в старый преступный мир. Подполковник 
подумал о тех, у кого был похожий почерк.
    И тут же в памяти выплыл Мастер. Он был самым искусным из них 
- беркут по сравнению с коршунами - и всплыл поэтому первым. Но 
это было давным-давно - почти легенда. Осталась одна 
душещипательная блатная песня, живописующая его "подвиги" и 
любовные страдания. И поют ее теперь на нарах. А сам он ушел на 
отдых. И стоял полтора года назад на перроне Краснодара. Его 
фигура проплыла за окном вагона, когда пошел поезд, угрюмая, но 
уже безопасная для людей. Он кончился, Мастер. Уж это Михеев знал.
    А здешний преступный мир он знал пока неважно. Тут уж карты в 
руки заместителю.
    - Почему не взяли шубы и костюмы? - говорил между тем Зубов. - 
На этот раз, возможно, было не до них. Хозяйка потрепала нервы, и 
тут хотя бы деньги унести подобру-поздорову.
    Михеев остановил Зубова, иначе сам тот не умолк бы, в такой он 
вошел раж.
    - Первое, - сказал подполковник, - выяснить, кто общался с 
семьей Крыловых после шестнадцати часов вторника до двадцати 
четырех среды. Здесь три версии: отца, его сестры и Нины.
    "Версия Нины, пожалуй, важней, - подумал подполковник. - У 
старших круг знакомых поуже и в какой-то степени подобран. За годы 
он утрясен - все свои".
    Он оценивающе посмотрел на сотрудников. Двое из них не 
годились - видно за версту, что из милиции, и штатские костюмы на 
них точно с чужого плеча. В институте, где учится Нина, будут 
белыми воронами.
    - Версию Нины возьмете вы, Леонид Михайлович.


        Глава III. ВЕРСИЯ НИНЫ

    Зубов зашел в деканат и представился двоюродным братом Нины. 
Он целый месяц не видел сестру, и вот, понимаете, выпал случай. И 
не скажет ли любезная секретарша, где сестренку найти.
    Секретарша понимающе улыбнулась, потому что все молодые люди, 
как правило, приходятся девушкам двоюродными братьями, если им 
нужно что-то узнать по их поводу. Ну, скажем, например, где их 
отыскать.
    Она порылась в каких-то списках, заглянула в расписание и 
назвала аудиторию.
    - Это на втором этаже, - доброжелательно подсказала она и, 
будто что-то вспомнив, взглянула на него с некоторым любопытством.
    Он поднялся на второй этаж, отыскал нужную аудиторию и в 
ожидании перерыва долго слонялся по коридору, читал стенные газеты 
и объявления кафедр. Потом по зданию прокатился пронзительный 
звонок, будто рассыпали поднос со стеклянной посудой, и в коридор 
из всех дверей повалили студенты. Леонид облюбовал долговязого 
парня, лениво вышедшего из той же самой аудитории, и попросил 
показать Крылову.
    - Имею порученьице, но, понимаете, не знаю в лицо, - пояснил 
он, когда парень заколебался.
    Долговязый тоже взглянул как-то странно, отошел, ничего не 
сказав, и вернулся с высокой крепкой девушкой. "Ясно, играет в 
баскетбол", - подумал Леонид. Она возвышалась над ним почти на 
голову, это при его немалом росточке, и Леонид теперь понял, чем 
было вызвано любопытство секретарши. И улыбнулся сам.
    - Нина, - сказала она без церемоний.
    - Леонид, - представился Зубов, пожимая теплую ладошку. Ногти 
на руке были коротко острижены.
    "Так и есть, баскетболистка", - подумал Леонид и, хотя это для 
дела ничего не значило, остался доволен своей проницательностью.
    А вокруг да около слонялся тот самый долговязый парень, 
стриженный под ежик, не сводил вопросительного взгляда и, судя по 
всему, был начеку.
    - Признаться, мое дело очень деликатное, - сообщил Леонид и 
показал удостоверение.
    Она была в недоумении.
    - Лучше будет, если вы пойдете со мной. Волноваться не стоит, 
- сказал он, стараясь быть тактичным, - но этого никто не должен 
знать. То есть, куда вы сейчас отправитесь. Сочините предлог про 
грипп или еще что-нибудь такое. Я сам был студентом и знаю, как 
это делается.
    - Жека, - сказала Крылова изнывающему парню, - если что - я 
заболела. Это для старосты.
    Парень поднял руку, протестуя. Леонид тоже поднял руку и 
сказал: "Пока".

    Его стол поставлен боком к стене. Сюда же, к этой стене, 
собрано на столе все имеющее относительный вес. А венский стул для 
гостей - в противоположном конце стола. Попробуй дотянись до 
настольной лампы - не хватит руки. Леонид хитер, во всяком случае, 
он сам так полагает и сделал это специально. После того как один 
угрюмый тип весом в шесть пудов молча поднял гранитный чернильный 
прибор и Леонида спасло только обезьянье проворство.
    Теперь на венском стуле находилась Нина. И хотя настольная 
лампа ей была ни к чему, венский стул, как обычно, стоял у 
свободного края стола. Такое уж у него было привычное место.
    Леонид рассказал ей о краже, готовый утешить. Но она не 
нуждалась в этом.
    - Слава богу, главное - тетя жива, - облегченно сказала она и 
добавила: - Бедный папа!
    - Я вами восхищен, Нина Алексеевна, вы сильный человек. А 
теперь мы начнем по порядку, - сказал Леонид, положив сцепленные 
ладони на стол и увлекаясь предстоящей задачей.
    Цепь тонких деликатных вопросов, и он ювелирно подведет Нину к 
тому, что сейчас, возможно, знает только она одна и пока не ведает 
этого.
    Леонид мысленно засучил рукава и пустился с места в карьер. 
Прежде всего он никого не подозревает. Из ее друзей. Упаси бог - 
он далек от этого. Но преступник пронюхал, и, как он это сделал, 
надо разобраться. Он мог узнать от нее, или друзья проболтались, 
буркнули где-то, а он подхватил. Намотал на ус, а потом залез в 
квартиру - и готово. В таком духе начал Леонид.
    - Нет. Я никому не говорила. Мне бы и в голову не пришло, - 
сказала Нина твердо. - И потом это такое стеснительное дело, когда 
занимаешь, просто неудобно говорить.
    Она и сама узнала случайно, когда забежала домой. Она, 
торопясь, ела омлет, и тут отец сказал про деньги. Про то, что 
собрал-таки нужную сумму и дня через два отнесет в правление 
кооператива. Она порадовалась, конечно, вместе с тетей и отцом и 
затем убежала на тренировку. Она играет в баскетбол, и скоро матч 
с университетом.
    - Но он-то, грабитель, узнал, - заметил Леонид с улыбкой 
педагога. - Значит, где-то вы сказали, а потом забыли. Это было 
вскользь в разговоре, и теперь вы забыли где.
    - Но это мог сделать и папа. И тетя.
    - Согласен. И папа. И тетя. Мы это учли. А пока разберем 
каждый шаг и найдем то место, где вы сказали вскользь и забыли. 
Итак, начнем по порядку: вы съели омлет, и затем была 
тренировка...
    Они сидели два часа, и Леонид восстанавливал прожитое Ниной по 
минутам.
    Наконец они добрались до момента, когда Нина села в такси. Был 
первый час ночи, и троллейбусы редко ходили. И потом хотелось 
спать, она устала, а подъем рано утром.
    - Минуточку, - спохватился Леонид. - Тренировка закончилась в 
десять. Ну, полчаса на душ и сборы. А вы говорите - в первом часу.
    - Я потом еще погуляла. Ходила, дышала.
    - Вы гуляли одна? Или с кем-то? Учтите, я стараюсь ради вас. 
Это не меня, а вас ограбили.
    - Я понимаю. Я гуляла одна... Вернее, с подругой.
    - И кто она? Баскетболистка? - Леонид нацелил карандаш.
    - Точнее, это Жека. Вы видели его. Он мой однокурсник. Был 
великий студенческий день - выдали стипендию, и Жека смог 
раскошелиться, сделать шикарный жест, взять такси и с комфортом 
доставить к подъезду.
    Его они долго ловили, стремительное такси. Свободных машин 
много, но таксисты были себе на уме и проносились мимо. Тогда Жека 
поднял два пальца, сам не зная зачем. Просто от отчаяния. И хотя 
стояла темь, один водитель клюнул на эти пальцы и подогнал машину.
    - Вы сели в такси, и тут-то был разговор про квартиру, - 
произнес Леонид. - Вы переезжаете в другой район, а оттуда вам до 
института добираться вечность. Но все равно. Это будет отдельная 
квартира, и папа деньги скоро отнесет. Сотню-другую осталось 
собрать. Вы так сказали. Верно?
    - Именно так и сказала, в самом деле я подумала, что ездить 
будет далеко и сказала Жеке об этом почти дословно, - вспомнила 
Нина. - Об этом я точно сказала. Про деньги не помню. А это... Но 
как вы узнали? Вы телепат?
    - Я просто аналитик. По складу. Немного анализа, и только, - 
признался Леонид довольно скромно и добавил: - Телепатия - это 
неплохо. Настоящий детектив должен быть и телепатом.
    - Но Жека очень честный и потом... - она смутилась.
    - Он нам поможет, только и всего. И за него не бойтесь, если 
так. Но заранее молчок, о чем тут речь. Иначе будет плохо в смысле 
психологии. Он забьет себе голову мусором.
    Леонид записал фамилию Жеки и даже обвел карандашом. 
Получилась виньетка.
    - Ну, а как таксист? Что он собой представляет? Я имею в виду 
внешность, - встрепенулся Леонид.
    - На вид симпатичный, - припомнила Нина. - И похож немного на 
вас. Такой крепыш.
    - Ну, это субъективное мнение и ничего не говорит. А номер 
машины не помните? Может, отдельные цифры?
    Но тут он ничего не мог поделать. Она не помнила, и все. 
Оставалась надежда на Жеку.
    Жека прибыл утром. Нина разболтала все и тот пылал местью. Он 
нетерпеливо посмотрел на Леонида, поискал глазами по углам - где 
тут грабитель, - и Леонид быстро понял: "Не он". Если нити шли к 
преступнику от Нины, этот парень не имел с ними ничего общего. 
Леонид верил в свою интуицию.
    Укротив свирепого Жеку, Леонид начал плести вопросы и кое-что 
выколотил из него. Для этого крепко пришлось поработать. Но и Жека 
не помнил шофера в лицо. Один только отсвет приборов. Было темно, 
и у того лишь белели зубы. И еще он был спокойный парень. Такое 
сложилось мнение у Жеки.
    Он доставил Нину до самых дверей, они стали болтать там 
немного, у кнопки звонка. Тогда водитель поднялся наверх и 
спросил, в чем же дело. Сказали "минутку", а тут целых пять.
    - Не бойся, шеф, не сбегу, - ответил Жека
    - А я и не боюсь, - спокойно возразил водитель.
    Он стоял площадкой ниже, крутил на пальце ключи. Был полумрак, 
и тень от кепки закрывала лицо, но все равно было заметно, 
насколько он спокоен.
    - Дело в том, что я борюсь за перевыполнение плана. И если 
долго стоять - не наездишь особо. Да и скоро в парк, - так он 
объяснил свое появление, подбросил ключи, поймал и отправился 
вниз, к машине.
    Когда Жека спустился, таксист пинал баллоны. Затем они долго 
катили в другой конец Москвы. Жека уютно сидел рядом с шофером и 
меланхолично слушал, как тикает счетчик. И смотрел, как болтается 
перед стеклом слоник из черной пластмассы. И смотрел на фото 
кинозвезды.
    Потом он дал шоферу что положено. Даже на десять копеек 
больше. А шофер сказал:
    - И только-то? Зачем же ты поднял два пальца?
    - А что означают два пальца? Я поднял просто так.
    - Не знаю, что они означают, - сказал шофер задумчиво - Но 
если ты их поднял, должны бы что-то означать. Во всяком случае, не 
десять копеек, а что-нибудь поболе. Может, два пальца - это 
двойная оплата? Ты не знаешь? Можно и так подумать? Верно?
    Он не буянил и не грозил, получив еще десять копеек, козырнул 
и поехал. И еще какое-то время не спеша разворачивал машину. 
Наезжал на тротуар, пятился задом и высовывал голову наружу.
    На этом Жека выдохся совсем, и Леонид отпустил его.
    Потом он стал подводить итоги - выходило не ахти. Подвешенный 
слоник и фотография актрисы - вот и все. А такси в столице тьма-
тьмущая, и попробуй каждую обшарь.


        Глава IV. КОГДА ВЫ СТАНЕТЕ ДЕДУШКОЙ

    Дети сбежали в театр, а внучат поручили ему. И так случалось 
каждый раз, стоило ему зазеваться. Их двое, внучат - Толя и Лена, 
но впечатление такое, словно строительная бригада рушит дом.
    - Лена, кому говорят? - крикнул Михеев и стащил девочку со 
стола.
    И вовремя - она уже была намерена сбросить со шкафа кофейный 
сервиз. Сволокла поближе к краю и подбирала наиболее эффектный 
момент, чтобы прозвучало погромче.
    - Толя! - крикнул он в сторону кухни.
    Там на миг притихло, а затем возобновилось с удвоенной силой - 
шорох и перестук кастрюль и ведер.
    Михеев собрал крошечных дикарей в один угол, вытер им носы и 
подсунул груду игрушек. Вернее, остатки игрушек - утиль.
    - Какие послушные ребята, - льстиво сказал подполковник, 
словно только что узнал об этом и был приятно поражен. - Теперь 
они будут тихо играть, а дедушка - работать. У дедушки важное 
дело. Правда? - спросил он с надеждой.
    Детишки охотно кивнули. Они были добры и покладисты, и, если 
дедушка просил, они шли ему навстречу.
    Михеев вернулся за письменный стол. Служебных забот был полон 
рот. Минул порядочный срок, почти что с месяц, а дело с кражами не 
двигалось с места. Версии старших Крыловых пока ничего не давали. 
Хотя и сбрасывать со счета их было рановато.
    Тут стеклянные вещи задрожали от слаженного вопля. Малышам 
приелась филантропия, и они стали друг друга тузить - для зачина.
    Михеев терпеливо растащил их в разные стороны и опять было сел 
к столу, но Лена не мешкая прищемила дверью палец, а Толя, 
соревнуясь с ней в проказах, сказал:
    - А я напрудил в штаны.
    Михеев подул на прищемленный пальчик Лены и сменил штаны ее 
брату. И вроде снова стало тихо.
    Единственное, за что еще можно было как-то зацепиться, - линия 
Нины, такси с фотографией актрисы и пластмассовым слоном.
    Обычный слон, запущенный в массовое производство. Обычная 
фотокарточка из тех, что красуются в витрине любого киоска 
"Союзпечать". Тот экземпляр отличается от прочих, правда, 
автографом самой актрисы. Как там... Что-то о галантности. Видно, 
обладатель автографа встречался с актрисой и в чем-то себя 
проявил. Может, стул пододвинул или что-то подал. И разыскать его 
не стоило труда, всего лишь требовалось время. Уйма времени. 
Пришлось сотрудникам полазить в таксопарках. И вот она, эта 
машина. Водителей - двое. И один из них, Семен Володин, значился в 
картотеке розыска под кличкой "Бык".
    Михеев отвлекся. Его ухо уловило отдаленный шум воды, точно 
где-то возник водопад. Из коридора, осторожно прощупывая дорогу, 
выползала многопалая лужа. А в ванной довольный Толя поливал себя 
вовсю из душа.
    Михеев стянул с него одежонку, но запасы сухих штанов были 
исчерпаны, и пришлось оставить малыша в одной фланелевой ковбойке. 
После этого Михеев засучил рукава и долго собирал тряпкой воду. 
Покончив с водой, он стал разыскивать притихшую Лену. Ее розовая 
нейлоновая попка торчала из-за кухонного стола. Она дразнила 
кошку, но кошка была уже пожилой и умной и не поддавалась на 
провокацию.
    Михеев вытащил Лену, понес ее на одной руке. Она болтала 
ногами. По пути он нагнулся, подобрал вконец растерзанную куклу и 
пожурил:
    - Ай-яй-яй! Разве можно так обращаться с куклой? Была кукла, и 
нет ее, бедняги.
    - Подумаешь, - ответила Лена. - Если надо, я таких народю 
сколько хочешь.
    Михеев сунул им по конфете, и они блаженно замолкли. Получив 
новую передышку, он сел на диван.
    Так вот этот парень, гоп-стопник по-блатному, а в переводе - 
уличный грабитель. Но это в прошлом у Володина. Теперь он неплохой 
водитель, и в районном отделении милиции к нему не было претензий. 
Так и сказали Михееву по телефону. Ну, изредка пьет. Ну, гуляет. 
Он холостой мужчина и в самом расцвете лет.
    Потом он грабил только на улице, Бык-Семен, а этого забывать 
не стоит. Консервативнее ворья народа не сыщешь на свете.
    Наконец, кто уверен, что он услышал про деньги?
    И Марков такого мнения. Зубов на ложном пути, так он сказал 
подполковнику. Зубов, словно котенок, поймался на яркую и пеструю 
игрушку, которая мелькнула перед носом, добавил тот же Марков. Он, 
конечно, резок, его заместитель, и прямолинеен, и Зубов не 
котенок. Но Марков опытен и то, что говорит, прекрасно знает и 
отдает себе отчет.
    Однако проверить Семена придется. На всякий случай дочерпать 
эту версию до дна. Он мог кого-то навести, а сам податься в 
сторону, мол, остальное не его. И тогда это будет ключ к разгадке, 
тот самый хвост.
    Семен - парень, видно, разбитной, и пусть им займется все тот 
же Зубов. Тут нужен молодой сотрудник - для контакта. Пусть 
посмотрит, кем он стал, этот уличный грабитель. Порой достаточно 
посидеть за одним столиком и перекинуться десятком слов, и сразу 
станет ясно, какой перед тобой человек. А если тот полезет в 
карман и на свет появятся купюры по двадцать пять и такие 
хрустящие, будто из печати, то это может быть путем к разгадке.
    Над столом висел портрет жены. Уже забылось, сама ли она 
смотрела в объектив с таким выражением, или это последствия 
ретуши, словом, у жены был чуточку обиженный взгляд. И не мудрено: 
Михеев всегда оставался перед ней в долгу. И теперь - после ее 
смерти. Она умирала в больнице. Михеев это знал и вместе с тем 
умчал в станицу Пластуновскую за Мастером... Кому, как не Михееву, 
были известны все повадки старого волка, и будто на роду ему было 
написано принять тот заключительный шаг Мастера, как и многие 
предыдущие. Точно стал он его личным оперуполномоченным...
    Мастера он взял уже в десятке верст от Пластуновской в 
лесополосе, и, когда позвонил в больницу из ближайшего сельсовета, 
ему сказали все, не скрывая.
    А Мастер, сгорбившись, сидел на табурете. Он сообразил, о чем 
шла речь по телефону, и едва глаза их встретились, угрюмо пожал 
плечами...
    - Дедушка, - зашептала вкрадчиво Лена. - Он перепачкался 
ваксой.
    Из коридора сияла счастьем черная блестящая луна - рожица 
Толи.
    Но уложить их было самой трудной задачей. Он долго ее решал, и 
совершенно попусту. Они заснули сами, по углам, а он их собрал, 
разнес по кроваткам.


        Глава V. ФАРЦОВКА

    Каждое утро Леонид гладил брюки и лез в роскошный шведский 
свитер. Прекрасный колючий балахон, он висел почти до колен и был 
взят напрокат у приятеля.
    - Смотри не испорть. На нож не попадайся. Он мне, как 
двоюродный брат, этот свитерище, - объяснил приятель, известный 
молодой актер.
    Едва Леонид появился в этаком ярком оперении в первый день, к 
нему сбежался весь розыск. А Михеев только посмотрел 
вопросительно.
    - Можно и в строгом костюме. Но он наводит скуку, и разговор 
не пойдет на лад. Сухой интеллигентный вид не для Семена, - 
разъяснил Леонид и нежно погладил лохматый свитер. - А эта бизонья 
шкура так и просит развязать язык. Словом, компанейский костюм.
    И теперь, который день он сидел в кабинете и ждал, когда 
позовет Михеев. А Михеев, в свою очередь, тоже ждал. Кто-то должен 
сообщить по телефону, в каком ресторане Семен. Но Семен вел 
постный образ жизни, и Леонид немного устал от бесконечного 
ожидания. Он рвался к действию. Он чувствовал себя туго 
закрученной пружиной, которой вот-вот предстояло разжаться.
    В мыслях Леонид уже не раз встречался с Семеном. Представить 
облик будущего собеседника было нетрудно - стоило глянуть на его 
паспортную фотокарточку. Типичная физиономия лихого таксиста.
    Он поболтал с этим паспортным Семеном сначала на один, потом 
на другой манер. Прикинул - что и как, - возможные ходы, будто 
поиграл в шахматы с незримым партнером.
    Потом он шлялся по коридорам и мешал другим. В таком состоянии 
он как-то попался Маркову, тот шел навстречу и остановил Леонида.
    - Я тебя понимаю. Я и сам такой нетерпеливый, - сказал 
заместитель. - Сдохнешь от тоски с нашим Петровичем. Но между 
нами, его можно понять: сидеть на отделе не шутка. Тут дыши 
осторожно, а бурных дел невпроворот, попробуй совмести и то и это. 
В провинции было потише. Ему бы к нам пораньше, во время Шлепы, 
тогда еще куда ни шло. Но мы с тобой не осуждаем и терпим пока. 
Верно? - он заговорщицки подмигнул и энергично зашагал по 
коридору.
    Он был, как всегда, по-спортивному подтянут, смотреть на него 
было любо-дорого.
    В этот день ожидание тянулось только до шести. Звонок, 
наконец, состоялся, и подполковник вызвал к себе. Он снял первым 
делом п