й  предохранял
мир  от  войны,  и  о  факторе,  который  может помочь вывести
человечество из тупика, указав ему путь дальнейшего  развития.
Фландерс  подчеркнул,   что  его   рассуждения  носят    общий
характер.
     Но были ли они столь общими?
     Или Фландерс знал значительно больше, чем говорил?
     А если знал, то что именно?
     Виккерс  отодвинул  стул  и  встал.  Он взглянул на часы-
было два часа ночи.
     "Тем хуже,- подумал  он.- Пришло время  объясниться. Даже
если  придется  выломать  дверь  и  вытряхнуть  Фландерса   из
постели в ночной рубашке (он был уверен, что Фландерс спал  не
в пижаме), я должен узнать все".
     13
     До дома Фландерса еще было далеко, когда Виккерс  заметил
неладное. Во всех окнах от подвала до чердака горел свет.
     По  саду  двигались  люди  с  фонарями,  посреди  улицы о
чем-то спорили несколько мужчин, на террасах домов видны  были
женщины  и  дети  в  наброшенных  наскоро  халатах.  Все   это
выглядело  так,  будто   они  ждут  послеполуночного   парада,
который вот-вот прошествует по улице.
     Возле ограды стояла группа людей; свернув к ним,  Виккерс
узнал знакомые лица. Среди них были Эб, Джо и владелец  аптеки
Вик. Они поздоровались.
     - Что случилось?- поинтересовался Виккерс.
     - Исчез старик Фландерс,- ответил Вик.
     -   Служанка   поднялась   к   нему   ночью,  чтобы  дать
лекарство,- пояснил Эб,- но Фландерса в комнате не  оказалось.
Она поискала его, а потом пошла за помощью.
     - Уже начали поиски?- спросил Виккерс.
     -  Только  вокруг  дома,-  ответил  Эб,-  но  теперь надо
расширить  круг  и  организовать  систематическое прочесывание
местности.
     Владелец аптеки добавил:
     - Мы думали,  что он решил  прогуляться по саду  и у него
случился приступ. Поэтому вначале искали только здесь.
     -  Мы  обшарили  весь  дом  сверху  донизу и каждый ярд в
саду,- сказал Джо.- И никаких следов.
     - Может, он решил пройтись,- предположил Виккерс.
     -  Какой  здравомыслящий  человек  станет  гулять   после
полуночи?- возразил Джо.
     - Мне  кажется, он  был немного  не в  своем уме,- сказал
Эб.-  Я  ничего  не  хочу  сказать плохого, скорее наоборот. В
жизни  не  встpечал  человека  вежливее.  Но было в нем что-то
странное.
     Приблизилась фигура с фонарем.
     - Ну что, начнем?- спросил мужчина.
     -  Конечно,   шериф,-  откликнулся   Эб.-  Мы   в   вашем
распоряжении. Ждали, пока вы все организуете.
     - Ладно,- сказал шериф,- в темноте много не сделаешь,  но
через  пару  часов  рассветет.  Сейчас  организуем   несколько
поисковых групп.   Часть из  них прочешет  город- все  улицы и
переулки, а остальным, пожалуй, следует отправиться к реке.
     -  Мы  согласны,-  ответил  за  всех  Эб,-  скажите,  что
делать, и начнем.
     Шериф поднял фонарь повыше и посмотрел на них:
     - А! Джей  Виккерс? Рад вас  видеть здесь. Нам  нужны все
мужчины.
     Виккерс солгал, сам не зная почему.
     - Я услышал шум и решил узнать, в чем дело.
     -  Кажется,  вы  хорошо  знали  этого старика? Лучше, чем
остальные.
     - Он заходил поболтать со мной почти каждый день.
     - Знаю. Мы заметили это.  Ни с кем другим он  особенно не
разговаривал.
     - Нас  интересовали общие  темы,- объяснил  Виккерс.- Мне
кажется, он чувствовал себя очень одиноким.
     -  Его  служанка  сказала,  что  он  заходил  к вам вчера
вечером.
     - Совершенно верно,-  подтвердил Виккерс.- Он  ушел сразу
после полуночи.
     - Вы  не заметили  ничего необычного  в его  поведении, в
его словах?
     - Ну-ну, шериф,- вмешался Эб,-  уж не думаете ли вы,  что
Джей имеет к этому какое-то отношение?
     - Нет,- ответил  шериф,- не думаю.-  Он опустил фонарь  и
добавил:- Если хотите,  направляйтесь к реке,  разделитесь там
на две группы  и пройдите вниз  и вверх по  течению. Не думаю,
что вы  что-нибудь обнаружите,  но кто  знает. Возвращайтесь к
рассвету. Тогда мы возьмемся за дело всерьез.
     Шериф  повернулся,  поднялся   на  кирпичный  тротуар   и
удалился, размахивая фонарем.
     - Наверное,- сказал  Эб,- нам тоже  пора. Я спущусь  вниз
по реке с одной  группой, а Джо с  другой пусть идет вверх  по
течению.  Согласны?
     - Я согласен,- ответил Джо.
     Они миновали  ограду, прошли  по улице  до перекрестка  и
направились к мосту.  Там остановились.
     - Отсюда  мы пойдем  в разные  стороны,- скомандовал Эб.-
Кто пойдет с Джо?
     Несколько человек подошли к Джо.
     - Ну вот,- сказал Эб,- а остальные за мной.
     Они  спустились  к  берегу  реки,  где  стоял  холодный и
влажный туман, в темноте слышался плеск воды. Какая-то  ночная
птица прокричала где-то на другом берегу.
     - Мы найдем его, Джей?- спросил Эб.
     Виккерс помедлил с ответом.
     -  Нет,  не  думаю.  Не  могу  сказать  почему,  но почти
уверен, что не найдем.
      14
     Виккерс вернулся домой только к вечеру.
     Открыв  входную  дверь,  он  услышал  телефонные звонки и
поспешил снять трубку.
     Звонила Энн Картер.
     -  Я  пытаюсь  поймать  тебя  с  самого  утра. Прямо-таки
извелась. Где ты был?
     - Искал человека,- сказал Виккерс.
     - Джей, мне не до шуток.
     -  А  я  не  шучу.  Пропал  один  мой  сосед-  старик.  Я
участвовал в его поисках.
     - Нашли?
     - Нет.
     - Жаль,- сказала Энн.- А что, симпатичный человек?
     - В высшей степени.
     - Может, вы его еще найдете?
     - Возможно,- ответил Виккерс.- Что тебя так взволновало?
     - Помнишь, о чем говорил Крофорд?
     - Он о многом говорил.
     - Я имею в виду прогноз на ближайшее будущее. Помнишь?
     - Боюсь, что нет.
     - Он сказал, что очередь за одеждой. Платья за  пятьдесят
центов.
     - Теперь припоминаю.
     - Так вот, это произошло.
     - Что произошло?
     -  В  продажу  поступили  такие  платья.  Правда,  не  по
пятьдесят центов, а по полтора доллара.
     - Ты уже купила себе?
     - Нет, Джей,  мне стало страшно.  Я шла по  Пятой авеню и
увидела  в  витрине  табличку,  совсем  скромную табличку, где
было  написано,  что  здесь  за  полтора  доллара можно купить
платье, сшитое на манекенщицу. Джей, ты когда-нибудь видел  на
Пятой авеню платья за полтора доллара?
     - Нет, никогда.
     - Это  было такое  красивое платье,-  говорила Энн.-  Оно
все переливалось. И  это были не  блестки и не  нити, блестела
сама ткань.   Словно живая.  А цвет...  Джей, это  было  самое
красивое  платье,  которое  я  когда-либо  видела,  и  я могла
купить  его  всего  за  полтора  доллара.  Но  не  решилась. Я
вспомнила слова Крофорда и у меня по спине поползли мурашки.
     -  Жаль,-  усмехнулся  Виккерс.-  Успокойся и возвращайся
туда завтра утром, может, оно еще не продано.
     -  Но  речь  идет  совершенно  о  другом,  неужели  ты не
понимаешь, Джей?   Подтверждаются слова  Крофорда. Значит,  он
говорил  всерьез  и  заговор  действительно  существует, и мир
находится в отчаянном положении.
     - А что же ты хочешь от меня?
     - Не знаю, Джей. Я подумала, что тебя это заинтересует.
     - Меня это очень интересует,- ответил Виккерс.
     - Джей, что-то происходит.
     - Успокойся, Энн. Конечно, что-то происходит.
     - Но что, Джей? Крофорд явно не все сказал.
     -  Я  сам  не  знаю  что,  но что-то небывалое . Это выше
нашего понимания.  Мне надо поразмыслить над этим.
     - Джей,-  сказала она,  в ее  голосе уже  не было прежней
тревоги, - мне стало лучше. Я рада, что поговорила с тобой.
     -  Пойди  завтра  утром  в  магазин  и  купи  охапку этих
полуторадолларовых  платьев.  Только   приходи  пораньше,   до
толпы.
     - До толпы? Не понимаю.
     - Послушай, Энн. Как только эта новость станет  известна,
Пятую авеню запрудит такая толпа любителей дешевых  распродаж,
какой ты никогда не видела.
     - Ты прав, Джей. Ты позвонишь мне завтра?
     - Позвоню.
     Они попрощались, и  Джей повесил трубку.  Некоторое время
он стоял  на месте,  размышляя, что  делать дальше.  Следовало
приготовить обед, сходить за газетами, просмотреть почту.
     Он вышел наружу  и по дорожке  дошел до почтового  ящика.
Перебрал  пачку  лежавших  там  писем,  но  уже  стало темно и
трудно  было  разобрать  отправителей.  "Проспекты,-   подумал
Виккерс,- и счета, месяц только начался, а их уже куча".
     Он  вернулся  в  дом,  зажег  настольную  лампу и положил
письма перед собой.  Здесь же все еще лежали обломки,  которые
он  подобрал  с  пола  прошлым  вечером.  Глядя  на них, он не
верил, что все случилось только накануне, ему казалось, что  с
того момента,  как он  швырнул пресс-папье  и разбитые  детали
градом посыпались на пол, прошло уже очень много времени.
     Он стоял  на том  же месте,  что и  вчера, и  чувствовал-
разгадка совсем рядом, но не знал, где ее искать.
     Снова зазвонил телефон. Это был Эб:
     - Ну, что вы скажете?
     - Не знаю, что и подумать,- ответил Виккерс.
     - Он определенно  в реке. Где  ему еще быть?  Я сказал об
этом  шерифу.   Завтра  с  восходом  солнца они начнут тралить
реку.
     - Не знаю,-  проговорил Виккерс,- может,  вы и правы,  но
не думаю, что он умер.
     - Почему?
     - По правде говоря, у меня нет никаких оснований  считать
его живым. Я сказал бы- просто предчувствие.
     - Я звоню вам,- сказал  Эб,- чтобы сообщить о полу  чении
вечмобилей. Они прибыли  после обеда. Все  же вам нужна  такая
машина.
     - По правде  говоря, Эб, я  серьезно не думал  о ней, но,
возможно, я и заинтересуюсь.
     -  Я   подгоню  вам   одну  завтра   утром.   Посмотрите,
попробуйте. Может, она вам понравится.
     - Ладно,- согласился Виккерс.
     - Тогда договорились. До завтра.
     Виккерс вернулся к столу  и взял письма. Счетов  не было.
В шести конвертах оказались проспекты, а на седьмом адрес  был
написан угловатыми буквами.
     Он  вскрыл  конверт.  Внутри  лежал  тщательно  сложенный
белый лист.
     Виккерс развернул его.
 Дорогой Виккерс!
      Надеюсь, поиски моей персоны не слишком вас утомили.
      Я  прекрасно   понимаю,  что   мои  действия    причинят
некоторые хлопоты милым жителям нашего славного городка, но  я
уверен- они все проделают не без удовольствия.
      Я  полагаюсь  на  вас  и  убежден,  что  вы не скажете о
письме соседям.  Уверяю вас, что нахожусь в здравом уме и  мои
действия продиктованы необходимостью.
      Пишу вам по двум  причинам. Во-первых, успокоить вас  по
поводу моей  судьбы. А  во-вторых, позволю  себе во  имя нашей
дружбы дать вам совет, хотя вы и не спрашивали его.
      Мне  кажется,  что  вы  слишком  поглощены работой и вам
следует  несколько  дней  отдохнуть.  Возможно,  пребывание  в
стране вашего  детства и  прогулки по  местам, где  вы бродили
мальчишкой, помогут вам  разобраться в сложившейся  ситуации и
на многое откроют глаза.
                 Искренне ваш Гортон Фландерс
      15
     "Не поеду,- подумал Виккерс.- Незачем мне возвращаться  в
страну своего детства. Нечего там делать после стольких лет".
     Однако  стоило  ему  закрыть  глаза,  и  прошлое  тут  же
всплывало  перед  его   мысленным  взором:  желтоватая   глина
залитых  дождем  полей;  белые  от  пыли  дороги, петляющие по
долинам и перевалам; почтовые ящики на верхушках  покосившихся
столбов;  тощий  скот,  бредущий  по  выбитой копытами дороге;
запаршивевшие собаки,  которые выскакивали  из конуры  и долго
лаяли вслед каждому проезжавшему мимо фермы автомобилю.
     Если я вернусь, все начнут спрашивать, зачем я приехал  и
как идут мои дела, думал он. Буду слышать: "Жаль твоего  отца-
хороший  был  человек".  Они,  как  обычно,  будут  сидеть  на
перевернутых   ящиках    возле   единственного    деревенского
магазинчика, жевать свой табак, сплевывать на тротуар,  искоса
поглядывать  на  него  и  говорить:  "Значит, ты пишешь книги.
Надо бы почитать хоть одну".
     И я пойду на кладбище и постою несколько минут со  шляпой
в руках перед могильной  плитой, прислушиваясь к шороху  ветра
в соснах,  растущих у  ограды, и  думая, что  мог бы совершить
что-то  такое,  чем  бы  они  гордились  и  о  чем  могли   бы
рассказать соседям- но, увы...
     Я снова пройду по  знакомым с детства дорогам,  остановлю
машину  возле   ручья,  перелезу   через  ограду   из  колючей
проволоки,  найду  омут,  в  котором  ловил головлей, но ручей
окажется струйкой воды, омут- ямой, и уже не будет  унесенного
весенним разливом дерева,  на котором я  так любил сидеть.   А
холмы покажутся мне одновременно чужими и знакомыми, и я  буду
силиться понять, что изменилось, и чем больше стану думать  об
этом,  тем  сильнее  охватит  меня  тоска одиночества. И тогда
останется   одно-   бегство.   Я   до   отказа   выжму  педаль
акселератора, вцеплюсь в руль и постараюсь забыть обо всем.
     А потом обязательно доберусь до большого кирпичного  дома
с колоннами и  ложными окнами. Проеду  медленно мимо и  увижу,
что   ставни   давно   не   закрываются,   со  стен  осыпалась
штукатурка,  а  розы,  которые  росли  вдоль  решетки, погибли
суровой снежной зимой.
     Не хочу туда возвращаться, сказал  он себе. Ни за что  не
хочу...
     А если...
     Ведь многое может проясниться и стать на свои места,  так
считал Фландерс.
     Но что я должен увидеть?
     А вдруг там, в стране моего детства, существует  какой-то
тайный  символ,  на  который  прежде  я  не обращал внимания и
который поможет во всем разобраться?
     А может, эти  домыслы не имеют  под собой никакой  почвы?
Существует ли связь между Гортоном Фландерсом, с его  потертым
костюмом  и  смешной  тростью,  и  тем, о чем говорил Крофорд,
описывая загнанное в угол человечество?
     Доказательств такой связи не было.
     Однако Фландерс исчез и написал ему письмо.
     Разобраться,  писал  Фландерс,  открыть  глаза. Может, он
имел в виду его писательское мастерство. Ведь писатель  должен
наблюдать   жизнь   взглядом,   который   не   застилают    ни
предрассудки,  ни  тщеславие,  а  у  него  просто  притупилась
острота зрения.
     Виккерс прижал рукопись ладонью и ласково провел  большим
пальцем  по  ее  обрезу.  "Как  мало  сделано,-  подумал  он.-
Сколько  работы  еще  предстоит".  За  последние  два  дня  не
прибавилось ни строчки. Два дня впустую.
     Чтобы  написать  хорошую  книгу,  надо спокойно сидеть на
месте,  собравшись  с  мыслями,  отгородиться от мира сплошной
стеной,   пропускающей   этот   мир   небольшими,    тщательно
отобранными  порциями,  годными  для  анализа  и изображения с
безошибочной ясностью и точностью.
     "Спокойно",-  сказал  он  себе.  Но  как можно оставаться
спокойным,  если  тебя  мучают  тысячи  вопросов  и  разрывают
сомнения?
     Полуторадолларовые  платья,  полуторадолларовые  платья в
магазине на Пятой авеню!
     Существовало что-то, что он упустил. Еще раз...
     Сначала  была  девчушка,  которая  пришла  позавтракать с
ним, затем он прочел газету.  Потом он пошел за машиной,  и Эб
рассказал   ему    о   вечмобиле;    его   машина    оказалась
неотремонтированной, и он отправился на остановку автобуса,  а
там  ему  встретился  Фландерс,  и  они  вместе  рассматривали
витрину нового магазина, и Фландерс сказал...
     Минутку... Он отправился на  угол, к аптеке, чтобы  сесть
в автобус...
     На слове "автобус" он запнулся, что-то здесь было...
     Он вошел в автобус и  уселся возле окна. Рядом с  ним всю
дорогу  никого  не  было.  Так  в  одиночестве  он и доехал до
города.
     "Вот оно",-  подумал он  и в  тот же  момент почувствовал
одновременно и облегчение  и ужас. Как  он мог забыть?  Теперь
он знал, что надо сделать.
     Он  вернулся  к  столу,  открыл  верхний  левый  ящик   и
методично перебрал его содержимое. Он обшарил и другие  ящики,
но не нашел того, что искал.
     "Тетрадь где-то  лежит, не  может быть,  чтобы я выбросил
ее".
     Вероятно, на чердаке. В одном из ящиков.
     Он взобрался  вверх по  лестнице и  зажмурился от резкого
света голой  лампы, подвешенной  к потолку.  Воздух на чердаке
был холодный, а  стропила напоминали зубы  чудовищной, готовой
вот-вот сомкнуться челюсти, и от этого ему стало не по себе.
     Виккерс добрался до  ящиков, задвинутых под  самую крышу.
В котором же из трех лежит нужная тетрадь?
     Он начал с  ближайшего и, разобрав  его до половины,  под
парой старых охотничьих  сапог, которые ему  так и не  удалось
отыскать  прошлой  осенью,  нашел  эту  свою  старую  записную
книжку.
     Он  открыл  ее,  перелистал   и  остановился  на   нужной
странице.
      16
     Наверное, прошли годы, прежде чем он обратил внимание  на
один странный факт.
     Но,  даже  обратив  на  него  внимание,  он  вначале   не
задумывался над ним.  Потом занялся наблюдением всерьез.
     Целый  месяц   он  скрупулезно   вел  записи.   И   когда
подозрения подтвердились,  пытался убедить  себя в  том, что у
него  просто  разыгралось  воображение.  Но  записи  неумолимо
показывали- за фактами что-то крылось.
     Дела обстояли  намного хуже,  чем ему  казалось вначале,-
подобными фактами изобиловали многие  периоды его жизни. И  по
мере накопления данных его  все больше и больше  поражало, что
прежде он ничего не замечал, хотя это должно было броситься  в
глаза с самых первых дней.
     Все началось с того, что в автобусе рядом с ним никто  не
садился. Жил он  тогда в старом  семейном пансионе на  окраине
города, недалеко от конечной остановки. Он ездил на работу  по
утрам  и  всегда  занимал  в  автобусе  свое любимое место. На
остановках в автобус входили  люди, но они не  садились рядом.
Его  это  мало  трогало,  более  того, даже устраивало, ибо он
мог,  опустив   шляпу  на   глаза  и   поудобнее  устроившись,
подремать  или  помечтать,  не  думая  ни  о  каких   правилах
приличия.  Правда,   тогда  он   не  очень   заботился  о   их
соблюдении- слишком рано начинался рабочий день.
     Люди  входили  в  автобус,  усаживались  рядом  с другими
пассажирами, с которыми так же  не были знакомы, как и  с ним,
поскольку  не  обменивались  ни  единым  словом.  Они садились
рядом с  другими людьми,  пока оставались  свободные места.  И
место  рядом  с  ним  занимали  лишь  тогда, когда приходилось
выбирать - сесть или остаться стоять.
     Вначале он  думал, что  от него  разит потом  или у  него
дурно пахнет  изо рта.   Он стал  ежедневно принимать  ванну и
пользоваться  мылом   с  гарантированным   запахом   свежести,
тщательнее чистить зубы и употреблять специальные пасты.
     Но  ничто  не  изменилось.  Он  по-прежнему в одиночестве
доезжал на своем сидении до места.
     Внимательно изучив  себя в  зеркале, он  пришел к выводу,
что и одежда здесь  ни при чем, ибо  в те времена одевался  не
без элегантности. Тогда  он решил, что  у него дурные  манеры,
перестал дремать  в автобусе  с надвинутой  на глаза  шляпой и
стал  весело  и  любезно  улыбаться  всем подряд. Боже, как он
старался- он растягивал рот до ушей.
     Целую неделю он был предельно любезен, улыбка не  сходила
с  его  лица.   Окружающие  видели  в  нем  делового  молодого
человека,  начитавшегося  Дэйла  Карнеги<$FД.  Карнеги-  автор
известной книги "Как обзавестись друзьями и добиться успеха  в
играх".-  Прим.  перев.  ,  члена  какого-нибудь   молодежного
инициативного комитета. Но пока были свободные места, рядом  с
ним по-прежнему никто  не садился. Его  утешало лишь то,  что,
когда выбора не было, они все же предпочитали не стоять.
     Потом он заметил и другое.
     Его коллеги  часто подходили  друг к  другу, по нескольку
человек   собирались   вокруг   чьего-нибудь   стола,    чтобы
поболтать, похвастаться своими  успехами в гольфе,  рассказать
сальный  анекдот  и  посетовать  на  службу  "в этой лавочке".
Однако никто и  никогда не подходил  к его столу.  Он пробовал
сам подходить к  другим столам, но  с его приближением  группа
тут же рассыпалась по местам. При попытках поговорить  к