тный  по  случаю  тепла,  за  своим  барьером  хлебал  чего-то   из
эмалированной кастрюльки, пороча тем самым  репутацию  заведения.  Свет  в
ресторане, обычно горевший денно и нощно,  был  потушен,  хотя  на  кухне,
слышала Зойка, повара чем-то гремели, кого-то собирались кормить.
   Сознавая себя последней идиоткой, Зойка задала девочкам вопрос:
   - В отеле кто-нибудь остался?
   - Ни-ко-го! - весело отчеканила Лена. - Все съехали. Москва закрыта!  И
для иностранцев  тоже!  Ой,  Зоенька  Александровна,  вы  представляете  -
счастье какое? Да я всю жизнь об этом мечтала!
   - И я, - сказала кассирша-мама, возвращаясь к детективу.
   - И я, - подтвердила старшая смены, вновь легко переезжая в Бразилию.
   - И я, и я, - хором  согласились  ее  помощницы  и  тут  же  продолжили
взаимолюбопытный разговор о-чем-только-ни-попадя.
   Почему же я никогда о том не мечтала,  машинально  удивилась  Зойка,  а
ответил ей Свен, невесть откуда взявшийся посреди холла.
   - Потому что ты  единственный  _нормальный_  человек  в  этом  доме,  -
наконец-то на "ты" перешел.
   - Единственный? - не поверила Зойка.
   -  Ну  преувеличил,  ну  еще  двое-трое...  Я  прошел  по  всем  срезам
эксперимента.
   - Без меня?
   - Тебе было бы больно. Я же понял: тебе _было_ больно! И у  реки,  и  в
доме, и на улице, и у насыпи...
   - Это _моя_ боль!
   - Она и так постоянно с тобой. Зачем лишний раз бередить?
   - Ты же не спрашивал, когда начинал эксперимент. А я говорила: не надо,
все зря, мы разучились хотеть. Помнишь? Все наши желания можно пересчитать
по пальцам, они просты и неинтересны пришельцам со звезд.
   - Я помню. Но я-то ждал иного... Вы находитесь на очень  низком  пороге
желаний. Знаешь, я впервые сталкиваюсь с технически развитой цивилизацией,
которая не решила проблемы потребления даже в первой фазе.
   - В первой - это когда едят не вдоволь, одеты не в  радость,  счастливы
не от души, так?
   - Можно и так...
   - И как же нам эту фазу проскочить? Объясни, Свенчик,  сделай  милость,
вы же там, в галактике, все-о-о знаете...
   - Всего не знает никто. Разве что Бог... А как проскочить?.. Я бы очень
хотел вам помочь, Зоя, но - увы - первую фазу все проходят самостоятельно.
   - А потом являетесь вы и осыпаете нас из рога изобилия.
   - Случается...
   -  А  вот  вам!  -  И  Зойка  продемонстрировала   Свену   непристойный
интернациональный жест,  который,  как  ни  странно,  был  вполне  понятен
галактическому скитальцу.
   Во всяком случае, отреагировал он адекватно:
   - Мы-то отойдем, нам-то что... Но чтоб  совсем  без  нас  -  тут,  Зоя,
пахать надо. И _хотеть_ пахать. Такое вот простенькое желание.
   - Я что, не хочу?
   - Ты - да. А они? - кивнул на Зойкиных девочек.
   Он был прав, эти - _не хотели_.
   И что это такое они сочинили: Москва закрыта, отель пустой, сами  мышей
не ловят. Стоит на  пару  часов  отлучиться,  как  на  тебе  -  сюрприз  с
конфеткой! А директор откуда возник? У него ж температура...
   - А ну, кончили  перекур!  -  гаркнула  Зойка  и  вмазала  кулачком  по
регистраторской стойке, чуть куклу не выронила, да  так  неловко  вмазала,
что в глазах потемнело.
   Извините за очередной штамп, но в глазах у Зойки потемнело _буквально_.
   - Зоя Александровна, что с вами? - продрался сквозь боль голос Лены.
   Зойка открыла один глаз и узрела личико регистраторши, а  сзади  -  еще
чьи-то лица, и шум услышала, знакомый до дрожи шум прибоя,  столь  странно
характерный  для  больших  и  людных  помещений  -   вокзалов,   гостиниц,
аэропортов.
   Людных?
   Открыла второй глаз и уже в оба увидела любимый холл, привычно  набитый
почтеннейшей публикой. И чемоданы имели место, и сумки с пожитками,  и  из
ресторана шел мощный стеб, и магазины  вовсю  работали,  и  гнида  швейцар
препирался у входа с двумя оперативниками в штатском: то ли они кого-то не
того пустили, то ли он кого-то того не пустил.
   Откуда народ? Москва-то закрыта...
   И засмеялась: Свен. Эксперимент, дура ты, Зойка, закончился не четверть
часа назад, когда отель опустел, а только что, сию секунду. А пустой отель
- это еще одно желание, точнее - не одно, не одно, как ни грустно...
   Вот теперь уже Зойка полностью пришла в себя, овладела, как  говорится,
ситуацией.
   - Который час? - для начала спросила.
   - Семь без пяти, - испуганно ответила Лена.
   Ее действительно пугали метаморфозы,  происходящие  с  начальницей:  то
она, видите ли, помирает, то орет, то зачем-то время спрашивает, когда вот
они, часы, над лестницей.
   - Как семь без пяти? - добавила ей страхов Зойка. - Так поздно?!
   - Товарищ из управления сказал, что совещание в главке затянулось.
   - В главке? Какой товарищ?
   - Тот, что с вами утром был. Свен Петрович. Очень симпатичный... -  Это
она польстила начальнице: мол, правильный  выбор,  Зоенька  Александровна,
мол, не теряйтесь зря, мол, хомутайте симпатичного, коллектив одобряет как
один.
   - Петрович?.. Как мило... И куда же он подевался?
   - Ну буквально за минуту до вас уехал. Сказал, что у него авиарейс, что
ему еще собраться нужно... А куда он летит, если не секрет?
   - Не секрет, - отрезала Зойка. - На альфу Центавра.
   И вероятно - правду сказала. А Лена обиделась. Надула  губы,  зашла  за
барьер и через окошко протянула Зойке конверт:
   - Он вам тут записку оставил.
   Зойка схватила конверт - обычный, семикопеечный, со впечатанной маркой,
- достала сложенный вдвое листок.


   "Времени минуло больше, чем я думал,  -  писал  Свен.  Не  лазером,  не
каким-нибудь светопером, а обычным шариком на обычном гостиничном  бланке.
- Его у меня - кот наплакал. Прости, что обеспокоил: я появился  на  Земле
слишком рано. У вас есть настоящие желания, я понял, я знаю,  но  спрятаны
они так глубоко, так далеко, что вы о них и сами не ведаете. Вытащить их я
не смог, а что вытащил - сама видела. Жаль, не было детей: у них -  другой
уровень, выше... Если хочешь, забудь и обо мне, и об эксперименте.  Просто
скажи: "Я ничего не хочу помнить!" - и твое, последнее для  меня,  желание
будет выполнено. А лучше - помни, это всегда лучше.  Жаль,  что  я  должен
уйти. Спасибо тебе, что не бросила меня..."


   И даже не подписался.
   - Зоенька Александровна, а он правда уехал? - не утерпела Лена.
   - Правда, - сказала Зойка.
   Уехал,  улетел,  нуль-транспортировался  -  какая  разница?  Нет   его!
Плохо... Был бы не со звезды, а из Краснококшайска, может, и получилось бы
что... Почему он именно ее выбрал? Потому что  мимо  шла?  Но  мимо  могла
пройти любая мымра, у которой желания ничуть не отличаются  от  остальных,
не выше "уровня  потребленил".  Одернула  себя:  у  тебя,  что  ли,  выше?
Побывать на Канарах, окунуться в океан - ба-альшой силы оригиналка!.. Нет,
не случай привел его под тополь в Девятом проезде, Зойка была  ему  нужна,
Зойка,  бумажка  лакмусовая,  некраснеющая.  Тешь  себя,   тешь,   Зоенька
Александровна, тем более что покраснела, чуть со стыда  не  сгорела  -  за
себя, за однопланетников...
   Впрочем, нет, не стоит всех под одну гребенку чесать...
   - Зоя Александровна, а откуда у вас кукла такая страшненькая?  -  Опять
Лена ворвалась.
   -  Страшненькая?  -  Кукла  прижималась  к  груди,  смотрела  на  Зойку
пуговичным глазом. - Нормальная.
   Очнулась от коллапса, за коим со страхом наблюдали уже все ее  девочки,
перегнулась через барьер к Лене:
   - Ну-ка, детенок, быстренько посмотри по регистрации. У нас должна жить
одна женщина, то ли директор Дома ребенка, то ли главврач - не знаю точно.
Найди мне ее.
   - А фамилия как? - заныла Лена. - Без фамилии трудно.
   - Не ной. Знала бы - сказала. Ищи.
   А если он ни с  какой  не  со  звезды?  Если  он  все-таки  гипнотизер?
Загипнотизировал ее в кабинете, навел сложную галлюцинацию -  а  что?  так
можно! Зойка читала в "Науке и жизни"... А сам в  это  время  ее  квартиру
обчистил. Точно! Спер чайник со свистком и стольник из  тумбочки.  Богатый
улов для гастролера из Краснококшайска...
   - Нашла, Зоя Александровна! - обрадованно сообщила Лена. - Вот.  Триста
пятнадцатый. Фролова Анна Никитична, главный врач  дома  ребенка  из...  -
запнулась, пытаясь расшифровать каракули клиентки. - Тут неясно: то ли  из
Новокузнецка, то ли из Новосибирска...
   - Ладно. Пустое. Набери телефон и дай трубку.
   Зачем Зойке этот звонок? Для проверки реальности галлюцинаций?  Спросит
у Анны Никитичны, о чем она мечтает? А та все так и выложит, ждите больше.
Да и что выкладывать, если мечта главврача - куда большая фантастика,  чем
колбасные бревна на железнодорожном  составе...  Да  и  зачем  спрашивать,
зачем проверять, если вот она - одноглазая кукла  из  придуманного  Свеном
мира. Выходит, непридуманного...
   - Говорите, Зоя Александровна...
   - Але, -  сказала  Зойка.  -  Але.  Это  Анна  Никитична?  Вас  старший
администратор беспокоит.
   - Слушаю вас, - настороженно  проговорила  трубка:  чем  чреват  звонок
гостиничного начальства? А вдруг выселят?..
   На кой ляд, повторим вопрос, понадобился Зойке это _реальный_ разговор?
Что она может спросить у _незнакомой_ женщины? Нет ли в  ее  Доме  ребенка
куклы с оторванным глазом?..
   - У вас есть претензии к обслуживанию, Анна Никитична? Горничная  номер
хорошо убирает, качественно?
   Зойкины девицы смотрели на начальницу как  на  безвременно  сошедшую  с
ума.
   - Спасибо вам, - облегченно - не выселяют! - сказала трубка. -  У  меня
нет никаких претензий.


   Пустые, казенные, никому не нужные вопросы, трафаретно-вежливые ответы,
бессмысленная беседа! Не так и не то хотела сказать  этой  женщине  Зойка,
но, как всегда, только _хотела_, да _не смогла_.
   - Если что, звоните сразу мне. Меня зовут Зоя Александровна. Всего  вам
доброго, удачи. - Отдала трубку Лене, та ее  на  рычаг  брякнула.  -  Все,
девки, живите сегодня без меня. Я умерла и ушла домой, -  потянулась,  как
кошка, ну и что, что смотрят, пусть смотрят, есть на  что  смотреть!  -  и
впрямь умерла. И ушла домой.
   Мимоходом глянула на часы над лестницей: семь  сорок  две.  Свен  здесь
ровно сутки, не больше, а встретила она его вчера около девяти, темно  уже
было. Около девяти... Час остается, всего час... На что остается?  Что  ты
еще себе надумала, Зойка, уймись, успокойся, иди домой...
   И метнулась  к  выходу,  боком,  боком  скользнула  в  только  начавшие
раскрываться двери, отчаянно замахала рукой ближайшему таксисту:
   - В Марьину рощу, командир! Умоляю: пулей! Плачу три счетчика.


   Господи Боже ж ты мой, если ты и вправду - один на всю Вселенную, пусть
успеет!..

---------------------------------------------------------------------
   Авт.сб. "Канатоходцы". М., Центрполиграф, 1997.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 18 October 2000

--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 05.11.2001 14:34