дение:  у  него  изо  рта  исходит
совершенно нечеловеческий запах. Так может пахнуть от...  ну,  разве  что,
только от автомобиля... что-то наподобие тормозной жидкости...
     АГНЕССА: Ах, это удивительно! Однако, вы что-то начали  говорить  про
надпись у него на груди.
     МУДРИЛОВ: Ах, да! У него на груди вытутаирована... (ПОНИЖАЕТ ГОЛОС ДО
ПОЛНОЙ ТАИНСТВЕННОСТИ)  ...математическая  формула:  Икс,  Игрек,  а  Зед,
знаете ли какое-то  странное  -  положено  на  бок  и  перевернуто  вокруг
вертикальной оси!
     АГНЕССА: Набок?! И вокруг оси?! Как это?  Мы  этого  в  институте  не
проходили!
     МУДРИЛОВ: Еще бы! Это же инопланетная математика! Вот смотрите,  чтоб
вам легче было представить... (ДОСТАЕТ ИЗ ПОРТФЕЛЯ ВЫРЕЗАННУЮ  ИЗ  КАРТОНА
БУКВУ "Z" И ПРОДЕЛЫВАЕТ С НЕЙ ВСЕ ВЫШЕУПОМЯНУТЫЕ МАНИПУЛЯЦИИ) ...Зед набок
и вокруг оси, получается...
     АГНЕССА (ХЛОПАЯ ОТ РАДОСТИ В ЛАДОШИ): ...буква "И"!
     МУДРИЛОВ: Где "И"? (ГЛЯДИТ НА  ТО,  ЧТО  ДЕРЖИТ  В  РУКАХ)  Надо  же!
Действительно "И"! И как я сам этого не заметил! Спасибо, что подсказали.
     Итак, Икс, Игрек  и  Зед,  повернутое  на  90  градусов  и  зеркально
отображенное. В земных математических  формулах  подобное  переворачивание
символов  не  используется.  Следовательно,  мы  имеем  дело  с   каким-то
неизвестным способом записи математических отношений.
     И опять же, заметьте, они подставили в свою формулу привычные для нас
Икс, Игрек и Зед. В этом опять же проявляется  их  стремление  вступить  с
нами в контакт. Если бы они не стремились вступить с нами в контакт...

     РАЗДАЕТСЯ ЗВОНОК В ДВЕРЬ.

     ПОДПЕВАЛОВ: Я пойду открою. (ВЫХОДИТ)
     МУДРИЛОВ: Если бы они не стремились вступить с нами  в  контакт,  они
могли бы подставить свои буквы, ведь правда? И  вообще,  если  бы  они  не
стремились вступить в контакт, стали бы они засылать к нам дикого  лесного
чело...

     ЗА СЦЕНОЙ РАЗДАЕТСЯ ОГЛУШИТЕЛЬНЫЙ,  ПОЛНЫЙ  УЖАСА  ВОПЛЬ.  ПОДПЕВАЛОВ
ВЫБЕГАЕТ НА СЦЕНУ. ОН ИСТЕРИЧЕСКИ ХОХОЧЕТ, И У НЕГО СНОВА НАЧАЛА ДЕРГАТЬСЯ
ГОЛОВА.

     ПОДПЕВАЛОВ: Ха-ха, там Чебурашкин! Ха-ха!
     НОННА: Что, опять голова?!
     ПОДПЕВАЛОВ: Нет, на этот раз целиком! Ха-ха-ха!

     ПОДПЕВАЛОВ ПРОДОЛЖАЕТ ИСТЕРИЧЕСКИ ХОХОТАТЬ. ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ  НАПРЯЖЕННО
МОЛЧАТ  И  СМОТРЯТ  В  СТОРОНУ  ПРИХОЖЕЙ.  СЛЫШЕН  ЗВУК  ШАГОВ  ХРОМАЮЩЕГО
ЧЕЛОВЕКА. ПОЯВЛЯЮТСЯ СЛЕДОВАТЕЛЬ БЕЗГЛАЗОВ И  ЧЕБУРАШКИН.  НА  ЧЕБУРАШКИНЕ
ТЕЛЬНЯШКА, ФРАК,  И  СИНИЕ  ТРЕНИРОВОЧНЫЕ  ШТАНЫ,  ПОВЕРХ  КОТОРЫХ  НАДЕТЫ
СИТЦЕВЫЕ ТРУСЫ В ЦВЕТОЧЕК. НА ОДНОЙ НОГЕ  ВАЛЕНОК,  НА  ДРУГОМ  -  ДАМСКАЯ
ТУФЛЯ С КАБЛУКОМ "ШПИЛЬКА". ПО ВСЕМУ ВИДНО, ЧТО ОН ОЧЕНЬ СТЕСНЯЕТСЯ СВОЕГО
НАРЯДА.

     ЧЕБУРАШКИН: Здравствуй, Агнессочка!  Здравствуйте,  Генрих  Осипович!
Здравствуй, Игорь! Здравствуйте, Нонна Сергеевна!  Наконец-то  я  снова  с
вами! Я так счастлив!

     ВСЕ, КРОМЕ БЕРМУДСКОГО, МОЛЧАТ.

     БЕРМУДСКИЙ  (ВЫТИРАЯ  ПОТ  С  ЛИЦА,  СЛАБЫМ  ГОЛОСОМ):  Какой   ужас!
Кошмарный сон! Прощай дача, прощай "Бенц"!
     ЧЕБУРАШКИН: Я так рад, так рад! Извините, что я так одет... Печальные
обстоятельства... Агнессочка, дай я обниму тебя!
     БЕЗГЛАЗОВ: Ни с места!  (К  АГНЕССЕ)  С  трудом  вас  нашел,  Агнесса
Кузьминична. Здравствуйте. Я пришел к вам, чтобы задать лишь один  вопрос:
вы узнаете этого человека? (УКАЗЫВАЕТ НА ЧЕБУРАШКИНА)
     БЕРМУДСКИЙ (НА УХО  АГНЕССЕ):  Если  скажешь  "да",  Москвы  тебе  не
видать.

     АГНЕССА МОЛЧИТ.

     БЕЗГЛАЗОВ: Спрашиваю еще раз: вы узнаете этого человека?
     АГНЕССА (НЕРВНО ХИХИКАЯ): Я... я не знаю...
     БЕЗГЛАЗОВ: Итак, вы утверждаете, что не знаете этого человека? А  вот
он говорит...
     АГНЕССА: Я ничего не утверждаю. Я не знаю - знаю я, или не знаю.
     ЧЕБУРАШКИН: Агнессочка, как же это?!
     МУДРИЛОВ: Простите, а что, собственно, происходит?
     БЕЗГЛАЗОВ: Этот человек пришел ко мне и заявил, что он  является  тем
самым Константином Петровичем Чебурашкиным, который исчез  при  загадочных
обстоятельствах почти три месяца назад. Необходимо,  чтобы  кто-нибудь  из
людей, хорошо знавших Чебурашкина подтвердил, что вот  это  (УКАЗЫВАЕТ  НА
ЧЕБУРАШКИНА) - действительно он.
     ЧЕБУРАШКИН: Генрих Осипович! Агнессочка! Игорь! Ведь вы же все узнали
меня, ведь правда? Ну скажите же ему, что я - это я, а то  ведь  мне  даже
мой паспорт не отдают!
     БЕЗГЛАЗОВ: Итак, спрашиваю в третий раз: вы узнаете этого человека?
     АГНЕССА: Н-не знаю, он... он так странно одет... Почему он так одет?!
     БЕРМУДСКИЙ: Дело даже и не в одежде.  Я  не  верю,  что  этот  тип  -
Чебурашкин, хотя, возможно,  некоторое  чисто  внешнее  сходство  и  имеет
место.  Но  настоящий  Чебурашкин  был  пламенным   борцом   за   трудовую
дисциплину, и он никогда бы не позволил  себе  три  месяца  не  ходить  на
работу, шататься неизвестно где, а затем вот  так  вот  придти  и  сказать
"здрасте"!
     ЧЕБУРАШКИН: Генрих Осипович! Я полностью  осознаю,  как  огромна  моя
вина перед обществом! Она легла  тяжким  грузом  на  мои  плечи!  Я  готов
понести любую кару! Я потому-то и пошел сразу к следователю.  Я  готов  на
все, чтобы искупить свою вину! Режьте меня, казните меня, отдайте меня  на
растерзание диким зверям, пытайте меня огнем, пошлите меня на картошку,  я
на все согласен!
     Моя вина неизмеримо огромна, но я не виноват!  Так  вышло!  Печальное
стечение обстоятельств принудило меня...
     Позвольте мне рассказать как все произошло.
     Вы помните тот день, когда я поранил себе шею  скоросшивателем?  Меня
тогда отвезли  в  больницу,  сделали  переливание  крови.  Мне  стало  так
хорошо-хорошо... Но что было со мною  дальше  я  не  знаю.  Полный  провал
памяти. Я только помню, что я лежал среди  какого-то  металлолома,  и  все
вокруг тряслось. Как будто я ехал на машине, и эта машина подпрыгивала  на
ухабах. Над головой синело вечернее небо. Потом  все  затихло,  как  будто
машина  остановилась.  Затем   раздался   какой-то   шум,   грохот,   небо
опрокинулось, я полетел куда-то вниз, в бездну, и этот металлолом падал на
меня сверху.
     Потом опять провал памяти. Наверное, я спал. Да, скорее всего я спал,
потому что если бы я не спал, то не смог бы потом проснуться, а то, что  я
потом проснулся, я  помню  совершенно  точно.  Я  проснулся,  точнее  меня
разбудили. Два мужских голоса.  Один  тихо  сказал:  "Осторожней,  сначала
получше расшнуруй ботинки, а то еще разбудишь его."
     "Ладно", - ответил другой.
     У меня ужасно болела голова. Я не мог пошевелить  пальцем  -  руки  и
ноги были как будто налиты свинцом. Кто-то тянул меня за ногу. Кажется,  с
меня стаскивали ботинки.
     Я попытался открыть глаза, но веки были словно склеенные. Наконец мне
удалось распечатать один глаз, но все было как в тумане.
     Первый голос сказал: "Говорил же  тебе,  идиот,  осторожней!  Вот  он
теперь просыпается!"
     Второй голос выругался по-матерному, и я  почувствовал,  что  с  меня
торопливо стаскивают брюки.
     Я хотел что-то спросить, но язык не слушался. Он был таким большим  и
тяжелым, словно туда зашили булыжник. Вместо собственного голоса я услышал
неясный хрип.
     Открытым глазом я увидел, как надо мной склонилась какая-то  небритая
рожа с красным носом и сказала: "Во нализался-то! Не гляди  что  в  очках!
Интеллигенция, а туда же! Не умеешь пить - не берись!  А  пиджак-то  какой
хороший! За такой пиджак десять пол-литровок отвалят,  не  меньше!"  И  он
начал стягивать с меня пиджак. Дальше я опять ничего не помню.
     Во второй раз я проснулся уже от холода. Было  раннее,  раннее  утро.
Солнце еще не взошло, но было уже довольно светло. Я приподнялся на  локте
и огляделся.  Вокруг  меня  валялась  какая-то  старая  рухлядь,  металлом
какой-то. Городская свалка в общем. Кругом безлюдно и тихо. Меня  пробирал
озноб от холода. И тут я понял... я понял, что... н-нет,  я  не  могу  при
дамах...
     АГНЕССА: Ничего, ничего, здесь все свои.
     ЧЕБУРАШКИН: Я понял... о-ох... я обнаружил, что лежу совсем голый  на
холодной сырой земле...
     АГНЕССА: Как?! Совсем-совсем голый?!
     ЧЕБУРАШКИН: Да нет,  ну,  не  то,  чтобы  совсем-совсем,  но  на  мне
остались одни лишь тр... э-э, то есть очки.
     Лежу я значит таким образом, и вдруг где-то совсем рядом, за соседней
кучей металлолома, женские голоса. Они  приближались,  они  шли  прямо  на
меня. Естественно, я не мог предстать перед дамами в таком виде.
     Неподалеку виднелся лес, и я метнулся  прямо  к  нему,  и  скрылся  в
кустах. Вскоре я увидел этих женщин. Они шли с корзинками в лес, по грибы.
Чтобы не попасться им на глаза, мне пришлось отступать все дальше и дальше
в заросли. Отступая, я чуть не наткнулся на вторую группу  грибников,  мне
пришлось изменить направление отступления, и я чуть-чуть не вышел  еще  на
одних. И так мне в то утро пришлось много раз менять  направление,  что  я
совсем заблудился в этом проклятом лесу.
     Весь день я потом бродил по лесу, но никак не  мог  найти  ни  одного
признака цивилизации. Лишь к вечеру, совершенно  обессилив  от  голода,  я
вышел к какой-то деревне.
     Я нарвал несколько веток с густой листвой, и прикрываясь ими, а также
покровом ночной темноты, я вышел  из  зарослей  и  направился  к  деревне.
Осторожно,  стараясь  остаться  незамеченным,  я  пробирался  огородами  к
человеческому жилью.
     Был теплый  летний  вечер.  Окна  одноэтажных  домиков  были  открыты
настежь. Я пробрался к одному из окон и  осторожно  заглянул  внутрь.  Это
была кухня. Какая-то женщина, еще довольно молодая, готовила ужин.
     Я прокрался вдоль стены к соседнему окну. Это было  окно  спальни.  В
комнате горел свет, но людей там  не  было.  Там  стоял  шкаф,  и  за  его
приоткрытой  дверцей  виднелся  чудесный  новый  костюм.  Я  огляделся  по
сторонам, и убедившись, что меня никто не видит, залез в окно.
     Вы только не подумайте, что я  хотел  украсть  этот  костюм.  Нет!  Я
только хотел надеть его, выйти на кухню, и попросить у хозяйки  дома  этот
костюм взаймы на два дня, пока я не схожу домой и не переоденусь.
     Но сперва мне нужно было одеть этот костюм, потому что не  мог  же  я
выйти к даме в том виде, в каком я был!
     Но я не успел даже дотронуться до костюма, потому что в  этот  момент
где-то в доме хлопнула  дверь,  а  я  был  в  таком  напряженном,  нервном
состоянии, этот  неожиданный  звук  меня  почему-то  так  напугал,  что  я
выпрыгнул обратно в окно.
     Я выпрыгнул и спрятался в кустах. Оттуда было очень хорошо видно окно
кухни. На кухне теперь кроме женщины был еще и мужчина.  Вид  у  него  был
усталый и раздраженный. Очевидно, это  он  хлопнул  дверью,  когда  пришел
домой. Кусты, в которых я спрятался,  были  так  близко  от  окна,  что  я
невольно слышал весь их разговор. Они были муж и жена, причем он - ужасный
ревнивец.
     "Я, - сердито говорил он, жадно наворачивая ужин,  -  я  до  позднего
вечера вкалываю, деньги зарабатываю, все чтоб тебе лучше жилось."
     А она ему в ответ: "Вместо того, чтобы  шляться  где-то  по  вечерам,
лучше б дома сидел, сына воспитывал. Всего семь лет, а уже такой  оболтус,
весь в отца, потому что отец его не воспитывает!"
     А он на ее слова  не  отвечает,  а  все  свою  линию  гнет:  "Еще  не
известно, что ты тут без меня весь день делаешь!  Мне  сегодня  такое  про
тебя сказали..."
     А она ему насмешливо так говорит: "Залезь под стол."
     Он: "Зачем?"
     Она: "У меня там любовник спрятан!"
     Он тут еще больше разозлился и говорит: "Смеешься, да?  Насмехаешься?
А откуда я знаю, может к тебе  и  вправду  сейчас  любовник  приходил,  но
услышал, что я домой вернулся и тут же убежал. Небось даже портки напялить
не успел!"
     В этот момент дверь кухни отворилась, вбежал мальчик лет семи,  и  со
свойственной этому  возрасту  непосредственностью  объявил:  "Мама!  Папа!
Знаете чего я видел! У нас из окна голый дяденька выпрыгнул!"
     Мужчина, евший ужин, сразу же подавился и начал неистово кашлять.
     Женщина испуганно закричала: "Ты что! Ты чего выдумываешь!"
     "Я не выдумываю, - обиженно сказал мальчик, - я в саду играл и видел:
в дверь вошел папа, и тут же сразу этот  голый  дяденька  и  выпрыгнул  из
окна!"
     Бедный муж кашлял взахлеб и с надрывом. Казалось, он задохнется.
     Наконец он перестал кашлять. Лицо у него было багровое. "Ну, Варвара,
- сказал он, тяжело дыша, - с тобой мы потом поговорим. А  сперва  я  хочу
изловить твоего хахаля!"
     И он выбежал из кухни. Через две минуты он уже привел в спальню  двух
здоровенных злющих собак непонятной породы. Одного  пса  звали  Солнцедар,
другого - Нарзан.
     "След, Солнцедар, след!" - кричал хозяин.
     Несколько минут собаки принюхивались. Я  сидел  в  кустах  напряженно
затаив дыхание. Я видел как  зевнул  Нарзан,  широко  раскрыв  здоровенную
пасть полную острых белых зубов.
     Хозяин неистовствовал. Он бегал по комнате взад-вперед, и воздев руки
к небу, а точнее к потолку, кричал: "Но ведь он  же  не  мог  уйти  далеко
голым!"
     Затем  он  подскочил  к  окну,  и  оперев  руки  о  подоконник,  стал
всматриваться во тьму. Он глядел прямо  на  меня,  точнее  куда-то  сквозь
меня, потому что меня не было видно из-за темноты. Наконец я  не  выдержал
этого взгляда, высунул голову из кустов, и сказал: "Позвольте  я  вам  все
объясню."
     Если бы вы видели, что сделалось с этим человеком! Он  подпрыгнул  до
потолка и ликующе завопил:  "Ага!  Попался  мерзавец!  Теперь  не  уйдешь!
Солнцедар! Нарзан! Фас его! Фас!!!"
     Эти два волкодава тут же выскочили из окна и кинулись на меня...
     Знаете, когда я раньше читал в книжках,  что  люди  от  страха  могут
перепрыгивать двухметровые заборы, и побивать мировые рекорды по бегу, я в
это как-то не верил, но теперь я на собственном опыте  убедился,  что  это
чистая правда.
     Ноги сами мчали меня к лесу с бешеной скоростью. Когда я перепрыгивал
через все эти изгороди и сарайчики, я слышал  лишь  свист  ветра  в  ушах,
вопли бедного ревнивца: "Ату его, Нарзан, ату!", и тяжелое дыхание псов.
     В лесу мне удалось, наконец, оторваться от своих  преследователей,  я
упал от усталости и заснул прямо на траве.
     Проснувшись следующим утром, я кое-как  утолил  мучивший  меня  голод
лесными ягодами, и начал бродить по лесу, пытаясь снова найти человеческое
поселение. Поскольку прошедшей ночью, бегая от собак, я снова  заблудился,
это удалось мне не сразу.
     Однако к вечеру этого,  второго,  дня  я  все-же  вышел  к  какому-то
поселку.  Дождавшись  наступления  темноты,  я  снова  предпринял  попытку
пробраться к окнам какого-нибудь домика. В первом  же  доме,  который  мне
попался, все окна были распахнуты настежь, и в одном из  них  горел  свет.
Боясь повторить вчерашнюю ошибку, я решил  заглянуть  в  это  окно,  чтобы
убедиться, что в доме нет женщин.
     Нижняя часть окна  была  закрыта  занавеской,  поэтому  мне  пришлось
забраться на дерево, чтобы увидеть, что там внутри. Результат  разочаровал
меня - помимо мужчин за столом ужинали также  и  женщины,  и  я  уже  было
собрался слезть с дерева и попытать счастья  в  другом  месте,  как  вдруг
странная фраза, сказанная одним из  мужчин,  привлекла  мое  внимание.  Он
сказал: "Я вчера вечером был в Петушках..." -  ну,  Петушки  это  очевидно
название соседней деревни - "...был в Петушках и видел там Тарзана."
     "Как! Как! - закричали все. - Неужели ты сам его видел? Расскажи нам,
расскажи! Сегодня с утра все об этом только и  говорят,  но  никто  ничего
толком не знает!"
     "Ну, чего рассказывать-то, - ответил мужчина. - Иду я, значит,  вчера
вечером по улице, и вдруг слышу собачий лай и чьи-то крики. Оборачиваюсь и
вижу: из-за здоровенного забора, метра  два  высотой,  вылетает  на  улицу
совершенно голый человек. Понимаете, не перелезает через забор,  а  именно
перелетает! И совершенно голый! Я от  изумления  аж  остолбенел.  А  он  с
молниеносной быстротой пересек улицу - никогда бы  не  поверил,  что  люди
могут так быстро бегать - запросто перепрыгнул через такой же двухметровый
забор на другой стороне улицы, и исчез. Все это  -  за  какие-нибудь  доли
секунды! В этой быстроте, в этой проворности, с какой он перемахивал через
заборы, было что-то нечеловеческое, что-то звериное, обезьянье. Я невольно
вспомнил кино про Тарзана. И действительно, слышу  -  кто-то  вдали  орет:
"Тарзан, Тарзан, ату его!". И по всей деревне собаки лают - заливаются."
     "Ну, это понятно, - сказал другой мужчина. - Видать,  этого  человека
волки в своей стае вырастили, я где-то читал про такой случай,  а  собаки,
понятно, волчий дух за версту чуют, вот они и лаяли!"
     "Ну, тогда, значит, это не Тарзан, а Маугли, - сказала женщина.  -  И
кто бы мог подумать, что у нас в Белибердянской  области  может  завестись
свой Маугли! Я думала это только в джунглях!"
     Я с таким интересом слушал их беседу, что не заметил, как ветка  подо
мною прогнулась, затрещала, и я рухнул с дерева наземь. Услышав треск, все
подбежали к окну, распахнули занавеску, и женщина,  протянув  руку  в  мою
сторону закричала: "Смотрите! Смотрите! Да ведь это же он! Тарзан! То есть
Маугли!"
     Я готов был сгореть от стыда! В таком виде! Перед дамой!  Я  бросился
бежать прочь.
     Они побежали  за  мной,  на  ходу  крича:  "Тарзан!  Тарзан!  Маугли!
Маугли!"
     По той готовности, с какой люди высыпали  из  домов  на  улицу,  едва
заслышав эти крики, можно было заключить, что всей деревне было известно о
моих вчерашних подвигах в роли Тарзана.
     Оглянувшись, я увидел, что за  мной  бежит  толпа,  объятая  желанием
поглядеть на легендарного сына волчьей стаи. Вскоре их  набралось  человек
двести, включая женщин, стариков и детей. Они снова загнали  меня  в  лес,
где мне и пришлось переночевать еще раз. На следующий день я опять  плутал
по лесу, не зная как из него выбраться. Меня терзала мысль о  том,  что  я
уже третий день не выхожу на работу без уважительной причины.
     Наконец к вечеру я подошел к  опушке  леса,  и  был  поражен  обилием
туристов, которые там обосновались. Палатки стояли плотным строем,  вокруг
суетились люди, в том числе и девушки.  У  меня  не  было  никаких  шансов
проскочить незамеченным.
     Из обрывков разговоров, которые доносились до меня, я понял, что  все
эти люди приехали сюда в надежде поймать дикого лесного  человека.  Каждый
из них  хвастался,  сколько  он  поставил  капканов  и  вырыл  ям-ловушек,
замаскированных ветками.
     Возвращаясь обратно в лес, я старался ступать точно по своим  следам,
чтобы не угодить в какую-нибудь западню. Так начиналась моя жизнь в лесу.
     Но только вы не подумайте, что я так сразу бросил попытки вернуться в
семью и на работу. Я делал все, что было в моих силах. На четвертый день я
решил написать послание туристам. Выдрав на  небольшом  участке  траву,  я
разровнял землю и написал на ней прутиком:  "Я  -  дикий  лесной  человек.
Оставьте в полночь на этом месте какие-нибудь штаны. Честное  слово  потом
верну." Разумеется, было мало надежды на то, что  кто-нибудь  заметит  эту
надпись. Еще меньше надежды было, что на эту надпись отреагируют. Ведь они
считали, что я  был  воспитан  волками,  и  следовательно,  не  могу  быть
грамотным. И все же я решил попробовать. С замиранием сердца  пришел  я  в
полночь к этому месту.
     В голубом лунном свете я  различил  свисающие  с  дерева  на  веревке
брюки. Очевидно, туристы приняли мою надпись за шутку и решили  эту  шутку
поддержать. Иного объяснения я предложить не могу. Так  или  иначе,  но  я
подошел к этому дереву, ухватился за брюки  руками  и  слегка  потянул  их
вниз.
     Тут же сработала электрическая  сигнализация,  завыла  сирена,  из-за
кустов с гиканьем  выскочила  целая  орава  фотографов  и  начала  щелкать
лампами-вспышками.
     Они долго гнались за мной. Я  слышал  за  спиной  топот  ног,  щелчки
фотоаппаратов. То и  дело  лес  на  мгнове