звука; из них сочилась истекая на бороду, кровь.
	Погасший костер был холмиком серого пепла, рядом лежал
котелок.
	Фрост шагнул к костру, схватил котелок, сбегал к роднику и
вернулся с водой. Он встал на колени, бережно приподнял человека и
поднес котелок к его рту. Человек стал пить, пуская слюни и давясь
водой.
	Фрост поставил котелок на землю и опустил человека.
	Долгий раскат грома заполнил долину, грохот эхом отразился в
утесах. Фрост взглянул вверх. Тучи сгущались. Гроза, собиравшаяся весь
день, вот-вот разразится.
	Фрост поднялся, подошел к дереву и отцепил рюкзак. Вытряхнул
содержимое на землю: пара брюк, рубашка, носки, несколько банок
консервов, еще какой-то хлам. А к дереву была прислонена удочка.
	Он вернулся к лежащему, тот ухватился за него, точно слепой.
Фрост поднял его и снова дал напиться,
	- Змея,- еле слышно прошептал человек.
	Вновь загрохотал гром, становилось все темнее.
	Змея... Наверное, гремучая. Когда земля приходит в запустение,
всегда откуда-то появляются гремучие змеи.
	- Я должен потревожить вас,- сказал Фрост.- Я должен отнести вас,
это может быть больно, но...
	Тот не отвечал.
	Фрост взглянул ему в лицо.
	Он казался спящим. Скорее всего он был в коме - и неизвестно,
сколько времени он пролежал здесь.
	Ничего другого не остается, понял Фрост. Надо отнести его в дом
на вершине утеса, под кров, удобно уложить, накормить чем-нибудь.
Гроза разразится в любую минуту, здесь оставлять его нельзя.
	Но надо одеться: башмаки, брюки, рубашку - все, что вывалилось
из рюкзака. И спички - Фрост надеялся, что там сыщутся спички или
зажигалка. Он должен захватить с собой котелок, привязать его, что ли,
к ремню? Надо будет в чем-то разогревать консервы.
	Две мили, прикинул он. Самое малое - две мили, и всю дорогу - в
гору по камням.
	Но делать нечего, на карту поставлена человеческая жизнь.
	Незнакомец заметался.
	- Хотите еще воды? - спросил Фрост.
	Тот, казалось, не слышал.
	- Нефрит,- бормотал он,- горы нефрита...



	31.

	Фрэнклин Чэпмэн сидел на лавочке возле библиотеки, как сидел
после встречи с Фростом каждую среду и пятницу, когда внезапный
приступ боли скрутил его тело. Уличные огни и горящие окна в доме
напротив на мгновение померкли, а потом улица словно сдвинулась с
места и завертелась перед глазами. Горячая вспышка прошила грудь
точно иглой.
	Он сжался, прижал руки к животу и, уронив голову, замер.
Постепенно и медленно боль стала покидать тело, только вот рука
оставалась бесчувственной.
	Чэпмэн осторожно выпрямился, ему стало страшно, он понял
причину боли. Надо идти домой, а лучше - остановить такси и поехать в
больницу.
	Нет, рано, сказал он себе. Осталось немного. Они договорились,
что он будет ждать с девяти до десяти. Вдруг он понадобится Фросту
именно сегодня?
	Хотя о нем ни слуху ни духу с той ночи, когда за рестораном убили
повара. Пропала и Энн Харрисон даже не сказав ему, что уезжает.
	Что с ними могло стрястись?
	Он вздохнул и положил ноющую руку на колено.
	Боль пронзила его снова, и он опять согнулся.
	Постепенно ему удалось перевести дыхание, боль вновь покидала
его, оставляя после себя слабость и дрожь.
	Я не должен умирать, сказал он себе. Умирать мне никак не
годится.
	Он с трудом поднялся и встал, сгорбившись возле скамейки. На
улице появился огонек такси. Чэпмэн пробежал, спотыкаясь, по
пешеходной дорожке и махнул рукой подъезжавшей машине.
	Такси остановилось, и водитель перегнулся назад, чтобы открыть
ему дверь. Чэпмэн с трудом втиснулся внутрь и тяжело опустился на
сиденье. В горле свистело, он тяжело дышал.
	- Куда, мистер?
	- Отвезите меня...- начал Чэпмэн и осекся.- Нет, не в госпиталь. Не
сразу. Сначала - в другое место.
	Таксист так и сидел полуобернувшись к нему, пристально глядя на
пассажира.
	- С вами все в порядке, мистер?
	- Да, конечно.
	- Вы выглядите неважно.
	- Нет, ничего,- пробормотал Чэпмэн. Думать было тяжело, очень
тяжело собирать мысли, они такие мутные и медленные.
	- Мне надо на почту,- наконец сумел выдавить он.
	- Здесь рядом,- сказал таксист.- Но там закрыто.
	- Нет,- поморщился Чэпмэн,- не туда, я скажу куда ехать.
	Он назвал адрес.
	Водитель взглянул на него с подозрением.
	- Мистер, мне кажется, что вам плохо.
	- Нет, все в порядке,- отрезал Чэпмэн.
	Он откинулся на спинку и глядел, как улица скользит мимо него.
Витрины лавочек и магазинов были темны. Свет горел лишь в окнах
жилых домов. Впереди - церковь, с крестом, блестящим в лунном свете.
Однажды, вспомнил Чэпмэн, я заходил туда, но зачем?
	Город с наступлением ночи затих. Чэпмэн смотрел, как он
проплывает мимо, и было так спокойно. Земля и жизнь, подумал он, как
они хороши!
	Пятна света, которые бросали на тротуар фонари, мягко
ступающий кот, громадные рекламы над магазинами - все это он видел и
раньше, только по-настоящему - никогда. И сейчас, откинувшись на
сиденье такси, он увидел их впервые, понял, до чего сжился с городом.
Это было словно прощание, и Чэпмэн вглядывался в сумерки, словно
желая запомнить все до мелочей на долгие годы предстоящей разлуки.
	Но он никуда не уезжает. Ему надо на почту, а потом в больницу.
Из больницы он позвонит домой, иначе Алис станет беспокоиться, хотя
у нее хватает и других поводов для этого. Зато никаких проблем с
деньгами, с гордостью вспомнил он, и стал думать о книге, о том, что
жена теперь надежно обеспечена.
	Тревожила рука. Чувствовал он себя не так уж и плохо, только вот
рука... Да, он немного слаб и дрожит, но по-настоящему его беспокоит
только рука.
	Такси подъехало к тротуару.
	- Приехали,- сказал водитель.- Вас подождать?
	- Да,- согласился Чэпмэн.- Я тут же вернусь.
	Он поднялся по ступенькам - нетвердо, с остановками, оказалось,
такой подъем требует нешуточных усилий. Чэпмэн приволакивал ногу и
часто дышал, но наконец добрался до двери, вошел в вестибюль и
отыскал ящик, который абонировал несколько недель назад. Kонверт -
он увидел - был еще там, всего один конверт.
	Он медленно повернул ручку, но замок не сработал; снова... на сей
раз - успешно. Протянул руку и достал конверт.
	Повернулся, и опять боль обрушилась на него - жестокая,
кошмарная. Оглушительная тьма сомкнулась над ним, он рухнул на пол,
даже не ощутив удара.
	Вспыхнули яркие огни, словно предвещая рассвет новой жизни, и
медленно и плавно Чэпмэн погрузился в состояние, называемое смертью.



	32.

	Гроза разразилась через несколько минут после того, как он
тронулся в путь. С человеком на плечах, Фрост с трудом пробирался
вперед, а в небе сверкали молнии, грохотал гром, сплошной стеной
падала вода, и земля под ногами, казалось, ползет вниз вместе со
стремящимся по ней потоком. Деревья метались, как великаны в горячке,
а наверху, в отвесных скалах, в паузах между раскатами грома завывал
ветер.
	Мужчина был большой и тяжелый, Фросту приходилось часто
останавливаться и отдыхать. Шаг за шагом он карабкался по опасной
крутизне обрыва, а размокающая земля расползалась под ногами.
	Он слышал кошмарный грохот низвергающихся потоков воды,
как. в воронку, летящих в ущелье между склонами. Наверное, площадка,
на которой он обнаружил мужчину, была уже на фут покрыта водой.
	С началом грозы вовсе потемнело, и Фрост видел лишь на
несколько ярдов перед собой. О расстоянии, которое еще предстояло
пройти, думать он не смел. Думать было можно только о следующем
шаге, каждый раз - о следующем шаге. Время исчезло, мир сузился до
двух ярдов, и Фрост двигался вперед, окруженный сырой вечностью.
	Вдруг, совершенно неожиданно, лес кончился. Только что он шел
среди деревьев, сделал шаг - перед ним луг, с травой по колесо,
склонившейся под сильным ветром. Белесые стебли призрачно светились
в сумерках, а над ними - сплошные струи неунимающегося дождя.
	На холме над лугом стоял дом, окруженный исхлестанными грозой
деревьями, а перед домом - какой-то невнятный горб, кажется, сарай.
	Фрост ступил на луг, здесь земля была уже не такой вязкой, а
близость дома придавала силы.
	Он пересек луг и впервые за все время почувствовал, что нес
человека, именно человека. Когда он карабкался в гору, это была только
ноша, просто тяжелый груз. А теперь безжизненное тело снова стало
человеком.
	Он дошел до деревьев, молнии продолжали дергаться в небе, ветер
без устали хлестал по лицу.
	Дом выглядел как прежде. Все вспомнилось, даже здесь, стоя под
дождем, он мог представить себе две кресла-качалки, выставленные на
крыльцо, и двух стариков, сидящих в сумерках и глядящих в сторону
речной долины.
	Он встал на ступеньку, та заскрипела, но выдержала.
	Дверь. Раньше это не приходило ему в голову, а теперь Фрост
задумался - не заперта ли? Господи, какая разница, все равно он войдет,
даже если придется разбить окно. Этот человек должен оказаться под
крышей. Но, едва он потянулся к ручке, дверь открылась и чей-то голос
произнес: "Kладите его сюда".
	Возле стены Фрост увидел что-то похожее из койку.
Наклонившись, он положил больного и выпрямился. Руки одеревенели,
ныла каждая мышца. Комната на мгновение поплыла перед глазами, но
вскоре все пришло в порядок.
	Человек, открывший дверь, стоял к нему спиной возле стола в
другом конце комнаты. Затеплился язычок пламени, свеча разгорелась -
Фрост впервые видел свечу после того вечера с Энн.
	Человек обернулся, это была женщина лет шестидесяти.
Простоватое, но волевое лицо, волосы собраны в пучок; поношенный
свитер с дырой на локте...
	- Что с ним? - спросила она.
	- Змея. Я нашел его в лесу, одного.
	Она взяла свечу и, подойдя к Фросту, передала ему.
	- Подержите, я взгляну.
	Она склонилась над лежащим.
	- Нога,- пояснил Фрост.
	- Вижу.
	Женщина протянула руки и взялась за обтрепанные края штанины.
Дернула в стороны, и ткань с треском разошлась. Рванула еще раз.
	- Держите свет ниже.
	- Да, мэм,- кивнул Фрост.
	Нога была покрыта черными и красными пятнами. Вздувшаяся
кожа глянцево блестела, из нескольких открытых ран сочился гной.
	- Он давно в таком состоянии?
	- Не знаю. Я нашел его днем.
	- Вы его тащили в гору? В такую грозу?
	- А что оставалось? Не бросать же его там.
	- Чем тут поможешь...- вздохнула она.- Только помыть.
Покормить. Устроить поудобнее.
	- Лекарств, конечно, нет?
	- В десяти милях отсюда спасательная станция. А у меня - машина.
Kогда гроза прекратится, отвезем его туда. Сейчас нельзя - дорога
плохая, можем застрять. А оттуда они отправят его на вертолете в
Чикаго.
	Она повернулась и пошла на кухню.
	- Я разведу огонь, - сказала она.-Вскипячу воду. Вы его отмойте
пока немного. Постараемся что-нибудь в него влить.
	- Он говорил о каком-то нефрите,-пробормотал Фрост. - Будто
мертвеца тащил... Шел и думал, что он замерз, но нет, жив.
	- Да, плохо умирать в такую погоду,-согласилась она.- И в таком
месте. Спасатели бы не сумели добраться вовремя.
	- Это точно.
	- Вы шли именно сюда? Вы знали, куда шли?
	- Kогда-то, очень давно, я жил здесь. Я не знал, что дом занят.
	- Простите, я осмелилась... Мне показалось, что никто не будет
против.
	- Да нет, что вы...
	- Похожее вам самому надо поесть.-поняла она, взглянув на
Фроста.- Да и отдых не помешает.
	- Простите, мэм,- Фрост отступил на шаг.- Должен вас
предупредить. Я - изгнанник. Мне с вами говорить не положено, и
никто...
	Она отмахнулась от его слов.
	- Я знаю, что это значит. Не надо объяснять.
	- Я не объясняю. Я только хочу, чтобы все было ясно. Здесь плохой
свет, и вы могли не заметить отметин. Борода закрывает самые
заметные. Я побуду здесь, помогу вам с этим человеком и уйду. Не хочу
навлечь на вас неприятности.
	- Молодой человек,- поморщилась она.-Какое мне дело, что вы
изгнаны. Да вряд ли в этой глуши вообще кому-то есть до этого дело.
	- Но я не хочу...
	- Послушайте, раз уж вы изгнаны, то что вас заставило возиться с
ним?
	- Я не мог его оставить. Я не мог дать ему умереть там...
	- Могли,- усмехнулась она.- Вы изгнаны, и это - не ваша забота.
	- Но, мэм...
	- Где-то я вас раньше видела,-медленно произнесла она.- Только
без бороды. Я подумала об этом сразу, когда увидена вас на свету, но...
	- Вряд ли, мэм... Впрочем, меня зовут Дэниэл Фрост, и...
	- Дэниэл Фрост из Нетленного Центра?
	- Да, но...
	- Радио. У меня тут приемник, и я слушаю новости. Они сказали,
что вы исчезли. Сказали, что разразился какой-то скандал. Но то, что вас
изгнали, об этом - ни слова. Да, теперь я вспомнила, где видела вас - на
новогоднем балу, год назад.
	- То есть?
	- Ну да. В Центре, в Нью-Йорке. Вы могли меня не запомнить, нас
не представили. Я работаю в отделе исследований Времени.
	- О Боже! - вскричал Фрост. Он наконец догадался, кто эта
женщина. Это о ней Б.Д. говорил, что она пропала и ее необходимо
найти.
	- Я рада, что встретилась с вами, Дэниэл Фрост. Меня зовут Мона
Kэмпбел.



	33.

	Энн Харрисон поняла, что опять выбрала дорогу, ведущую в
тупик, но поделать ничего не могла, оставалось ехать вперед, пока не
удастся развернуться. Тогда - назад до развилки и снова пытать счастье.
	Когда-то давно все дороги были пронумерованы и снабжены
указателями, а на любой станции обслуживания имелись карты. Теперь
же многие указатели исчезли, а станции обслуживания пропали вовсе. К
чему они, при таких машинах?
	Ничего не оставалось, как тыкаться наобум, чтобы попасть,
наконец, на дорогу, ведущую более-менее в нужном направлении.
Ошибаться, петлять, возвращаться, теряя уйму времени и никогда не
зная, где находишься.
	Иногда попадались люди, которых можно было расспросить,
редко - небольшие городки, которые можно было опознать, во всех
остальных случаях оставалось ехать наугад.
	День был теплый, и буйная поросль сжимала дорогу с обеих
сторон, превращая ее в туннель, где даже с открытыми окнами нечем
дышать.
	Дорога сделалась еще уже и теперь смахивала на траншею. Справа
круто возвышалась гора, густо поросшая деревьями и подлеском, серые
валуны, покрытые лишаями мха, высовывались из травы. Слева же -
почва резко уходила под уклон и, точно так же, была усеяна валунами и
утыкана деревьями.
	Энн решила так: если через пять минут она не найдет места, чтобы
развернуться, то вернется к развилке задним ходом. Это, конечно,
медленно и рискованно - слишком узка колея, поэтому ей хотелось
надеяться, что все обойдется.
	Но деревья все ниже склонялись к дороге и скребли ветвями по
машине.
	Гнездо она увидена слишком поздно и сразу не сообразила, что это
такое. Kакой-то серый мяч, похожий на комок выгоревшей на солнце
оберточной бумаги, свешивался с ветвей прямо перед лобовым стеклом.
Он скользнул по стеклу, обогнул его, ветка спружинила, и комок влетел
внутрь машины, ударился о сиденье и взорвался с жужжащим воем.
	Тут только она поняла, что это - осиное гнездо.
	Осы облепили лицо, запутались в волосах. Энн закричала и стала
размахивать руками, чтобы их отогнать. Машина накренилась и
соскочила с дороги. Врезалась в дерево, отскочила, ударилась о валун,
опять дернулась вперед и нелепо замерла почти в вертикальном
положении, застряв между двумя деревьями.
	Энн нашарила ручку, открыла дверь и скатилась с сиденья на
землю. Вскочила и куда-то побежала, хлопая себя руками. Спотыкалась
и падала, каталась по земле, пока не пришла в себя, ударившись о ствол
дерева.
	Одна оса все еще ползла по лбу, другая зудела в волосах. Очень
сильно болели два укуса - на шее и на щеке.
	Оса со лба улетела. Энн села и потрясла головой, жужжание
прекратилось.
	Она встала и, оглядев себя, обнаружила массу синяков, ссадин и -
укусов. Тупо ныла лодыжка. С опаской села на поваленное дерево, под ее
весом полусгнивший ствол скрипнул и на землю посыпалась труха.
	Кругом была глушь - сырая, зеленая. Тишина, все замерло, никому
не было до нее дела.
	Она почувствовала, что вот-вот закричит. Не время теперь
распускаться, приструнила она себя. Надо быстро собраться с мыслями,
прийти в себя, подняться в гору и выяснить, в каком состоянии машина.
Хотя, даже если она и не разбита вдребезги, вытащить на дорогу ее все
равно не удастся.
	Было, конечно, глупо отправляться в путешествие. Но ее вынудили
к этому две вещи - необходимость спрятаться от Нетленного Центра и
слабая надежда, что она догадалась, где находится Фрост.
	А что Фрост? - подумала Энн. Видела его лишь раз, приготовила
ему обед и сидела с ним за столом, украшенным красными розами и
свечами. С ним было легко. Он обещал помочь, хотя и знал, что вряд ли
сможет, но помочь хотел - даже несмотря на то, что сам глядел в лицо
опасности. И он сказал тогда, что в детстве часто проводил лето на
ферме под Бриджпортом в Висконсине.
	Человек, который стал парией, изгнанником.
	Она прямо-таки чемпион среди неудачников, главный адвокат по
части проигранных процессов. И что в результате? А то, что она тут - в
незнакомой глуши, на заброшенной дороге в сотне миль от ближайшего
жилья. Да еще - искусанная осами, вся в синяках и с разбитой ногой.
Круглая дура.
	Энн заставала себя встать и минуту прислушивалась к боли в
лодыжке. Немного ноет, но жить можно.
	Она медленно побрела в гору. Ноги погружались в черную почву,
устланную ковром из мертвых листьев, скопившихся здесь за многие
листопады. Обходила валуны, хватаясь за молодые деревца и ветви,
чтобы не соскользнуть вниз. Иногда мимо жужжа пролетала оса, но рой,
похоже, успел уже где-то пристроиться.
	Наконец она добралась до машины. Вопросов не осталось: колесо
ударилось о валун и было безнадежно покорежено.
	Энн стояла возле машины, соображая что же делать дальше.
	Спальный мешок, конечно, легкий, но слишком громоздкий,
чтобы с ним разгуливать. Надо взять еду, сколько сможет, топорик,
спички, запасную пару обуви.
	Не оставаться же здесь. Где-нибудь она отыщет помощь. Может
быть, удастся даже починить машину. А починит, что тогда? Она
проехала всего-то несколько сотен миль, осталось - намного больше.
Продолжать безумную одиссею или возвращаться в Манхэттен?
	Новый звук заставил ее вздрогнуть - мягкий звук дерева, трущегося
о металл и слабое жужжание, которое мог издавать только
электрический мотор.
	Kто-то едет! Ее выследили!
	Страх обрушился на нее, и она припала к земле, сжавшись ничком
возле разбитой машины, когда другая пока еще скрытая зеленью, тихо
вползла на дорогу.
	Выследили!.. Ведь эта дорога никуда не ведет.
	Сейчас машина доберется до гнезда и что начнется? Вряд ли осы
будут довольны, что их опять потревожили.
	Но вот ветви перестали хлестать кузов: мотор жужжал уже на
холостом ходу. Не доехав до гнезда, машина остановилась.
	Хлопнула дверь, и зашуршали чьи-то неторопливые шаги. Человек
остановился. Повисла жуткая тишина. Опять шелест шагов по листьям,
снова тишина.
	Человек прокашлялся, собираясь заговорить, но передумал, словно
не хотел нарушать безмолвие леса.
	Kакое-то время он топтался на месте.
	- Мисс Харрисон, где вы?
	От удивления она приподнялась. Этот голос она уже слышала, да,
несомненно!
	- Мистер Саттон? - сказала она так спокойно, как только могла.- Я
здесь. Осторожнее, гнездо.
	- Kакое гнездо?
	- Осиное. На дереве, как раз перед вами.
	- А с вами все в порядке?
	- Относительно. Немного покусали. Понимаете, я врезалась в
гнездо, машина сошла с дороги...
	Она заставала себя замолчать. Слова вырывались слишком уж
бесконтрольно. Надо взять себя в руки, истерики ей только не хватало...
	Саттон сошел с дороги и спускался вниз, направляясь к ней.
	Она видела, как он идет - большой, грубоватый человек с
морщинистым лицом.
	Он остановился и осмотрел машину.
	- Отъездилась,- хмыкнул он.
	- Колесо разбито.
	- Да, заставили вы меня погоняться за вами...
	- Но зачем? И как вы меня разыскали?
	- Просто повезло,- сказал он недовольно.- Десятка два наших
людей ищут вас повсюду. А мне просто повезло. Я поговорил вчера с
людьми из деревни.
	Он помолчал и добавил:
	- Там, в доме, у развилки... Они сказали, что вы поехали сюда. Они
удивились, здесь, собственно, никакой дороги и нет.
	- Я дом не видела.
	- Он чуть в стороне от дороги, наверху холма. Ко мне выбежала
собака, только потому я его