льшинства религиозных отправлений в этой стране, в виде
массовых церемоний...  И потом  он вспомнил, что крещения всегда содержали в
себе нечто  осязаемое: создание души с  помощью святого  огня или воды --  в
обход телу. Но у него немного было времени  размышлять об этом. Снова  стоял
он в одном  из рядов и тут заметил, что церемония крещения  только началась.
Ему  было трудно сохранять равновесие -- дело,  видимо, в аэрозоле,  которым
его  опрыскали. Он  с усилием  пытался сосредоточиться,  но все  больше  его
захватывало  общее  настроение, игра  света на потолке и  стенах,  величавая
музыка   --   все  это,   казалось,  усиливалось,  непосредственным  образом
воздействовало...
     Временами ему казалось,  что он  прямо-таки  погружается в  эти  облака
света,  музыки  и  запаха,  и  тогда  он  снова  спохватывался  и  мгновение
лихорадочно соображал, где он находится, и в такие минуты ему чудилось,  что
он -- наблюдатель, пытающийся обозревать происходящее со стороны.
     Он  стоял на коленях, касаясь лбом металлической пластины, и снова жрец
бормотал  неразличимые  слова, и  опять  один  из  его  помощников  совершил
странное  действо  над ним, он  чувствовал его  позади  себя,  слышал  тихое
позвякивание, и вдруг от его позвоночника стал  проникать сковывающий, но не
неприятный холод--в мышцы, в голову...
     Потом он подошел к сужению овала, поднялся на несколько ступеней  вверх
и  очутился  перед  сооружением из серебра и  стекла  -- огромным трехмерным
орнаментом, скульптурой,  по своим формам  схожей с эмблемами  на  печати  и
знаменах папы Джо.
     Жрец в  пурпурно-красном одеянии стоял перед ним, на подбородке и губах
-- подобие полумаски. "Ангел  папы  Джо  крестит тебя  молнией..." Опустился
занавес,   вроде  чехла,  на  мгновение  стало  темно,  и  здесь  же  тесное
пространство  под  чехлом  взорвалось  от  ослепительной  вспышки  света,  и
одновременно с этим Борис ощутил мгновенную  колющую  боль, и словно  в  нем
действительно что-то изменилось и  он  не  был больше тем, кем был до этого,
словно  он  принадлежал  сообществу,  что  лишь  подчеркивали  эти  странные
ритуалы,  сообществу,  в котором  он  никогда более  не  будет одиноким  или
беспомощным...
     Он не помнил, как выбрался из здания.  Вдруг вспыхнуло ликование вокруг
него, он был ослеплен  светом тусклого  солнца,  его  обступили  ярко одетые
мальчики и девочки и возложили на его голову венок из цветов, стали украшать
его  разноцветными лентами. И Джин тоже  была с ним, и он крепко держал ее в
объятьях, и  чувствовал  ее  возле себя, и очень  ясно сознавал,  что теперь
связан с нею чем-то таким, что доныне для него не существовало.
     Они шли вместе  через  парк, держась чуть поодаль от людей,  стояли  на
берегу   озера,   выложенного   искусственным  камнем,  в  котором   плавали
искусственные рыбы...
     -- Ты  уже слышишь  что-нибудь?--спросила  Джин.  Борис сосредоточился,
потом покачал головой.
     -- Нужно немного потерпеть. Закрой глаза.  Вслушайся в себя. Тебе нужно
напрячься. Поначалу не так легко поймать  волну. Полностью успокойся--я тоже
буду спокойна.
     Она  не касалась его, но он  чувствовал ее  близость, и вот  теперь ему
удалось   отключиться   от   окружающего,   и  одновременно   осознание   им
действительности,  смысл  его   задания,   его   надежды  и  желания  словно
погружались в теплую  жидкость...  И вдруг,  совсем  неожиданно, он  услышал
музыку. Она зазвучала не где-то со стороны, а в нем самом. Непосредственно в
нем.
     ТЕКСТ НА МАГНИТНОЙ ЛЕНТЕ: ...Мы  располагаем лишь скудной информацией о
состоянии науки  и техники. Известные признаки указывают  на то, что никакой
исследовательской  работы  в  нашем  понимании не ведется. С другой стороны,
этот режим никоим образом не враждебен прогрессу. Это проявляется особенно в
расходах на технику,  связанную  с  высокоразвитой  индустрией  развлечений.
Далее,  имеются налицо  признаки высокого уровня коммуникационной техники  и
обработки  данных.  На  все приметы,  способствующие  разъяснению  ситуации,
следует обращать особое внимание!
     Проявляйте заинтересованность, но никогда--любопытство!
     Действуйте вежливо, но уверенно!
     Не обнаруживайте никаких знаний,  но пытайтесь другую сторону незаметно
вызвать на разговор!
     Держитесь корректно и лояльно!
     Пользуйтесь гостеприимством,  предлагаемым вам,  но  всегда  соблюдайте
дистанцию!
     Не устанавливайте никаких дружеских связей!
     Не проявляйте слабостей!

     В  последующие дни он  чувствовал,  будто  просыпается  после  смутного
сновидения.  Это было  неслыханным и невероятным  ощущением: из его мышления
исчезла  неуверенность,  даже намек на  нее.  Правда, сначала он должен  был
привыкнуть к этому, но это удалось быстро.
     В первый раз  он просто испугался, когда ему  ответил ангел; собственно
говоря, вопрос  был совсем  банальным:  "За  завтраком я встречусь с Берком.
Должен ли я  избегать его? Вообще, у меня нет желания  его видеть. Но что он
подумает, если  я  не приду?"  И  тут раздался голос:  "Нет причины избегать
встречи.  Ты  сильный и  можешь владеть  собой.  Садись за  стол, как каждый
день".
     Вопрос не  был важным, но он занимал его, и непроизвольно  он отодвинул
его в тот  уголок своего мозга, где, как  он обнаружил, у него был контакт с
ангелом  папы  Джо.  И  он последовал  совету ангела. Ему  удалось появиться
вполне непринужденным. Отвечать перед Берком за свои шаги  ему не надо было.
Ни за свои действия в рамках миссии, ни тем более за личные поступки.  И все
же  Бориса одолевали сомнения.  Он  чувствовал, что  крещение означало нечто
большее,  чем  он поначалу думал,-- в конечном счете община папы Джо была не
только  религиозной  сектой,  она  контролировала   даже  политику,  и  были
признаки,  что  власть папы  Джо  простиралась еще  дальше.  Крещение...  Не
означало ли оно  выражение согласия со всеми  этими  институтами, контакты с
которыми его страна почти отвергала? Видимо, он совершил ошибку. Дело в том,
что он, наверно,  недооценил  эффект  религиозных обрядов. Преклонение перед
обычаями  страны,   совершение   символического   акта   крещения  как  знак
благодарности за гостеприимство... Лишь позднее  он заметил, что это было не
все. Крещение имело последствия, лежащие далеко  за узким кругом религиозных
настроений; оно имело практические результаты. Никогда уже он не сможет быть
таким, как  прежде,  в основе всех его действий будет его связь с папой Джо.
Но тогда сможет  ли  он  еще  представлять интересы  своей  страны? Когда он
сосредоточился на  этом  вопросе, казалось,  в  его голове  открылись  вдруг
ворота и сам  папа  Джо сказал  ему:  "Тебе  не  нужно сомневаться,  никаких
сомнений, никаких колебаний... Принадлежность к нашему сообществу ни  к чему
не обязывает. Ты ни в чем не виноват. Ты действовал правильно.  Ты можешь  и
дальше служить  своей  стране, не вступая в  конфликт с  совестью. Ты можешь
быть полезным своей стране даже больше, чем прежде". И хотя это  были слова,
какие  мог произнести  любой другой, в них выразилась  такая  огромная  сила
убеждения,  такой позитивный,  простой, ясный взгляд на  вещи, который делал
ненужными любые увертки, лазейки и лицемерие.
     Борис смог совершенно естественно разговаривать с Карлосом  Берком. Это
был его давний сотрудник с многолетним стажем, и он необычайно ценил его как
спокойного, логически рассуждающего мыслителя,  полностью уверенного в своих
решениях  и преданного государству до самопожертвования.  Возможно, как  раз
это  великолепное  качество  и помешало  возникновению  дружбы  между  двумя
мужчинами.  Они  были  коллегами,  оба  ценили  друг  друга,  но   почти  не
разговаривали на личные темы.
     Во  время  завтрака  каждый  был  погружен   в  свои  мысли.  Они  были
вдвоем--Тайли и Джин должны  заехать за ними позднее, и, кажется, на сегодня
планировалось что-то важное.
     -- Мне с самого  начала было ясно,--заметил Берк,-- что  нас приглашают
не только  ради ознакомительной  экскурсии. Без  сомнения,  за  этим кроется
нечто  другое,  и  безобидно звучащая "информационная  поездка"  -- как  раз
удобное  дипломатическое прикрытие. Думаю,  что  сегодня мы узнаем несколько
больше обычного.
     --  Хоть я и  представления  не имею, о чем  могут  быть  переговоры, в
принципе  исходным пунктом  мог  бы  служить  факт,  что между  континентами
перекидываются  новые мосты. Разрыв  в отношениях последовал ведь не с нашей
стороны,  и  потому вполне  логично,  что первые  шаги  предпринимает другая
сторона.
     --   Вероятно,    они   считают   свою   систему    сейчас    настолько
консолидированной, что могут больше не бояться контактов. Интересно, что они
затевают? Торговые отношения? Культурный обмен? Туризм?
     --  После  всего, что я  видел  в последние недели, я бы  приветствовал
установление отношений. Я глубочайше убежден в том, что этот режим человечен
и прогрессивен.  Будет полезно  для  всех заинтересованных, если мы  немного
больше будем знать друг о друге. Технически  страна шагнула далеко вперед, и
как раз на этой основе можно ожидать конкретную пользу.
     -- Над этим я тоже думал. Но я считаю, надо быть осторожнее в  том, что
касается установления контактов.
     -- У вас есть какие-нибудь опасения? В каком плане?
     --  Образ мышления этих людей  совершенно чужд нам. Прямая конфронтация
привела  бы  к  трениям.  Различия  есть  уже  в  принципе:  еще   несколько
десятилетий назад мы признали стагнацию  как предпосылку  нашего дальнейшего
существования. Она  заключается  в  том, чтобы сохранить  источники сырья  в
мире,  довольствоваться  достигнутым. И  на  этом  основано  все  остальное,
возведенное  нами до  уровня общественных ценностей: отказ от  социального и
технического  прогресса,  сосредоточение  на  духовных  ценностях,  культура
вместо потребительства, образование вместо  деловой активности. А здесь как?
Ведь  вся  шумиха  вокруг папы  Джо  не  служит  ничему  другому,  кроме как
повышению  оборота.  Папа  Джо  --  апостол  экономики   роста,  потребления
развлечений.  Радость  от  труда занимает  в  его  табели  о  рангах высокую
позицию. И сразу за этим идет  развлечение, в которое не интегрированы почти
никакие  духовные ценности. Покой и внутреннее самосозерцание, подготовка  к
жизни после смерти--для папы Джо ужаснее не придумаешь. Его мир--сей момент,
его  небо  на  земле,  и  чтобы осчастливить людей,  он  дает  им все больше
возможностей в  играх,  спорте и  удовольствии.  Только в  таком государстве
могло утвердиться, что человек обязан  не только трудиться, но и участвовать
в предлагаемых формах  свободного времяпрепровождения. То есть мы исходим из
совершенно иных основных философских концепций, и проникновение чужих мыслей
ни для одной из сторон не желательно.
     Так же, как и Берк, Борис был борец за идею стагнации, иначе вряд ли он
смог бы играть  ведущую роль в Центральноевропейской  партии. Только в  этот
момент он заметил, как сильно  знакомство с другой культурой -- той, от папы
Джо -- потрясло основы его убеждений. Он уже хотел было начать с возражения,
как  вдруг услыхал в себе шепчущий голос: "Не ввязывайся в споры, никому  не
повредит,  если  ты сейчас согласишься с  ним. Только  если  дело дойдет  до
решения,  будь сильным!"  И  снова  Борис  даже не  колебался, следуя  этому
совету, когда сказал:
     -- Я  думаю,  вы правы, Берк. Нам  нужно хорошенько подумать,  на какие
шаги мы решимся.
     Борис  полагал закончить  на  этом  разговор, однако Берк  не  дал  это
сделать. Он огляделся и придвинул свое кресло поближе к креслу коллеги.
     --   Послушайте,--начал   он   тихо.--    Раньше   вы    прежде   всего
сосредоточивались на том,  что  вам показали  и что хотели показать. И здесь
полный порядок,  потому что вы  официальный  руководитель делегации. Но  я с
первого же момента не верил в то, что  люди в этом государстве без колебаний
следуют за таким старым демагогом, как этот папа Джо. Перед нашей поездкой я
заново   установил   те   немногие   из  сохранившихся   контактов,  которые
неофициально  связывали  нас  с  этой  страной,  и  был   точнейшим  образом
проинформирован  о ситуации, царящей здесь в действительности, а  не  о той,
какую перед нами разыгрывают.
     -- Но ведь  существуют  миллионы людей,  которые, совершенно  очевидно,
горой  за папу Джо,-- вставил Борис.--  Мы в этом  сами  могли убедиться. Вы
считаете всех этих людей, с которыми мы разговаривали, обученными актерами?
     -- Конечно, нет. Но что такое миллион людей  в  государстве,  в котором
свыше миллиарда граждан? Выходящие  на улицы,  чтобы  ликовать  вокруг  папы
Джо,--  это   те,   кто  поддался  на  его  глупые  лозунги.  Это  те,   кто
довольствуется   жизнью,    полной   поверхностных   удовольствий.   А   где
интеллигенция  этой страны? Или вы действительно верите, что творческие люди
находят в земном раю папы Джо свое удовлетворение?
     Борис медлил.  Интеллигенция?.. Он  еще не думал об этом,  но Берк  был
прав. Неужели  за дружеским  внешним  ликом  этого  режима  прячется  что-то
злобное?  Подавление инакомыслящих, господство  страха  для всех, кто не был
готов  всем  и  каждому  говорить  "да"?  В  нужный  момент  снова  появился
успокаивающий голос папы Джо: "Его предположения  неверны. Все люди за  нас.
Никто не подавляется. Но  не противоречь ему, ты  его не сможешь  убедить. В
свое время он еще научится на собственном опыте".
     Берк продолжал:
     --  От координирующих служб я получил указание связаться  с  некоторыми
людьми,  с  самого  начала  боровшимися  против  захвата  власти  папой Джо.
Потрясающие вещи удалось узнать. Думаю, сейчас самое время вам тоже раскрыть
глаза. Я  предлагаю до  полудня снова улизнуть от  наших опекунов, я приведу
вас  к  одному человеку,  который  раньше принадлежал к крупнейшим писателям
этой  страны. Я  отыскал  его убежище  на  окраине города, он  живет  там  с
несколькими единомышленниками. Он один из  немногих, кто выжил и духовно  не
сломлен. Он расскажет вам нечто ужасное. Борис ни секунды не сомневался, что
Берк говорит  правду,  и потому тем  невыносимее была  дилемма, в которой он
оказался. Тут он  снова услышал голос: "Соглашайся с  ним! Делай так, словно
ты ему  веришь! Иди с  ним! Пусть покажет тебе убежище!" Однако Борис не мог
отойти от своей схемы поведения. Пока не мог.
     --  Нет!--крикнул  он.--  Нет,  я не  возьму  такое на  себя! Мы  будем
выглядеть заговорщиками по  отношению к хозяевам! Вступайте в контакты, если
вам нужно, но оградите меня от таких аутсайдеров. Теперь, когда дружба между
нашими народами снова начинает возрождаться!--Он вскочил и выбежал из зала.
     Борис  был так  возбужден, что  только сейчас  расслышал шепот в  своей
голове:  "Ты   не  должен  был   отказываться!  Как  ты  будешь  теперь  это
мотивировать  перед  Берком?  Ты действовал необдуманно. Ты  не  имел  права
убегать!" А теперь голос  стал громче  и уже  гремел в его  мозгу: "Ты забыл
спросить папу Джо! Ты пожалеешь об этом! Ты пожалеешь об этом!"
     После  полудня.  Они сидели  за  огромным столом в  конференц-зале друг
против  друга.  На  одной  стороне  Борис, Берк  и  три  остальных  члена их
маленькой  делегации: госсекретарь министерства иностранных дел  и два члена
комитета по культуре и технике. На другой  стороне-- Тайли, рядом с ним Джин
и несколько чинов из руководящей верхушки.
     --  Вы  наверняка уже  догадались,-- начал Тайли,-- что, направляя свое
приглашение,  мы имели  в виду нечто большее,  чем взаимное  узнавание. Ваше
пребывание подходит к концу, и я  хочу сделать вам предложение,  которое,  я
думаю, соответствует позициям обеих сторон. Наши собственные интересы ясны и
понятны.  Мы  настроены на  рост,  на  расширение. Мы  убеждены,  что  можем
предложить нечто такое, что будет  полезно  человечеству далеко за пределами
американского региона, и готовы допустить к участию в этом также других.
     -- О каких интересах вы говорите?--спросил Борис.
     -- Возможно, вы  этого  не знаете,  но мы весьма хорошо информированы о
ситуации в вашей стране. Вы оба -- поборники идеи стагнации, но вы, как и я,
поймете, что этот принцип все больше дискредитирует себя.  И если вы сами не
откажетесь от него, вас заставят  сделать это другие партии в вашей  стране.
Нельзя  долго  сдерживать  человеческую жажду  деятельности.  Этим  у  людей
отнимаются  надежда  и  удовлетворенность. Народ  ваш тоже  не  будет  долго
довольствоваться  соблазнами  мнимого  рая. Мы  предлагаем большее:  рай  на
земле.
     -- Кажется, я не совсем понимаю,-- заметил Борис.
     Джин повернулась прямо к нему:
     --  Может, я смогу пояснить.  В Европе есть огромные  группы населения,
которые влачат почти жалкое существование на прожиточный минимум. Они являют
собой потенциальный очаг опасности. Вы находитесь  на вулкане, который может
начать  действовать  в любой  момент. Самое время вам придумать  что-нибудь,
чтобы  умиротворить  людей.  Они  нуждаются   в  лучшем  питании,   новых  и
гигиеничных  жилищах,  и  они  испытывают  дефицит свободного времени, чтобы
предаваться удовольствиям-- для отвода излишней активности.  Однако  все это
будет позже. То, что нужно прежде всего--даже если  тесно связано с внешними
обстоятельствами,--  это  радость,  уверенность,   положительное  восприятие
жизни,  других и самого  себя. Если мы  вам поможем  достичь этой  цели,  то
сделаем что-то для всего человечества. И для мира на земле.
     Борис взглянул на Берка, тот сказал:
     -- Было  бы  наверняка лучше,  если бы вы выражались конкретнее. Что вы
можете предложить? Мы так же конкретно ответим вам.
     --  Ладно,  попробую  объяснить это  иначе.--  Тайли глубоко  вздохнул,
словно накапливал энергию.-- По своему образованию я -- и это вас, возможно,
удивит--  специалист по  экономике  промышленности.  И  папа Джо  не  только
религиозный  глава  нашего движения  и  тем  самым определяющая  сила  нашей
политики -- он еще и крупный  акционер. Скажу  яснее: поначалу  он был всего
лишь  промышленником, финансистом. С небольшой группой  творчески  одаренных
менеджеров он размышлял над новыми формами экономики  сбыта и потребления. И
нашел идеальную систему.  Все,  что с той поры  произошло, есть не что иное,
как  последствие  претворения плана,  выработанного этой  группой вплоть  до
мельчайшей детали. Благодаря  этому  мы  достигли всего:  у нас процветающая
промышленность,  у  нас  есть работа,  у нас  известное благосостояние и  --
прежде всего самое важное: у нас довольное население.
     -- У вас ведь тоже могут быть не одни только довольные люди,-- возразил
Берк.-- Много  значат образ жизни людей, цели, какие они перед собой ставят,
ценности,  которые  они  создают,  надежды, которые  питают... Все,  что  вы
говорили,  годится  для  широких  масс,  однако  не для  той  ведущей  части
населения, которая способна к духовным  достижениям. У  вас тоже должны быть
творческие люди,  особо  одаренные, выделяющиеся на остальном  фоне,  гении,
наконец. Как вы удовлетворяете этих людей? Или они для вас не важны?
     -- Само  собой разумеется, у  нас тоже есть люди,  отличающиеся  особой
интеллигентностью  или творческой фантазией. Но мы различаем  конформистов и
нонконформистов. Всюду есть лица, которые настроены против всех и каждого из
принципа.   Часто  это  очень  одаренные  люди,  но  их  одаренность  нельзя
приспособить  в социальных  целях, и  тем  самым она  остается  втуне.  Наша
система  в  состоянии немедленно  занять  интеллигенцию  и творческие  силы,
обеспечить  их  заказами. Да, мы  нуждаемся  в  этих силах -- наверняка даже
больше, чем вы. Нам приходится предлагать все новые  игры, вводить все новые
виды  спорта. Мы должны организовывать празднества  и придумывать интересные
соревнования.  Для  всего  этого  нужны   люди