оскользнула презрительная гримаса.
     - Ну что ж, пошли... - проговорил он. - Заодно ты сможешь удостовериться в том, что у меня все продумано, и может, тогда перестанешь валять дурака... Хочется тебе или нет, но придется побывать на Деметре, заверил он Беат, пропуская ее вперед, под неусыпное око двух охранников.
     Нервно вздернув плечи, она вышла.
     Коридоры космического корабля наполняли шорохи, вздохи и тихий вибрирующий гул.
     Они действительно маневрировали в околопланетном пространстве с относительно небольшой скоростью - это искушенный слух Беатриче определил сразу. Есть очень специфические звуки, которые нельзя спутать ни с чем другим, да и напряженная вибрация переборок свидетельствовала о том же корпус космического корабля испытывал сейчас громадные перегрузки оттого, что ему приходилось вопреки силе притяжения буквально подползать к планете, чтобы не возбудить разбросанные на орбите датчики чужого присутствия.
     Шнайдер остановился подле невзрачной и не помеченной ничем двери.
     - Сюда, - любезно пригласил он, открыв ее при помощи личного пропуска, и Беат мысленно поздравила себя. В одиночку, без помощи полковника, ей бы никогда не найти этого помещения, а тем более не проникнуть в него.
     Двое охранников-костоломов буквально втолкнули ее вовнутрь вслед за полковником. Перешагнув порог, Блейз оказалась в обыкновенной технической лаборатории, где, помимо вездесущих компьютерных консолей и экранов, присутствовали стерильные столы, на которых в специальных зажимах были аккуратно разложены оплавленные останки механизмов Райвена.
     Она огляделась, с трудом изобразив на своем лице усмешку. Центрального процессора, который, по сути, и был Райвеном, на столах не было...
     - Нравится? - самодовольно спросил Шнайдер.
     Беат безразлично пожала плечами, лихорадочно обдумывая свои дальнейшие действия.
     - Это не Райвен... - холодно констатировала она. - Таких оплавленных железок можно набрать на любой приличной свалке.
     Шнайдер широко улыбнулся.
     - Вот теперь я узнаю вас, мисс Блейз. Приятно, что мы мыслим в одном и том же направлении. Я как раз собирался внести полную ясность в суть предстоящего задания, - с этими словами он обернулся и открыл небольшой, вмонтированный в стену сейф.
     - Вот прекрасный, но, к сожалению, безнадежно испорченный образец того устройства, что я хотел бы получить с поверхности Деметры.
     В руках полковника Шнайдера был треснутый шар размером с футбольный мяч, который наполняли полупрозрачные серовато-фиолетовые кристаллы.
     Это был мозг Райвена.
     - Люди почему-то не научились изготавливать такие вот штуки, задумчиво прокомментировал полковник. - Это явный продукт каких-то нечеловеческих технологий, вы не находите? - он поднял глаза, чтобы понаблюдать реакцию Беатриче.
     В этот момент ей было трудно, невыносимо трудно сдерживать внутри своего сознания рвущиеся наружу эмоции. В конце концов, она была всего лишь женщиной, на жизненном пути которой повстречался лишь один нормальный, человечный мужчина, ни разу не попытавшийся даже просто солгать.
     Именно сейчас Беат, задохнувшись от подступившего к горлу кома, впервые по-настоящему поняла, кем был для нее Райв...
     В мире найдется немало тех, кто покрутит пальцем у виска или многозначительно фыркн„т, намекая на несуществующие интимные или же моральные извращения... Сообщество людей на сотнях планет в своей совокупности оказывалось на поверку таким разнообразным, что реакции на душившие Беат чувства могли быть самыми различными - от полного презрения до полного понимания...
     Впрочем, было ли ей дело до мнения окружающих?
     Подняв глаза, она встретилась с насмешливым взглядом Отто Шнайдера, уверенного в себе, привыкшего к полной безнаказанности ублюдка, который мог перечеркнуть судьбу целой Галактики с той же легкостью, как перечеркнул ее судьбу...
     Возможно, будь у нее время одуматься, продолжить начатую игру, и все сложилось бы иначе, но в этот момент Беат не могла больше контролировать себя. Останки Райвена требовали возмездия - немедленного и заслуженного, а наглая улыбка Шнайдера лишь ускорила его осуществление.
     На длинном верстаке, о который она невольно оперлась рукой, в штативах были зажаты несколько покалеченных взрывом выдвижных манипуляторов, которыми Райвен обычно пользовался, когда ему хотелось поднять какой-нибудь небольшой предмет.
     - Так что думает об этом наша маленькая бледная леди? - повторил Шнайдер свой вопрос, явно наслаждаясь произведенным эффектом. Двое охранников у входа в беспечных позах наблюдали, как забавляется их босс.
     - Я думаю, что таким ублюдкам, как ты, нет места среди живых, - тихо, но отчетливо проговорила она, глядя прямо в глаза полковника.
     Во взгляде Шнайдера мелькнуло сначала удивление, потом ярость и, наконец, запоздалое понимание собственной ошибки, но было действительно поздно что-либо исправлять, - увесистый манипулятор Райвена вдруг чудесным образом оказался в руках Беат. Обалдевшие охранники услышали шелест рассекаемого воздуха и сдавленный вопль полковника, когда тяжелая клешня ударила того в пах...
     Согнувшись пополам, он рухнул на пол, а Беат, одной рукой подхватив расколотый шар с мозгом Райвена, резко повернулась, швырнув клешнеобразную трубу в лицо оторопевшего от неожиданности охранника.
     Второй из подручных Шнайдера едва успел сообразить, что происходит, настолько быстрыми и точными были движения женщины. Он только тянулся к оружию, торчавшему из плечевой кобуры, когда услышал отвратительный чавкающий звук и почувствовал, как что-то влажное окропило его лицо - это манипулятор Райвена пригвоздил его напарника к стене, размозжив тому голову.
     Отличительной чертой людей, кто продает свою жизнь за деньги, но не за идею, во все времена было их нежелание умирать в самые ответственные моменты. Наемник всегда останется наемником, сколько бы ему ни платили, и потому не было ничего удивительного в том, что рука второго охранника застыла на полпути, так и не дотянувшись до кобуры. Глумиться над беззащитной жертвой и вступать в смертельную схватку с разъяренным противником, которому абсолютно нечего терять, - суть не одно и то же...
     Все описанное выше заняло едва ли десять-пятнадцать секунд.
     Охранник поднял руки в тот момент, когда в свободной руке Беат оказался сорванный с верстака лабораторный штатив.
     - Твой пропуск, живо! - выкрикнула она, все еще пребывая в аффекте короткой схватки.
     Подручный Шнайдера безропотно протянул ей пластиковую карточку с магнитным кодом.
     - Где внутренний космопорт?
     - Там, - охранник махнул рукой в сторону видневшегося через приоткрытую дверь коридора.
     Беат оглянулась. Шнайдер лежал на полу, не подавая никаких признаков жизни. Крови не было, но она очень надеялась, что убила его, вложив всю свою душу в один удар. Разбираться подробнее было некогда.
     - Отойди! - приказала она, отбросив штатив и быстрым движением вырвав из кобуры охранника тяжелый ?мирол?, стреляющий пулями с микроскопическими ядерными зарядами.
     Тот послушно отшатнулся, и она рванулась в освободившийся проход, по пути саданув незадачливого наемника в висок. Тот крякнул и без сознания упал на пол рядом со своим мертвым напарником.
     От вида крови Беат стало дурно. Если секунду назад она действовала абсолютно машинально, то сейчас разум постепенно отходил от шока, и она сильно пожалела, что прибила этого парня. Впрочем, те, кто довольствовался деньгами такого мерзавца, как Шнайдер, не заслуживали особого сожаления...
     Захлопнув за собой дверь, она выскочила в ярко освещенный радиальный коридор.
     Указатели на стенах были четкими и понятными. Сдавшийся охранник дал ей верное направление.
     Внезапно за ее спиной раздался чей-то грубый окрик. Беат развернулась, прижимая к груди процессор Райвена, и ?мирол? в ее руке дважды плюнул огнем, разнеся вдребезги осветительную секцию потолка. Свет в коридоре погас, и впотьмах ярко заискрили перебитые провода. Указатели на стенах оказались фосфоресцирующими. Сзади раздались разъяренные ругательства. По коридору пополз едкий дым от горящей изоляции силовых кабелей, и почти тотчас же сдавленно взвыли сигналы тревоги.
     Никто ничего не понимал. На палубах корабля началась паника, а Беат именно этого и добивалась. Развернувшись, она бегом бросилась в сторону стартовых шлюзов.

***

     Внутренний космодром ?Виктории? был как две капли воды похож на сотни подобных отсеков на других космических кораблях. За одним существенным исключением: на его стартовых плитах, перед огромными, плотно сомкнутыми створами, не было запарковано ни одного малого космического аппарата. Не было вообще ничего - только пустые плиты да сиротливые фермы обслуживания вокруг них.
     Беат в изнеможении прислонилась к стене.
     ?Ну вот и все...? - отрешенно подумала она, инстинктивно прижимая к себе расколотый процессор Райвена. Путь к бегству оказался отрезан.
     Откуда ей было знать, что на борту ?Виктории? есть еще один, тщательно замаскированный среди палуб стартовый отсек. Командовавший кораблем Шнайдер серьезно готовился к проникновению в запретную зону вокруг Деметры. Он не любил Людей Сферы, он мог их даже ненавидеть, но недооценивать как противников не мог. Поэтому, на тот случай, если ?Викторию? обнаружат в запретной зоне, он собирался пустить на борт инспекторов и просто развести руками - заблудились-де мы, неопытные астронавты, вот взгляните, даже планетарной техники у нас нет...
     Впрочем, для вжавшейся в переборку женщины это уже не имело никакого значения. Ее шансы остаться в живых стремительно падали к нулевой отметке.
     Однако сдаваться она не собиралась.
     Наглухо заблокировав вход в отсек, она для верности перебила выстрелом питающую замки проводку и огляделась в поисках чего-либо, что могло ей помочь выпутаться из создавшейся ситуации.
     В первую очередь ее интересовали скафандры. Она прекрасно понимала: как только преследователи вычислят ее местоположение, этот отсек будет вскрыт, причем о сохранности ее жизни беспокойства не будет проявлено вообще, людей на борту интересовал исключительно процессор Райвена, а не ее здоровье. Вряд ли теперь ее станут рассматривать в качестве ценного агента...
     Пошарив глазами по стенам внушительного зала, она с некоторым облегчением заметила подсвеченную изнутри секцию со скафандрами. Это уже был огромный плюс в ее незавидном положении.
     Беат бегом бросилась к встроенным шкафам. За ее спиной на поверхности двери отсека внезапно появилось крохотное темно-вишневое пятно.
     Оглянувшись, она заметила его.
     Времени оставалось в обрез - только надеть скафандр.
     Добежав до освещенной секции, она подергала ручку, но безрезультатно. Створки были закрыты на кодовый замок.
     Беат почувствовала, что начинает психовать. Напрочь забыв про отобранный у охранника пропуск, она зажмурилась и саданула увесистой рукояткой ?мирола? по тонкой, чисто символической преграде. Во все стороны брызнули осколки пластика.
     Бережно положив процессор Райвена на пол, она еще раз оглянулась на дверь и, схватив подходящий по размеру скафандр, принялась спешно натягивать его на себя.
     Темно-вишневое пятно на двери к тому моменту уже приобрело малиновый оттенок и разрослось на полметра. Еще немного, и дверь должна была лопнуть, брызнув каплями расплавленной брони...

***

     Далеко отсюда, в черноте космоса, вокруг нестерпимо-яркой голубой звезды вращалась опаленная огнем планета Цикрос. Ее поверхность, несмотря на наличие атмосферы, походила на один огромный кусок шлака.
     Это был мир, в котором родилась и выросла Беатриче. Планета носила название, которое было ничем иным, как аббревиатурой давно канувшей в пучины истории горнорудной компании, которая добывала тут редкие виды полезных ископаемых еще на заре Первой Галактической войны.
     В конце концов ценные породы оказались исчерпаны, шахты закрылись, но на планете остались люди, которых никто не потрудился вывезти из временных городов-куполов. Компания, владевшая планетой, обанкротилась еще до полной остановки шахт, Галактика была охвачена пламенем войны, и до горстки людей всего-то десять или пятнадцать тысяч человек - никому не было дела.
     Так и просуществовал этот мирок, плавясь в адском излучении голубой звезды, пока его вновь случайно не открыл какой-то частный корабль.
     Сколько их было в Галактике, таких вот маленьких, напрочь забытых мирков, где по сей день боролись за выживание горстки людей? Этого не мог подсчитать никто. Слишком сильно разбросала своенравная гиперсфера человеческие корабли в смутные времена Первого рывка, слишком спонтанно и бессистемно осваивалось на первых порах дальнее Внеземелье.
     Казалось бы, кому какое дело до убогого, всеми забытого и проклятого своими же обитателями планетоида, одного из тысяч совершенно не приспособленных для жизни небесных тел? Но статистика говорила, что половину незаурядных личностей взрастили именно такие, коварные и жестокие к людям, миры.
     Беат никогда не признавала за собой какой-либо исключительности. Свой родной Цикрос она ненавидела всеми фибрами души, но все же в эти критические минуты она не могла не вспомнить его добрым словом...
     Если бы не Цикрос, то ее шансы вырваться из этой передряги равнялись бы нулю. Именно там она научилась относиться к скафандру, как к своей второй коже. Там она, еще будучи ребенком, играла в пятнашки с огненными смерчами, прыгая по покореженным балкам древних сооружений, там, вместе с другими подростками, совершала на потеху богатым туристам умопомрачительные прыжки с орбитальных кораблей прямо в стратосферу планеты.
     Так она зарабатывала свои первые деньги с единственной целью - купить себе билет куда-нибудь подальше от родины.
     И вот ее мечта сбылась.
     ...Раскаленная добела дверь, не выдержав напора, медленно вздулась и лопнула, разлетевшись тысячей обжигающих брызг.
     Несколько секунд за ней не угадывалось никакого движения, лишь курились дымом вишневые края остывающей дыры, сквозь которую мог запросто пролезть человек.
     Затем в раскаленное отверстие проник манипулятор какого-то механизма. Совершив круговое вращательное движение, он осыпал горячий край безобразного отверстия белым порошком, который, соприкоснувшись с вишневым металлом, вспенился и тут же застыл, покрыв края дыры серой коростой.
     Манипулятор тут же убрался, и в отверстие пролез человек.
     За ним, по очереди, на пустые стартовые площадки проникли еще пятеро мрачных, закованных в фототропную броню типов. Их лица скрывали дымчатые щитки защитных шлемов.
     Человек покрутил головой, заметил разоренную нишу со скафандрами, подошел к ней, зачем-то поднял с пола и покрутил в руках острый осколок пластика и затем неторопливо пошел вдоль круглых створов пустых стартовых шахт, поочередно изучая их индикационные панели.
     Возле третьей пусковой шахты он остановился, посмотрел на цифры, что светились на табло, и негромко произнес в укрепленный у губ коммуникатор:
     - Полковник, я нашел.
     - Где она?! - раздался в его наушниках гневный хриплый голос.
     - Она надела скафандр и выбралась наружу через пусковую шахту номер четыре.
     - Процессор нашли?
     Человек оглянулся на молчаливую группу из пяти отлично тренированных киборгов. Они уже обшарили зал и вновь застыли в ожидании команд.
     - Тут его нет, - доложил он. - Очевидно, она прихватила его с собой.
     - Мразь... - выругался полковник. - Как теперь ее искать? Куда она поползет по обшивке? Что ты вообще об этом думаешь?!
     - Одно из двух... - Человек еще раз, прищурясь, посмотрел на цифры, которые застыли на табло жидкокристаллического индикатора. - Либо она безумна, либо отлично представляет себе, что делать дальше. В любом случае процессор почти наверняка потерян для нас...
     - Я не хочу даже слышать об этом, понял? - просипел в коммуникаторе сдавленный голос Шнайдера. - Делай что хочешь, пошли за ней наружу киборгов, поставь на уши всю эту дерьмовую систему, но процессор надо вернуть! Во что бы то ни стало!.. Ты понял?!
     - Да, сэр. Я понял.
     Человек вздохнул и повернулся к молчаливой группе киборгов. ?Трудно работать с шефом, который ценит только собственную жизнь...? - удрученно подумал он.

Глава 4

     Беат отбежала несколько метров от захлопнувшегося за ее спиной люка шлюзовой камеры и посмотрела на открытые вакуумные створы. Чудовищных размеров ворота были раздвинуты, и впереди темнела полоса звездной бездны. По контуру ворот мерно вспыхивали голубые и красные огни, бросая блики на пол и стены ангара.
     Она чуть помедлила, а потом пошла прямо в сторону раздвинутых створов. Процессор Райвена, запакованный в чехол, висел у ее пояса, надежно притороченный рядом с оружием и инструментами.
     Магнитные подошвы ботинок неприятно влипали в металлический пол. Вспыхивающие впереди огни казались огромными, как солнца, и их блики змеились по лицевому щитку гермошлема.
     Она шла навстречу бездне, и сердце Беат сжималось от страха и недобрых предчувствий. У нее оставался всего один шанс из тысячи.
     Остановившись на краю провала, она зажмурилась, не в силах взглянуть вниз. Ей казалось, что магнитные подошвы больше не удерживают невесомое тело и она уже летит...
     И все же ей пришлось, сделав над собой усилие, разлепить плотно зажмуренные веки и взглянуть туда, где расплескалось великое Ничто Вселенной.
     ?Виктория?, усыпанная приглушенными цепочками навигационных огней, величаво вплывала в узкий проем между двумя сравнимыми с ней решетчатыми конструкциями. Это были узлы системы обнаружения, которую установили на подступах к Деметре Люди Сферы. Очевидно, что оба звена исполинской сети были торпедированы - в их ажурном кружеве виднелись пробоины. Видимо, техники Отто Шнайдера изобрели способ, как симулировать сигналы поврежденных конструкций, с тем чтобы в системе не начался переполох.
     Внизу, прямо за срезом вакуумного створа, застыл огромный, зеленовато-желтый, испятнанный белесыми разводами облачности шар Деметры.
     Сердце Беат екнуло.
     ?Господи, да я с ума сошла...? - подумала она, глядя на пухлый шар планеты и расплескавшуюся вокруг тьму.
     В этот момент она не вспоминала ни Цикрос, ни свои прежние прыжки, ни сотни других смертельных опасностей, что встречались на ее относительно коротком жизненном пути. Все, что было в прошлом, не имело значения, и любое ее безрассудство бледнело перед тем, что она собиралась сделать.
     Беат чувствовала, стоит провести тут, на краю, еще минуту, и никакая сила уже не сдвинет ее с места.
     Эволюция создала человека не для прыжков в глубоком околопланетном пространстве. Против этого протестовала каждая клеточка ее организма...
     Отключив магнитные подошвы, она оттолкнулась от среза вакуумного створа и прыгнула... прямо навстречу планете.
     Разумом она, конечно, понимала, что делает, - в этом человек, комментировавший Отто Шнайдеру ее поступок, был абсолютно прав.
     ?Виктория?, изготовившись к сбросу капсулы на Деметру, заранее вышла в точку геостационарной орбиты над единственным материком планеты - то есть ее орбитальная скорость была уравнена со скоростью вращения планеты вокруг своей оси. Скорость сближения космического корабля и Деметры тоже была невелика, так что человеку, прыгнувшему с борта корабля прямо навстречу омуту атмосферы, поначалу даже требовалось некоторое дополнительное ускорение, чтобы приблизиться к тому порогу, где гравитация перехватит инициативу и потащит вниз раскинувшее руки тело.
     Не сложнее затяжного пряжка с парашютом, за исключением того психологического прессинга со стороны открытого космоса, что был способен свести с ума буквально в считанные минуты.
     Беат падала, сознательно закрыв глаза и постепенно утрачивая все ощущения - и времени, и собственного положения в пространстве, как в период тренировок на выживание, когда тело помещают в подогретый соляной раствор...
     ...Спустя два часа она все еще падала.