нашей науке.
Индийская логическая философская мысль оказала огромное влияние на цивилизации
Азиатского континента, в которых временами в течение нескольких поколений, шла
самостоятельная научная работа создания новых научных фактов и эмпирических
обобщений. Это влияние распространялось на Японию, Корею, Тибетские, Китайские
государства и Индокитайские, на Западе сталкивалось с областью эллинистических и
мусульманских культурных центров - на юг и на юго-восток - переходило в
дравидский Цейлон и в Малайские государственные образования. В Индии собственно
традиция логической мысли не прерывалась, а в XIX в., под влиянием
западноевропейской, единой, современной, научной культуры, возобновилась мощно и
глубоко. И научная и философская все растущая творческая работа нашла
чрезвычайно благоприятную среду непрерывных поколений, привыкших к умственной
работе.
45. В Средиземноморье, из этих веками нараставших исканий поколений свободно
мыслящих личностей, выросла эллинская научная мысль, которая, использовав
научный опыт многотысячелетней истории Крита, Халдеи, Египта, Малоазийских
государственных образований и, возможно, Индийского центра культуры, выдвинула в
течение одного-двух поколений в VI-VII вв. - людей, положивших начало эллинской
науке. Мы с этим началом непрерывно генетически связаны в конструкции науки.
По-видимому, в истории человечества были и в Халдее, и в Египте периоды упадка и
остановок. Греки столкнулись с наукой малоазиатской и египетской в один из таких
периодов.
Мы пока не можем восстановить эти периоды расцвета и упадка эллинской научной
мысли, их историю. Едва ли расцветы доэллинской науки, характер которой нам все
еще недостаточно ясен, превышали когда-либо по мощности явления, которые
представляют в побережье Малой Азии (Милет), Южной Италии и Греции в VI-IV вв.
до Р.Х. - эпохи создания эллинской науки.
Эллинская наука сохраняла свое положение почти тысячелетие, примерно, до III-IV
вв. по Р.Х. Остановка и ослабление, в конце концов упадок научной работы, в эти
века происшедшие, только отчасти связаны с государственным развалом и с
политическим ослаблением Римской империи - он связан с глубоким изменением
духовного настроения человечества, отхода его от науки, уменьшения творческой
научной работы и обращении творческой мысли в область философии и религии, в
художественные образы и формы.
46. Однако в это время во внехристианских государственных образованиях -
персидских, арабских, индийских, китайских - шла самостоятельная научная работа,
которая не давала спадать научному уровню, и в конце концов в странах западной
Римской империи, в области международного латинского языка и культуры, под ее
влиянием возродилась научная мысль и почти через тысячелетие - в XIII столетии -
заметен ясный перелом, который привел в XVI-XVII вв. к созданию в Западной
Европе, вне рамок государственных и религиозных ограничений, новой философии и
новой науки. Это стало возможным благодаря упрочению государственных форм жизни,
росту техники в связи с новыми потребностями жизни и государств, и - после
кровавых гекатомб в течение нескольких поколений, социально вызванных религиями
- после ослабления, приведшего в конце концов к глубокому подрыву в значительных
и влиятельных группах и классах населения моральной действенной силы
христианства и соответственно мусульманства и иудейства. Совершился, на тяжелом
опыте, перелом в религиозном сознании Запада, может быть углубивший в
действительности религиозную жизнь человечества и устанавливающий в глубоком
кризисе, из которого религиозное творчество, может быть, уже выходит, более
реальные рамки проявления ее в жизни человеческих обществ. Перед религиозным
сознанием человечества выявилась необходимость нового религиозного синтеза, еще
ищущего новых форм в новых условиях жизни.
В ХХ в. мы видим новый резкий перелом в научном сознании человечества, я думаю,
самый большой, который когда бы то ни было переживался человечеством на его
памяти, несколько аналогичный эпохе создания эллинской науки, но более мощный и
широкий по своему проявлению, более вселенский. Вместо рассеянных по побережьям
Черного, Средиземного морей и меньше с ними связанных, главных образом
эллинских, городских культурных центров, вместо десятков и сотен тысяч людей -
научным пониманием, следовательно и научным исканием, захвачены сейчас десятки,
сотни миллионов людей по всей планете, можно сказать, все людское ее население.
Мы живем во всяком случае в эпоху крупнейшего перелома. Философская мысль
оказалась бессильной возместить связующее человечество духовное единство.
Духовное единство религии оказалось утопией; религиозная вера хотела создать его
физическим насилием - не отступая от убийств, организованных в форме
кровопролитных войн и массовых казней. Религиозная мысль распалась на множество
течений. Бессильной оказалась и государственная мысль создать это жизненно
необходимое единство человечества в форме единой государственной организации. Мы
стоим сейчас перед готовыми к взаимному истреблению многочисленными
государственными организациями - накануне новой резни.
И как раз в это время, к началу ХХ в., проявилась в ясной реальной форме
возможная для создания единства человечества сила - научная мысль, переживающая
небывалый взрыв творчества.
Это - сила геологического характера, подготовленная миллиардами лет истории
жизни в биосфере.
Она выявилась впервые в истории человечества в новой форме, с одной стороны, в
форме логической обязательности и логической непререкаемости ее основных
достижений и, во-вторых, в форме вселенскости, - охвата ею всей биосферы, всего
человечества, - в создании новой стадии ее организованности - ноосферы. Научная
мысль впервые выявляется как сила, создающая ноосферу, с характером стихийного
процесса.
Глава 3



Движение научной мысли ХХ в. и его значение в геологической истории биосферы.
Основные его черты: взрыв научного творчества, изменение понимания основ
реальности, вселенскость и действенное, социальное проявление науки.



47. То, что происходит в научном движении теперь, может быть сравнено из
прошлого науки только с тем научным движением, которое связано с зарождением
греческой философии и науки в VI-V в. до Р.Х.
К сожалению, мы не можем ясно представить себе пока ту сумму научных знаний,
которые достались древним эллинам, когда в их среде выявлялась научная мысль и
когда она впервые приняла научно-философскую структуру, вне религиозных,
космогонических и поэтических построений - когда впервые в эллинской городской
цивилизации полиса создалась научная методика - логика и теоретическая
математика в приложении к жизни, и когда стало реальным искание научной истины,
как самоцель жизни личности в общественной среде.
Обстоятельства этого, как показала история, величайшего события в жизни
человечества и в эволюции биосферы, во многом загадочны и медленно, но все
глубже, выясняются историей научного знания. Ясна лишь в первых контурах сумма
научных знаний эллинской среды того времени, достижения творцов эллинской науки,
живших в то время, и то, что они получили от прежних поколений эллинской
цивилизации. Мы медленно начинаем в этом разбираться. Это с одной стороны.
А с другой - сейчас начинают резко меняться представления о том, что получили
эллины от науки предшествовавших им великих цивилизаций - малоазиатских,
критской, халдейской (месопотамских), Древнего Египта, Индии.
К несчастью, до нас дошла только ничтожная часть эллинской научной литературы.
Крупнейшие исследователи не оставили никаких следов в нам доступной литературе
или дошли до нас лишь отрывочные данные об их научной работе.
Правда, до нас дошла целиком большая часть произведений Платона и значительная
часть научных работ Аристотеля, но для последнего утеряны многие, основные с
точки зрения научного искания, сочинения. Особенно печальна с этой точки зрения
потеря произведений крупнейших ученых, в работах которых выступала научная мысль
и научная методика в эпоху расцвета и синтеза эллинской науки - Алкмеона (500
лет до Р.Х.), Левкиппа (430 лет до Р.Х.), Демокрита (420-370 лет до Р.Х.),
Гиппократа Хиосского (450-430 лет до Р.Х.), Филолая (V столетие до Р.Х.) и
многих других, от которых остались ничтожные отрывки или одни имена.
Еще более может быть печальна потеря первых попыток истории научной работы и
мысли, которые писались в столетиях, ближайших к векам ее выявления. В частью
искаженном и неполном виде эта работа дошла к нам в виде безымянной основы,
иногда освоенной и измененной в течение многих столетий после их опубликования.
Но подлинники истории геометрии Ксенократа (397-314), история науки Эвдема из
Родоса (около 320), исторические книги Феофраста (372-288) и другие пропали в
историческом ходе эллинско-римской цивилизации ко времени нашей эры - в
ближайших к ней столетиях, почти тысячу лет назад.
В сущности, основной фонд эллинской науки - то, что я называю научным
аппаратом,54 - дошел до нас в ничтожных обрывках, и к тому же, через многие
столетия в остатках естественно-исторических работ Аристотеля и Феофраста и в
сочинениях греческих математиков. И все же, он оказал огромное влияние на
возрождение - создание западноевропейской науки в XV-XVII столетиях. Новая наша
наука создалась, в значительной части опираясь и исходя из их достижений,
развивая изложенные в них идеи и знания. Прерванные столетиями, еще в Римской
империи, нити восстановились в XVII столетии.
48. В последнее время ход истории науки заставляет нас менять наши представления
о том доэллинском наследстве, на котором выросла эллинская наука, как я указывал
(§ 42).
Эллины всюду указывали на огромные знания, которые были получены ими от Египта,
Халдеи, Востока. Мы должны теперь признать это правильным. До них наука уже
существовала - наука "халдеев", уходящая за тысячелетия до Р.Х., только теперь
перед нами вскрывается - в обрывках, доказывающих с бесспорной достоверностью ее
долго не подозревающуюся до нашего времени силу (§ 42).
Теперь становится ясным, что мы должны придавать гораздо более реальное
значение, чем это недавно делали, многочисленным указаниям древних ученых и
писателей на то, что творцы эллинской науки и философии приняли во внимание,
исходили в своей творческой работе из достижений ученых и мыслителей Египта,
Халдеи, арийских и неарийских цивилизаций Востока.
В течение нескольких столетий вавилонские ученые работали совместно с
эллинскими. В это время - в ближайшие столетия к нашей эре был новый расцвет
вавилонской астрономии. Постепенно, в течение нескольких поколений, они слились
с эллинской средой и одинаково пострадали от неблагоприятной для науки
обстановки того времени (§ 40).
Несомненно, полученные от ученых того времени знания были использованы эллинами
при этом общении.
Несомненно, ими положенное и использованное было к этому времени очень велико -
особенно если мы примем во внимание многотысячелетний опыт и многотысячелетнюю
традицию мореплавания, техники, земледелия, ирригационных работ, военного дела,
государственного строя и быта.
Столетия греческая наука работала в непосредственном контакте с халдейской и
египетской наукой, с ними сливалась. Хотя возможно, что творческая мысль в
египетской науке в это время замерла - этого не было для науки халдейской (§
42).
Эллинская наука в эпоху своего зарождения непосредственно явилась продолжением
усиленной творческой мысли доэллинской науки. Факт констатируется, но еще
историей науки не освоен.
"Чудо" эллинской цивилизации - исторический процесс, результаты которого ясны,
но ход которого не может быть точно прослежен, был таким же историческим
процессом, как и другие. Он имел прочную основу в прошлом. Лишь результат его по
своим следствиям - темп его достижения - оказался единичным во времени и
исключительным по последствиям в ноосфере.
49. Ход научной мысли нашего времени, ХХ столетия - по вероятному результату -
может привести к еще более грандиозным следствиям, но по своему ходу он явно и
резко отличается от того, что происходило в маленькой области Средиземноморья, -
побережья Малой Азии, островов и полуостровов Греции, Сицилии, Южной Италии и
отдельных городов Средиземного, Эгейского, Черного, Азовского морей, куда
проникла эллинская культура, причем в это время научная творческая мысль
сосредоточивалась главным образом в Малой Азии, Месопотамии и в Южной Италии,
тогда греческой по культуре и языку.
Резкое отличие научного движения ХХ в. от движения, создавшего эллинскую науку,
ее научную организацию, заключается, во-первых, в его темпе, во-вторых, в
площади, им захваченной - оно охватило всю планету, - в глубине затронутых им
изменений, в представлениях о научно доступной реальности, наконец, в мощности
изменения наукой планеты и открывшихся при этом проспектах будущего.
Эти отличия так велики, что позволяют предвидеть научное движение, размаха
которого в биосфере еще не было.
Это движение оправдывает ту геологическую грань, которую Ч. Шухерт и А. Павлов
отметили недавно в истории Земли с появлением в ней человеческого разума.
Ноосфера выступит в ближайшее, историческое по длительности, время еще более
резко.
50. Мы можем здесь - редкий случай в истории знания - отметить начало
современного научного движения так точно и резко, как это не было возможным
восстановить нам в прошлом.
По-видимому, это могли в свое время делать сами древние эллины, когда в V-IV
столетиях до Р.Х. писались не дошедшие до нас в подлинниках, в общем потерянные,
истории знания, находившиеся частично в руках исследователей еще в первые века
нашей эры.
Мы не можем поэтому точно сравнивать с этой критической эпохой истории Научной
мысли нашу эпоху, для которой у нас имеются все документы. Нашу эпоху мы можем
приурочить к самому концу ХIХ столетия, к 1895-1897 годам, когда были открыты
явления, связанные с атомом, с его бренностью (§ 55).
Она проявляется колоссальным накоплением новых научных фактов, которые можно
приравнять к взрыву по его темпу. Создаются также быстро новые области научного
знания, многочисленные новые науки, растет научный эмпирический материал,
систематизируется и учитывается в научном аппарате все растущее количество
фактов, исчисляемых миллионами, если не миллиардами. Улучшается их
систематизация, в которой человек просто разбирается; это и есть так называемая
специализация науки - необычайное упрощение в возможности разбираться в
миллиардах фактов научного аппарата. Я называю научным аппаратом комплекс
количественно или качественно точно выраженных естественных тел или природных
явлений. Он создан в XVIII, а главным образом в ХIХ и ХХ столетиях и является
основой всего нашего научного знания. Он систематизировался по определенно
поставленной, вековой, все научно углублявшейся работе - пересматривается
критически и уточняется в каждом поколении. Научный аппарат из миллиарда
миллиардов все растущих фактов, постепенно и непрерывно охватываемых
эмпирическими обобщениями, научными теориями и гипотезами, есть основа и главная
сила, главное орудие роста современной научной мысли. Это есть небывалое
создание новой науки.
У нас очень часто относятся к специализации отрицательно, но в действительности
специализация, взятая по отношению к отдельной личности, чрезвычайно усиливает
возможности ее знаний, расширяет научную область, ей доступную.
Дело в том, что рост научного знания ХХ в. быстро стирает грани между отдельными
науками. Мы все больше специализируемся не по наукам, а по проблемам. Это
позволяет, с одной стороны, чрезвычайно углубляться в изучаемое явление, а с
другой - расширять охват его со всех точек зрения.
51. Но еще более резкое изменение происходит сейчас в основной методике науки.
Здесь следствия вновь открытых областей научных фактов вызвали одновременное
изменение самых основ нашего научного познания, понимания окружающего, частью
остававшихся нетронутыми целые тысячелетия, а частью даже совсем впервые
выявившихся, совершенно неожиданно, только в наше время.
Таким совершенно неожиданным и новым основным следствием новых областей научных
фактов является вскрывшаяся перед нами неоднородность Космоса, реальность и ей
отвечающая неоднородность нашего ее познания. Неоднородности реальности отвечает
неоднородность научной методики, единиц, эталонов, с которыми наука имеет дело.
Мы должны сейчас различать три реальности: 1) реальность в области жизни
человека, природные явления ноосферы и нашей планеты, взятой как целое; 2)
микроскопическую реальность атомных явлений, которая захватывает и
микроскопическую жизнь, и жизнь организмов, даже посредством приборов не видную
вооруженному глазу человека, и 3) реальность космических просторов, в которых
Солнечная система и даже галаксия теряются, неощутимые в области ноосферического
разреза мира. Это та область, которая отчасти охвачена теорией относительности,
выявилась для нас как следствие ее создания. Научное значение теории
относительности основывается для нас не на ней самой, но в том новом опытном и
наблюдательном материале, который связан с новыми открытиями звездной
астрономии.55
Теория относительности проникнута экстраполяциями и упрощениями реальности,
допущениями, проверка которых научным опытом и научным наблюдением, исходя из
ноосферы, является, сейчас, по крайней мере, недоступной. Благодаря этому в
текущей научной работе она занимает ничтожное место, она гораздо более
интересует философа, чем натуралиста, который учитывает ее только в тех случаях,
когда он подходит к космической реальности. В биосфере с ней он может не
считаться, ее проявления научно не наблюдает.
Становится сейчас ясным, что здесь, как и в области атомных наук, вскрываются
перед нами научные явления, которые впервые охватываются мыслью человека и
принадлежат по существу к другим областям реальности, чем та, в которой идет
человеческая жизнь и создается научный аппарат.
Ибо область человеческой культуры и проявление человеческой мысли - вся ноосфера
- лежит вне космических просторов, где она теряется как бесконечно малое, и вне
области, где царят силы атомов и атомных ядер с миром их составляющих частиц,
где она отсутствует как бесконечно большое.
Обе эти новые области знания - пространство-время предельно малое и
пространство-время неограниченно большое - есть то новое и по существу то
основное, что внесла научная мысль ХХ в. в историю и в мысль человечества.
К ранее известной области человеческой жизни (ноосферы), в которой до сих пор
шло развитие науки, прибавились две новые, резко от нее отличные, - мир
просторов Космоса и мир атомов и их ядер, по отношению к которым приходится,
по-видимому, коренным образом менять основные параметры научного мышления -
константы физической реальности, с которыми мы количественно сравниваем все
содержание науки.
Мы не можем еще предвидеть всех выводов в методике работы, которые отсюда
вытекут. В общем эта сложность установлена только научно эмпирически. Она не
была предвидена ни наукой, ни философской, ни религиозной мыслью. Только в
некоторой ее части - не в основной - мы видим нити ее зарождения, ведущие в
далекое прошлое, которые стали ясными только в начале XVII столетия, когда
Левенгук вскрыл невидимый мир организмов, и в конце XVIII столетия, когда В.
Гершель своими открытиями вскрыл мир, лежащий за пределами нашей Солнечной
системы. Но только сейчас становится ясным, когда научная теория охватила научно
установленные факты, что дело здесь шло не о простом отличии величин, а о
совершенно отличном подходе нашего мыслительного аппарата к реальности в ее
атомном и космическом аспектах.
52. Ближайшее будущее, вероятно, многое нам уяснит, но уже сейчас можно
утверждать, что основное представление, на котором построена всякая философия,
абсолютная непреложность разума и реальная его неизменность не отвечают
действительности. Мы столкнулись реально в научной работе с несовершенством и
сложностью научного аппар