оводством.
Он предложил: если космические викинги не станут угрожать и не навредят их
войскам, то им доставят десять тон золота.
     Траск сделал вид, что благосклонно принимает это предложение.
     Столголэнд располагался  в  узких  и  мелководных  морях  государства
Эглонсби; это были крошечные острова, но  каждый  из  них  имел  нефть.  У
нефтяных компаний были самолеты и наземные  машины;  нефть  была  причиной
раздора двух наций. Шпионаж в  Эглонсби  был  отлично  налажен,  и  советы
Траска захватить посла  подтвердили  подозрение,  что  готовится  какая-то
авантюра. Ежечасно радиостанции Эглонсби призывали народ присоединиться  к
космическим викингам и готовиться к войне. Шпионы Эглонсби  в  Столголэнде
активизировались. Столголэндские армии сосредоточились в  четырех  морских
портах  на  побережье,  обращенном  к  Эглонсби;  были  собраны  все  типы
кораблей. Тем временем симпатии траска и к тем и к другим улетучились.
     Вторжение в Столголэнд началось на пятое утро после  их  прибытия  на
Эглонсби. Перед рассветом шесть катеров взлетели, покружили над планетой и
полетели на север в двух из тройки было золото. Их обнаружили  радары,  но
слишком поздно. Хотя на двух даже не было оружия, три улетели со  слитками
и монетами.
     Четыре морских порта были нейтрализованы  брошенной  ядерной  бомбой.
Подходящее слово, нейтрализованы, подумал Траск, в  нем  не  было  отзвука
смерти, увечий, ожогов. "Немезида" и "Бич космоса"  могли  выполнять  роль
десантных кораблей; они высадили войска Эглонсби  в  Столгонополисе.  Пока
они грабили город  с  обычной  жестокостью,  космические  викинги  грузили
золото и другие ценности.
     Они оставались там и на следующее утро, когда туда  прибыл  президент
Педросан  с  предложением  столголэндскому   премьеру   и   его   кабинету
капитулировать. К вечеру возвратились в Эглонсби.
     Добыча  составляла  полмиллиарда   экскалибурских   стелларов.   Боук
Волкенхэйн и Гэрван Спассоу были так поражены, что лишились дара речи.
     Потом начался грабеж.
     Они забирали машины, стальные листы и сплавы легких  металлов.  Город
превратился  в  склад,  переполненный  ценностями.  Несмотря  на  протесты
социалистов и эгалитеристов (поборников равноправия), на которых опиралось
правительство, золото было конфисковано. Там еще  было  несколько  больших
музеев. Вэн Ларч - специалист в этой отрасли выбрал лучшее.
     Также там была  огромная  публичная  библиотека.  В  ней  исчез  Отто
Харкэман с шестью людьми и антигравитационной  шаландой.  Ее  исторический
отдел пригодиться в будущем.
     Президент  Педро  Педросан  этой   ночью   выступил   по   радио   из
Столгонополиса.
     - Так вы, космические викинги, держите свое слово, - возмущался он. -
Вы покидаете меня и моих солдат, собираясь грабить Эглонсби. Вы обещали не
трогать нас, если я помогу вам получить золото Столголэнда.
     - Ничто такого я не обещал. Обещал помочь  захватить  Столголэнд.  Вы
получили его, - ответил Траск. - Обещал избежать  ненужных  жестокостей  и
потерь. Я уже повесил дюжину своих молодцов за воровство и убийства. Через
двадцать четыре часа нас здесь не будет. Сами можете начинать грабить.  Мы
умываем руки.
     Это было правдой. Те несколько воинских частей и полиция, оставленные
в  городе  не  смогли  справиться  с  толпой,  потревоженной  космическими
викингами. Люди хватали все, что попадет под руку.  Произошло  по  меньшей
мере двенадцать изнасилований и жестоких убийств,  преступников  повесили.
Никто из команд, даже с "Бича космоса" не возмутился. Они чувствовали свою
вину перед местными жителями и то, что не подчинились приказу.
     Несколько воинских частей на самолетах улетели их Столголэнда. Им там
больше нечего было делать.
     Харкэман пополнил свой запас микрокниг,  сейчас  стоял  на  командной
палубе и хохотал.
     - Не знаю, что станет делать Педросан. Чертовщина какая-то, я сам  не
знаю, что бы стал делать, очутись в таком положении. Наверное, с половиной
армии  вернется  назад,  другую  половину  оставит  в  Столголэнде  и  обе
потеряет. Думаю, заглянет сюда года через три-четыре из любопытства.  Если
мы получим еще процентов двадцать их того, что получили Вояж окупится.
     После того, как они вышли в гиперпространство,  почувствовав  себя  в
безопасности, три стандартных галактических  дня  на  корабле  трезвых  не
было.
     Харкэман нес  чепуху,  начитавшись  исторических  рукописей,  которые
нашел. Спассоу ликовал. Никто не  сможет  больше  называть  их  трусливыми
воришками. Он это повторял все время. На Кипере, соглашался он, может, так
и было. Вшивые два или три миллиона стелларов!



                                    6

     На Беовульфе было скверно.
     Волкенхэйн и Спассоу противились грабежам. Никто Беовульф не  грабил;
это был крепкий орешек. На нем была  ядерная  энергия  и  атомное  оружие;
антигравитационные и обыкновенные летательные аппараты; они колонизировали
пару планет своей системы. У них было  все.  Беовульф  был  цивилизованной
планетой, а вы еще не имели дела с такими. Кроме того, разве мало  грабить
на Эматерэзу?
     - Нет, не хотим, - сказал им  Траск.  -  Если  мы  собираемся  что-то
сделать на Тэнисе, нам нужна энергия, ведь не ветряными же мельницами  или
турбинами  пользоваться.  Как  вы  заметили,  Беовульф   владеет   ядерной
энергией. Вот, где мы получим плутоний и энергетические аппараты.
     Так они подошли к Беовульфу, вылетели из гиперпространства за  восемь
световых часов со звезды Ф-7, бывшей четвертой  планетой  от  Беовульфа  в
двадцати  световых  минутах  от  него.  Гветт  Кэби  сделал   микропрыжок,
перенесший  корабли  на  нужное  расстояние,  они  стали   совещаться   на
внутренних экранах.
     - Там есть или были три главных источника расщепления руд,  -  сказал
Харкэман. - Последний корабль, явившийся сюда грабить и получивший  отпор,
был "Принцесса Лионис" Стефана Кинтера - шестьдесят лет назад. Они ударили
по Антарктике, соответственно своим расчетам; все там было новым.  Они  не
очень ошиблись и должно быть еще орудуют там. Мы побыстрей  отправимся  на
южный полюс.
     Они сменили персонал  и  оборудование.  Должны  были  лететь  вместе,
катера впереди; "Колдунья" и "Бич космоса" спустятся на землю, пока  лучше
вооруженная "Немезида" будет прикрывать их  сверху,  выпускать  снаряды  и
вообще. Траск перебрался на "Бич космоса", взяв с собой Морленда и  двести
бойцов.  Несколько  простых  установок,  десантных  машин,  манипуляторов,
подъемников.
     Они  совершили  прыжок  за  шесть  световых  минут,   и   Волкенхэйн,
бездельничавший,   как   астронавигатор,   стал   настраивать   радар    и
микроволновую оборонную систему.
     Через две световых секунды они оказались  над  южным  полюсом;  шесть
кораблей поднялись над планетой. Многие корабли годились для обыкновенного
космоса, но были и почти такие, как "Немезида".
     Это было ужасно.
     Бомбы летели  с  обеих  сторон.  Летели  реактивные  снаряды,  быстро
появлялись и исчезали световые  шары.  Вспыхивали  пожары  в  поврежденных
бортах, гудели сирены, жалобно клаксоны. На наружном  экране  было  видно,
как "Немезида" исчезла, закрытая величественной вспышкой, а  потом,  когда
душа у них ушла в пятки, снова появилась. На  борту  пожар,  красный  свет
говорил  о  повреждении  сигнальной  системы.  Сновали  роботы,  заделывая
прорехи, откачивая воздух в изолированные отсеки.
     Случайно, Траск взглянул на Боук Волкенхэйна, неподвижно сидевшего  в
кресле, жуя сигару. Он не казался испуганным. Когда беовульфцы  исчезли  в
сверхмощной  вспышке,  раскаленный  шар  увеличился,  корабля   не   было.
Волкенхэйн только и сказал:
     - Надеюсь, это работа одного из наших парней.
     Бой продолжался. Взорвали другой  беовульфский  корабль,  похожий  на
"Колдунью"  Спассоу.  Через  минуту  другой,  Волкенхэйн,  грозя  кулаком,
крикнул:
     - Это был один из наших! Ищите, кто взорвал его!
     Орудия  были  направлены  на  планету.  Офицер  обнаружения   пытался
определить откуда был  произведен  выстрел.  Пока  он  занимался  этим,  с
"Немезиды" спустили большой дынеобразный  предмет;  он  покачивался  перед
поврежденным внутренним экраном.
     - Адская  зажигалка  летит  туда;  цель  пятьдесят  градусов  к  югу,
двадцать пять градусов к востоку. Туда откуда стреляли.
     Снаряды летели к  металлической  дыне,  но  система  защиты  работала
четко. След зажигалки был отмечен в безвоздушном  пространстве  красным  и
оранжевым шарами, потом могучим смерчем в атмосфере. Все исчезло во мраке;
потом разлился солнечный свет - солнечный феникс, это уже надолго.  Траску
не хотелось приземляться в тысяче миль от своих объектов.
     На  земле  царил  кошмар,  которому  трудно  подобрать  название.  Он
спустился в катере с  Патриком  Морлендом  и  двумя  офицерами.  Там  были
ракетные установки и орудийные  батареи;  истребители,  пулеметы,  простые
орудия. Среди орудийной прислуги были роботы, экраны закрыли от  радиации;
репродукторы что-то бормотали, передавая приказы.
     Наконец яростный воздушный бой, разгоревшийся на площади  две  тысячи
миль перешел в наземный и сконцентрировался на складах и снарядном заводе.
     Спустили три катера, выстроившись треугольником; "Бич космоса"  завис
между  ними,  роем  летательных  аппаратов  и   большими   манипуляторами;
бронированными  лихтерами.  Командирский  катер  петлял,  не  желая   быть
мишенью; бочкообразные канистры с  плутонием  извлекались  из  подвалов  и
перевозились  лихтерами;  несколько   десяти-литровых   нужны   были   для
космического корабля, маленькие для револьверов и зажигалок.
     Постоянно он смотрел на свои часы, прошло три-четыре минуты. Наконец,
уже распрощался с  жизнью,  погружаясь  в  огненный  хаос;  на  "Немезиде"
загорелся красный сигнал, а громкоговорители на всех катерах ответили.  Он
перебрался  на  борт  "Бича  космоса",  удостовериться,  что   все   живые
переправлены.
     Двадцати не хватало; некоторых  раненых  подобрали  грузовые  катера,
всем была оказана помощь. В машине, где он находился один стрелок  истекая
кровью. Попав в командную рубку, нашел там Боука Волкенхэйна;  тот  устало
склонив голову, пил кофе, прихлебывал бренди.
     - Все, - сказал он, дуя на дымящийся  напиток.  Чашка  была  та,  что
стояла перед ним, когда он в первый раз  появился  на  экране  "Немезиды".
Волкенхэйн показал на поврежденный экран; все надо  было  чинить.  Внешняя
палуба была частично разрушена.
     - Корабль спасен, - он отставил чашку и закурил.  -  Цитирую  Гэрвана
Спассоу: "Никто не сможет - нас назвать трусливыми воришками".
     - Нет. Так же, как тизонских птиц-жирафов курицами. Вы налили в  кофе
грэмское грушевое бренди? Я последую вашему примеру.



                                    7

     "Колдунья" забрала их на последнем  микропрыжке.  Траск  боялся,  что
Даннэн может напасть, пока их нет. Хотя маловероятно, ведь  они  затратили
только тридцать стандартных  галактических  дней,  и  тем  временем  Элвин
Карффард проделал фантастическую работу.
     Он расчистил космопорт от булыжников  и  всякой  дряни,  выросли  два
высотных здания. Местные жители назвали городок Райввин, надписи говорили,
что  он  называется  Райвингтоном.  Он  составил  важные  карты,   отметил
континенты.  Установил  дружеские   отношения   с   жителями   Трейдтауна,
подружился с их королем.
     Никто не верил своим глазам, наблюдая за разгрузкой. Маленькое  стадо
длинношерстных единорогов - обитателей  Киперы,  так  называемых  креггов,
прекрасно перенесло  путешествие.  Траск  и  бывшие  пастухи  из  Траскона
заботливо следили за ними, корабельный доктор стал  ветеринаром,  подбирал
овощи для еды. Три  коровы  отелились;  из  отделили,  особенно  тщательно
следили за ними.
     Местные жители вначале пугались креггов, ведь у рогатого скота должно
быть два изогнутых рога. Один - это неестественно, да  еще  в  середине  и
направленный вперед.
     Оба корабля были жестоко потрепаны. Один катер "Немезиды"  разбит;  в
борту пробоина, но, слава богу, орудие цело.
     В "Бич космоса" снаряд  ударил  прямо  в  корму,  когда  он  взлетал.
"Немезиду" подремонтировали сколько смогли, потом перешли на "Бич космоса"
большую часть его вооружения оставили на земле  противовоздушной  обороне;
отремонтировали корпус, сколько могли. Полный ремонт можно было произвести
на верфи космопорта.
     На время путешествия к Грэму  Боук  Волкенхэйн  принял  командование.
После Беовульфа Траск начал доверять и симпатизировать ему. Он и сразу был
невредным, перед тем, как  фортуна  отвернулась  от  него;  сумел  вовремя
сдержаться. Сейчас снова воспрянул духом. Это началось  после  приземления
на Эматерэзу. Он стал аккуратнее  одеваться,  грамотнее  говорить;  больше
стал походить на астронавтов; меньше на забулдыгу.  Его  люди  подчинялись
его приказам, Волкенхэйн был против набега на Беовульф, но ему не хотелось
оставаться трусливым воришкой. Его ужаснуло происшедшее, но это бывает  не
только с храбрящимися  молокососами,  гордящимися  своим  невежеством.  Он
храбро дрался, берег свой корабль от бомб и снарядов, как мог берег людей.
     Боук снова был космическим викингом.
     Гэрван же Спассоу нет  и  никогда  не  будет.  Он  оскорбился,  когда
услышал, что Волкенхэйну отдают его корабль; с  большей  частью  добычи  с
трех планет отправляют на Грэм. Он отправился к Траску высказать это.
     - Вы понимаете, что произойдет? - шипел он. - Он удерет с  грузом,  и
мы о нем никогда больше не услышим. Направится на  Джойс  или  Экскалибур,
станет там господином.
     -  Сомневаюсь,  Гэрван.  С  ним  будут  наши  люди,  Гветт   Кэби   -
астронавигатором; ему то вы ведь  доверяете?  Сэр  Патрик  Морленд,  барон
Ретмор, лорд Вэлпи и Ролов Хаммердинг... - он немного  помолчал,  думал  о
чем-то. - А не хотите тоже отправиться на "Биче космоса"?
     Спассоу не отказался. Траск кивнул.
     - Хорошо. Будем считать, что все улажено, - серьезно проговорил он.
     После ухода Спассоу, он сказал барону Ретмору.
     - Посмотрим, чего он добьется на Грэме. И  попросите  герцога  Ангуса
дать ему какой-нибудь незначительный  титул,  лорд  Чемберилн  Уошрумского
герцогства или что-нибудь в этом роде.  Потом  при  удобном  случае  можно
послать его с дезинформацией к Омфрею и Глеспиту. Конечно в последствии он
продаст того же Омфрея Ангусу. Пара таких вояжей  и  кто-нибудь  прикончит
его и освободит нас от этого типа.
     Они загрузили "Бич космоса" золотом Столголэнда; картинами и статуями
музеев; мехами и драгоценностями, фарфором  Эглонсби.  Погрузили  мешки  и
бочонки с  Киперы,  большая  часть  добычи  с  нее  не  была  ценной,  она
пригодится жителям Тэниса.  Кое-кто  из  них  изучил  простейшие  машинные
операции, немногие управляли антигравитационными аппаратами.  Бывшие  рабы
стали пехотными  сержантами  и  лейтенантами,  и  король  Трейдтауна  взял
кое-кого в свою армию. Кое-кто, более способный, менял фитильные  замки  в
мушкетах, обучали местных оружейников.
     Крегги чувствовали себя прекрасно, сойдя на землю. Родилось несколько
телят, все шло хорошо, ведь биохимические среды Тэниса и Киперы  походили.
Траск рассчитывал на это. Корабли викингов привозили мясо разных животных,
люди получали его свежим или консервированным. Иногда, надеялся  он,  мясо
крегга можно продать прилетающим на Тэнис  кораблям,  а  шкуры  с  длинной
шерстью тоже найдут сбыт.  Антигравитационные  шаланды  курсировали  между
Райвингтоном  и  Трейдтауном;  а  аэрокары  связывали  деревни.  Лодочники
Трейдтауна  неожиданно  взбунтовались  против  несправедливых  поборов.  В
Райвингтоне машинисты бульдозеров  и  манипуляторов,  над  городами  висел
густой смог.
     Столько  надо  было  сделать  в  двадцати  пяти  часовой  стандартный
галактический день. Ни одного дня не проходило без дум об Эндрю Даннэна.
     Сто двадцать пять дней до  Грэма,  сто  двадцать  пять  обратно.  Они
тянулись так медленно. Конечно, придется подремонтировать  "Бич  космоса",
обращаться к акционерам, подобрать оборудование для новой базы.  Но  даже,
если и так, Траск забеспокоился. Тревожиться, что не сам ведет корабль  не
стоит, но ничего не мог с собой поделать. Даже невозмутимый Харкэман  стал
раздражительным, по прошествии двухсот дней.
     Они расслабились, развалившись в креслах в своем  номере  на  верхнем
этаже здания космопорта. Кресла  были  взяты  в  лучших  отелях  Эглонсби.
Расставили на низких инкрустированных слоновой костью столиках напитки. На
полу были разложены планы  установок  и  энергетических  преобразователей,
которые будут построены, как  только  привезут  оборудование  для  заводов
реактивных установок.
     - Конечно, мы смогли бы снять для этого броню  с  "Ламии",  -  сказал
Харкэман.
     Так было первое время, когда возможность  невозвращения  кораблей  не
исключалась.  Траск  сунул  сигару  в  пепельницу,  ранее   принадлежавшую
президенту Педросану и плеснул себе в стакан бренди.
     - Корабль мог задержаться. На борту много наших людей, чтобы избежать
захвата корабля. А я верю, что Волкенхэйну сейчас можно доверять.
     - Я тоже. Меня не беспокоит, что что-то может случиться  на  корабле,
но мы не знаем, что  происходит  на  Грэме.  На  Уордшейвн  могут  напасть
Глеспит и Дидрексберг,  прежде  чем  Ангус  будет  готов  к  этому.  Боук,
приземлившись может попасть в ловушку.
     - Западня захлопнется. Это будет первый случай в истории с  тех  пор,
как космические викинги напали на Воинственный мир, - Харкэман взглянул на
свой полупустой стакан и долил его. Этот напиток  подбадривал  его,  когда
надо было убивать или забирать рекрутов.
     Зуммер коммуникационного  экрана,  одного  из  немногих  предметов  в
комнате прервал его. Оба встали; Харкэман еще держал свой стакан.
     Служащий из контрольной комнаты наверху доложил о двух непредвиденных
событиях на севере планеты.
     Харкэман проглотил напиток и поставил пустой стакан.
     - Ты поднял  тревогу?  Подключил  этот  экран?  -  он  выбил  трубку,
механически снова набил. - Они совершают последний  микропрыжок,  потратив
две световые секунды.
     Траск снова сел, закурив новую сигарету,  хотелось  бы  ему  обладать
хладнокровием Харкэмана. Через три минуты на контрольной башне поймали два
сигнала в тысяче  миль.  Потом  на  экране  появился  Боук  Волкенхэйн  из
обновленной командной рубки "Бича космоса".
     Это был преображенный Боук. Его  мундир  казалось  был  сшит  лучшими
портными Грэма, на груди красовалась великолепная рыцарская звезда, до сих
пор невиданная с символами меха и атома.
     - Принц Траск, виконт Харкэман, - приветствовал он. - "Бич  космоса",
Тэнис, девять тысяч двести часов с Грэма,  барон  Волкенхэйн  сопровождает
фрейтер "Розимант" из Дюрандаля, командир капитан Морбе. Просим разрешения
выйти на орбиту.
     - Барон Волкенхэйн? - переспросил Харкэман.
     - Верно, - ухмыльнулся тот. - У меня есть свиток, подтверждающий это.
Много таких, в одном, что вы Отто Харкэман - виконт; в  другом  вы  еще  и
адмирал Королевского флота.
     - Это он! - воскликнул Траск. - Он стал королем Грэма!
     - Все так. А вы его верный и горячо любимый принц Траск и вице-король
его величества на Тэнисе.
     Харкэман был ошарашен.
     - Чертовщина какая-то. Тэнис - наше королевство.
     - Его величество признает наш суверенитет? - спросил Траск.
     - Где свиток?
     Волкенхэйн все еще ухмылялся.
     - Подождите, пока мы начнем выгружаться,  пока  не  увидите,  что  на
другом корабле.
     - Спассоу вернулся с тобой? - спросил Харкэман.
     - Нет, Сэр Гэрван Спассоу на службе у его величества, короля  Ангуса.
Он - шеф полиции Глеспита, и никто не посмеет сейчас назвать его трусливым
воришкой.
     - Это не сулило ничего хорошего. Спассоу  мог  опозорить  имя  короля
Ангуса  на