одготовка войск
     Об избиении командных кадров во времена  сталинского лихолетья писалось
немало.  Сейчас  любому,  кто  интересуется  данным  вопросом,  известно  об
уничтожении, как "врагов народа"  и "агентов иностранных  разведок" -  М. Н.
Тухачевского, В. К.  Блюхера, А. И. Егорова, И. П. Уборевича, И. Э. Якира, а
также командовавших военно-морским флотом  В. И. Орлова и В. П. Викторова; -
о гибели ВСЕХ  командующих военными округами и многих крупных  организаторов
партийно-политической работы в армии и на флоте.
     Известно о  том, что из армии были устранены: - ВСЕ командиры корпусов;
ПОЧТИ  ВСЕ КОМАНДИРЫ  ДИВИЗИЙ,  БРИГАД  И ПОЛКОВ;  ПОЧТИ ВСЕ  члены  военных
советов и Начальники политуправлений военных округов; БОЛЬШИНСТВО комиссаров
корпусов,  дивизий,   бригад;  около  ОДНОЙ  ТРЕТИ  комиссаров  полков;   не
поддающееся учету число нижестоящих командиров и политработников. Были также
очень сильно прорежены  ряды  начальников  штабов и штабных офицеров во всех
перечисленных инстанциях - военных округах, соединениях и частях.
     Массовые  аресты   производились,  кроме  того,  в  Генеральном  Штабе,
Наркомате   обороны,   Военных   Академиях,   в  Разведке  и  Контрразведке.
Арестовывали также  средний и младший начсостав.  При этом в ряде случаев по
одной и той же должности было по несколько "заходов".
     По  самым  скромным  подсчетам,   общие  предвоенные  потери  в  высших
командных кадрах выражаются в громадных цифрах. И основная масса этих потерь
приходится на наиболее опытные, занимавшие высокие должности, военные кадры.
     Ни  в одной войне, включая и Вторую мировую войну, ни одна армия в мире
не несла таких  потерь в высшем и старшем командном составе. Подобные потери
не могут быть следствием даже полного военного  разгрома. Во  всяком случае,
высший  и  старший командный состав капитулировавшей  фашистской Германии  и
империалистической Японии понесли куда меньшие потери.
     Но это  - все факты известные. Их приводят многие  авторы.  Но при этом
все они  подчеркивают  лишь моральную сторону - тот факт,  что честных, ни в
чем неповинных людей расстреливали, гноили в  лагерях. Однако, здесь  еще  и
другая сторона этого дела. И она не менее важна. Говорят же о ней очень мало
и невнятно.
     Эта, вторая  сторона очень  ярко выявляется  на  примере двух названных
выше профессоров  Академии Генерального  Штаба.  Ни один из них до  середины
30-х годов не являлся на нашем военно-теоретическом небосводе звездой первой
величины.  А  между  тем в  первую очередь были уничтожены такие  выдающиеся
военные теоретики  и практики военного строительства  страны социализма, как
Тухачевский, Уборевич, Якир. За ними пошли другие, чьи имена были известны в
военной теории или в практической военной деятельности.
     Ценности типа Кулика не трогали, их продвигали по службе  и  повышали в
воинских  званиях,   до   маршальских  включительно.   Арестовывали   же,  в
подавляющем  большинстве  тех,  кто  проявил храбрость и незаурядные военные
способности   еще  в  первую  мировую  войну,  участвовал  в  февральской  и
октябрьской   революциях,  проявил  себя,  как  талантливый  военачальник  в
гражданскую  войну.  Это  были  командиры, много  и  плодотворно  учившиеся,
глубоко   осмысливавшие  прошлый  боевой   опыт,   изучавшие   ход  развития
современной  жизни,  практику  боевой  учебы  советских  войск,  иностранный
военный  опыт и  исходя  из  этого  всего,  строившие наши вооруженные силы,
создавшие  стратегию  и  тактику  вооруженной   защиты  страны   социализма,
находившейся  в капиталистическом  окружении. Это  были  люди, разработавшие
самую  передовую  в  мире военную  науку,  создавшие армию, которой не  было
равной  на  земле. Это  были коммунисты, воспитанные  Лениным и  его лучшими
учениками. ЭТО БЫЛ КОСТЯК, ОСНОВА АРМИИ НОВОГО ТИПА.
     И  именно по  этому костяку был  нанесен сокрушительный удар.  При этом
были ликвидированы не только  люди,  образовавшие этот  костяк. Подвергалось
уничтожению и  дело, которому они отдали все свои силы и незаурядный военный
талант. Была выкорчевана созданная ими военная наука, сломаны и выброшены те
научные  принципы, на которых  зиждилось  до этого  строительство  советских
вооруженных сил.
     Но  не  только  в  этом  гибельность  тех  диких  репрессий.  Ни  с чем
несравнимы  те  вредные  последствия,  кои  были  вызваны массовым  и  почти
одновременным   освобождением  высоких   должностей.  Обезглавленные  полки,
бригады,  дивизии,  корпуса, военные округа, надо  было кем-то возглавить. И
вот  началось  так  называемое "смелое выдвижение". Были,  разумеется, среди
"выдвиженцев" и честные,  умные, военно-одаренные люди, хотя и  недостаточно
подготовленные для занятия тех должностей, на которые их выдвигали. Но очень
большое количество их вербовалось из подхалимствующих  бездарностей и просто
малограмотных в военном отношении (а нередко -  и в  умении читать и писать)
людей.  Вчерашний  только-только  начинающий  комроты  вдруг  "вырастал"  до
комбата,  а то и до комполка: комбат становился комдивом. В таких условиях в
командной среде  пышно расцвел подхалимаж, карьеризм: клеветники и "стукачи"
становились "верными учениками" Сталина.
     Именно  такие  "кадры",  - преимущественно  малограмотные в  военном  и
политическом  отношении, да и в части общей грамотности, ЗАПОЛНЯЛИ К  НАЧАЛУ
ВОЙНЫ КОМАНДНЫЕ ДОЛЖНОСТИ, а офицеры, ОКАНЧИВАЮЩИЕ ВОЕННЫЕ АКАДЕМИИ, ОСЕДАЛИ
в обезлюдевших высших штабах.
     Приведу пример, достаточно наглядно характеризующий положение с военной
подготовкой  командиров. В ходе  одного  из  инспектирований была  проверена
деловая квалификация 225  командиров полков. Оказалось, что только 25 из них
окончили  военные  училища.  У  остальных за  плечами  имелись  только курсы
младших лейтенантов. Можно себе представить, что творилось ниже.
     Чему  же  могли учить  подчиненных  подобные  "кадры",  тем  более  - в
условиях, когда  все,  чему  учили  до тех пор, признавалось  вредительским!
Кругом  шла импровизация, исходившая либо от военно неграмотных людей,  либо
от тех,  кто боялся, как бы его не обвинили в  проскакивании "вредительских"
взглядов  и  установок. Импровизировали  все.  Даже Нарком  Обороны не нашел
ничего  лучшего, как самолично заняться обучением  пулеметчиков  стрельбе из
пулемета.  И  "Красная Звезда", без  тени  смущения,  публиковала  статьи  и
фотографии, прославлявшие подобную "деятельность" Наркома,
     Солдаты,  видя   слабую  подготовку  своих   начальников,   отнюдь   не
проникались  к ним доверием,  а  всячески  раздуваемый психоз  командирского
"вредительства"  порождал  дополнительное недоверие  к комсоставу,  подрывая
основу основ всякой  армии  -  воинскую  дисциплину.  Таким  образом, ВОЙСКА
КРАСНОЙ  АРМИИ, лишенные своих  высокообразованных, опытных  и  авторитетных
командиров, ВСТУПИЛИ В  ВОЙНУ  ВО  ГЛАВЕ  С ЛЮДЬМИ, СЛАБО ПОДГОТОВЛЕННЫМИ  К
КОМАНДОВАНИЮ, а нередко и вовсе к  нему  неподготовленными.  При этом войска
представления не имели о ведении боевых действий по-современному. Хуже того,
ОНИ НЕ СЛЫХАЛИ ДАЖЕ О НОВЫХ СПОСОБАХ ВООРУЖЕННОЙ БОРЬБЫ.
     Наш  народ  жестоко  поплатился  за  то,  что  отдал   на   растерзание
сталинско-бериевским  заплечных  дел мастерам  свои ценнейшие  кадры,  своих
лучших сынов. Колоссальные, ни с чем  несравнимые потери, затронувшие каждую
советскую семью, - результат,  прежде всего, той страшной "чистки",  которая
была проведена  Сталиным среди  руководящих кадров  во  всех  областях нашей
государственной  и общественной жизни.  Если  бы  эти  кадры к началу  войны
продолжали  оставаться  на  своих  постах,  наши  потери  в  войне  были  бы
несравненно  меньше. Их могло и вообще  не  быть,  так как  Гитлер мог  и не
решиться "скрестить шпагу"  с плеядой  наших блестящих известных всему миру,
полководцев.
     К  сожалению, народ  и партия  слепо верили  Сталину.  У основной массы
наших людей не возникало даже мысли  о том, что с обороной,  в  которой было
проявлено  народом  столько   самоотверженной  заботы,  может   быть  что-то
неладное. Давайте же хоть сейчас с открытыми глазами посмотрим, с чем и  как
мы встретили войну.
     7. Как наши  войска были подготовлены к  отражению внезапного нападения
врага
     В военно-исторической  литературе второй  половины пятидесятых и первой
половины  шестидесятых годов  неоднократно  поднимался  вопрос:  были  ли  у
руководства  советской  страны  достаточные  данные,  свидетельствовавшие  о
подготовке гитлеровской Германии к  нападению на нас. Некрич в  своей  книге
убедительно  показал,  что  были.  "Критики"  пытаются  некоторые  из   этих
доказательств опровергнуть. Пойдем им навстречу.
     Предположим, - НИКАКИХ данных о подготовке Германии к нападению на СССР
не было. Разве это хоть  на йоту снижает  ответственность руководства страны
за неготовность к  отражению внезапного нападения врага? Я не  говорю, что в
этом случае возникает ответственность также за отсутствие разведки. Но и без
нее - разве имело право руководство не считаться с мировым опытом?
     До нападения  на нашу страну Германия  совершила  нападение на  Польшу,
Бельгию, Голландию, Данию, Норвегию, Грецию, Югославию. И везде она нападала
внезапно,  вероломно  нарушая межгосударственные  договоры. И  везде  приемы
действий были одни и те же: внезапный авиационный удар по аэродромам с целью
уничтожения авиации противной стороны на земле и удар танковыми клиньями  на
нескольких  направлениях;  затем  стремительное  развитие  этих  ударов  при
массированной  поддержке  авиации.  К  этому-то  разве  мы  имели  право  не
подготовиться, даже  при всем нашем уважении к межгосударственным  договорам
?!
     Вот давайте и посмотрим, как решались вопросы такой подготовки.
     1. Аэродромная сеть в западных военных округах была развита очень слабо
и  не  обеспечивала   нормального  размещения  многочисленной  авиации  этих
округов. Новое аэродромное  строительство и реконструкция старых аэродромов,
видимо, из боязни вызвать у Гитлера подозрение, что мы готовимся к нападению
на  него,  велись  не  очень  интенсивно,  и  к началу  войны  наша  авиация
продолжала  размещаться весьма скученно на старых, давно  и хорошо известных
Германии аэродромах.
     2. Зенитные средства в войсках  имелись в мизерных количествах. Большая
их  часть  была мало эффективной. В  силу этих причин  войсковой  ПВО  у нас
фактически не было. Поэтому  войска, при  отсутствии надежного  авиационного
прикрытия, оказывались совершенно незащищенными от авиации противника.
     Не  организована  была и ПВО  аэродромов.  Поэтому в случае  внезапного
нападения  неприятельских эскадрилий, мы рисковали  НАВЕРНЯКА  остаться  без
авиации.
     3. Перед самой войной была резко ослаблена способность войск к борьбе с
танками:  сняли  с вооружения 45  мм противотанковую пушку и противотанковые
ружья.  Несколько  раньше была снята  с  производства  только что  созданная
нашими  замечательными  конструкторами многоцелевая  76  мм пушка "ЗИС". Эту
пушку намечалось  поставить,  в частности,  и  на  вооружение  истребительно
противотанковых частей. Но по прихоти Сталина, навеянной военно-неграмотными
людьми,  замечательная пушка  была отвергнута, и конструкторам  дали задание
разрабатывать  другую -  107  мм  противотанковую  пушку. Эта последняя  так
никогда и не  была создана, а  76 мм "ЗИС",  принятая  на  вооружение в ходе
войны, верно  служила войскам  вплоть да окончания войны  и проявила  себя с
самой лучшей стороны. Короче говоря, у нас было все, чтобы достойным образом
встретить  танки  врага.  Встречать  же  их  пришлось,  благодаря  "заботам"
правительства и верховного командования, ручными  противопехотными гранатами
и бутылками с горючей смесью.
     4.  Наши  танковые  войска,  в  связи  с   затеянным  перед  войной  их
переформированием,   встретили   войну  в  небоеспособном   и  малоспособном
состоянии.
     5.  Укрепленные районы вдоль старой границы,  построенные  в 30-е годы,
были  не  только  разоружены, но и  уничтожены: огневые  сооружения частично
передали колхозам и совхозам под овощехранилища, а остальные взорвали. Вдоль
новой  границы стали строить новую полосу  укреплений, но, видимо, не  желая
вызвать неудовольствие гитлеровцев,  вели строительство  столь  неторопливо,
что к началу войны ничего готово не было.
     Таким образом, на пути вероятного наступления врага на нашей территории
не имелось ни одного заблаговременно подготовленного оборонительного рубежа,
хотя народных средств на их строительство было затрачено колоссально много.
     6. Но шедевром всех недомыслий, равнозначных  прямому предательству (но
называемых почтеннейшими  "критиками" почему-то снисходительно:  "ошибками",
"просчетами"  и "недостатками"), является  вопрос приведения  войск в боевую
готовность. Покойный  министр  обороны СССР маршал  Советского  Союза  Р. Я.
Малиновский в "Военно-историческом журнале" No 6 за 1961  год пишет: "Войска
продолжали  учиться   по-мирному,   артиллерия  стрелковых  дивизий  была  в
артиллерийских лагерях  и  на полигонах,  зенитные средства  -  на  зенитных
полигонах, саперные части - в инженерных лагерях, а "голые" стрелковые полки
дивизий -  отдельно, в  своих лагерях.  При надвигавшейся угрозе  войны  эти
грубейшие ошибки граничили с преступлением", (стр. 6-7, подчеркнуто мною. П.
Г.)
     Как видим, одно то,  что войска  в условиях надвигавшейся угрозы войны,
продолжали учиться и располагаться по-мирному, - граничит с преступлением. А
как  же назвать весь показанный выше "букет"? Но ведь  и это еще не все. Что
можно сказать,  например, о том, что план прикрытия, разработанный на случай
внезапного  нападения врага,  не был введен в действие, а  группировка войск
была  столь  несуразной, что  развязавший  войну противник  мог громить  эти
войска по частям!
     Маршал  Советского Союза А.  А.  Гречко, анализируя то, что произошло в
первые дни войны, пишет, что в результате слабости нашего первого  эшелона и
большого  удаления  второго эшелона  от  первого  (300-400  км)  противнику,
имевшему  в  составе  своего  первого  эшелона  около  63%  всех  соединений
"Восточного фронта" удалось "нанести  мощный первоначальных удар значительно
превосходящими  силами,  захватить  инициативу  и  атаковать   войска  наших
приграничных  округов   по   мере  подхода  их  из  глубины,   по   частям".
(Военно-исторический журнал, No 6, 1966 г.).
     Перечисленным   не  исчерпываются  все   так  называемые  "просчеты"  в
подготовке  страны  к  обороне. Это -  лишь то,  что  можно отнести  к самым
крупным из  них.  Но  имеется еще много мелких. Чтобы  вскрыть  их все, надо
провести  ряд исследований. Здесь же можно лишь продемонстрировать, что мною
отнесено к этим "более мелким просчетам".
     Вот  первый.  Свыше  половины  войск Западного особого военного  округа
дислоцировалось в  районе  Белостока  и  западнее, то  есть  на  территории,
которая  глубоко  вклинивается  в территорию  вероятного  противника.  Такая
дислокация была бы оправдана только  в одном случае, если бы эти войска были
предназначены к внезапному  переходу в  наступление. В противном  случае они
сразу оказывались в условиях полуокружения.  Противнику стоило лишь  нанести
встречные  удары у  основания  нашего  вклинения,  и  окружение  становилось
полным. Получается, что мы сами загнали эти войска в мешок.
     Второй  пример.  Созданные для  войны запасы  вооружения, боеприпасов и
других  материальных  средств  разместили вблизи от госграницы, даже впереди
вторых эшелонов  военных  округов.  С началом  войны противник, естественно,
захватил почти все эти запасы.
     Примеров подобного рода можно привести сколько угодно. Таковы факты. Их
можно только опровергнуть, если, под  видом фактов я преподнес вымысел,  или
что-то извратил,  но нельзя их замалчивать или  отмахнуться от серьезного их
рассмотрения  такими  заявлениями,  какие  делаются  почтенными  "критиками"
Некрича: "Стремление односторонне и  преувеличенно  подчеркивать недостатки,
ошибки, упущения и умалять, замалчивать большие свершения, самоотверженность
и  героизм советского народа - не  новый прием его открытых  врагов и мнимых
друзей".
     Да  разве  можно  преувеличивать то, что  описано  выше?! Целой  серией
неразумных (или преступных - это без специального расследования еще не ясно)
действий войска были поставлены в условия  невозможности оказать врагу сколь
бы  то ни  было  эффективное  сопротивление, а  я должен  писать  о  больших
свершениях,  происходивших  в  другое время  и  совсем  по  другому  поводу!
ШУТНИКИ!!!
     Нет, уж лучше я  возьму на себя еще и задачу показать какие последствия
имело все описанное в ходе событий первых дней войны.
     8. Что произошло в первые дни войны?
     На рассвете  22  июня  все ТРИ  воздушных  флота  Германии одновременно
перелетели советскую  государственную границу и обрушили мощный удар  на все
аэродромы  наших западных приграничных  военных округов. Ввиду  нашей полной
неготовности к отражению такого удара, потери в материальной части оказались
потрясающими. Большая часть самолетов была  уничтожена на земле.  А  так как
аэродромы были тоже  сильно повреждены,  это серьезно  затруднило действия и
тех   наших  самолетов,  которые   уцелели.   Стремительное  же  продвижение
обеспечивало  фашистским войскам быстрый выход  в районы нашего аэродромного
базирования.  В результате все, что не могло  взлететь,  пришлось уничтожить
нам самим. А  взлетело, ой,  как мало!  В течение первых  трех-пяти дней  мы
лишились до  90%  своей авиации.  В силу  этого последняя не  смогла оказать
никакой помощи своим войскам, которые как раз тогда очень в этом нуждались.
     Немецкие  наземные  войска,   создав   на   направлении  своих   ударов
подавляющее  превосходство  в  силах  и средствах, на рассвете  того же  дня
перешли советскую  государственную  границу.  На пути  этих войск, благодаря
"гениальному  предвидению"  "великого  вождя  и  учителя",  оказались   лишь
незначительные силы пехоты, "очищенные" не только от танков, отправленных на
формирование мехкорпусов,  но и  от артиллерии,  зенитных средств и саперов,
находившихся в это  время далеко в тылу в  своих специальных  лагерях  и  на
полигонах.  К тому же эта  "голая" пехота не была приведена в боеготовность.
Так что же она могла поделать с массой внезапно навалившихся на нее танков и
пехоты врага, наступавших при поддержке мощного огня артиллерии и минометов.
     Кто  чуть-чуть  представляет  себе  войну,  тот  должен  понять,  какой
действительный героизм был нужен, чтобы быстро опомниться от потрясающей, не
мелькавшей  до этого  даже в  воображении,  внезапности  и  разрушительности
вражеского удара, и  не разбежаться  в панике, не поднять руки, а вступить в
бой  с танками, имея  в руках трехлинейную винтовку и ручные противопехотные
гранаты. При этом начать воевать приходилось  без дозволения вождя, что само
по себе в те времена требовало немалого  мужества. Москва, как  известно (но
далеко  не всем!) только  через 6 часов после  начала  гитлеровской агрессии
дала    наконец   разрешение   на    открытие   огня,   а    войска   (какая
"недисциплинированность"), открыли его сразу, как только увидели врага.
     С каждой минутой положение  нашей пехоты становилось тяжелее. Она несла
неисчислимые  потери  и  расходовала  боеприпасы,  не  имея  нормального  их
пополнения.  Подмога  к ней  не подходила, а  противник все наращивал  силы,
вводя вторые эшелоны и резервы. С рассветом у  наших  войск появился  новый,
очень страшный враг - фашистская авиация, которая выполнив задачу подавления
наших  ВВС  на  аэродромах, полностью  переключилась  на  поддержку наземных
войск.  Отсутствие  у  нас  войсковой   ПВО   позволило   вражеской  авиации
действовать  безнаказанно, нагло-издевательски сн