставились  его  мертвые
глаза.
   Карен  зажмурилась,  сцепила  пальцы   рук   на   коленях   и   перестала
сопротивляться ознобу. Она все еще сидела так,  когда  из  тумана  вынырнула
патрульная машина с мигалкой на крыше.
   В машине было трое мужчин. Сержант  Коул  был  очень  вежлив  и  мягок  в
обращении, терпеливо ждал, пока Карен удалось открыть сумочку  и  предъявить
свое водительское удостоверение. Пальцы ее  все  еще  дрожали,  но,  как  ни
странно, голос был твердым. Сначала она наотрез  отказалась  возвращаться  с
ними назад в клинику, но сержант Коул сказал, что машину поведет один из его
людей и заверил, что ей не нужно будет смотреть на тела.
   Полицейский,  который  вел  машину  Карен  в  клинику,  был  приземистый,
коренастый мужчина средних лет по  фамилии  Монтойя.  Его  более  молодой  и
стройный напарник Хайэмс ехал рядом с ней на заднем сиденье.
   Карен не ожидала, что ее  будут  сопровождать  двое,  и  сначала  это  ее
удивило, а потом она поняла, что это  была  мера  предосторожности.  Догадка
поразила ее, повергнув в шок.
   Она была подозреваемой!
   Когда они наконец остановились у подъезда большого дома, Хайэмс продолжал
сидеть возле нее.
   - Жди здесь, - сказал ему Коул, выйдя из  патрульной  машины.  Он  кивнул
Монтойе:
   - Пошли.
   Входная дверь была открыта настежь - Карен не закрыла ее, когда  убегала,
и двое мужчин скрылись внутри.
   Казалось, прошло много времени, пока сержант Коул снова  вышел  из  дома.
Двигался он энергично. В несколько шагов преодолев расстояние  до-патрульной
машины, он скользнул на сиденье водителя, и  через  несколько  секунд  Карен
услышала потрескивание радиостанции. Она не могла разобрать слов, но  доклад
был длинным. Она подумала, не нашел ли он кого-нибудь еще из  обслуживающего
персонала или пациентов и, если да, то что ему удалось выяснить.
   Наконец он подошел к ее  машине  и  кивком  показал  Хайэмсу,  чтобы  тот
опустил боковое стекло.
   - Могу я вас попросить зайти сейчас?
   Вопрос был адресован  Карен,  но  кивнул  Хайэмс.  Оба  вели  себя  очень
обходительно и корректно. Но если бы Карен отказалась,  они,  скорей  всего,
так же обходительно и корректно силой заволокли бы ее в дом.
   А может быть, она была к ним несправедлива? Пожалуй, потому что когда они
вошли в холл, сержант Коул нарочно двигался впереди нее, заслоняя собой стол
дежурной медсестры. Он, как Карен поняла, старался выполнить свое  обещание,
что ей не придется смотреть на убитых.
   - Сюда, пожалуйста, - сказал он, указывая на открытую дверь  слева.  Пока
Хайэмс провожал ее, она заметила Монтойю, спускавшегося по лестнице в  конце
коридора. Даже при тусклом освещении Карен показалось, что его смуглое  лицо
было неестественно бледным.
   Когда Монтойя подошел, сержант Коул кивнул ему:
   - Они уже выехали. Когда приедут, пусть  начинают,  выполнят  стандартные
оперативные процедуры в полном объеме. Как только освобожусь, буду  с  ними.
Но пусть не  беспокоят  меня,  если  только  не  обнаружат  что-то,  что  мы
пропустили.
   - Слушаюсь, - сказал Монтойя.
   Коул сделал шаг в сторону, пропуская Карен в дверь. Они с Хайэмсом  вошли
следом.
   Помещение с книжными полками, занимающими две стены от пола  до  потолка,
явно служило кабинетом.  Окно  в  третьей  стене  было  закрыто  шторами,  а
четвертая - дальняя - была увешана дипломами и медицинскими  свидетельствами
в красивых рамах.
   - С вами все в порядке, миссис Раймонд? -  голос  Коула  звучал  мягко  и
участливо. Карен зажмурилась, потом подняла на него глаза.
   - Садитесь, пожалуйста.
   - Она села в кресло ближе к столу, все время чувствуя присутствие Хайэмса
рядом с собой.
   - Сейчас, миссис Раймонд, мы хотели бы услышать от вас, что случилось...
   Удивительно,  но  после  того,  как  она   начала   рассказывать,   Карен
почувствовала, что постепенно расслабляется. Она ждала, что Коул спросит ее,
почему  Брюс  находился  в  клинике,  и  заранее  продумала  ответ,  но   не
предполагала, что не последует дополнительных вопросов насчет его  "нервного
срыва". Когда Карен поняла, что ее объяснение принимается, ей было  нетрудно
продолжать.
   Она рассказала о звонке Гризволда  в  офис  и,  по  просьбе  Коула  точно
указала время. Она также приблизительно назвала час прибытия к Рите и, когда
Коул перебил ее, продиктовала адрес и номер домашнего телефона Риты.
   Пока все шло гладко. Но потом возникла проблема: как передать разговор  с
сестрой Брюса. Предупреждение Риты не ехать к нему, что  Брюс  мог  быть  не
готовым к выписке - эти темы нужно во что бы то ни стало обойти.
   Но как?
   Помощь прибыла извне, в виде громко завывающих сирен. И затем из-за двери
она услышала топот в холле и низкое гудение многих голосов.
   Сержант Коул нахмурился и сделал жест Хайэмсу.
   - Скажи им, пусть ведут себя потише, - сказал он. - Итак, вы говорили...
   Было нетрудно продолжить свой рассказ с того места,  когда  она  оставила
Риту и направилась на юг, нетрудно предоставить Коулу, который записывал все
это в блокнот, расписание всех своих действий вплоть до приезда в клинику.
   - Вы сказали, в девять?
   - Приблизительно. Может быть, с минутами.
   Снова приглушенные шаги. На этот раз наверху. Коул  на  мгновение  поднял
глаза к потолку, но ничего не сказал. Он кивнул Карен, чтобы она продолжала.
   С этого момента Карен почувствовала, что говорит сбивчиво. Не потому, что
ей нужно было что-то скрывать, а потому, что было больно вспоминать.
   Шаг за шагом вопросы Коула подвели ее  к  двери  клиники.  Что  произошло
после того, как она позвонила? Как она обнаружила, что  дверь  открыта?  Что
первое бросилось ей в глаза, когда она вошла в дом?
   Затем вопросы повели ее по дому. Когда она  увидела  медсестру?  Как  она
отреагировала, когда увидела, что сестра мертва? Не пришло ли  ей  в  голову
поискать телефон в другой комнате, чтобы позвонить в полицию?
   Карен рассказала ему про дым, и он хотел знать, что она заметила  вначале
- увидела что-то или почувствовала запах? Она вскользь заметила, как поразил
ее вид кабинета Гризволда, и Коул тщательно выудил из нее подробное описание
комнаты и обстановки.
   Затем пришел черед самого худшего: как она зашла  в  соседнюю  комнату  и
обнаружила тело Гризволда. Карен  не  могла  там  долго  оставаться  даже  в
мыслях. Зрительный образ и воспоминание о  запахе  вызывали  у  нее  желание
сбежать, и она ускорила свой рассказ, чтобы быстрее дойти до  того  момента,
когда она действительно убежала.
   Коул отнял ручку от блокнота и жестом остановил ее монолог.
   - Извините, миссис Раймонд. Вы говорите, что повернулись и выбежали через
кабинет доктора Гризволда в холл?
   - Да.
   - Что вы делали дальше?
   - Побежала к выходу.
   - Прямо?
   - Конечно.
   Ручка Коула замерла над странице. Он улыбнулся Карен.
   - Вы были тогда очень растеряны, не так ли?
   - Растеряна? Я была в ужасе! Коул понимающе кивнул.
   - Подумайте немного. Может быть, вы не вспомнили еще чего-нибудь.  Что-то
еще случилось? Карен покачала головой.
   - Думаю, нет.
   - А наверх вы не поднимались? - спросил Коул.
   - Нет.
   - Вы говорите, что были в состоянии паники, почти в  шоке.  Возможно,  вы
могли сделать что-нибудь, не отдавая себе полного отчета в своих действиях в
тот момент.
   Карен нахмурилась:
   - Я выбежала из дома, - сказала она.
   - Вы уверены, что не поднимались наверх до того, как вышли из клиники?
   - Почему я должна была подниматься? В этот момент открылась  дверь,  и  в
кабинет вошел Монтойя. Коул вопросительно посмотрел на него.
   - Извините, что помешал вам, сержант.
   - В чем дело?
   - Они закончили с Гризволдом и медсестрой, - сказал Монтойя. - Но  прежде
чем они завершат всю  работу,  вы,  возможно,  захотите  еще  раз  осмотреть
остальные тела наверху?

Глава 6

   Комната для допросов в полицейском  участке  была  очень  ярко  освещена.
Карен видела,  как  на  седеющих  висках  сержанта  Коула  выступают  мелкие
капельки пота. Она могла рассмотреть каждую морщинку на хмуром лице  другого
офицера, лейтенанта Барринджера, присоединившегося к ним.
   Странно. При допросе подозреваемый должен чувствовать  себя  не  в  своей
тарелке, но Карен была совершенно спокойна. А потели они.
   При таких обстоятельствах их нельзя было винить. Медсестра, задушенная за
своим столом, убитый Гризволд и еще два тела,  обнаруженные  наверху.  Карен
уже знала, кто они - санитар по имени Томас и престарелая пациентка.
   Санитара закололи, а женщина, очевидно, умерла  от  сердечного  приступа,
хотя в этом они пока не могли быть уверены. Все, что они знали, это то,  что
погибли четыре человека: трое из медицинского персонала и одна пациентка.
   Еще в пяти комнатах наверху обнаружены следы проживания. Таким образом, в
клинике было еще пятеро пациентов. Все они исчезли. Исчезли также их истории
болезни, а все документы,  которые  могли  помочь  их  опознать,  сгорели  в
пламени камина Гризволда.
   Исчезли пять душевнобольных пациентов.  Только  один  из  них  -  Брюс  -
известен по фамилии. И есть все основания полагать, что по крайней мере один
из этих людей - маньяк-убийца.
   Но кто эти люди?
   И куда они могли деваться?
   Неудивительно, что лейтенант Барринджер нахмурился, когда Карен  покачала
головой.
   - Извините, - сказала она, - но я не знаю их фамилий. Я никогда  даже  не
видела ни одного из них. Я вам уже говорила, что не навещала мужа,  пока  он
был в клинике.
   - Почему?
   - Доктор Гризволд считал, что будет лучше, если я воздержусь от свиданий.
Брюс был в таком состоянии...
   - В каком состоянии?..
   Барринджер ухватился за слово, и Карен уже не могла исправить  положения.
Обойти этот предмет было невозможно. Даже если  она  им  не  расскажет,  они
услышат все от  Риты.  -  Ну,  конечно.  Потому  он  и  лечился,  -  нервное
состояние. С тех пор, как вернулся из Вьетнама...
   - Он был наркоманом?
   - Нет, никогда не притрагивался к наркотикам.
   - Вы уверены?
   - Абсолютно: я же его жена - если бы случилось что-нибудь подобное, я  бы
знала.
   - Тогда в чем заключалось его состояние?
   - Просто нервы...
   - Пожалуйста, миссис Раймонд! Люди не проводят шесть  месяцев  в  клинике
для душевнобольных  без  какого-то  серьезного  диагноза.  Наверняка  доктор
Гризволд рассказал вам больше, чем вы нам сейчас. Какие были  симптомы?  Что
ваш муж сделал такого, что понадобилось упрятать его в клинику?
   - Я не упрятала его! Брюс сам захотел лечь в клинику!
   Услышав срывающееся  эхо  своего  голоса,  Карен  поняла,  что  близка  к
истерике. Если она хочет помочь Брюсу, нужно взять себя в руки.
   Немного успокоившись, она наблюдала, как Барринджер встал из-за  стола  и
пересел в кресло напротив нее. Он посмотрел на Коула, потом опять повернулся
к ней.
   - Извините, миссис Раймонд. Я понимаю, что вы чувствуете.
   - Вот как?
   - Ну, конечно. У вас  был  шок,  вы  устали,  вам  не  нравятся  все  эти
вопросы... - Барринджер вздохнул. - Так же, как и нам. Беда в том,  что  нам
нужны ответы. А вы сейчас единственная, кто может нам помочь.
   - Я вам рассказала правду.
   - Я вам верю.
   - Тогда чего еще вы от меня хотите?
   - Остальную правду. То, чего вы нам еще не рассказали.
   - Но это все!
   Барринджер снова взглянул на Коула. Тот молчал. Ему не нужно было  ничего
говорить, как и Барринджеру. Они могли  просто  сидеть  и  ждать,  пока  она
сломается и расскажет все, что им нужно. Рано или поздно они подберут к  ней
ключ. А если она сломается, они доберутся до Брюса. Если только...
   - Постойте... - Карен перевела дыхание.
   Двое мужчин сразу с интересом посмотрели на нее.
   - Я только что вспомнила...
   Коул бросил взгляд на Барринджера, взгляд, в котором читалось: "Видишь, я
же тебе говорил, она готова расколоться". Но Барринджер, продолжая играть  в
ту же игру, старую, проверенную игру в молчание, не отреагировал.
   Он уставился на Карен.
   - Продолжайте..
   - Раз в неделю я звонила в клинику, чтобы справиться  о  муже.  Обычно  я
разговаривала с доктором Гризволдом, но иногда его не было, и вместо него  я
говорила с сестрой. Она была старшей дневной смены. Я уверена, что  если  вы
поговорите с ней, она назовет вам фамилии остальных пациентов.
   Барринджер подался вперед.
   - Как ее зовут?
   - Дороти. Дороти Андерсон.
   Сержант Коул уже записывал в своем блокноте.
   - Имеете представление, где она живет?
   - Я не уверена, - сказала Карен нерешительно. - Но, кажется, она говорила
что-то о переезде несколько месяцев назад. Точно, она  переезжала  на  новую
квартиру в Шерман Оукс.

Глава 7

   Квартира на первом этаже, снятая  Дороти  в  Шерман  Оукс,  была  удобной
только в одном отношении. Она была всего в двух квар