ернулось и в нем показалось лицо  Эбнис.  Левая  часть
лица была в темных пятнах, а на шею была накинута серебристая петля, конец
которой был зажат в руке пан спехи.
     Мак-Кей заметил, что Эбнис в ярости. Ее губы сжались в тонкую  линию,
глаза дико блестели.
     Она увидела Мак-Кея и прокричала:
     - Видите, что вы со мной сделали?
     Мак-Кей оттолкнулся от стены и приблизился к прыжковой двери.
     - Что я сделал? Это выглядит делом рук Чео.
     - По вашей вине!
     - О! Это от меня не зависело.
     - Я хотела помочь вам спастись, но нет! Вы обращались со мной  как  с
преступницей. И вот благодарность, которую я от вас получила.
     Она указала на петлю.
     - Чем я это заслужила? - крикнула она.
     - Чео! - крикнул Мак-Кей. - Что вы с ней сделали?
     Голос Чео донесся из-за того места, где  находилась  рука,  сжимающая
петлю.
     - Скажи ему, Млисс.
     Тулук,  который  игнорировал  спор  и  занимался  своими   приборами,
повернулся к Мак-Кею.
     - Замечательно, - сказал он. - Действительно, замечательно!
     - Скажи ему! - проревел Чео, так как Эбнис упрямо молчала.
     Эбнис и Тулук начали говорить одновременно, и Мак-Кей услышал  только
дикую мешанину слов.
     - Тише! - крикнул Мак-Кей.
     Эбнис испуганно замолчала и отпрянула, а  Тулук  продолжал  говорить,
словно ничего не слышал.
     - ...я уже уверен, что мы, несомненно, имеем  дело  со  спектральными
линиями. Это, несомненно, звезда. Ничто другое не даст такую картину.
     - Но какая звезда? - спросил Мак-Кей.
     - Да... Это вопрос, - ответил Тулук.
     Чео оттолкнул Эбнис и занял ее место в прыжковой двери.  Он  взглянул
на Тулука, на приборы, потом сказал:
     - Что значит все это  колдовство,  Мак-Кей?  Новая  попытка  помешать
нашим паленкам? Или вы вернулись, чтобы еще раз ощутить петлю на шее?
     - Мы обнаружили кое-что, о чем вы, может быть, очень захотите узнать,
- сказал Мак-Кей.
     - Что вы могли узнать такого, что стало бы интересным для меня?
     - Скажите ему, Тулук.
     - Калебан существует в тесной связи с одной из звезд, - сказал Тулук.
- Он, может быть, даже является этой  звездой.  По  крайней  мере,  она  в
известной мере относится к нашему измерению.
     - Не измерению, - сказал калебан. - Волнам.
     Голос едва достиг  сознания  Мак-Кея,  но  слова  сопровождались  все
усиливающейся волной  эмоций  и  печали,  которая  потрясла  и  совершенно
запутала Тулука.
     - Что это было?
     - Тише, Тулук! - сказал Мак-Кей.
     Но Чео эта эмоция не коснулась; по крайней  мере,  по  поведению  пан
спехи этого не было заметно.
     - Мы должны скорее идентифицировать калебана, - сказал Мак-Кей.
     - Идентификация, - сказал калебан, и его голос чуть заметно усилился,
но уже без эмоций. - Идентификация относится к  самостоятельному  качеству
обнаружения. Вы еще не понимаете меня, Мак-Кей? Вы поняли мои слова?
     - О чем он говорит? - спросил Чео.
     Тулук воспринял этот вопрос, словно он был обращен к нему.
     - Таким образом, - сказал он, - нужно  обнаружить  калебана  в  нашей
Вселенной как звезду. Каждая звезда имеет свой пульс,  определенный  ритм,
никогда  не  повторяющуюся   индивидуальность,   которая   проявляется   в
спектральных  линиях.  Теперь  у  нас  есть  образец  спектральных   линий
калебана, мы попытаемся идентифицировать его как звезду.
     - И вы думаете, что эта сумасшедшая теория может меня заинтересовать?
- спросил Чео.
     - Она должна вас заинтересовать,  -  сказал  Мак-Кей.  -  Это  теперь
больше, чем теория. Вы думаете, что находитесь  в  безопасном  убежище,  и
делаете все, чтобы устранить калебана,  опустошить  Вселенную  и  остаться
единственными пережившими катастрофу - в качестве  наследников  Вселенной.
Так? Ну, вы допустили серьезную ошибку.
     - Калебан лжет, - пробурчал Чео.
     - А я все же думаю, что вы допустили  ошибку,  -  сказал  Мак-Кей.  -
Фанни Мей обещала дальнейшее существование Эбнис и ее  друзьям,  когда  мы
все исчезнем?
     - Различные образцы с небольшими ограничениями на увеличенных связях,
- сказал калебан.
     - Достаточно ясно, не так ли? - сказал Мак-Кей. - Вы переживете  нас,
но ненадолго.
     - Никаких разветвлений, - сказал калебан.
     - Никакого наследства, - перевел Мак-Кей.
     - Это трюк, - сказал Чео. - Калебан лжет.
     - Калебан не лжет, - напомнил  Мак-Кей.  -  Но  вы  можете  допустить
ошибку. Такая ошибка способна вас погубить, - сказал Мак-Кей.
     - Я нахожусь в зависимости от этого, - сказал Чео. - И вы можете...
     Прыжковая дверь исчезла.
     - Поддержание зейе затруднено, - сказал калебан. - Вы понимаете,  что
такое "затруднено"? Потребление энергии очень интенсивно.
     - Понимаю, - сказал Мак-Кей. Он вытер лоб рукавом и сказал Тулуку:
     - Его жизнь висит на волоске.
     Тулук выставил длинные челюсти и возбужденно покачал ими.
     - Я не должен доставлять снимки в лабораторию, пока он не умрет?
     - Звезда, - пробормотал Мак-Кей. - Представьте это.  И  все,  что  мы
здесь видим, это... это ничто.
     - Тут ничего нельзя  поделать,  -  сказал  калебан.  -  Моя  личность
сделает нечто, и я перестану существовать. В присутствии этого  "я"  и  вы
исчезнете, Мак-Кей.
     - Вы поняли, Тулук? - спросил Мак-Кей.
     - Конечно, он, кажется, сказал, что перестанет быть для вас  видимым,
потому что это нас может убить.
     - Я так и понял, - сказал Мак-Кей.
     - Возвращайтесь назад, в Централь. Я хочу, чтобы  мы  быстрее  начали
поиски.
     - Вы без цели расходуете вещество, - сказал калебан.
     - Что же теперь? - спросил Мак-Кей.
     - Предстоит бичевание, и моя личность исчезнет.
     Мак-Кея зазнобило. Он сглотнул.
     - И как далеко вы удалитесь? - спросил он.
     -  Направление  временных  линий  определить   затруднительно.   Ваше
понятие: скоро.
     - Прямо сейчас? - сдерживая дыхание, спросил Мак-Кей.
     - Вы спрашиваете о непосредственной интенсивности? - спросил калебан.
     - Вероятно, - беспомощно пробормотал Мак-Кей.
     -  Вероятность,  -  сказал  калебан.  -  Энергетическое   потребление
личности увеличивает выравнивание. Бичевание не сейчас. "Сейчас" -  верное
понятие для непосредственного.
     - Да, - ответил Мак-Кей.
     - Скоро, но не сейчас, - пробормотал Тулук.
     - Я думаю, он хочет объяснить, что может вынести еще одно  бичевание,
но оно будет для него последним,  -  сказал  Мак-Кей.  -  Укладывайтесь  и
пойдем.
     - Фанни Мей, вы сделаете для нас прыжковую дверь?
     - Зейе существует, Мак-Кей. У моего "я" есть склонность к вам.
     "Еще одно бичевание,  -  смятенно  подумал  Мак-Кей,  помогая  Тулуку
упаковывать оборудование. - Но почему это бичевание будет смертельным  для
калебана? Почему  именно  бичевание,  хотя  других  форм  энергии  оно  не
касается?"


     В неизвестное, но не очень отдаленное время калебана  снова  исхлещут
бичом,  и  он  умрет.  В  этом  намерении  была  полубезумная  возможность
воплощения   апокалипсиса;   тогда   цивилизации    Вселенной    прекратят
существование.
     Мак-Кей подавленно стоял в лаборатории Тулука, окруженный охранниками
и совершенно безвольный.
     Пульт компьютера мерцал световыми сигналами.  Гудящие  и  стрекочущие
звуки доносились из его нутра.
     "Если он идентифицирует звезду калебана, что делать  с  этими  новыми
знаниями? - спросил себя Мак-Кей. - Чео выиграл. Мы не  смогли  остановить
его".
     - Возможно  ли,  -  спросил  Тулук,  -  что  калебаны  сотворили  эту
Вселенную? Может быть, это их произведение?
     Мак-Кей нетерпеливо пожал плечами.
     - Почему этот проклятый компьютер возится так долго? - спросил он.
     - Проблема определения пульсаций  спектральных  линий  очень  сложна,
Мак-Кей. Для их сравнения необходимо особое  программирование.  Но  вы  не
ответили на мой вопрос.
     - У меня нет ответа.  Я  надеюсь,  что  эти  слабоумные,  которых  мы
оставили в шаре калебана, знают, что делать в случае необходимости.
     - Они будут делать то, что  вы  им  поручили,  -  укоризненно  сказал
Тулук. - Вы странный партнер для проведения свободного  времени,  Мак-Кей.
Мне сказали, что вы были женаты больше  тридцати  раз.  Это  же  нарушение
приличий, не так ли?
     -  Я  не  нашел  женщины,  которая  могла  бы  выдержать  присутствие
полномочного представителя Саботажников,  -  проворчал  Мак-Кей.  -  Таких
людей, как я, нелегко любить.
     - Но калебан любит вас.
     - Он не знает, что мы понимаем под этим! - сказал Мак-Кей сердито.  -
Может быть, он испытывает симпатию потому, что я на протяжении  нескольких
часов упражнялся с ним во взаимопонимании,  -  он  покачал  головой.  -  Я
должен был оставаться в шаре калебана.
     - Наши люди в случае нападения  загородят  калебана  своим  телом,  -
возразил Тулук. - Но вы же не скажете, что это одна из форм любви?
     - Это инстинкт самосохранения, - пробурчал Мак-Кей.
     -  Мы,  врайверы,  верим,  что  все  формы  любви  -   это   инстинкт
самосохранения. Может быть калебан так понимает это слово?
     - Ха!
     - В самом  деле,  Мак-Кей,  у  вас  инстинкт  самосохранения  выражен
довольно слабо, поэтому вы никогда не любили по-настоящему.
     -  Не  хотите  ли  вы,  наконец,  прекратить  отвлекать  меня   своей
бессмысленной болтовней.
     - Терпение, Мак-Кей. Терпение.
     -  Терпение!  -  Мак-Кей  опять  сорвался  с  места  и  начал  мерить
лабораторию широкими быстрыми шагами. Снова подойдя к Тулуку, он сказал:
     - Чем питаются звезды?
     - Звезды? Звезды не питаются.
     - Калебан  здесь  что-то  содержит.  Это  его  питание,  -  пробурчал
Мак-Кей. Внезапно он кивнул. - Я знаю, что это. Водород.
     - Каким же образом он питается?
     - Водород, - повторил Мак-Кей. - Если мы откроем  одну  из  прыжковых
дверей до нужной величины... Где Бильдун?
     - Он с представителями правительства заседает  по  вопросу  карантина
для косметологов. Возможно также, что стало известно о нашем соглашении  с
тапризиотами.  Правительство  не  любит  таких  вещей,  Мак-Кей.   Бильдун
пытается спасти наши головы и свою собственную тоже.
     - Но, кажется, водорода хватает, - сказал Мак-Кей.
     - Что за болтовня о прыжковых дверях и о водороде? - спросил Тулук. -
Вы приняли пилюли, Мак-Кей?
     - Принял.
     Зазвенел  звонок  компьютера,  и  из  выходного  устройства  вылетела
исписанная бумажная ленточка. Мак-Кей и Тулук нагнулись над ней.
     - Тион, - сказал Тулук. - Звезда в Плеядах.
     - Идентификация точна? - спросил Мак-Кей.
     - Все верно.
     - К Бильдуну! - крикнул Мак-Кей. - Мы должны сообщить ему!
     Он выбежал из лаборатории, преследуемый Тулуком и отрядом охранников,
которые должны были не отходить от них ни на шаг.
     - Мак-Кей, - задыхаясь, проговорил Тулук. - Куда вы так торопитесь?
     - К Бильдуну. Потом снова к калебану.


     "Ничто не сможет теперь удержать меня, - сказал  себе  Чео.  -  Млисс
умрет через несколько секунд, задохнувшись от уменьшения давления  воздуха
в барокамере косметологов, куда я ее посажу. Все ее миры-убежища последуют
за ней. Я сам буду контролировать  прыжковую  дверь.  Нити  власти  теперь
будут в моих руках".
     Чео стоял у прыжковой двери в своем жилище. Снаружи была ночь, но все
это было относительно. Там, где за морским прибоем лежал шар калебана, уже
наступил день.
     Последний день калебана... Рассвет  окончательного  исчезновения.  На
всех планетах, которые  в  этой  Вселенной  были  связаны  с  определенным
калебаном, все разумные существа должны были кануть в бесконечную ночь.
     Через несколько минут планета прошлого, где он  находится,  достигнет
удобной позиции в переплетении связей. И  паленка,  который  ждет  там,  в
другой части комнаты, сделает то, что ему приказано.
     Чео погладил шрам на лбу.
     Больше не будет пан спехи, которые стали бы обвиняюще  показывать  на
него пальцами и возмущенно кричать. Никто больше не будет кричать на него.
Никто  больше  не  будет  представлять  опасности  для  его  эго,  он  это
обеспечил.
     Никто не остановит его.
     Ни Эбнис, которая делает  последние  вдохи  в  герметически  закрытой
барокамере, и, когда там кончится кислород,  перестанет  существовать.  Ни
Мак-Кей,  который  оказался  пронырливым  и  докучливым,   но   не   имеет
возможности предотвратить апокалипсис.
     Еще пара минут.
     Чео взглянул на шкалу маленького вспомогательного прибора, с  помощью
которого предварительно рассчитывал возможный  зейе-контакт  с  калебаном.
Указатель двигался так медленно, что  трудно  было  заметить  какое-нибудь
изменение его положения за то время, пока Чео наблюдал за ним. Но  все  же
двигался.
     Чео бродил по помещению, чувствуя на себе вопрошающий взгляд  паленки
и, наконец, вышел через открытую дверь на террасу. На небе не  было  луны,
но многочисленные звезды усеивали небосвод. Эти созвездия были  чужды  пан
спехи. Млисс  создала  здесь  странный  мир  с  многочисленным  реквизитом
Земного прошлого, странными экзотическими вещами,  набранными  из  глубины
тысячелетий.
     Но эти звезды... Калебан заверил их, что здесь не  существует  больше
ни одной планеты... Но тут были звезды. Если они действительно были. Может
быть, это всего лишь маленькие облачка разреженного  газа,  созданного  по
желанию Млисс.
     "Это место станет  единственным  после  того,  как  все  другие  миры
Вселенной опустеют, - думал Чео. - Не  должно  остаться  никакой  связи  с
другими известными ему мирами. И никаких ускользнувших  с  этих  миров,  о
которых его предупреждала Млисс".
     Но он будет здесь в безопасности. Не  будет  никакого  преследования,
потому что не будет никаких преследователей.
     Он взглянул назад, в освещенное помещение.
     Как терпеливо ждет паленка последнего движения!  Бич  покачивается  в
его руке. Это оружие - чудовищный анахронизм. Но оно действенно. Без Млисс
с ее извращенными поступками он никогда бы не  обнаружил  действенность  и
неотвратимость бича.
     Чео наслаждался своим воображением. Время тянулось очень медленно. Он
ждал, глубоко вдыхая ночной воздух, полный запахов, которые  завезла  сюда
Млисс - запахов экзотических цветов, опьяняющих ароматов,  пряных  запахов
трав, цветущих деревьев, испарений,  редчайших  форм  жизни,  которые  она
доставила на Арх.
     Арх. Смешное название она дала этому месту. Может  быть,  он  позднее
изменит его, если в голову придет более подходящее название.
     "Плохо, что по соседству нет никаких других планет, - подумал  он.  -
Наверно, калебан мог бы создать и  другие  планеты.  Но  Млисс  не  хотела
этого".
     Чео снова возвратился в помещение и стал наблюдать  за  прибором.  От
нужной позиции указатель теперь отделяло  только  пространство  шириной  в
волосок. Он позвал паленку.
     Низкая мокрицеподобная фигура волнообразными движениями  подползла  к
нему  на  многочисленных  ногах.  Глаза  пылали  усердием  и  готовностью.
Настоящему паленке насилие доставляло  удовольствие.  Чео  кинжал  кнопку.
Указатель достиг нужного положения, и прыжковая  дверь  открылась  по  его
сигналу.
     - Пошел! - крикнул он.


     Мак-Кей услышал приказ пан спехи, когда  в  шаре  калебана  открылась
прыжковая  дверь.  Отверстие  заполнило  помещение,  вытеснив  красноватый
полумрак ярким светом. Свет  хлынул,  огибая  две  фигуры,  появившиеся  в
отверстии. Паленки и Чео, пан спехи.
     Туманная труба внутри маленького  помещения  стала  опасно  вспухать.
Яростная энергия по ее краям швырнула охранников в стороны. Прежде чем они
успели прийти в себя, мелькнула рука паленки и щелкнул бич.
     Мак-Кей охнул, увидев огромный сноп зеленых искр, которые взметнулись
над "половником" калебана. Рой зеленых и золотых искр! Золотые искры!  Бич
ударил снова. Сверкнул новый дождь искр и растворился в ярком свете.
     - Стой! - крикнул Мак-Кей, когда охранники пришли  в  себя  и  хотели
напасть на Чео с паленкой. Они остановились.
     Еще один удар бича в руке паленки.
     Искры вспыхнули, упали.
     - Фанни Мей! - крикнул Мак-Кей.
     - Мое "я" отвечает, - сказал калебан. Мак-Кей почувствовал  внезапное
повышение температуры, которое сопровождало  слова  калебана;  его  эмоции
были тихими и успокаивающими - но могущественными.
     Охранники неподвижно стояли и глядели вместе с Мак-Кеем на то  место,
где рука паленки злобно играла  бичом.  С  каждым  ударом  в  пространстве
вспыхивал рой зеленых и золотых искр.
     - Расскажите о вашем веществе, Фанни Мей, - попросил Мак-Кей.
     - Количество вещества растет, - сказал калебан. - Вы дали  энергию  и
силу для этого "я", Мак-Кей.
     - А как с окончательным исчезновением? - спросил Мак-Кей.
     - Исчезновение отложено. Это "я" не видит  связей  для  исчезновения,
другие калебаны вернутся.
     Мак-Кей глубоко вздохнул. Каждое новое  слово  калебана  несло  новую
волну жара, как из огромной печи. Это тоже свидетельствовало об успехе. Он
вытер лоб.
     Бич щелкал снова и снова.
     - Открывайтесь,  Чео,  -  крикнул  Мак-Кей.  -  Вы  проиграли!  -  Он
посмотрел в прыжковую дверь. - Мы даем калебану энергию  быстрее,  чем  вы
отнимаете ее.
     Чео пролаял приказ. Паленка втянул руку.
     - Фанни Мей! - крикнул пан спехи.
     Ответа  не  было,  но  Мак-Кей  почувствовал   вспышку   сострадания,
источником которой, несомненно, был калебан.
     Испытывал ли калебан сострадание к Чео?
     -  Я  приказываю  ответить,  калебан!  -  проревел  Чео.  -   Договор
предусматривает беспрекословное повиновение!
     - Мое "я" повинуется партнеру по договору, - сказал калебан. - Вы  не
разделяете связей с партнером по договору.
     - Она приказала вам повиноваться мне!
     Мак-Кей, на минуту задержав дыхание, ждал. Он должен точно знать...
     - Договор! - настаивал Чео.
     - Договор потерял интенсивность, - сказал калебан. - На новых  линиях
вы должны обратиться к этому "я" как к Тиону. Новое имя, которое я получил
от Мак-Кея: Тион.
     - Мак-Кей, что вы сделали?!  -  возопил  Чео.  -  Почему  калебан  не
реагирует на бичевание?
     - Он, собственно, никогда и не реагировал, -  сказал  Мак-Кей.  -  Он
реагирует на насилие и ненависть, которые связаны с бичеванием. Бич только
выполняет роль фокусирующего инструмента. Он концентрирует все  насилие  и
всю ненависть на самом уязвимом месте, и это лишает калебана энергии. И уж
вы-то должны знать, что он продуцирует с помощью этой  энергии  эмоции.  И
сам калебан - почти чистая эмоция, совершенно нематериальная.
     Чео сделал знак паленке подождать, и тогда Мак-Кей сказал:
     - Вы не достигнете своей цели, Чео. Мы питаем нашего  друга  быстрее,
чем вы можете его опустошить.
     - Питаете? - спросил  Чео.  Он  почти  высунул  голову  из  отверстия
туманной трубы, чтобы посмотреть сначала на калебана, потом на Мак-Кея.
     - Мы открыли в пространстве  гигантскую  прыжковую  дверь,  -  сказал
Мак-Кей.  -  Она  собирает  водород  в  одном  из  межзвездных  облаков  и
отправляет его Тиону.
     - Что такое Тион? - недоверчиво спросил Чео.
     - Звезда, являющаяся калебаном, - ответил Мак-Кей.
     - О чем вы говорите?
     - Вы не понимаете? - спросил Мак-Кей.  -  Он  незаметно  сделал  знак
охранникам. Эбнис все еще не показывалась. Чео  куда-то  упрятал  ее.  Это
меняло  их  планы.  Они  должны  попытаться  провести  в  прыжковую  дверь
охранников, чтобы  обезвредить  Чео.  Двое  людей  начали  приближаться  к
отверстию, держа излучатели наизготовку.
     - Что я должен понимать? - спросил Чео.
     "Я должен отвлечь его", - подумал Мак-Кей.
     - Калебан проявляется в нашей Вселенной в различных формах, -  сказал
он. - Его звезда, солнце, представляет из себя пункт сбора пищи и является
только частью огромного целого. Он  создал  этот  шар,  который  является,
вероятно, не просто разговаривающим проявлением, но  имеет  це