о,
Чтоб больше Евгений Иванычу не
оборачивать пленкою на ночь его.

     112              О, время, время

А.Иващенко
Г.Васильев

Под шорох шин, под рокот ветра
послать последнее прости,
Менять часы на километры
в пропорции один к пяти,
И твердь земную переспоря,
достичь прибрежной полосы,
И утопить в пучине моря
свои японские часы.

Ах, время, время, темпо, тейко, цайт и тайм!
Мы не считаем, не считаем, не считаем!
Его транжирим так и сяк, пока источник не иссяк,
Пока манят нас фонари Парижских тайн.

Легко метать в мгновенье бисер,
безбожно нарушать режим!
И не зависеть, не зависеть
от маятников и пружин,
Швырять секунды понапрасну
на ерунду, на дребедень,
Терять минуты ежечасно,
сорить часами каждый день.

Искать любви, как ветра в поле,
день изо дня, за годом год,
Пока нас время не неволит,
пока нам не грозит цейтнот,
А колокольчик, дар Валдая,
нам не дает замедлить бег,
И мы, часов не наблюдая,
теряем головы навек.

     113        Ночь

Георгий Васильев и Алексей Иващенко

Цветной настенный календарь
с портретом молодой артистки,
И кучка пепла на полу,
и полночь позади,
И впереди вся ночь,
и две зажаренных сосиски,
И таракан, и не один.

Будильник старый без стекла,
и новый с золоченой стрелкой,
И первый снег на волосах
- следы седой зимы,
И впереди рассвет,
и две невымытых тарелки,
Ах, кто бы, кто бы их помыл.

И двадцать восемь новых строк,
как стая голубей из клетки,
И тысяча ночей иных,
как смерч над головой,
И впереди вся жизнь,
и две исписанных салфетки,
И все, и больше - ничего.

     114*10             Я опять намедни одичал          А.Иващенко

                                                Г.Васильев

Я опять намедни одичал, где же вы, здоровые задатки?
Раздражаться стал по мелочам, стал прощать большие недостатки,
Да неужто, снова началось? Вновь содом, дурдом, неразбериха!
То ли радость это, то ли злость, все смешалось, все сплелось,
Лихо, мое лихо!

Так жена рвет в ярости чулки, потеряв надежду их заштопать,
Так, автопилоту вопреки, самолет нырком уходит в штопор!
Так баран, с тупым упорством бьет черным лбом об изгородь кошары,
Я поплыл, я тронулся, как лед, и ночами напролет
Снятся мне кошмары.

Отгоняя прочь ночную жуть, я с утра до вечера корячусь.
Как шахтер, продукт произвожу, и в работе, как в болоте прячусь.
Исчезаю, сдав себя в наем, как в ночной туман на дне оврага,
Чтоб не видеть света даже днем! А, гори она огнем!
Вся эта шарага!

Я зажат в железные тиски, я хриплю заезженной пластинкой,
А желанья рвут меня в куски, и ревут животные инстинкты,
И топочут дикие стада, я верчусь, мечусь, впадаю в детство,
Думал, дурь мою уймут года, а, выходит, никуда
От нее не деться!

     115*11             Большевики должны сдать власть  А.Иващенко Г.Васильев

Низы в голодном исступленьи,
Верхам давно на все накласть,
Подобно смерти промедленье,
Большевики должны сдать власть!

    Приняв для храбрости полбанки,
    Былые принципы поправ,
    Сперва: мосты, вокзалы, банки,
    Потом сдать почту, телеграф,

Потом заводы сдать задаром,
Потом сдать землю ни за хрен,
Решительно, одним ударом,
Сдать сразу Смольный, Зимний, все!

    Так повелительно и грозно
    Все потерять или пропасть,
    Сегодня! Завтра будет поздно,
    Большевики должны сдать власть!

Это будет последней директивой Цэ Ка!
Сдать власть неформалам и слезть с броневика!

     116*12             Два косяка летающих тарелок

Кончается четверг и дождик мелок, и сквозь него едва-едва видны:
Да косяка летающих тарелок идут над мокрой территорией страны.
И девушки, бегущие с работы, по лужам торопливо семенят,
Промокший двор, и в нем промокший кто-то,
Немножечко похожий на меня.

О как легка и необыкновенна та женщина, что скромный свой уют
Несет в химчистку в сумке здоровенной, немножечко похожей на твою.
А из-за облаков сквозь дождик мелкий
                                глядит на двор в подзорную трубу
Бортинженер летающей тарелки, немножечко похожей на судьбу.

Кончается четверг и дождик мелок,
                        и трудно разглядеть в промозглой мгле,
Чего-то, что на небо улетело, и то, чего осталось на земле.
И две фигуры посреди стихии, друг с друга не спускающие глаз,
Промокшие, слепые и глухие, такие непохожие на нас.

     117      Дворник Степанов

Набив межзвездной пустотой оба кармана,
Тихо, как вор, в город проникнет  ночь,
И одуревший от весны дворник Степанов,
Дерзкой метлой мусор погонит прочь.
    И словно ночной ковбой, из-за угла выйду я,
    Наступая на лужи,
    И сложит оружие Непобедимая зима.

И вдруг от запаха весны, неба и хвои,
Что-то во мне произойдет внутри.
И оттолкнувшись от земли дерзкой ногою,
Я воспарю метра на два - на три.
Но и не более,
Чтоб с непривычки не стучало в ушах от давления,
Но и не менее, поскольку хочется летать.

И одуревший от весны, в дальние страны,
Я полечу сквозь небосвод ночной.
И, заглядевшись на меня, дворник Степанов
Спрячет метлу и полетит за мной.

    Так отчего же весь народ ходит как пьяный,
    Что нас влечет, что нас лишает сна?
    Да, просто в туче воробьев дворник Степанов
    В небе висит, значит пришла весна.

*14             Я плыву на катере

Я плыву на катере, крою всех по-матери,
Отчего же, отчего? Нет воды в форватере!

Но скрежещет по камням, стон стоит по пристаням,
Там, слезами умываясь, рыба требует ням ням!
Вместо корма ей везут отработанный мазут.

Рыба плавниками бьет, птица рыбу не клюет,
И от голоду немедля богу душу отдает.
Звери, птицы не поев, умирают, околев..... не поев.

У клещей и прочих блох рацион из рук вон плох,
Потому что мир животных преимущественно сдох.
Гнус, в отсутствии зверей, кровь сосет из егерей.

Сатанеют егеря и, окурками соря,
Невзирая на пожары, нервно курят, почем зря,
Дым встает под небеса, то - горят, горят леса!

Без растительных пород исчезает кислород,
А без оного без газу задыхается народ,
Задыхается народ, по колхозам - недород.

Я на палубе стою, плохо себя чувствую,
Я на палубе стою, плохо себя чувствую.

Ах, мне бы
плыть отсель на катере, ко такой-то матери,
Да видать, не суждено, нет воды в форватере.

     119*15     Выступление межрегиональной группы

        организованных преступников
        на съезде народных депутатов

Народные избранники, пожалуйста, без паники,
Иначе, непременно быть беде,
Вам шлют письмо открытое подонки недобитые,
Как нас обозначают кое-где.
    От всей души и матом - культурный ультиматум,
    А копию - в ЦК и в МГД.

Сперва добавим ясности, мы стали жертвой гласности,
Как пес на нас набросилась печать.
Шьет связи с автократами, с верхами аппаратными,
А мы за них не хочем отвечать.
    Они народ губили, а мы его любили,
    За что ж нас от народа отлучать.

Мы б лучше нашей мафии хоть капельку потрафили,
Нам пару б депутатов, и - хорош,
ВЕдь все организации имеют депутации,
А нашу обошли, ядрена вошь!
    Ведь пользы для прогресса от ВэЦээсПээСа
   { Не больше чем от нас, ну не на грош!

Теперь об экономике. Ну вы ж - не группа комиков,
Чего об ней трепаться день за днем,
Есть предложенье дельное, за плату, за отдельную,
Давайте мы ее приобретем.
    Спасем ее от праха, восстановим из краха,
    И хоть чуть- чуть в порядок приведем.

Есть просьба очень частная, у нас работа грязная,
Порой идем на мокрые дела,
Так с дела возвращаешься и грязь отмыть пытаешься,
А как отмыть без мыла без мыла.
    Мы просим: мыла, мыла, хоть по куску на рыло,
    Чтоб норма нам повышена была.

Вот наши пожелания, благодарим заранее,
Но только вы смотрите, е мое!
Нам долго ли умеючи жену Михал Сергеича
Припрятать! Мы ж - известное зверье.
    Лишим его покоя, ведь горе-то какое,
    Ведь что он будет делать без нее.

Вот вы на чем играете, вы ж нами всех пугаете,
Таких на нас навешали собак,
Так будьте ж осмотрительны, не спорьте, уступите нам,
Мы ж забастуем, если что не так.
    А - воровать не будем, что скажете вы людям?
    Откуда он, любимый наш бардак?

Товарищи избранники, не надо только паники,
Ведь это не угроза, не намек.
Вам шлют письмо открытое подонки недобитые,
В ноябрьский, всем вам памятный денек.
    От всей души и матом - культурный ультиматум,
    А копию - в ООН и в "Огонек".

     120 Песня студента

Георгий Васильев и Алексей Иващенко

Ходишь, бродишь день-деньской,
ищешь, где бы взять долги
До котлет подать рукой,
только вот вышли деньги и
Неделя до стипендии.

Может, кто-нибудь поймет,
состраданьем тронется,
Днем - то как-нибудь сойдет,
днем организм еще живет,
А ночью вот, бессоница.

Все кошмары, хошь-не-хошь,
пляшут жирные куски,
Встанешь, тряпку пожуешь,
грустно немного от тоски,
Некалорийно все-таки.

Вспомнишь "Прагу" невзначай,
бутерброд с икоркою,
Вспомнишь, как давал на чай,
как перекушал сгоряча,
И слезы каплют горькие.

А {за полночь, просто жуть,
мысля уголовная:
Подстеречь кого-нибудь
среди долины ровныя...
Да только малокровный я.
      Увы, дорогие друзья

Увы, дорогие друзья,
Что толку - страдать и влюбляться,
И горько в подушку рыдать
Безумной весенней порой!
Ведь девушкам нашей мечты -
Давно уже за восемнадцать,
И граф Монте-Кристо уже -
Не самый любимый герой.

Уж мы уж давно уж - не те,
Хоть хочется верить, что те же,
Смешно ведь с таким животом
Гулять в мушкетерском плаще!
И старым стихам, про любовь,
Мы верим все реже и реже,
А новых стихов про любовь
Уже не читаем ващще.

Надел шевалье Д'Артаньян
Кепчоночку модного кроя,
А шляпу с гусиным пером
Стыдливо засунул в нужник.
И хочешь, не хочешь,
Но факт - совершенно иные герои
Глядят на тебя со страниц
Твоих сберегательных книг.

Увы, дорогие друзья,
Все в жизни известно заране:
Сначала - мы все ого-го,
А после - весьма и весьма...
И нам остается одно:
Залечь на скрипучем диване,
И дрыхнуть, прикрывши глаза
Любимым романом Дюма.

*18         Девятый вал

Когда встряхнет и захлестнет девятый вал,
Когда в душе завоет ураганный ветер,
Ну кто из нас, хотя б на час не забывал
Про всех кукушек и все ходики на свете
Когда в душе завоет ураганный ветер,
И захлестнет девятый вал!..

Когда котел бурлит, когда костер горит,
Когда ничем нельзя унять сердцебиенья,
Ну, кто из нас, хотя бы раз не сотворит
Чего-нибудь, чтоб всем чертям на удивленье!
Когда ничем нельзя унять сердцебиенья,
Когда внутри костер горит!..

Когда ворвется свет в раскрытые глаза,
Когда ударит в ноздри запах зверобоя,
Ну, кто же счастья всем нутром не осязал,
Ну кто же не был на все сто самим собою,
Когда ударит в ноздри запах зверобоя,
Когда ворвется свет в глаза!..

     123         Шипучее вино

Георгий Васильев и Алексей Иващенко

То рыдает, то хохочет, то на кухню к нам тайком
просочиться ветер хочет, притворяясь сквозняком.
Снег упал на всю округу, за лкном темным-темно,
Мы не глядя друг на друга, пьем шипучее вино.

А вина-то - кот наплакал, а цена-то - дорога,
Наши вечные заплаты, наши дикие бега,
Наши дети, наша ругань, это было так давно,
Мы не глядя друг на друга, пьем шипучее вино.

О взаимных наших болях рассуждаем мы шутя,
А во мраке что-то воет, что-то плачет, как дитя,
То ли время, то ли вьюга, впрочем, это - все равно,
Ведь со мной моя пдруга, и шипучее вино.
             Все сокровища

Георгий Васильев и Алексей Иващенко

Погрузить бы в корабли, затопить бы в океане
Все песеты и рубли, все иены и юани.
Этот хлам из разных стран ни к чему и задарма нам,
Все сокровища - обман, а прожить нальзя обманом.

Все рассыпется в момент, измельчится при размене,
Лишь один эквивалент в этом мире неразменен.
Только он в потоке дней абсолютно одинаков,
Без портретов короблей, без гербов и водных знаков.

И под вечер, и чуть свет, на тебя тайком взирая,
Я с надеждой на ответ в ожиданьи замираю.
И не споря о цене, не теряя ни минуты,
Конвертируешь ты мне нашу тайную валюту.

И еще, еще, еще, я ловлю твой взгляд ответный,
И веду тихонько счет нашей денежки заветной.
Яркий яхонт рядом с ней - будто сажею измазан,
Жемчуга - черней углей, и мутнее луж алмазы.

Погрузить бы в корабли, затопить бы в океане
Все песеты и рубли, все иены и юани.
Пусть тощает мой карман, если рядом ты со мною,
Все сокровища - обман, и ни что-нибудь иное.

*20             НЕПУТЕВКА

Летают мухи низко, ответственный момент -
По всей земле Российской идет эксперимент,

Непутевка - в парадном убранстве, из уезда приехал в село
Капитан - предводитель дворянства, и урядник с клинком наголо.
Донести повеление свыше до селян предводитель спешит:
"Старый барин на пенсию вышел, выбрать нового вам надлежит".
"Царь велел" - говорит урядник, чтоб народ выбирал господ,
И я всех запру в курятник, кто господ не признает.

Местный писарь прослыл скандалистом: "Тут сомнение вышло меж нас,
Не уступка ли социалистам этот мудрый царевый указ?"
Но уверенность в души вселяя, предводитель ответ дал простой:
"Демократия лишь укрепляет наш родной крепостнический строй".
"Слышь ты, писарь"- говорит урядник - "Ты сомненья эти брось,
А не то запру в курятник, чтоб с народом был поврозь"

А народ разошелся - куда там, "Мы готовы, давно уж пора!
Мол давай, выдвигай кандидатов, и Царю- государю - УРА!"
А простая старушка Анисья из-под носу слезинку смела:
"Юрьев день", говорит, "Дождалися! Неужели же я дожила!"
"Эй ты, бабка" - говорит урядник - "Ты язык-то прикуси!
А не то запру в курятник, как ведется на Руси!"

"Вот" - сказал предводитель дворянства,
за портретиком слазив в карман, -
"Граф Цимлянский, борец против пьянства, кандидат от Российских дворян"
"Стойте, стойте, вдруг писарь заахал, здесь же кворума нет ой,ой,ой,
Без него - не избрать даже графа, хоть дворянство и наш рулевой!"
"Ты, дупло! - говорит урядник - Что мне кворум, тьфу, ерунда!
Я его запру в курятник, ежли сыщется когда".

Вышла Фроська в цветастом наряде "Мой мужик был бы барином - во!
Мы даем на семейном подряде пять оброков замест одного".
"Так уж лучше меня! - крикнул Степка - А не Фроськиного пентюха,
Я налью православным по стопке, а масонам пущу петуха!"
"Я вам кто? - прохрипел урядник - Я вам полицейский чин!
Щас запру вас всех в курятник, без дознательства причин"

Кто-то гикнул, рванули рубаху, кандидатов сыскалось штук семь,
Но сперва дисциплиною пахло, а потом перестало совсем.
Выдвигали, как в пьяном угаре, аж ворота сорвали с петель,
Кто-то крикнул "А хрен ли нам барин! Дайте волю - устроим артель!"
По деревне ходит парень, вся рубаха в петухах!
Видно, парень очнь смелый, не боится ничего.

Писарь крикнул "Свободу печати!", но народ его не поддержал,
Потому что глаголей, да ятей, всех крючков этих не уважал.
Но зато, как услышал про волю, да с землицей, да чтоб при коне,
То уж тут началося такое, что и мухи прижались к стерне.
"Вы, хамье, умойте хари! - Предводитель зарычал -
Отпишу - говорит - государю, эксперименты чтоб кончал".

Но стихию поди, обуздай-ка! Заработав огромный фингал,
Только к ночи посредством нагайки, всех в курятник урядник загнал.
А безвинной старушке Анисье в толчее повалили плетень.
Вот-те, бабушка и "дождалися", вот-те, бабушка и "Юрьев день".

То березка, то рябина, куст ракиты над рекой,
Край родной, навек любимый, где найдешь еще такой!
Непутевка, Непутевка, ты - родная сторона,
И никто нас не исправит, только мать - сыра Земля!

     126*21              Февраль

Вот и кончен февраль, и опять в переходе метро
Бородатый мужик продает проездные билеты,
И Госкомгидромет нам сулит перемену ветров,
И весь город уже начинает готовиться к лету.

Ах, злодейка - зима, в этот год нам дала прикурить,
Напустила пурги, да такой, что достала до сердца,
Нас морозило так, что не хочется вслух говорить,
Нам до новых снегов от зимы бы успеть отогреться.

И без лишних обид с февралем распрощаемся мы,
Видно нам холода кровь на жидкий азот заменили.
Мы до новых снегов не залижем все раны зимы,
И не сменим мотор у уставшего автомобиля.

Вот и кончен февраль, остаются последние дни,
Извини, уж, зима, но не вечны твои именины,
Ах, Госкомгидромет, теплым ветром меня не дразни,
Бородатый мужик, подари мне счастливый единый.

     127*2               9 ВАЛ

Когда плеснет и захлестнет девятый вал,
Когда  в душе завоет ураганный ветер,
Ну кто из нас, хотя б на час, не забывал
Про всех кукушек и все ходики на свете?
Когда  в душе завоет ураганный ветер,
И захлестнет девятый вал.

Когда котел бурлит, когда костер горит,
Когда ничем нельзя унять сердцебиенье,
Ну кто из нас, хотя бы раз не сотворил
Чего-нибудь, чтоб всем чертям на удивленье?
Когда ничем нельзя унять сердцебиенье,
Когда внутри костер горит.

Когда ворвется свет в открытые глаза,
Когда ворвется в ноздри запах зверобоя,
Ну кто же  счастья всем нутром не осязал,
Ну кто же не был в этот миг  самим собою?
Когда ворвется в ноздри запах зверобоя,
Когда ворвется свет в глаза!

     128*3         Фигня    (Эй, хозяин, ты малый не промах)

Эй, хозяин, ты малый не промах, с легким нимбом вокруг головы,
Ты и швец, ты и жнец, и граблями гребец, и оралом орец, но - увы!
Оглянись на свое на хозяйство, в нем, пардон, происходит фигня!
Этот полный предел положения дел не бодрит ни тебя, ни меня.
    О, родная земля, ой-люли-о-ляля удобряются твои поля
    Широка ты, страна, цоб-цобэ, но не по..
    Я другой такой страны не зна.

Ах, хозяин, картоха пожухла, не хотят колоситься хлеба,
Мол нет мочи расти, мол на рынок пусти,
Мол мне более и жизнь не люба.
Свиньи цены взвинтили на мясо, по дешевке на смерть не идут,
А утя да куря когти рвут за моря, яйцо на валюту кладут.
    Далеко - далеко на лугу пасутся ко.. и дают кому-то молоко,
    О, мясные стада, тибуду - дубида, мы давно такого не еда...

Довольно, мы сыты словами. Хватит шило на мыло менять.
И ходить всем гуртом за водой с решетом, и оглобли кнутом погонять!
Эх, хозяин, ядрена-матрена, запряги же хоть что-нибудь в воз!
Ведь не только меня, скоро эта фигня не устроит уже никого!

     129             БУМЕРАНГ

Куда его ни зашвырни,
А бумеранг летит по кругу.
И порознь прожитые дни
Лишь возвращают нас друг к другу.
Зачем я здесь на берегу,
Навек покинутом когда-то?
Ума палата, ума палата,
А разобраться не могу.

Зачем я вновь сюда стремлюсь,
Как дикий зверь в пчелиный улей?
Зачем я ядами травлюсь,
И в лоб пускаю себе пули?
Как будто через решето
Мой здравый смысл уйдет куда-то,
Ума палата, ума палата,
А вытворяет черти-что.

Мерцают угольки в золе,
Давно б пора остепениться.
И не мечтать о журавле,
Зажав в руке свою синицу.
Ах, мне б смириться с тем, что есть,
Да, видно, малость тесновата
Ума палата, ума палата,
Моя палата номер шесть.

Куда его ни зашвырни, а бумеранг летит по кругу.
И порознь прожитые дни лишь возвращают нас друг к другу.
И вновь я здесь на берегу, навек покинутом когда-то?
Ума палата, ума палата, а все никак не убегу.

*5       Абонементные книжки

Абонементные книжки, и проездные билеты
Продаются водителем только на остановках.

Вот ведь какие делишки, тысячу стоят штиблеты,
Если будешь рачительным, ноги протянешь в обновках.

Скоро нам, граждане, крышка, хоть  и не радует это,
Очень для жизни сомнительно выглядит остановка.

Абонементные книжки, и проездные билеты
Продаются водителем только на остановках.

     131*6                Старый боцман

Попугая с плеча старый боцман сними,
Я к тебе загляну на минуту, другую.
Я - сопливый матрос, и, едва заштормит,
Под коленками дрожь удержать не могу я.

Я не просто боюсь, просто ж я не привык,
Хоть в мои то года стать пора капитаном,
Я хочу все уметь, расскажи мне, старик,

Приоткрой мне, старик, тайны древних морей,
Ты ведь знаю, найдешь, чем со мной поделиться.
Ты ведь знаешь язык рыб и птиц и зверей,
Ты ж сумел научить говорить свою птицу.

Научи ж в кабаках ром плескать из горла,
Научи соблазнять длинноногих красоток,
Жить, чтоб как у тебя, жизнь под ложечкой жгл