мали   новые.   Все   это   -   обман,   сплошное
надувательство! Обман! - Чарли  задрожал  от  гнева.  -  Может  быть,  еще
лепешку?
     - Да, пожалуйста.
     Мальчик удовлетворенно наблюдал, как человек со звезд насыщается.
     - Нам нужны холодильники, - продолжал Чарли. - Нужно тепло, мостовые,
настоящие дома и дороги.  А  мы  живем  в  сплошной  грязи.  Автомобили  и
телевизоры - все, что досталось нам от технических достижений ХХ века. Мне
тошно, Миртин. Знаешь, чего бы мне хотелось?  Податься  в  Лос-Анджелес  и
научиться там строить большие ракеты. Или стать космонавтом. Я много знаю,
но хочу знать еще больше, во много раз больше!
     - Ты еще слишком молод, чтобы оставить родительский дом.
     - Да уж. Черт, кому хочется, чтобы ему было только  одиннадцать  лет?
Меня быстро арестуют. Но как же иначе? Ведь в начальной школе  электронику
не изучают... Хватит об этом. Мне не  хочется  говорить  о  своей  вонючей
деревне. Лучше расскажи мне о своем мире. Пожалуйста, Миртин!
     Инопланетянин улыбнулся.
     - Это будет долгий рассказ. С чего же начать?
     - У вас есть большие города?
     - Да, очень большие.
     Глаза Чарли загорелись.
     - Больше, чем Нью-Йорк?
     - Некоторые - гораздо больше.
     - И вы летаете на реактивных самолетах?
     - Нечто  подобное,  -  улыбнулся  Миртин.  -  Мы  используем  ядерные
реакторы. Ты видел, как один из них взорвался в небе.
     - Какой же я глупец!  Конечно!  Вы  же  с  летающего  блюдца!  А  что
заставляет их двигаться? Что-то вроде солнечной энергии?
     - Да.  Небольшой  реактор,  который  создает  плазму,  заключаемую  в
сильное  магнитное  поле.  Авария  на  нашем  корабле  обусловлена  именно
ослаблением этого поля.
     - А как быстро летают ваши корабли? Пять тысяч миль в час?
     - Что-то около этого, - уклончиво ответил Миртин.
     Чарли понял, что ему следует удовлетвориться таким ответом.
     - Значит, вы можете добраться отсюда  до  Нью-Йорка  за  какой-нибудь
час? Да? И на своей планете вы летаете так же быстро? А сколько...
     - Мне не следует ничего рассказывать тебе,  Чарли,  -  мягко  прервал
мальчика  Миртин.  -  Это,  как  здесь  говорят,   секретная   информация.
Совершенно секретная.
     - Но я никому ничего не расскажу! Честно-честно!
     Глаза его умоляли. Миртин тяжело вздохнул.
     - Нас восемь миллиардов. Планета чуть больше вашей, хотя сила тяжести
примерно такая же. Но мы не занимаем так много места,  как  вы.  Мы  очень
маленькие... Можно еще лепешку?
     Пока пришелец жевал, Чарли обдумывал его последние слова.
     - Вы хотите сказать, что не похожи на нас?
     - Совсем не похожи.
     - Да, я помню. Вы спрятаны внутри земного тела... Расскажите о  себе!
У вас, наверное, другие кости, а сердце и желудок на похожи на наши?
     - Я маленький, меньше метра длиной. У меня вообще нет костей,  просто
утолщения хрящей... - Миртин запнулся. -  Будет  лучше,  если  я  не  буду
описывать себя, Чарли.
     - Вы имеете в виду, что вот прямо сейчас, внутри  вас,  внутри  того,
что я вижу, сидит такая штука?  Не  больше  ребенка,  свернувшаяся  внутри
этого тела? Так?
     - Именно так, - признался человек со звезд.
     Чарли поднялся и подошел к выходу из пещеры. Он был потрясен, хотя  и
понимал, что это глупо. Кто сказал, что на  других  планетах  должны  жить
существа, похожие на людей? Но  Миртин...  Чарли  представил  себе  что-то
вроде большого червяка, только еще хуже... Он взглянул на три яркие звезды
и впервые понял, с каким чуждым существом столкнула его судьба.
     - Я мог бы съесть еще одну  лепешку,  -  раздался  из  темноты  голос
инопланетянина.
     - Осталась последняя. Я не думал, что ты такой голодный, -  извинился
мальчик.
     Когда  Миртин  покончил  с  едой,  они  продолжили  беседу.  Пришелец
рассказал о своей планете, о Наблюдателях и их роли, о  летающих  блюдцах.
Потом попросил маленького  индейца  рассказать  о  себе.  Чарли  попытался
объяснить  ему,  как  тяжело  расти  в  деревне,  в  которой   сохраняются
доисторические  обычаи,  описать  охватывающее   его   временами   чувство
бессилия, кипящее в нем нетерпение, жажду учебы, тягу к знаниям, страстное
желание действовать...
     Миртин  слушал.  Он  был  опытным  собеседником,   знал,   где   надо
промолчать, а где - задать  вопрос.  Успокоил  Чарли,  пообещав  ему,  что
наступит время, когда он уедет из  Сан-Мигеля  в  настоящий  мир,  а  пока
следует внимательно присматриваться к окружающему и задаваться вопросами.
     Чарли смотрел  на  этого  толстяка  с  дружелюбными  глазами  и  чуть
тронутыми сединой волосами, и никак не мог поверить, что перед ним ни  что
иное, как какое-то бесформенное существо без костей! Миртин был так  похож
на человека, так добр! Как врач или учитель, только гораздо более  близким
и внимательным. Даже  мистер  Джемисон,  человек,  которого  Чарли  уважал
больше других, временами забывал его имя, называя Хуаном, Хесусом или даже
Джузеппе.
     "Миртин никогда не забудет мое имя!" - отметил про себя мальчик.
     Через некоторое время он понял, что, должно быть, утомил человека  со
звезд. К тому же пора было возвращаться в деревню.
     - Очень жаль, но мне пора идти. Вернусь завтра вечером,  принесу  еще
лепешек, и мы продолжим разговор. Хорошо?
     - Хорошо, Чарли.
     - Ты уверен, что у тебя все в порядке? Может быть, тебе холодно?
     - Не волнуйся, малыш. Мне хорошо. И если ты будешь  приходить  каждый
вечер, то, думаю, я поправлюсь гораздо быстрее, чем рассчитывал.
     Чарли улыбнулся.
     - Знаешь, ты ведь, вроде, как друг мне. Это так  нелегко  -  находить
друзей. До скорого, Миртин. Береги себя.
     Он  попятился  к  выходу,   развернулся   и   помчался   в   деревню,
пританцовывая и  подпрыгивая  от  счастья.  В  голове  у  него  гудело  от
рассказов о другой планете и ее далеко ушедшей вперед науке. Но главное  -
человек со звезд, который не просто проводит с ним время,  а  нуждается  в
нем.
     "Я ему понравился, - думал Чарли. - Ему приятно говорить со мной.  Он
может многому меня научить."
     Радость словно придала  ему  крылья  -  так  быстро  добрался  он  до
подстанции, и тут произошло непредвиденное. Этот укромный уголок был занят
влюбленной  парочкой,  которую  Чарли  не  успел  заметить  и  с   разбегу
споткнулся о вытянутую ногу девушки, едва не  упав.  Поскольку  ночь  была
холодной, они не сняли одежды, но мальчик  был  уже  достаточно  знаком  с
прозой жизни, чтобы понять, что  испортил  кому-то  удовольствие.  Девушка
крикнула в его адрес что-то непристойное, мужчина, перекатившись, погрозил
кулаком. Это были Марти Макино и лучшая подруга Роситы Мария  Агильер,  он
узнал их и от всей души  надеялся,  что  они  не  успели  рассмотреть  его
возвращающимся со стороны реки, а тем более Марти - человек,  от  которого
можно ожидать самых настоящих неприятностей.
     Холодная волна страха прошла по худому тельцу Чарли Эстанция, и он во
весь дух бросился бежать к деревне.



                                    9

     Сигнал бедствия, посланный гибнущим кораблем, был принят одновременно
всеми дирнанскими разведчиками, так как их широкополосная система связи не
ограничивалась прямым распространением волн и не нуждалась в отражении  их
от ионосферы. Об аварии узнали  20  Наблюдателей  над  Китаем,  18  -  над
территорией СССР, 19 - над Северной Америкой и прочие, несущие службу  над
Индией, Бразилией,  африканскими  государствами,  Антарктикой,  Японией  и
другими  технологически  высокоразвитыми  узловыми  регионами  Земли,  над
которой в ту ночь патрулировало около 4000 кораблей-разведчиков.
     В то же мгновение сигнал достиг  четырех  кораблей,  находившихся  на
стационарных   окололунных   орбитах;   одиночных   кораблей,    регулярно
проверяющих запущенные земными  государствами  искусственные  спутники  на
предмет   обнаружения   какого-либо   смертоносного   оружия;    кораблей,
размещенных в окрестностях Марса и Венеры. И,  конечно,  привлек  внимание
дирнанской постоянной базы на Ганимеде, спутнике Юпитера, не уступавшем по
величине планетам, на  которых  находились  стоянки,  рассчитанные  на  90
кораблей-разведчиков, чтобы экипажи их могли насладиться  предоставляемыми
по жребию отпусками. Он был услышан более чем  пятьюдесятью  транспортными
кораблями, находившимися в пути  с  Ганимеда  к  другим  постам  солнечной
системы, которые занимали экипажи, ожидающие отпуска. Сигнал  добрался  не
только до кораблей, расположенных около Нептуна, но даже и около  Плутона.
Через определенное время - и очень-очень немалое - этот незатухающий вопль
умирающего корабля достигнет Дирны.
     Краназойцы, которые тайно настраивались  на  длину  волны  дирнанцев,
также не остались в неведении.
     И,  кроме  того,  сигнал  бедствия  активировал  приемники  в  штабах
дирнанцев на Земле.
     Вообще-то на Земле не должно было быть  дирнанских  штабов.  Дирна  и
Краназой подписали соглашение, одним из условий которого  было  абсолютное
запрещение каких-либо физических высадок на планете как дирнанского, так и
краназойского персонала - не говоря уже о постоянном там  присутствии.  Но
соглашение  иногда  ставило  под  угрозу  всеобщую  безопасность.  Поэтому
дирнанцы сочли  необходимым,  в  целях  самозащиты,  все  же  внедрить  на
поверхность планеты агентов. Их  база  была  тщательно  замаскирована,  не
столько от землян, сколько он краназойцев. Земляне просто не поверили  бы,
не успели бы поверить, что среди них живут инопланетяне, так  быстро  были
бы заметены дирнанцами следы. Но краназойцы... Галактический  мир  мог  бы
оказаться на грани войны.
     Сообщения хлынули в дирнанский бункер сплошным потоком, и  в  течение
нескольких минут вся система связи  была  фактически  выведена  из  строя,
захлебнувшись информацией. Затем центральному пункту управления  на  Земле
удалось  овладеть  ситуацией,  заглушить  галдеж,  и  сообщить  всем,  что
намечается предпринять  в  связи  со  сложившейся  ситуацией.  Корабли  на
орбитах продолжили обсуждение катастрофы, но перестали  беспокоить  земную
базу.
     Тем временем вычислительный  центр  лихорадочно  определял  возможные
траектории приземления членов экипажа.
     - Выпрыгнули все трое, - сообщил  один  из  агентов.  -  Перед  самой
катастрофой, за несколько секунд до нее.
     - Я познакомился с Глэйр на Ганимеде. Замечательная девушка!
     - Они все замечательные! Были замечательными...
     - Я думаю, остались в живых. И мы их отыщем.
     - Что слышно от станции слежения?
     - Все трое приземлились в штате Нью-Мексико. Но  коммуникаторы  вышли
из строя.
     - Как это могло произойти?
     - Им пришлось прыгать с необыкновенно большой высоты, чтобы  избежать
неприятностей, поэтому приземление должно быть очень тяжелое.  От  кого-то
из них поступают сигналы, но  настолько  слабые,  что  мы  даже  не  можем
определить местонахождение передатчика. Двое других пока молчат.
     - Будем надеяться на живучесть наших тел.  Экипаж,  конечно,  получил
очень тяжелые повреждения, но вряд ли смертельные.
     - То есть эти  тела  настолько  крепкие,  что  в  состоянии  пережить
катастрофу, в которой ломается коммуникатор?
     - Коммуникатор - штука твердая. Не то, что кости и плоть. Уверен, что
они живы.
     - В любом случае, нам необходимо их найти.
     - Конечно! Если хотя бы одного из них подвергнут вскрытию...
     - Молчи, высокомерный болван!
     - Ну, ладно. Предположим, что они живы,  если  от  этого  тебе  будет
легче. Их найдут и отправят в больницу. На  рентген.  Вот  тогда  начнутся
настоящие неприятности. Да что с тобой? Ты влюблен в Глэйр?
     - Если начистоту, то он влюблен в Ворнина.
     - А кто в него не влюблен?  Покажите  мне  того  идиота,  который  не
влюблен в Ворнина! Послушай, сколько агентов мы сможем отправить  на  этой
неделе в Нью-Мексико?
     - С десяток.
     -  Уже  отправляй.  Как  ученых,  ищущих   обломки   метеорита,   как
газетчиков, которые будут  опрашивать  людей,  видевших  огненный  шар.  И
постарайся как можно  более  точно  определить  траекторию  корабля  перед
взрывом.
     - А ты знаешь, где мы можем получить наиболее точные данные?
     - Где?
     - В ВВС Соединенных Штатов.  Бьюсь  об  заклад,  ИАО  записывает  все
подряд.
     - Неплохая мысль. Надо выйти на связь с нашим человеком в ИАО.
     - Они наверняка уже рыщут в районе катастрофы в поисках обломков.
     - Но им ничего не известно об экипаже. Поэтому мы найдем их раньше.
     - Это будет нелегко. Как говорится в  земной  пословице  -  иголка  в
мусорной яме?
     - В стогу сена.
     - Вот-вот! Иголка в стогу сена!
     - И ты уверен, что они живы?
     - Не сомневаюсь.



                                    10

     "Уснул, кажется", - облегченно вздохнула Кэтрин.
     Уверена, однако, она в этом не была. За эти  четыре  дня  ей  удалось
точно узнать о своем неожиданном ночном госте только одно - что она  ни  в
чем не может быть уверена, когда дело касается его.
     Глаза  закрыты.  Глазные  яблоки  под  веками   неподвижны.   Дыхание
глубокое, ровное. Все признаки сна. Но иногда ей кажется,  что  он  только
делает вид, что спит,  потому  что  именно  этого  она  от  него  ожидает.
Временами Ворнин погружался в  сон  вовсе  непостижимым  образом,  как  бы
выключая себя, будто он - машина. Щелк! Но чего еще ждать  от  существа  с
другой планеты?
     Кэтрин привыкала к этой мысли долго и мучительно. Но сомнений быть не
могло. Все, связанное с этим человеком, ошеломляло ее.  Оранжевый  оттенок
крови. Дивный костюм в шкафу. Странные инструменты,  выпавшие  из  него  -
взять  хотя   бы   тот   маленький   фонарик,   оказавшийся   на   поверку
дезинтегратором! А температура кожи! А непонятные слова  неземного  языка,
которые он произносил в бреду! Бред без жара! Легко вправляемые  кости!  И
еще эта удивительная легкость тела...
     Как можно было относить такое к разряду просто странностей?
     За четыре дня он ни разу не воспользовался "уткой". Как  мог  мужчина
не мочиться такое долгое время? Ел регулярно, пил очень много. И,  тем  не
менее, не испражнялся и не потел. Куда  же  деваются  продукты  выделения?
Какой у него обмен веществ? По натуре своей Кэтрин никогда не задумывалась
о других планетах, формах жизни. Но теперь она  вынуждена  была  признать,
что они существуют.
     Даже его имя - Ворнин! Что это означает? Фамилия? Или просто  кличка?
Он запинался на каждой букве, когда она попросила  повторить,  словно  для
него  было  непривычным  мышление,  включающее  в  себя  алфавит.   Кэтрин
старалась  не  расспрашивать  его  особенно.  Боялась  задавать   вопросы.
Наступит время, и он сам расскажет все, что посчитает нужным.
     Все эти ночи Кэтрин спала на неудобном диване в гостиной, хотя Ворнин
весьма прямо предлагал  ей  разделить  с  ним  ложе.  "Кровать  достаточно
большая для двоих, не  так  ли?"  Неужели  же  он  умышленно  притворяется
невинным, будто не знает, что происходит обычно, когда мужчина  и  женщина
спят рядом? Неужели не имеет понятия о том, что такое секс? Видимо, имеет,
но представляет невозможным заниматься этим с существом с другой планеты.
     Тогда она отвернулась и покраснела, словно девственница,  и  ее  саму
удивила такая реакция. Вот уже год, как она вдова, и могла бы  спать,  где
хочет, как это было в 19 лет, еще до замужества.  Однако  последнее  время
Кэтрин часто ловила себя на том, что стала загадочно стыдливой. Даже мысли
о возможных связях с другими мужчинами пугали ее. Она полностью отошла  от
окружающего мира, свив здесь теплое гнездышко  для  себя  и  дочки,  редко
выходила дальше  ближайшего  супермаркета...  Хотя  и  понимала,  что  так
нельзя. Ребенку нужен отец. Человек, упавший с небес, вряд ли мог бы стать
кандидатом в мужья, но даже при всем этом причин, по которым она не  могла
бы позволить себе близость с ним, даже самую тесную, не  было.  Разве  что
сломанная нога могла бы  помешать  ему  заняться  этим  требующим  немалых
усилий делом. Но она заживала фантастически быстро, опухоль спала,  и  при
последней перевязке Кэтрин не заметила никаких признаков боли.
     Так в чем же дело?
     Ей показалось, что она знает,  в  чем.  В  силе  своего  собственного
вожделения. Что-то в этом невероятно красивом мужчине физически влекло  ее
с самого первого момента. Кэтрин не верила в любовь с первого взгляда,  но
ведь желание с первого взгляда - совсем другое дело! И она  была  охвачена
желанием!  И  если  произойдет  так,  что  барьер,  разделяющий  их,  чуть
пошатнется, то может случиться что угодно!
     Что угодно!!!
     Кэтрин поправила покрывало и взяла лежащий на ночном столике блокнот.
     "Я вернусь через несколько часов. Съезжу в  город  за  покупками.  Не
волнуйтесь".
     Она положила записку  на  свободную  подушку  рядом  с  Ворнином,  на
цыпочках вышла из спальни и прошла в детскую. Девочка творила нечто жуткое
и тягучее из пластилина. Оно корчилось, как осьминог. Или  как  марсианин,
если марсиане существуют.  Ей  уже  повсюду  начали  мерещиться  внеземные
существа!
     - Смотри, мамочка, какая змея! - похвасталась Джил.
     - У змей не бывает ног, дорогая, - покачала головой Кэтрин. - Но  все
равно красиво. Дай-ка, я надену на тебя пальто.
     - А куда мы пойдем?
     - Мне нужно съездить в город. А ты поиграешь у миссис Уэбстер, ладно?
     Джил  безропотно  позволила  себя   одеть.   У   нее   была   быстрая
приспособляемость   трехлетнего   ребенка   к   переменам   окружения    и
обстоятельств. Она еще помнила своего дорогого папочку, но  очень  смутно.
Скорее, помнила, как называла когда-то кого-то "папочкой". И если  бы  Тэд
вошел неожиданно в эту дверь, она не  узнала  бы  его.  Таким  же  образом
поблек в ее памяти пропавший котенок, причем за еще более  короткий  срок.
Что касается внезапного и необъяснимого появления в их семье  Ворнина,  то
это, казалось, ее вообще нисколько не обеспокоило. Она восприняла это, как
природное явление - закат солнца или приход почтальона. У  Кэтрин  хватило
проницательности не предупреждать Джил  о  том,  что  нельзя  упоминать  о
Ворнине в разговорах с чужими, так как тогда девочка точно бы сделала это.
И уже на третий день у нее  пропал  всякий  интерес  к  этому  человеку  в
кровати.
     У соседки,  с  которой  Кэтрин  поддерживала  отдаленно  приятельские
отношения, было четверо детей в возрасте до 10 лет, и  лишний  ребенок  не
был для нее особой обузой.
     - Присмотрите, пожалуйста, за Джил часов до пяти, - попросила Кэтрин.
- Мне нужно в город.
     Девочка серьезно помахала ей вслед ручкой.
     Через пять минут Кэтрин уже приближалась к  Альбукерку  со  скоростью
130 километров в час, а еще через двадцать пять оказалась в городе.
     Движение на улицах было небольшим. По зимнему  небу  чередой  неслись
серые тучи, горизонт окутывала сизая дымка.
     Поставив автомобиль на большой городской  стоянке  под  путепроводом,
ведущим к мосту через Рио-Гранде, Кэтрин пешком пошла на восток, к старому
городу. Нашла  в  телефонной  книге  адрес  Церкви  Контакта.  Разумеется,
название это пришпилили общине газеты, и члены  ее  искренне  возмущались,
когда о них говорили, как о приверженцах веры. Официально они  именовались
"Обществом Братства Миров", но адрес был помещен  в  разделе  "Религиозные
организации".
     Полированная   бронзовая   табличка,    прикрепленная    на    фасаде
полуразвалившегося старого здания, гласила, что местное отделение Общества
находится именно здесь.  Кэтрин  немного  задержалась  у  входа.  Щеки  ее
неожиданно вспыхнули. Она вспомнила, как язвительно отзывался Тэд об  этой
организации с ее внешней помпой, собраниями в Стоунхендже  и  на  Столовой
горе, о ханжеском  смешении  древних  обрядов  с  современной  наукой.  Он
считал, что по крайней мере половина  ее  членов  -