ие  и  круговорот
чувств  и  восприятия.  А  к  акту  физического   насилия   добавилось   и
оскорбление.
     - Встань и дерись! - кричал марсианин. - Это тебе не развлечение!
     Последняя  реплика  Джуры   ликвидировала   остатки   цивилизованного
самоконтроля  Форрестера.  Он  яростно  вскричал,  отбросил  марсианина  в
сторону и поднялся на ноги. Марсианин бросился бежать. Форрестер нагнал  и
повалил его на землю, придавив горло коленом. Он увидел висевший на  поясе
инджойер марсианина, схватил его и принялся, как палицей,  молотить  череп
Хайнци. Индж при каждом ударе издавал глубокий металлический звук...
     Даже в ярости Форрестер познал момент изумления.  Парик  с  короткими
белокурыми волосами оказался бронешлемом.
     - Подонок! - с утроенной яростью взревел Форрестер.
     Марсианин  подготовился  к  этой  битве!  Форрестер  нанес   короткий
встречный удар в лицо марсианина. Брызнула кровь,  сломались  зубы.  Удар,
еще удар. Марсианин тщетно пытался закричать; удар! удар! удар! удар!..
     За спиной раздался голос пилота аэрокрафта реверса смерти.
     - Достаточно. Теперь он в моем ведении.
     Форрестер отпрянул назад и, сидя  на  камнях,  жадно  глотал  воздух,
уставившись на кровавое месиво лица.
     - Он... он мертв? - задыхаясь, выдавил Форрестер.
     - Мертвее не бывает,  -  ответил  пилот.  -  Немного  отодвиньтесь  в
сторону. Благодарю. Теперь он  мой.  Обождите  полицейского.  Он  составит
протокол.
     Дальнейшее протекало в тумане. Форрестер смутно помнил, как  вернулся
в зал кроулинга; душ, чистая одежда, клубы стимулирующего газа. Но  пелена
тумана вернулась, нахлынула на улице. И не физическое  истощение  помутило
рассудок, не свербящая головная боль от ударов Хайнци, а психический шок.
     Он раздавил человеческую жизнь.
     Но не навечно,  сразу  же  оговорился  Форрестер.  Короткий  отдых  в
морозильнике, и де Сыртис выйдет как новый!
     Сей факт не укладывался в мозгу, шок не проходил. И  Форрестер  никак
не мог решить: померещилось ему или нет, что марсианин  без  сопротивления
дал себя убить?
     Эдне и Тайко поджидали  его.  Они  видели  драку  и  остались  помочь
уладить формальности. Помочь или ему, или марсианину,  с  горечью  подумал
Форрестер.  Вероятно,  это  им  безразлично.  Но,  тем  не  менее,  он   с
благодарностью принял помощь.
     Эдне отвезла  Форрестера  к  себе,  ненадолго  вышла  и  вернулась  с
новостью, что его прежняя квартира подготовлена для въезда; затем  отвезла
его туда и оставила с Тайко, который захотел поговорить.
     - Прекрасный бой, Чарлз. Несомненно, ты  получил  встряску.  Черт,  я
вспоминаю свое первое убийство. Ничего постыдного в этом нет. Но  если  ты
собираешься работать на общество, мой совет - возьми себя в руки.
     Форрестер сел и посмотрел на Тайко.
     - Какого хрена ты решил, что я помчусь гнуть спину на луддитов?
     - Не горячись, Чарлз. Выпей и успокойся. Зеленая кнопка на ручке и...
     - Выметайся-ка. Оставь меня одного.
     - О Пот! - с неподдельным раздражением  выругался  Тайко.  -  Ты  сам
вызвался помочь реализовать программу общества. Недопустимо терять  время!
Перед нами долгожданный шанс! Зациклившись на сирианах, люди во весь  опор
ринутся в морозильники, и  медперсонал  не  в  силах  будет  справиться  с
очередями. Шанс прийти к власти появится у людей с реалистическим подходом
к жизни. Мы нейтрализуем угрозу нашествия машин раз и навсегда, а потом...
     Тайко остановился и в задумчивости посмотрел на Форрестера.
     - Впрочем, пока необходимо выяснить главное: ты  с  нами  или  против
нас?
     Перед Форрестером встала проблема: как объяснить Тайко, что  Общество
Нед Луд привлекло его элементарной необходимостью зарабатывать на жизнь, а
когда  сирианин   оставил   подарок   в   девяносто   три   миллиона,   то
заинтересованность испарилась.  Но  он  не  посчитал  нужным  вдаваться  в
объяснения.
     - Считайте меня противником.
     - Чарлз, - сказал Тайко, - меня тошнит от тебя! Кто бы говорил! Ты, с
кем эпоха обошлась так жестоко. И ты  не  хочешь  попытаться  изгнать  зло
господства машин? Разве ты...
     - Знаешь, чего я хочу? - сощурился Форрестер, приподымаясь. - Я хочу,
чтобы ты убрался! Живо! Иначе надеру тебе задницу!
     - Ты не в своем уме! - выкрикнул Тайко. - Позвони,  когда  придешь  в
норму. Дозвониться будет нелегко, так как... Впрочем, неважно.  Я  оставлю
для тебя специальный канал. Я понимаю тебя, Чарлз. И я уверен, ты  решишь,
что пора положить конец эпохи трусости и вернуть человеку... Все! Я ухожу!
     Дверь закрылась за Тайко, но Форрестер  лежал  неподвижно  не  меньше
часа, уставившись в одну точку. Затем он перевернулся  на  бок  и  заснул,
сожалея только об одном: рано или поздно ему вновь предстоит проснуться.



                                    15

     Форрестер не понимал: почему до сих пор его не арестовали?
     А мотивы, по которым преступники добровольно сдаются  властям,  стали
ему яснее ясного. Как невыносимо долго тянулось ожидание! Десять раз в час
он брал индж, чтобы сказать: "Я соучастник побега сирианина".
     И десять раз в час он останавливал себя.  Позже,  решал  он.  Завтра,
через час, а вероятнее всего - через  несколько  минут,  но  только  не  в
данный момент!
     Время от времени индж информировал о поступавших сообщениях  -  сорок
пять за первый день. Форрестер  отказался  выслушивать  их.  Он  не  хотел
никого видеть до тех пор... До тех пор...
     Вообще, он не хотел видеть никого. Он не мог решить, в  какой  момент
мир раскроется ему, когда в нем возникнет желание снова жить.
     Но он знал, что это время еще не подоспело.
     Пока  же  Форрестер  изучал   квартиру,   возможности   инджойера   и
собственное сознание. Он заказывал фантастические блюда  и  пил  странные,
пенящиеся напитки вкуса старого пива или топленого молока.
     Он слушал музыку и смотрел кинофильмы.
     Он  отчаянно  жаждал  колоду  карт,  но  противный  индж  не  понимал
описания, так что в пасьянсе ему было отказано.
     Желанная анестезия мозга пришла с чтением и перечитыванием того,  что
оказалось под рукой. Он выучил наизусть письмо жены; руководство по  жизни
в двадцать шестом веке изучалось им до боли в пальцах  от  переворачивания
страниц.
     Во второй день поступило  семьдесят  сообщений.  Форрестер  отказался
выслушать даже одно.
     По его  указаниям  инджойер  выбирал  и  показывал  на  стене  обзора
новости. Единственная тема, интересовавшая Форрестера, - развитие  событий
в сирианском вопросе. После информационного всплеска  первого  дня  ручеек
новостей странным образом иссяк: отрицательные сообщения патрульных зондов
повторялись  из  каждого  квадрата  пространства,  и  почти   прекратились
прогнозы и  оценки  предполагаемого  нападения  сириан.  Все  обозреватели
пришли к консенсусу: не раньше, чем через несколько недель.
     Форрестер ничего не понимал.
     Он ясно помнил, что Сириус находился на расстоянии  около  пятидесяти
световых лет, а индж подтвердил, что способ преодолевать  барьер  скорости
света пока не открыт. В конце концов Форрестер  склонился  к  мнению,  что
сириане могли посылать сообщения со скоростью, превышающей скорость света,
как это было на Земле, и даже если улетевший сирианин  не  возвратится  на
родную планету, то наверняка пошлет  сообщение.  Существовала  вероятность
того, что сирианский военный патруль курсирует в непосредственной близости
от Солнечной системы. Но патруль  так  и  не  объявился.  На  третий  день
поступило с дюжину сообщений, и Форрестер отказался заслушивать их.
     Большую часть времени он спал.
     Он владел  девяносто  тремя  миллионами  долларов  и  имел  идеальное
здоровье. А лучшего способа распорядиться своими достоинствами он не знал.
     - Инджойер! Объясни, в чем я провинился перед Эдне?
     - Разъясните  понятие  вины,  человек  Форрестер.  В  мою  память  не
вводились данные о ваших антисоциальных актах.
     - Перестань паясничать. Почему после нескольких дней знакомства я  не
понравился Эдне?
     Индж принялся объяснять категориями гормонального баланса,  рассказал
о модуляционной вариативности подкорки, о полярных  компонентах  эмоций  и
псевдоэмоций...
     Форрестер прервал его:
     - Подай пиво! - приказал он. - И отвечай по  существу.  Ты  полностью
регистрируешь происходящее?
     - Да, человек Форрестер. За исключением  случая  получения  обратного
приказа.
     - Хорошо. Я оскорбил ее. Чем?
     - Мне не под  силу  оценить  величину  оскорбления  из-за  отсутствия
калибровочных шкал. Но я укажу перечень актов, имеющих большую  значимость
в сравнительном отношении и  выражении.  Пункт.  Отказ  от  предложения  в
выборе реципрокального имени.
     - Это серьезно?
     - Исходя из социальных условий - да, человек Форрестер.
     Стакан с пивом появился рядом с диваном.  Форрестер  отпил  глоток  и
состроил мину.
     - Пойло, - диагностировал он. - Как обзывалось то  пиво  с  малиновым
привкусом?
     - Berlinerweisse, человек Форрестер.
     - Да, подай его и продолжай.
     - Пункт. В некоторых аспектах ваши действия после того,  как  человек
Хайнцлихен Джура де Сыртис Майджор зарегистрировал намерение убийства,  по
некоторым аспектам отнесены к категории недостойных.
     - Да разве она не понимает, что я не привык еще к этой жизни?
     - Она поняла все, человек Форрестер. Но,  между  тем,  она  посчитала
ваше поведение недостойным. Пункт. Вы позволили себе скатиться до  нищеты.
Пункт. Вы критиковали ее отношения с другими мужчинами.
     Рядом с Форрестером появился высокий стакан со светлым пивом и фляжка
с красным  сиропом.  Форрестер  смешал  сироп  с  пивом  и  отпил  глоток.
Омерзительно!  Но   перечень   известных   напитков   закончился,   и   он
довольствовался этим.
     - Я любил ее, вот и все, - раздраженно сообщил он.
     - Некоторые неизбежные психоделические аспекты  синдрома  "любви"  не
поддаются моделированию и определению, человек Форрестер.
     - Не удивительно! Ты - машина. Но я считал, что Эдне - женщина.
     - Анализируя ее ответы, можно сделать вывод, что она не понимала и не
принимала вашего поведения в целом, человек Форрестер..
     - Доля истины в выкладках есть, - вздохнул  Форрестер  и  отставил  в
сторону стакан с пивом. Потом встал и зашагал взад-вперед  по  комнате.  -
Что, впрочем, несущественно.
     Он  задумчиво  потер  подбородок,  затем  сделал  характерный   жест.
Появилось зеркало, и  он  принялся  внимательно  изучать  изображение.  Он
выглядел, как ярый  бродяжка:  нерасчесанные  волосы,  клочья  нарастающей
бороды...
     - О черт! - выругался он.
     Индж безмолвствовал.
     Форрестера мучил ответ на вопрос, который он не  осмеливался  задать:
"Подозревают ли меня как сообщника сирианина или  нет?"  Он  задал  другой
вопрос и получил несколько малопонятных ответов. Неужели простые с первого
взгляда вопросы так неоднозначны в жизни?
     Он спросил о друге среди  забытых  людей,  о  Джерри  Уитлоу.  Он  не
удивился сообщению о его  смерти,  ведь  Уитлоу  на  глазах  у  Форрестера
захлестали  до  смерти.  Не  удивлен  он  был,  узнав  о  проблематичности
воскрешения.  Но  ссылка  инджа  на  "возвращение  в   резерв"   оказалась
малопонятной   Форрестеру.   Подразумевалось   ли,   что    тело    Уитлоу
использовалось в качестве сырья? Вероятно, в одном из  органических  озер,
как кормящее Море супа компании "Си  оф  Соуп",  из  которого  создавались
продукты, потребляемые человечеством. Лишь из отвращения Форрестер не стал
задавать  новые  вопросы,   хотя   "проблематичность"   оживления   Уитлоу
оставалась для него загадкой.
     - Индж, сколько поступило сообщений? - праздно поинтересовался он.
     - Сегодня не зарегистрировано ни одного сообщения, человек Форрестер.
     Форрестер обернулся и удивленно  посмотрел  на  устройство.  Приятный
сюрприз, как приятны любые изменения! Но одновременно  информация  вызвала
беспокойство. Неужели все позабыли о нем?
     - Значит, сообщений нет?
     - Вы отказали всем, человек Форрестер.
     - Кто-нибудь хочет поговорить со мной?
     - По сверке с  формуляром  заносимых  сообщений,  человек  Форрестер,
только человек Хирониби изъявил желание переговорить с  вами.  Он  оставил
указания о переадресовке связи. Но это было шесть дней назад.
     - И сколько, черт  подери,  я  проваландался  здесь?  -  настороженно
спросил он.
     - Девятнадцать дней, человек Форрестер.
     Он сделал глубокий вдох.
     Девятнадцать дней! Как невнимательны оказались его псевдодрузья! -  с
самомнением думал он. Друзья бы  в  случае  необходимости  давно  высадили
дверь.
     Но так ли все  плохо?  Девятнадцать  дней!  О'кей.  Вряд  ли  столько
времени потребовалось бы для ареста по обвинению в сообщничестве. Означало
ли это, что розыск прекратили и он  может  безбоязненно  вернуться  в  мир
людей?
     Он принял решение и, опасаясь передумать, приказал:
     - Инджойер! Бритву, ванну, новую одежду. Я выхожу на люди.
     Решительность сопутствовала процедуре  туалета,  но  после  спуска  в
вестибюль здания начала потихоньку таять.
     В вестибюле было безлюдно и тихо. Но для Форрестера он был сравним  с
тропою в джунглях, где неизвестная опасность подстерегала с любой стороны.
Он заказал лифт-такси, чтобы добраться до  уровня  с  самоходной  дорогой.
Двери такси распахнулись, и он осторожно забрался внутрь, словно  опасаясь
притаившихся врагов.
     Кабина была пуста. Как и ховертрасса.
     Ни единой машины на всем протяжении полотна дороги.
     Форрестер озирался вокруг, не веря своим глазам. Отсутствие пешеходов
объяснимо и понятно: они всегда были  редкостью  на  улице.  Форрестер  не
знал, который сейчас  час.  Но  ховеркары?  Их  отсутствие  воспринималось
сложнее. В любом случае, он должен был услышать отдаленный свистящий рокот
пролетающих по городу ховеркаров.
     Отсутствие ховеркаров, отсутствие  признаков  жизни  вообще  казалось
абсурдом!
     Где все люди!
     - Вызовите таксоховер, - дрожащим голосом приказал он.
     - Время прибытия одна-две минуты, человек Форрестер.
     Машина, стандартный  ховеркар,  приземлилась  точно  через  указанное
время. На улицах по-прежнему ни души.  Он  поспешно  взобрался  в  кабину,
закрыл дверь и, не указав конкретного адреса, приказал  подняться  повыше,
чтобы осмотреться во всех направлениях.
     Никаких признаков жизни.
     - Инджик! - непроизвольно вырвалось из Форрестера. - Что стряслось?
     - Уточните, человек Форрестер, - снисходительно попросило устройство.
     - Где люди? Эдне? Дети?
     - Эдне Бенсен с детьми, человек Форрестер, в настоящее время проходят
предварительную подготовку к хранению в Девятом центре неотложной  помощи.
Однако вопрос постоянного  места  хранения  остается  открытым.  И  данное
местонахождение  впредь  до  открытия  дополнительных  комплексов   должно
считаться временно-постоянным.
     - Они мертвы?
     - Клинически мертвы, человек Форрестер.
     - А... - Форрестер задумался.  -  Марсианин?  Не  Хайнци,  а  тот,  с
ирландским именем, Кевин О'Рурк. Он мертв?
     - Да, человек Форрестер.
     - А старый макаронник и  чешская  балерина,  те,  из  ресторана,  где
собирались забытые люди?
     - Мертвы, человек Форрестер.
     - Так что, черт возьми, произошло? - заорал он.
     - Говоря объективно, человек Форрестер, - тщательно  подбирая  слова,
отвечал  инджойер,  -  произошло  непредвиденное  и  незапрограммированное
увеличение числа заявок на замораживание. В криогенные хранилища на момент
вашего  запроса  заложено  девяносто  восемь  и  одна   десятая   процента
человеческой  расы.  В  субъективной  терминологии  причины  однозначны  и
неопределенны. Но  они  сопоставимы  с  вероятностью  вторжения  внеземных
существ, предположительно сириан.
     - Люди совершали массовое самоубийство?
     - Нет,  человек  Форрестер.  Большинство  предпочло  смерть  от  руки
другого человека. Например, человек Хайнцлихен Джура  де  Сыртис  Майджор.
Он, как вы, возможно, помните, избрал вас своим палачом.
     Форрестер откинулся на спинку сидения.
     - Потные небеса, - пробормотал он.
     Мертвы.
     Практически вся человеческая раса мертва.
     Факт не укладывался в его сознании.
     Он сидел, молча глядя перед собой.
     - Человек Форрестер, - извиняющимся, любезным тоном сказал  инджойер,
- вы готовы указать направление полета?
     - Нет, подожди. Да!  Возможно.  Значит,  девяносто  восемь  процентов
человеческой расы мертвы.
     - Девяносто восемь и одна десятая, человек Форрестер.
     - Но кто-то ведь остался жить. Среди них остались мои знакомые?
     - Да, человек  Форрестер.  Большой  процент  в  определенных  группах
находится в состоянии активной жизни, вследствие специальных  запросов  на
их услуги. Например: медперсонал, обслуживающий  станции  замораживания  и
другие подобные службы. Вы знакомы с человеком Хирониби? Он  находится  не
только в состоянии активной  жизни  но,  как  вам  уже  известно,  оставил
специальные инструкции на случай ваших к нему сообщений.
     - Превосходно! - воскликнул Форрестер. - Немедленно вези к  Тайко.  Я
хочу увидеть живого человека.
     Потому что - и здесь действовал логический ограничитель - он не хотел
видеть руины, оставленные мертвыми. До тех пор пока он не убедится, что он
сам и есть тот человек, который убил человечество.



                                    16

     До Тайко он так и не долетел.
     Такси,  безукоризненно  следуя  инструкциям  инджойера,  остановилось
перед зданием из рубинового стекла с надписью: "Общество Нед Луд".
     Форрестер зашел в современный эквивалент офиса: теплое, немного сырое
помещение, с декоративным фонтаном среди растений, напоминающих мох.
     Ни души.
     - Что случилось, индж? - спросил Форрестер. - Где Тайко?
     - Человек Форрестер, - сказал инджойер.  -  Отмечена  аномалия.  База
данных свидетельствует о  присутствии  человека  Хирониби,  но,  очевидно,
произошла  ошибка.  Хотя  подобная  ошибка  ввода   информации   произошла
впервые...
     - Я хочу переговорить с ним. Он ведь оставил специальные указания, не
так ли?
     - Да, человек Форрестер.
     Пауза. Затем раздался голос Тайко.
     - Это ты, Чарлз? Рад слышать тебя.  Сейчас  я  занят,  но  непременно
свяжусь с тобой при первом удобном случае. Только, ради Пота, выслушай  на
сей раз мое сообщение.
     И это было все.
     - Обожди, - закричал Форрестер. - Тайко!
     - Человек Форрестер, - прервал его инджойер. - Это была запись.
     Форрестер непечатно  выругался.  Он  побродил  по  офису,  безуспешно
пытаясь найти мало-мальскую зацепку к местонахождению Тайко.
     - Черт с ним, - сказал он. - Остались ли в живых еще знакомые?
     - Человек Форрестер, Эдвардино Рай доступен для общения. Считаете  ли
Вы его своим знакомым?
     - Сомневаюсь, впервые слышу об этом сукином сы... Обожди. Он один  из
тех, кто избил меня?
     - Да, человек Форрестер.
     - Встречаться с ним я не хочу. Забудь это имя, индж. Навсегда забудь,
- посоветовал Форрестер. - Я дождусь Тайко.
     Раза три-четыре  ему  казалось,  что  он  видел  людей.  Наконец,  он
приблизился к одному и услышал...
     - Мы не люди, человек  Форрестер.  Мы  -  подразделение  специального
назначения, переброшенное на обслуживание криогенных установок.
     Такой робот в обличье блондинки в бикини вполне мог быть  официанткой
в  каком-нибудь   ресторане,   прикинул   Форрестер.   Поэтому   не   стал
расспрашивать "машину".
     Кроме роботов, в Шогго он больше никого не повстречал.
     Он бесцельно бродил по городу, недоуменно качая головой.
     Чувство вины улетучилось за длинные дни добровольного  заточения.  Он
уже не  опасался  ареста  и  унижений.  Сирианин  воспользовался  им,  как
инструментом. И в любом случае он  бы  выбрал  вместо  Форр