- Я не слыхал шагов: наверное, он  убит!  -  шепнул  Фред  сам  себе,
испуганный мыслью,  что  он  действительно  убил  человека,  даже  который
покушался на жизнь его друга. - Странно, что я об этом  так  много  думаю,
но, в конце концов, я предпочел бы, чтоб он был убит мною, чем Терри, отец
которого был убит индейцем!
     В ту минуту тревоги и волнения, когда Фред так торопился  прицелиться
и выстрелить, он был поражен одним обстоятельством: он знал, что его  пуля
задела виннебаго. Но индеец не издал ни малейшего звука.
     Так как известно, что ни один представитель американской расы, будучи
смертельно или не  смертельно  ранен,  не  преминет  закричать  как  дикое
животное, то Фред удивлялся,  почему  на  этот  раз  ничего  подобного  не
произошло.
     - Я знаю, что попал в него, - сказал он сам себе,  поспешно  пробегая
отделявшее его от индейца пространство, - и даже сильно ранил. Зачем же он
теперь играет в прятки? Для того, чтобы дать мне лишний шанс? Не хочет  ли
он заманить меня в засаду?
     Подобная вероятность была нисколько не утешительна, и  поэтому  Фред,
несмотря на свое волнение, постарался как можно  незаметнее  добраться  до
скалы, где несколько минут тому назад стоял индеец.
     Фред не успел подойти, как  убедился  в  том,  что  краснокожий  жив:
индеец исчез.
     Покрытая листьями земля  и  несколько  деревьев  -  вот  и  все,  что
представлялось взору, но краснокожего не было: он убежал.
     - Странно, положим, я не попал в него и позволил убежать, но  где  же
Терри?
     В тот момент, когда Фред убедился, что виннебаго  не  убит  и  исчез,
беспокойство  за  друга  возросло.  Он  слышал  звук   другого   выстрела,
последовавшего за его собственным, и боялся, что тот был роковым, так  как
индеец за это время мог хорошо прицелиться.
     Взглянув на место, где стоял молодой ирландец и  смотрел  на  хижину,
Фред не увидел его там: он тоже исчез.
     - Наверное, лежит убитый на земле! - мелькнула у него страшная  мысль
и заставила поспешить  на  то  место,  забыв  о  коварном  индейце.  Через
несколько секунд он с радостью убедился, что там никого нет.
     - Терри не убит, это верно, но, может быть, опасно ранен:  во  всяком
случае, он, вероятно, здесь неподалеку!
     Огромные валуны, деревья и кустарник предоставляли неплохое  укрытие.
Самый зоркий глаз не нашел бы врага. Исключением  в  этом  отношении  была
только лужайка, окружавшая хижину.
     - Где бы он мог быть? - повторял Фред, остановившись.  -  Он,  верно,
подумал, что стрелял или я, или Оленья Нога...
     В ту же минуту Фред  услыхал  тихий  свист.  Оглянувшись,  он  увидел
круглую добродушную фигуру Терри  Кларка,  выглядывавшего  из-за  скалы  в
нескольких шагах от него.
     Увидев, что его заметили, Терри дал Фреду знак подойти, что последний
тотчас же и исполнил.
     - Ты ранен? - спросил Линден.
     - Нет! - ответил Терри.
     - Но я видел, как в тебя стрелял краснокожий!
     - Ну, значит, он плохо прицелился.
     - Прицелился-то он хорошо, но я опередил и, наверное, ранил его!
     - Знаю, я сам наблюдал за  ним.  Я  никогда  не  видал  краснокожего,
который бегал бы скорее! Он мчался по лесу, как стрела,  придерживая  одну
руку, как будто боялся ее потерять.
     -  Так,  значит,  он  ранен  в  руку!  -  сказал  Фред,  почувствовав
облегчение при мысли, что он все-таки не совершил убийства.
     - По какой дороге он бежал?
     - Он бежал  вон  туда!  -  ответил  Терри,  показывая  на  холм,  где
несколько времени тому назад, стояли они, наблюдая за хижиной в долине.
     - По всей вероятности, краснокожий теперь уже далеко отсюда!
     - Ты не знал, что он стрелял в тебя?
     - И понятия даже не имел. Если  б  я  это  знал,  -  прибавил  Терри,
покачав головой, - я бы погнался за ним по пятам, чтобы отплатить  ему  за
это. Думаю, что индейцу тогда не удалось бы удрать после твоего выстрела!
     - Ну, теперь он уже успел убежать, но я уверен, что мы видим его не в
последний раз. Ты знаешь, как индейцы мстительны. Кстати,  тут  неподалеку
находятся и другие виннебаго!
     - Их везде довольно: леса кишат ими, как москитами!
     -  Пойдем-ка  отсюда  прочь,  -  предложил  Фред,  чувствуя  себя  не
особенно-то спокойно на месте, где пять минут тому  назад  стоял  страшный
виннебаго.
     Терри вполне разделял справедливость такого предложения,  и  оба  они
тотчас же отправились в путь. Друзья двинулись теперь в другом направлении
и скоро достигли того места, где раньше находился Фред.  Одной  из  причин
этого была та, чтобы не быть в районе действий Оленьей Ноги, как они с ним
условились. В противном случае, шавано был бы недоволен.
     Чувствуя, что другие виннебаго были недалеко, оба  юноши  шли  молча,
выбирая дорогу как можно осторожнее  между  зарослями  кустов  и  камнями,
натыкаясь на ямы и промоины, которые очень затрудняли движение.
     Наши друзья торопились, напрягая до предела зрение и  слух,  так  как
знали, что враг может напасть откуда угодно.
     Они поставили себе задачу и были уже на пути  к  ее  исполнению,  как
вдруг их остановила тревожная мысль.
     - Я не понимаю, что делает Оленья Нога! - сказал Фред. - Я думаю, что
он должен явиться сюда на звук выстрела!
     -  Ну,  -  прошептал  Терри,  -  Оленья  Нога,   правда,   отличается
замечательным проворством, тем не менее есть много вещей,  которых  он  не
может сделать, и у него полно дел, так что ему пока не до нас!
     - Может быть, была рукопашная схватка!
     - Может быть, но что...
     - Тише, а это что такое?
     К удивлению обоих молодых людей, из-за угла  хижины  выскочил  Оленья
Нога и быстро помчался к ним навстречу.



                         4. ЧТО СДЕЛАЛ ОЛЕНЬЯ НОГА

     Когда молодые люди расстались на холме с намерением подойти к  хижине
разными дорогами, Оленья Нога подумал, что решит этот вопрос  один,  какие
бы опасности не стояли за этим решением.
     Конечно, могло случиться, что какое-нибудь неожиданное обстоятельство
откроет истину Фреду или Терри, но друг их, индеец, не строил своих планов
на таком шатком основании: он  верил,  что  этот  вопрос  можно  разрешить
только путем риска.
     Оленья Нога чувствовал себя не вполне спокойно,  когда  предостерегал
своих друзей. Он вообще не имел обыкновения прямо высказывать свои  мысли,
а в особенности теперь, когда дело шло о жизни или смерти отца Фреда: надо
было взять на себя слишком  много  смелости,  чтобы  разом  разрушить  все
надежды юноши, дав ему понять, что все в хижине убиты.
     Оленья Нога думал,  как  уже  было  сказано,  что  группа  виннебаго,
подававшая сигналы южному племени, как раз в направлении к  нашей  хижине,
хотела этими сигналами показать, что друзья охотников уже на пути  к  ним.
Густой дым, служивший для этой цели, вряд ли мог  сообщить  им  что-нибудь
иное. Он, конечно, не мог сказать им про то, что молодых людей сопровождал
индеец племени шавано, который был не только другом  белых,  но  и  врагом
виннебаго.
     В таком случае национальность Оленьей Ноги давала бы ему преимущество
перед товарищами. Эти виннебаго вряд ли могли  узнать,  что  произошло  на
пути между холмом и хижиной, и поэтому, по крайней мере  на  время,  могли
принять шавано за нейтральную фигуру.
     Конечно, могло случиться и обратное, то есть, они приняли бы  его  за
бродягу, каких в этих краях бывает много.
     Обо всем этом Оленья Нога подумал уже раньше и  теперь  не  колебался
перед выбором. Он тихо пробрался берегом реки, огибавшей хижину, вплоть до
самой лицевой части строения, и остановился в сотне ярдов от хижины. Здесь
шавано выбрал  себе  наблюдательный  пост  и,  не  показываясь  обитателям
хижины, устремил взоры на большую, тяжелую дверь.
     Несколько дней тому назад он был здесь в  гостях  у  трех  охотников,
стоял перед этой самой дверью и  разговаривал  с  ними,  а  те  сидели  на
бревне, лежавшем на земле против хижины,  и  принимали  его,  как  старого
друга. Теперь дверь была заперта, и охотников не было видно.
     Как  узнать,  кто  внутри,  охотники  или  их  враги?  Этот   вопрос,
занимавший его прежде,  занимал  и  теперь.  Если  только  белые  люди  не
испугались появления индейцев, но оставалось непонятным,  почему  они  так
долго не возвращаются домой в это холодное осеннее утро.
     Может быть, они осознали опасность и насторожились?  Оленья  Нога  не
видал их там,  где  стояли  капканы  для  бобров,  и  на  основании  этого
заключил, что они или бежали, или погибли.
     Если бы охотники были в хижине, Оленья Нога без колебания  явился  бы
туда, потому что каждый из них узнал бы его и принял, как друга. С  другой
стороны, если там сидели  виннебаго,  которые  развели  огонь  внутри  как
приманку, чтобы обмануть друзей охотников, то и они, может быть, не  сочли
бы Оленью Ногу подозрительным человеком, так как не  знали,  что  он  друг
белых, - разве только до них дошли какие-нибудь слухи.
     Таково было заключение молодого шавано, и он пришел к  нему  быстрее,
чем мы это успели изложить. Индеец решился  подойти  прямо  к  двери,  как
будто бы он не подозревал ничего дурного. Но в ту минуту, когда он решился
на это,  его  остановило  то  обстоятельство,  что  тяжелая  дверь  хижины
шевельнулась, как будто кто-то потянул ее за ручку.
     Дверь открылась не широко,  и  так  тихо,  что  никто  другой,  кроме
шавано, не мог бы заметить ее движения. Он тотчас же присел перед дверью и
стал ждать дальнейшего развития событий.
     Дверь, которая  отворилась  на  пять  или  шесть  дюймов,  оставалась
некоторое время в таком положении и потом приоткрылась еще  не  на  много.
Таким образом, можно было бы заглянуть внутрь дома, если бы там не  царила
полная темнота.
     Тем же зорким глазом, который  замечал  любую  мелочь,  Оленья  Нога,
увидел, что край двери придерживают чьи-то пальцы.  Из  этого  нельзя  еще
было ничего заключить,  так  как  разглядеть  кого-либо  было  невозможно.
Однако, Оленья Нога догадался, что такой поведение выдает индейца:  трудно
было предположить, чтобы  кто-нибудь  из  охотников  отворял  дверь  таким
способом.
     Минуту спустя индеец увидел, что кто-то чуть-чуть  выглядывает  из-за
двери. Опять-таки нельзя было ничего разглядеть, но Оленья Нога все больше
и больше убеждался, что в хижине нет никого, кроме индейцев-виннебаго.
     Дверь тихонько закрылась.
     Колебаться дальше было бесполезно, и Оленья Нога не колебался.  Встав
на ноги, он просто пошел по неровному, но открытому месту,  как  будто  бы
был вполне уверен, что найдет в хижине своих друзей. Однако, его зрение  и
слух никогда не были напряжены так сильно, как во время короткого перехода
от ручья до хижины.
     Осторожный взгляд из-за двери  был  так  непохож  на  обычные  приемы
охотников, что Оленья Нога теперь больше не сомневался в том, что найдет в
хижине индейцев.
     Раз его убеждение было таково, можно было думать, что на все  вопросы
нашелся окончательный ответ. Было очевидно, что если там сидят  виннебаго,
то, следовательно, там нет белых людей, иначе чем объяснить  это  глубокое
молчание? Шавано мог бы теперь смело вернуться на назначенное  место  и  с
уверенностью сказать Фреду и Терри,  чтобы  они  шли  искать  охотников  в
другом месте, так как их не было в доме, где он их  видел  несколько  дней
тому назад.
     Но вы можете себе представить, что  смелого  шавано  занимали  теперь
совсем другие вопросы, на которые он жаждал получить ответ  и  на  которые
можно было  ответить,  только  заглянув  внутрь  дома.  Главное,  что  его
интересовало, это был вопрос о том, убиты ли его друзья в  хижине?  Лежали
ли их тела перед злодеями, которые  жаждали  обагрить  руки  кровью  новой
жертвы?
     Единственное обстоятельство, которое внушало индейцу  опасение,  было
то, что среди индейцев мог бы оказаться  тот,  кто  его  знал.  Припоминая
последние события, шавано вспомнил, что он и юноши шли  очень  медленно  и
что, следовательно, любой индеец всегда мог их  опередить  и  предупредить
других. Хотя  было  маловероятно,  чтобы  случилось  что-нибудь  подобное,
однако, это было все-таки возможно. Присутствие такого посланника к хижине
могло бы решить  участь  шавано,  потому  что  он  в  достаточной  степени
заслужил непримиримую ненависть этих воинов, которые были теперь далеко от
своих охотничьих земель.
     Что могли сделать индейцы в хижине, как не встретить входящего к  ним
шавано ружейным  залпом?  Если  бы  это  случилось,  то  Оленья  Нога  мог
рассчитывать на спасение так  же,  как  и  человек,  стоящий  перед  дулом
заряженной пушки.
     Но тяжелая дверь, на которую  Оленья  Нога  устремил  свой  взор,  не
открылась, и он не был встречен залпом. Индеец  заметил,  что,  вследствие
отсутствия окон в хижине, единственным местом, откуда могли грозить,  была
дверь.
     Если бы они вдруг открыли дверь и  начали  стрелять  -  он  погиб  бы
несомненно, как уже было сказано, но, когда шавано очутился  в  нескольких
шагах от хижины, он совершенно успокоился на этот  счет:  если  бы  теперь
дверь шевельнулась хоть чуточку, он отпрыгнул бы в сторону  и  скрылся  за
строением, где его положение было не менее выгодным, чем положение врагов.
     Но, как мы уже сказали, дверь не отворилась, и не  произошло  никаких
других событий.
     Он  заметил  ремень  из  оленьей  шкуры,   дверную   защелку,   и   с
удивительным, всегда свойственным ему хладнокровием,  схватил  ее,  слегка
потянул и очутился в хижине. Здесь его глазам  представилось  удивительное
зрелище.



                                5. В ХИЖИНЕ

     Раньше уже было сказано, что в хижине  не  было  окон,  так  как  она
служила только кладовой для мехов  и  убежищем  для  охотников  в  суровую
зимнюю погоду или бурю. Отверстие  в  крыше  заменяло  трубу:  через  него
выходил дым, когда в комнате горел огонь, в  целях  защиты  от  снега  или
дождя отверстие закрывалось плоским камнем.
     Бревна, составляющие стены хижины, были так  хорошо  сложены,  и  все
отверстия были так хорошо замазаны глиной, что внутрь ее не  попадал  даже
самый сильный ветер. По этой же  самой  причине  в  хижине  царила  полная
темнота, когда там не горел огонь. В дверь проникало  достаточно  воздуха,
чтобы несколько разогнать накопившийся там дым  и  чтобы  образовать  тягу
через верхнее отверстие. Однако, немало дыму оставалось и в  комнате,  так
что пребывание в ней было не особенно приятно.
     Пол заменяла голая земля. В одном углу  помещения  были  сложены  все
добытые на охоте шкуры животных. В настоящее время их было очень мало, так
как зима еще только наступала. Хотя эти меха и не были отменного качества,
но тем не менее служили удобной и мягкой постелью в холодные зимние  ночи,
когда на дворе завывала вьюга.
     Единственной мебелью в этом примитивном жилище была  длинная,  грубая
скамейка, на  которой  охотники  обыкновенно  сидели  в  холодные  вечера,
проводя время перед сном в  курении  трубок  и  разговорах.  В  углу  было
сложено около полудюжины самых примитивных кухонных  принадлежностей,  так
как в те времена люди умели удовлетворяться десятой частью тех  предметов,
без которых мы теперь не можем обойтись.
     Все это было бы очень интересно  при  других  обстоятельствах,  но  в
темной и дымной комнате оказалось нечто такое, что гораздо более  поразило
посетителя. Там были четыре воина виннебаго. Они сидели вокруг огня,  куря
трубки и держа свои заряженные ружья  наготове,  чтобы  встретить  всякого
врага, который вздумает к ним вломиться.
     Пятый индеец сделал шаг вперед, когда вошел Оленья Нога,  хотя  стоял
так далеко от двери, что посетитель его почти не разглядел. Этот последний
не заподозрил в ту минуту, что движение привратника, как можно бы было его
назвать, могло иметь какое-нибудь особенное значение, но  несколько  минут
спустя ему пришлось убедиться в обратном.
     Относительно привратника можно было с  основанием  предположить,  что
это он некоторое время тому назад отворял  дверь  и  осторожно  выглядывал
из-за нее. Он не мог не обратить внимания на приближение  молодого  шавано
и, вероятно, обратил на этот предмет внимание и других  индейцев,  которые
все сидели, скорчившись, вокруг огня.
     Первое и самое естественное движение  Оленьей  Ноги,  как  только  он
вошел, было рассмотреть раскрашенные лица, насколько  он  мог,  при  свете
слабого огня. С первого же взгляда он увидал, что эти четверо  краснокожих
были ему незнакомы: он никогда их не встречал, и они не могли ничего о нем
знать.
     Потом он сделал три или четыре шага вперед, на середину  комнаты.  На
это потребовались только одна или две секунды, но как ни коротко было  это
время, он воспользовался им, чтоб всмотреться в четырех виннебаго, которые
предпочитали сидеть на земле, а не на любимой скамейке охотников.
     Остановившись,  шавано  медленно  повернул  голову  и   взглянул   на
краснокожего, стоявшего сзади. Он хотел узнать, встречал он его раньше или
нет, но это ему не удалось по самой простой причине.
     Так как дверь была заперта - ее закрыл сам Оленья Нога - то в комнате
ничего не было видно, кроме тех  лиц  или  предметов,  которые  находились
около огня. Он мог немного  разглядеть  фигуру  виннебаго,  неподвижную  и
прямую, на лицо его, правда, тоже падал слабый отблеск огня, но этого было
недостаточно, чтобы разрешить Оленьей Ноге его  вопросы.  Это  можно  было
сделать только одним способом - отворить дверь и открыть  доступ  дневному
свету, но цель такого движения была слишком ясна, и она могла  бы  навлечь
неприятности.
     Оленья Нога быстро сообразил это и затем стал искать  доказательства,
которое говорило бы о  присутствии  в  хижине  трех  охотников.  Если  они
подверглись нападению внутри строения, то, вероятно, дело не обошлось  без
отчаянной борьбы, после которой, наверное, здесь остались бы красноречивые
следы.
     Шавано не мог  найти  ничего  такого.  В  углу  лежали  шкуры,  слабо
освещенные огнем, скамейка стояла  на  том  же  месте,  где  он  видел  ее
несколько дней тому  назад,  и  темный  земляной  пол  не  был  взрыт  или
испорчен.
     На  основании  этого  у  Оленьей  Ноги  сложилось  одно   несомненное
убеждение: если охотников постигла злая смерть, то наверное  она  постигла
их не здесь, а где-нибудь в другом месте.
     Далее  сами  виннебаго  не  подавали  никаких  признаков  того,   что
присутствовали при гибели белых людей. У них не было лишних  карабинов,  и
на их поясах не было видно скальпов.  Все  это  принесло  индейцу  большое
облегчение.
     Но что же такое случилось с охотниками, и каким образом  очутились  в
хижине эти раскрашенные виннебаго, что они тут делали - вот были  вопросы,
которые беспокоили Оленью Ногу, и которые надо было разрешить  немедленно,
так как каждая минута была дорога.



                            6. ГОСТЬ И ХОЗЯЕВА

     Теперь  нам  придется  вспомнить  несколько   фактов,   без   которых
дальнейшее может оказаться непонятным.
     Маленький пограничный городок  Гревилль,  в  котором  жило  не  более
двадцати  семейств,  находился  в  юго-западной  части  теперешнего  штата
Миссури, сто  лет  тому  назад  составлявшего  часть  обширной  территории
Луизианы. Каждую осень белые  охотники  отправлялись  из  этого  города  в
Озаркские горы, где проводили зиму в охоте на бобров, лисиц, выдр, куниц и
прочих  пушных  зверей,  изобиловавших  здесь  в  это  время   года.   Они
возвращались домой весной,  нагрузив  добычей  своих  вьючных  лошадей,  и
продавали  меха  агентам  Западной  и   Миссурийской   меховых   компаний,
странствовавшим по пограничным селениям и скупавшим пушной товар.
     Трое охотников, живших в хижине, были Джордж Линден - отец Фреда, Руф
Гардин и Джеймс Боульби. Вскоре после их прибытия сюда, Боульби так сильно
вывихнул себе ногу, что не мог бы даже добраться до хижины, если бы его