подошел к времянке. Я догадывался, что  дверь  не
из крепкого дуба, а из ДСП. Поскольку ключи давно затерялись, я отошел  на
несколько шагов, разогнался и кинул свое тщедушное тело на  эту  амбразуру
невидимого дота, откуда все человечество и меня лично обстреливали часами,
минутами, секундами. Дверь с треском проломилась, и я вылетел  в  звездное
пространство.
   Где-то слева гудел пылесос. Это означало, что Земля  совсем  рядом.  Но
прежде, чем убедиться в этом, я крикнул:
   - Эй, Кронос, где ты? Кто ты?
   - Ты... ты... ты...  -  повторил  небесный  ревербератор,  и  я  замер,
услышав эхо в ответ. - Кто ты? - переспросил я, паря среди светил, похожих
на неоновые огни.
   - Ты... ты... ты...
   - Хочешь сказать, что Кронос - это я? Да?
   - Да... да... да...
   - Но какой же я Кронос, если я такой... хрупкий, такой недолговечный, а
вокруг так много неожиданностей, и я боюсь даже комет?
   - Нет... нет... нет...
   Какая-то сила развернула  меня,  и  я  замер:  в  мою  сторону  неслось
светящееся тело с огненным хвостом. "Виолетта!" - мелькнуло в сознании.  В
тот же миг прямо передо мной, из черноты космоса выплыла весенняя Земля  в
голубых облаках, которые раздвинулись, и я увидел свой двор и на  скамейке
у  котельной  старуху  Курилову.  Даже  разглядел  на  ее   голове   карту
африканской страны Зимбабве. На балконе стояла второкурсница  Олька.  Лицо
ее было поднято вверх и показалось мне совершенно необычным: на нем  четко
проступали  тени  не  косметики,  а  мыслей.  На  одной  из  улиц   города
наблюдалась странная картина: по тротуару, будто бы сама  собой,  катилась
детская коляска с совсем крохотным младенцем.  Присмотревшись,  я  заметил
привязанную к коляске длинную веревку, которую тянула за собой не  идущая,
а низко летящая над улицей женщина, и я  узнал  в  ней  Леониду.  Она  так
легко, так весело летела, помахивая платочком остолбеневшим прохожим,  что
я понял: Федор Дмитриевич начал эволюционировать заново.
   А потом я  увидел  Галисветова,  и  сердце  мое  дрогнуло  нежностью  и
жалостью. Как можно было оставить его  одного  в  этом  полном  опасностей
мире?! Он бежал в легкой курточке, прыгая через лужи, кепка его сдвинулась
набок, и ветер лохматил русую челку.
   Стало страшно: в любую минуту его мог сбить автомобиль,  могли  обидеть
мальчишки, он мог просто подвернуть ногу и упасть.
   Между тем, край глаза отметил близость кометы. Минуты  начали  хаотично
растягиваться и сжиматься. Но ужас перед  летящим  небесным  телом  исчез,
когда все внимание  переключилось  на  маленькое,  тонкорукое  существо  с
тяжело оттягивающим плечи  портфелем.  Кроме  школьных  учебников,  в  нем
летали волшебные отмычки от дверей  прошлого,  за  которыми  томились  моя
мама, бабушка, более далекие пращуры, а также прадеды Дуброва - Никифор  и
Матвей. В том же портфеле Галисветов нес ключи и от завтрашнего дня.
   - Не промочи ноги! - закричал я, с досадой вспомнив, что так и не купил
ему новые ботинки - эти уже малы и вот-вот попросят каши.
   Почему я не помню, а точнее, не знаю его в раннем  детстве?  Не  слышал
его первых слов, не помог ему переступить первый порожек, не прочел первую
книжку?  Он  и  сейчас,  по  сути,  обходился  без  меня.   В   этой   его
самостоятельности таилось нечто для меня обидное и несправедливое.
   Шум и треск разрываемой ткани повернули  мою  голову  влево.  Хвостатый
огненный шар был совсем рядом. Жестко разрезая  небо,  он  грозил  так  же
вспороть мальчишку, Землю, меня... В такой ситуации смешно было на  что-то
надеяться, и все  же  я  выбросил  вперед  ладони  в  невероятной  попытке
оттолкнуть грозное тело. И  -  о  чудо!  -  мои  безоружные,  обыкновенные
человеческие руки притормозили ход огненного снаряда, он сердито  зашипел,
разбрызгивая пламенные струи, круто развернулся и ушел в черноту.
   Я стер со лба испарину и глубоко вздохнул".


   _Причина без следствия_, чтобы не отделять настоящее от будущего.
   Телефон зазвонил так  неожиданно,  что  перо  Ладушкина  прочертило  на
бумаге крутую параболу.
   - Привет, это я, - сказал Галисветов.
   - Привет! - обрадовался Ладушкин.
   - Радио слушаешь? Удалось изменить направление кометы! Ура!
   - Иначе и не могло быть, - ничуть не  удивился  Ладушкин  и  неожиданно
спросил: - Галисветов, а тебе никогда не хотелось прийти ко мне в гости?
   - Хотелось. Но ты на другом конце города. Почти что в антимире.
   - Как не стыдно, Галисветов! - В горле застрял  комок.  Сделал  усилие,
проглотил его. - Ты ведь уже не маленький,  и  как  это  случилось...  без
меня? В чем дело?
   - Дело в трансноиде! - ответил Галисветов, и Ладушкин  представил,  как
при этом он весело хлопнул себя по лбу.