с  особыми  способностями--с
фантазией, с  идеями. И напротив,  профессиональные нытики и  несогласные не
находят  у  нас  поля  деятельности.  Это  деструктивные  силы,  из  которых
вербуются революционеры и шпионы. Когда население  довольно, они без работы,
и у нас как раз тот случай.
     Затем Тайли повернулся к Берку:
     --  Мы  с  известным доброжелательством  наблюдали,  как  вы  пробовали
установить контакты  с  асоциальными  слоями  нашего  населения.  Мы  смогли
хладнокровно взирать  на  это,  ибо  нам нечего  скрывать.  Уверен,  вы сами
убедились в том, что о влиянии этой группы людей не стоит и говорить.
     Берк улыбался,  и никто не знал, смущение  то  было  или превосходство,
удивление или удовлетворенность.
     -- Возможно,-- отвечал  он,-- возможно, и не  стоит. Конечно, я пытался
восстановить некоторые старые связи с людьми, которые уже давно выступают за
поддержание  международных  отношений.  Но  ваша страна  велика, и  в  ваших
городах живет большое  число людей, не  относящихся к тем, кто симпатизирует
вашему  режиму. Бесспорно: при поверхностном взгляде ваша система производит
впечатление  практичности и функциональности.  Но так  ли  это  хорошо,  как
полагаете?  И пригодно ли это  для  нас?  Вы хотите экспортировать. Об  этом
можно говорить. Но я еще раз хочу спросить: что  вы нам предлагаете?  И  что
требуете взамен?
     --  Дело  очень простое,--сказал  Тайли.--  Вы  разрешаете нам  в вашей
стране открыть миссионерские  отделения. Все  остальное будет протекать само
по  себе благодаря привлекательности  системы  папы Джо. Вам  не надо ничего
делать. Достаточно, если вы ничего  не будете делать против. Другого мы и не
требуем.
     --  Счастливые люди, у нас  тоже...-- Борис  размышлял вслух.-- Никаких
забастовок, никаких революций.--И  внутренний голос  неотвязно звучал в нем:
"Ты должен согласиться! Это  спасение для Европы!  Тебе  нужно  лишь сказать
"да", и ты сделаешь счастливыми миллионы людей!"
     -- А какую выгоду вы от этого видите для себя?-- спросил Берк.
     --  Введение  системы папы Джо будет означать для вас принятие принципа
развития. Вам придется перестраиваться. Вы будете нуждаться в новых отраслях
промышленности, обзаводиться машинами. Необходимо будет обучать население. И
вам  придется посвятить  людей в то,  что  на  свете  не  только медитируют,
занимаются йогой, изучают тантру...  Людям  придется научиться участвовать в
соревнованиях, играть, разгадывать  загадки. Они должны учиться радоваться и
с настроением  работать,  стать  активными в спорте  -- и при этом им станет
необходима масса  вещей и они должны будут научиться пользоваться ими. Какую
выгоду для себя  мы видим?  Мы видим  новые рынки. Если вы последуете нашему
совету, сообщество папы Джо станет всемирной религией.
     "Счастливые люди, довольные люди... Все это в твоих руках!  Соглашайся!
Соглашайся!" Для Бориса  наступило захватывающее дух мгновенье. Сейчас в его
власти было повернуть рукоятку; которая в корне изменит жизненные привычки и
цели миллионов, если не миллиардов людей.
     Он встал.  Голоса  все еще шептали  и журчали  в нем...  Казалось,  так
легко, так естественно следовать им. И тут он вдруг вновь услыхал голос папы
Джо:  "Борис,  слушай  внимательно,  говорит  папа  Джо.  Я  хочу дать  тебе
последний шанс. Теперь ты сможешь  доказать, что ты лоялен. Теперь ты можешь
предстать  достойным  сообщества.  Соглашайся!  Ты  должен   согласиться!  Я
приказываю тебе!"
     Борис застыл.  Что-то  смущало  его.  Только что он  хотел  сказать:  я
согласен.  Только что  он был убежден,  что поступит правильно, если  примет
предложение.  Но теперь? Приказ... Возможно,  как  раз это слово усилило его
волю. Он  вдруг сбросил с  себя оцепенение, словно парализовавшее  его. Сжал
пальцы в кулаки, словно хотел почувствовать сам силу своего сопротивления, и
сказал тихо, но отчетливо:
     -- Сожалею, что вынужден отклонить  это предложение. Мне очень жаль, но
это окончательно. Я  отклоняю его. Со  своей стороны могу добавить,  что я в
тесном контакте наших стран...
     -- Минутку! -- Берк перебил его, потом  поднялся:  -- Я  должен сделать
сообщение,  которое,  возможно, всех несколько озадачит, особенно  вас,  ван
Фельдерн.-- Он вынул из нагрудного  кармана какие-то бумаги  и положил их на
стол.--Я прошу вас взглянуть на эти документы.  Правда, могу и сам пояснить.
В  рамках  другого  круга задач, которые здесь не обсуждаются, я осуществляю
более высокую миссию,  нежели  мой  коллега ван Фельдерн, и,  таким образом,
именно  я буду  решать  о принятии или отклонении  вашего  предложения.-- Он
подождал немного, пока бумаги ходили по рукам.
     Борис едва ли смог их читать -- буквы танцевали у него перед глазами...
"внешнеполитический отдел", "секретная служба"...
     -- Не было  бы  никаких причин извещать вас о моей миссии,--  продолжал
Берк,-- если бы не  произошло  нечто такое, что сделало этот шаг неизбежным.
Вам  удалось  подвергнуть  моего  коллегу  ван  Фельдерна  так   называемому
крещению. Тем  самым  вы обрели  духовное  влияние на него,  что сделало его
непригодным  для  дальнейшего  выполнения  им  своей  роли.  Поэтому  он  не
информирован о последних секретных решениях нашего правительства.
     В  течение  минуты  атмосфера  в  зале полностью переменилась. В  рядах
партнеров по переговорам на другом  конце  стола стало заметно беспокойство,
все удрученно уставились на Берка.
     Борис подошел к нему и положил руку на его плечо.
     --  Ради бога, что вы замышляете,  Берк? Скандал может  вызвать ужасные
международные осложнения.
     --  Пожалуйста, успокойтесь,--  попросил  Берк. Он  подождал,  пока все
снова  уселись, и тоже опустился в  кресло.-- У  меня нет намерения вызывать
скандал. И  хотя ясно, что ваше влияние  на ван Фельдерна выходит  далеко за
рамки дипломатических традиций, я не собираюсь делать из  этого общепринятые
выводы.  Ситуация  настолько изменилась,  что  согласие или  несогласие  ван
Фельдерна в этих обстоятельствах  были бы недействительны.  Поэтому отвечать
должен я. И могу вам сообщить, что намереваюсь принять ваше  предложение. Вы
поняли правильно:  я --  за.  Конечно,  еще  требуется  подтверждение  моего
правительства, но думаю, что в  этом нет более сомнения: о религии папы  Джо
вскоре заговорят на всей земле.
     Теперь уже строгий  распорядок дипломатического протокола был полностью
нарушен.  Мужчины  с противоположной стороны стола вскочили с  мест, обежали
стол, трясли руки визитерам из-за океана, хлопали их по плечам. Это  длилось
так долго, что Берк вынужден был попросить всех снова занять места.
     -- У нас  не так уж много времени,--сказал он.-- Я думаю, последние дни
и часы мы должны посвятить изучению вашей системы. Мне  ясно, что до сих пор
мы видели лишь  поверхностный слой. А нас интересуют скрытые  стороны  вашей
организации: пути коммуникации, ваш метод осуществления политической власти.
     В то время как другие опустились в кресла, Борис остался стоять.
     --  Что  мне еще  здесь делать?--спросил он тихо.-- Думаю,  моя  миссия
окончена. Я подам в отставку.
     -- И что  дальше, Борис?--спросил  Берк, при этом впервые в  его голосе
слышалось нечто вроде участия.
     -- Я  бы хотел остаться  здесь. Да, охотнее всего я остался бы здесь. С
Джин.
     Тайли, слышавший все это, обратился к Борису:
     -- Разумеется, вы  можете здесь оставаться  столько,  сколько хотите...
Как  наш  гость.  Правда,  от  Джин  вам придется  отказаться.  Она  слишком
способная дипломатка, чтобы мы с ней расстались.
     Какой-то момент царило молчание, потом Берк сказал:
     -- Вы недостаточно любезны, Тайли.-- Он подождал, пока улегся шум.
     Когда Борис  в сопровождении дежурного  спускался по лестнице, он молил
папу Джо о помощи, но тот молчал.
     Последующий  год  отпечатался  в  памяти  Бориса  всего  лишь  как  год
безысходного  мучения,  жалкого  прозябания  без  цели и  смысла.  Папа  Джо
включился  всего лишь однажды, сказав: "Я  подверг  тебя испытанию, и  ты не
выдержал его. Я поставил перед  тобой задачу, а ты ее  игнорировал.  Я отдал
тебе приказание, а ты воспротивился  ему. С сегодняшнего  дня ты  изгнан  из
Великого   Сообщества.   С   сегодняшнего  дня  ты  один.   Ты   провинился.
Провинился..."
     С той поры папа Джо больше не отвечал ему, как бы страстно Борис его ни
звал. И в словах ангелов утешенья тоже не было: "Ты отныне не наш. Мы больше
не за тебя. Мы не можем тебе помочь. Мы покинули тебя. Ты  остаешься наедине
со своей виной..."
     Длительное время Борис не сознавал более, что  с ним произошло,  где он
находится.  От случая к случаю он улавливал тихое журчание, иногда мимо него
плыл запах тухлой воды. Он слышал шаги вокруг себя, жужжанье голосов. Он был
безучастен ко всему.
     В тот период было лишь несколько просветлений. Ему казалось, что он уже
видел  это помещение--проход со  сводчатым  потолком,  голые бетонные стены,
повсюду  осколки  пестрого  кафеля.  Люди в лохмотьях,  жующие,  сидящие  на
мешках, ноги  в рваных  башмаках, которые он видел из-под полей своей  шляпы
появляющимися и  вновь  исчезающими. Порой кто-нибудь  бросал монету,  кусок
хлеба... Часто ему требовались минуты, прежде чем он  решался поднести кусок
ко рту. Большую часть  времени он находился в дремотном состоянии, и лучшими
были те несколько минут, когда он погружался в сон--тяжелый, без сновидений.
Но чаще он в испуге пробуждался, и снова чувство муки или вины  захлестывало
его, и избежать этого ощущения ему не удавалось.
     А затем, однажды, его забрали. Мужчины в  зеленых халатах, носилки. Его
доставили в больницу, позднее  он вспоминал  о застланной белым койке, голом
потолке, ослепительно белом абажуре лампы. Еще  он помнил, что его везли  на
каталке по  длинным коридорам, и, наконец, он  лежал на  операционном столе,
почувствовал укол в руку и вокруг стало темно.
     Потянулись  долгие дни на  затянутой  белым койке,  постепенно  он стал
замечать,  что  жизнь  снова  пробуждается  в нем,  что он вновь обрел силы,
окружающий мир интересен  ему--словом, что он снова стал прежним. Ему давали
читать, и он читал, давали спортивные снаряды, и он занимался сосредоточенно
и  долго.  А потом  пришел  день, когда ему принесли одежду.  Его  провели к
ближайшей стоянке гравитопланов. Он забрался в кабину, машина летела поперек
города по  длинной  вытянутой  прямой. Все  отчетливее  вырисовывалась перед
глазами  цель: задняя часть  дворца, скорее  похожего на  фабрику, нежели на
правительственное  здание.  И  когда  машина спустилась  и он вышел  наружу,
навстречу ему шагнул Берк.
     --  Что  произошло?--спросил  Борис.--  Последнее,  что  я  помню,  это
переговоры. Вы понимаете, что я имею в виду. Все,  что произошло с той поры,
несущественно. Что-то  со мной случилось,  а что--я  не  могу объяснить. Это
связано с так называемым крещением?
     --  Надеюсь, вы  не сердитесь на меня, ван  Фельдерн,-- сказал Берк.--Я
действовал по  прямому поручению  президента. Игра, в которую с вами играли,
была  нечестной. Потому что мы  примерно знали, что вас ждет. Но  нам  нужны
были доказательства.
     -- Никогда не думал, что так сильно подвержен психологическому влиянию.
     -- Да вы и не подвержены,--  ответил  Берк.--То  была не психология, то
была биоэлектроника. Крохотная игла с  миниатюрным передатчиком. А в  острие
иглы  находится   полость  с   генетически  активной  субстанцией.  Все  это
накладывается  во  время  так  называемого  крещения. Подвергающийся  обряду
местно  анестезируется,  втыкается  игла.  Из  клеточной  субстанции  растут
аксоны,  клеточные ответвления, осуществляющие связь с  важнейшими  центрами
мозга. Благодаря хемотропизму они находят соответствующие места с неизменной
гарантией.   Таким   образом   электронная   система   становится  придатком
человеческого  сознания и волевого центра и  так все эмоционально окрашенные
значения попадают в  передатчик. Излучаемые волны слабы, но  их  достаточно,
чтобы достичь густой сети приемников, которые  установлены повсюду в стране.
А отсюда информация попадает к папе Джо и его ангелам.
     -- Кто такой папа Джо? Что произошло? Почему вы здесь?
     Берк схватил его за плечо и увлек за собой.
     --  Идемте,  я  все  объясню.  Сначала ответ  на  последний  вопрос:  я
установил связь  с силами подполья  и,  как  мы  предполагали, они оказались
намного  сильнее,  чем  мы  осмеливались думать,  и готовыми на все.  В этом
слабость  такой  системы с  относительно небольшой  руководящей  верхушкой и
большими  техническими  расходами:   можно  ею  овладеть  с  незначительными
средствами,  если  имеешь  доступ  к ключевым позициям.  Короче,  мы помогли
угнетенным кругам населения обрести  свободу. Сейчас мы ведем государство  с
помощью  временного  правительства, но через  несколько лет  здесь  появятся
независимые  политики,  которые смогут  взять на себя эти функции.  А теперь
идемте--к папе Джо!
     Они  воспользовались  лифтом, потом  бегущими  дорожками.  Им  пришлось
пройти  несколько  постов охраны, но, узнавая Берка в  лицо, их  пропускали.
Затем  они  вошли  в помещение,  где шеренга  мужчин  сгруппировалась  вдоль
стены--так им показалось поначалу;  и Борис  испугался  на мгновенье,  узнав
человека, который здесь без конца варьировался в различных позах: папа Джо.
     --  Это  папа   Джо,  или   часть  его,--пояснял  Берк.--Тот,  которого
показывали  людям.   Голографические   портреты,   управляемые   с   помощью
электроники и  переносимые в любое место со скоростью света. Но это  еще  не
все...
     Он потянул Бориса за собой.
     Следующее  помещение, круглое и большое, как  арена. Множество экранов,
окошечки накопителей магнитных лент; за  ними непрерывно и рывками вертелись
катушки.
     --  Компьютер,--сказал  Борис.--Я предполагал  это, что-либо  другое  с
таким огромным объемом информации просто не справилось бы. Это папа Джо?
     -- Нет.  Это  ангелы или, если хотите, их мозг.  Отсюда разрешались все
обычные   проблемы,   главная  часть  того,  что   сюда  поступало.   Только
незначительная часть переправлялась дальше--в высшую инстанцию, папе Джо.
     Им потребовалось немало времени, чтобы пересечь этот круглый зал. Снова
Берк отворил дверь, и снова они видели перед  собой  техническую аппаратуру.
Вокруг сплетения  из динамиков,  микрофонов и  экранов расставлены табуреты.
Помещение было пустым. Берк опустился на один из табуретов, Борис сел рядом.
     -- Тут некогда  было  место действа папы  Джо. Отсюда  он правил  своей
империей. Здесь он узнавал все, что могло ему повредить или принести пользу.
И  действовал соответственно.  Папа Джо действительно был,  но он уже  давно
мертв. В отличие  от  многих других могущественных  мужей  он  позаботился о
своих последователях и отобрал их так, что они продолжали дело в его духе.
     Они помолчали какое-то время. Потом Борис сказал:
     -- Значит, вот он, ключ к власти.
     -- Да. Нам удалось  захватить командный пункт. Тем самым революция была
окончена, потому что тот, кто здесь сидит, тот и управляет миллионами людей.
Мы знаем, по  какому принципу работал папа Джо.  Идеалы, которые он  внушал,
основывались  на  принципе  потребления.  Ему  было  полностью  безразлично,
увеличивалось  ли  загрязнение  воздуха  в  его стране,  портилась  ли вода,
истощались  ли  сырьевые источники. И  постепенно дело  дошло  до того,  что
государство  очутилось  на  грани  разрухи.  Чтобы  продлить  существование,
требовалось расширение  сфер  влияния -- новые  люди, новые средства власти,
новые источники сырья. И тогда вся  игра, но  в большем объеме, еще какое-то
время продолжалась бы. Борис, в тот  раз вы всерьез намеревались выступить в
пользу этой системы и открыть ей двери в нашу страну?
     Борис размышлял с минуту. Потом сказал:
     -- Не думаю.  Пока я был в здравом  уме, я успел  заметить, что  в этой
системе фальшиво.  Моя ошибка  в  том,  что  я  сравнительно  рано  дал себя
"повернуть".  Это  началось  еще  до  "крещения".  Они   применили   старые,
проверенные  средства -- и  я клюнул на них. Я был слишком  самоуверен.-- Он
колебался, не спросить ли о Джин, но не сделал этого.
     -- Они овладели манипуляцией  до полного совершенства,--добавил Берк.--
Их метод  был такой:  они  проникали в психику и  формировали волю по своему
вкусу.  Они  украли  у   человека  свободное  волеизъявление.   Лишили   его
достоинства. Конечно, это не  лучший способ--в чужой  стране  способствовать
перевороту.  Но  мы  должны  были это  сделать.-- Неопределенным  жестом  он
показал  на  сложное сооружение, когда-то  служившее  мозгом  этой  системы.
Теперь оно было мертво--выключено.-- Нам  придется начинать с самого начала.
Я надеюсь, вы опять примете участие, ван Фельдерн. То, что вы сделали, пошло
на пользу нашей стране, знали вы об этом или нет. Я могу сообщить вам это от
имени нашего президента.  Он надеется, что свои знания вы примените здесь, в
этой стране.
     -- Применить здесь?--спросил Борис,  смущенный.  "Почему бы  и  нет",--
подумал он. Он  болел целый год,  но  теперь  был снова здоров. Он снова был
активен,  как  прежде,  и  сильнее,  чем  когда-либо  прежде,  он  верил   в
правильность своих принципов:  "...развивать духовные силы...  вести людей к
осознанному познанию мира... и этот мир  поддерживать и охранять,  пока есть
возможность".
     -- Я согласен,-- сказал он.-- Если я могу оказать действенную помощь, я
готов. Прекрасная задача: вернуть  людям  свободу! -- Помедлив,  спросил:--С
чего мы начнем?
     -- Сначала  мы разрушим этот центр. Этот  памятник позору человеческого
общества. Любое напоминание о папе Джо должно быть стерто с лица земли.
     Борис провел пальцами по клавиатуре, находившейся перед ним.  Загорелся
красный  индикатор--устройство  еще  было  готово   действовать.   От  этого
передатчика  зависели миллионы мозгов. И во  всех в  них глубоко укоренилась
вера в папу Джо. Будет  нелегко лишить их  этой  веры. Но еще труднее  будет
сообщить  им веру во что-то другое--в то,  что не  было таким благоразумным,
как "рай на земле".
     Но  неисчислимые   люди  в  остальных  частях  света...  Люди,  которые
требовали  благосостояния,  требовали  работы,  хотели  извлекать выгоду  из
богатства. Каких усилий стоило  убедить  их в том,  что было лучшим для них!
Сколько  неприятностей  возникало  с  теми,  кто  был  упрям,  не поддавался
обучению  или оказывался  просто  глуп! С этими  нерешительными, близорукими
массами он имел дело всю свою жизнь...
     Еще погруженный в размышления, он нажал на очередную клавишу: вспыхнуло
световое табло, из динамика послышался ровный фон. Он поднес микрофон ко рту
и  услышал собственные слова: "Папа Джо мертв. Он больше не поможет вам. Его
лозунги  были   фальшивыми.   Но   есть  другие  ориентиры  для  счастливого
человечества... Сохранить источники  сырья... себя добровольно ограничить...
довольствоваться достигнутым... помнить о духовных ценностях..."