Ты становишься вульгарной, -- вздохнул Петр Львович.
     -- Ах, оставьте ваши нравоучения хотя бы в такой  день.  Я...  Авто...
Авто... Это Виктор, -- Ольга Григорьевна побежала к двери.
     -- Здравствуйте,  Петр  Львович, --  Копытин вошел в  комнату и  стал у
двери, щелкнув каблуками.
     -- Виктор Алексеевич, --  прочувствованно сказал Петр Львович, --  вот в
этом чемодане все. Этого хватит на две жизни в Париже. Помните...
     Копытин не дал ему договорить, рванул чемодан.
     Ольга увидела его лицо и начала пятиться к дверям в комнату.
     -- Виктор, -- прошептал Петр Львович, -- Виктор...
     Копытин достал маузер и выстрелил.
     С  визгом  Ольга  бросилась в  комнату.  Ударила руками  по  оконному
стеклу. На улицу посыпались осколки прямо под ноги шедшему мимо патрулю.
     -- Помогите! -- разорвал женский крик морозную тишину.
     Копытин дважды выстрелил, и Ольга упала у окна.
     Матросы бежали к подъезду.
     -- Жми! -- крикнул бандит шоферу и выстрелил по патрулю.
     Словно полотно разорвал воздух залп. И машина, не успев развернуться,
стала. Один матрос -- к машине. Трое -- в парадное.
     Копытин поднял чемодан,  пошел к черному ходу.  Толкнул. Заколочен. А
во входную дверь били приклады.
     Он  вытащил  гранату,  выдернул  кольцо,  подтолкнул  ее  к  двери  и
спрятался за угол. Взрыв вынес дверь.
     Пройдя сквозь дымящуюся прихожую, Копытин вышел на черный ход.
     Он  быстро  шел  вдоль  стены  Зачатьевского монастыря,  сворачивал в
переулки, пока не попал к храму Христа Спасителя.
     Мимо шел трамвай. Копытин на ходу прыгнул на подножку.
     Елена  Климова читала на  диване в  комнате брата.  Прошли дни  после
визита Манцева. Февраль уже на исходе. Никто ее, слава богу, не беспокоил.
И она начала жить, как прежде.
     В дверь позвонили. Елена вышла в прихожую.
     -- Кто там?
     -- Леночка, --   за  дверью  тихий  мужской  голос, --  Виктор  Копытин.
Откройте, за мной гонятся.
     Елена открыла дверь.
     -- Вы одна?
     -- Конечно.
     -- Укроете на пару дней?
     -- Да. Я сейчас поставлю чай.
     -- Спасибо, Лена, -- Копытин обессиленно опустился на стул в прихожей.
     Елена вошла на кухню и задернула занавески. Человек, сидящий у окна в
доме напротив, встал, подошел к телефону, висящему на стене.
     Ночью  Копытин  проснулся.  Полежал  недолго,  прислушался к  тишине.
Встал,  вышел в коридор. Толкнул дверь в комнату Алексея, где спала Елена.
Заперто. Усмехнулся, дернув щекой.
     Пошел  обратно,  запер  дверь,  засветил свечу,  раскрыл чемодан.  На
мгновение Копытин  даже  закрыл  глаза --  в  чемодане  лежали  бриллианты,
золото, толстые пачки денег.


     Он  вскочил,  сжал кулаки и,  дергая щекой,  начал тихо приплясывать.
Потом успокоился, закрыл чемодан, дунул на свечу, лег и уснул крепко.
     Его разбудили звонки и стук.  Он вскочил,  схватил маузер, бросился к
двери.
     В прихожую вышла Елена.
     -- Кто это? -- шепотом спросил Копытин.
     Она с недоумением пожала плечами и спросила:
     -- Кто?
     -- Барышня, Елена Федоровна, это я, дворник, дрова привезли.
     -- Ой, какое счастье! -- всплеснула руками Елена. -- Сейчас.
     Она махнула Копытину рукой: мол, спрячьтесь.
     Копытин ушел  в  комнату,  запер  дверь,  начал быстро одеваться.  За
дверью гудел  бас  дворника и  слышался голос  Елены.  Дверь захлопнулась.
Копытин выглянул в коридор.
     -- Сейчас дрова принесут,  а  потом мы  чай  пить  будем, --  лучезарно
улыбнулась Елена. -- Вы посидите пока у себя.
     Копытин закрыл дверь и прильнул глазом к замочной скважине.
     Сначала  пришел  дворник с  огромной охапкой дров.  Потом  второй,  в
рваном армяке. Потом армяк заслонил скважину, и Копытин слышал только стук
дров и голоса мужиков.
     Потом  Елена  благодарила и  расплачивалась.  Мужики  ушли.  И  снова
тишина. И голос Елены:
     -- Виктор, чай.
     Копытин бросил на кровать маузер,  сунул наган в карман брюк, вышел в
коридор.
     У  стены аккуратно сложены дрова,  немного сора на полу.  Он шагнул в
коридор... С двух сторон ему заломили руки Данилов и Мартынов.
     Вспыхнул свет. В коридор из комнаты вышел Манцев.
     -- Поручик Копытин?
     Копытин скрипнул зубами, дернул щекой.
     -- Я заместитель председателя МЧК Манцев. Вы арестованы.


                                                    Москва. Март 1919 года

     Копытина вели  по  длинному коридору мимо белых двустворчатых дверей,
мимо бронзовых, потемневших ручек, мимо бачка с водой на табуретке, так не
вяжущегося с этими дверями и ручками.
     Копытин  смотрел  на  все  жадно,  впитывая в  себя  эти  в  общем-то
обыденные вещи.  И они казались ему необыкновенно прекрасными,  потому что
видел он все это в последний раз.
     Он сидел в кабинете Манцева и смотрел на половинку медали, лежащую на
столе. Ему очень хотелось казаться равнодушно-ироничным и спокойным. Но он
не мог.
     Странное чувство прощания жило в его душе,  и оно было сильнее разума
и воли.
     -- Гражданин комиссар, -- хрипло сказал он, -- я хочу жить.
     Манцев долго  смотрел на  него.  Через  его  кабинет проходили разные
люди:  холодные,  убежденные  в  своей  правоте,  заговорщики,  истеричные
бандиты,  говорливые эсеры,  путающие допрос с политической дискуссией. Но
такого он видел впервые. Человека не было, остался один облик.
     -- Я не властен решать жизнь и  смерть, --  сказал Манцев, --  для этого
есть трибунал.  На ваших руках слишком много крови. Но тем не менее полное
признание дает вам шанс на снисхождение.
     -- В чем я должен признаться?
     -- Банда Собана нас уже не интересует. --  Манцев взял в руки половинку
медали: -- Вот что мне интересно.
     Копытин молчал.  Нет,  внутри его не было жалости к тем, из подполья,
он думал о слове "шанс". Мысленно прикидывал, как подороже продать то, что
он знает.
     -- Я знаю пароль,  явку,  людей.  Я могу помочь.  Дайте мне карандаш и
бумагу, я напишу.
     Манцев молча протянул ему стопку бумаги и ручку.


     У электромастерских на Пресне, прямо у проходной, наклеена газета.
     Стоят рабочие,  читают.  Жирными буквами на  полосе;  "МЧК сообщает о
ликвидации особо опасной банды Собана..."
     А  над  городом  солнце.   Яркое,  мартовское.  Солнце  второй  весны
революции.


     ================================================================
          Хруцкий Э. А. Х95. ОББ-1: Роман-хроника в 2-х книгах. Книга
     первая. -- М.: Изд-во "Надежда-1", 1994. -- 544 с.
          Тираж 100 000 экз.; ISBN 5-86150-006-1; ББК 84 Р7
     ================================================================