его  особенного.  Позвольте  напомнить  вам,  что  мы,  аморфы,  -
эмоционально  активные  существа.  До  сих  пор  человек  влиял   на   наш
психический мир. Но вскоре воздействие приобретет обратный характер.
   Слушая это, Стордал  молчал.  А  машины  неслись  на  юго-восток,  давя
колесами гнилой, дурно пахнущий зеленый покров.


   Лагерь в дельте был почти таким же, каким Стордал его  оставил.  Хижины
по углам затопленного  "двора"  обветшали,  но  пока  еще  не  завалились,
правда, кое-какие  сваи  нуждались  в  замене.  Рисовые  делянки,  однако,
погибли. О труде человека напоминали лишь кое-где  сохранившиеся  земляные
перегородки, разделяющие поле  на  ровные  квадраты,  да  стоящая  в  этих
квадратах вода.
   К счастью, болезнь, погубившая столько растений у поселка, не коснулась
мангровых рощ в дельте. Стволы с мощной, пышной  кроной  крепко  держались
узловатыми,  перепутанными  корнями.  Между  листьями  мелькали  маленькие
ящерки, а мокрый ил на дне дельты отливал охрой.
   - Это то самое место, где колония потерпела свое  первое  поражение?  -
спросил Моисей. - А что, собственно, случилось?
   - Разве вы не знаете? Маленькая рыбка, похожая на пиранью, живет в море
и приплывает сюда с приливом.
   - Мы справимся с ней, - твердо заявил Моисей.
   - Вы уверены? - Стордал почувствовал раздражение. - Я  же  говорю,  что
этими тварями буквально кишели все делянки. Людей погибло множество.
   - Думаю, надо построить новое жилье, а пока мы  не  построим  несколько
хижин, придется пожить в тесноте.
   Моисей начал руководить работами, а Стордал - предаваться  вынужденному
отдыху. Он с удивлением  наблюдал  за  тем,  с  какой  четкостью  работают
аморфы. В партии было восемьдесят шесть рабочих, из них пятьдесят  женщин.
Моисей разделил их на четыре  бригады,  каждая  из  которых  заработала  с
четкостью отлаженного механизма. Трудяги выбирали в роще крепкие  деревья,
валили их, распиливали на  бревна  нужного  размера  и  потом  забивали  в
илистое  дно,  стоя  по  колено  в  воде.  К   наступлению   ночи   аморфы
отремонтировали  три  старые  хижины  и  поставили  четыре  новые.  Домики
оборудовали лампами, на ночь расстелили спальные мешки.
   - Между прочим, рыбу-убийцу привлекает свет, - заметил Стордал.
   - Мы это учли, - ответил Моисей.
   - Скоро начнется прилив, - продолжал Стордал, которого не  убедил  этот
ответ. В окно хижины, стоящей на возвышении, он видел  верхушки  мангровых
деревьев, а за ними - прибывающую воду, посеребренную тусклым светом луны.
   - Где остальные аморфы? - спросил Стордал.
   - Дежурят. Положитесь на меня, мистер Стордал, и отдыхайте.  Завтра  мы
возьмемся за перегородки в поле.
   Позже, сквозь прерывистый, беспокойный сон Стордал слышал,  как  первые
волны прибоя плещутся у хижин, облизывая сваи. Он  выбрался  из  спального
мешка, чтобы посмотреть, не случилось ли чего. Но тут на плечо  ему  легла
крепкая рука.
   - Спите, мистер Стордал, - прозвучал голос Моисея. - Мои люди следят за
происходящим, причин для волнения нет.
   Сквозь сон,  а  может,  наяву,  ему  показалось,  что  в  дверь  хижины
заглянула голова огромного  ящера.  Но  усталость  была  так  велика,  что
Стордал приписал это фокусам больного воображения.


   В тот  день  аморфы  покрывали  крыши  хижин  расплющенными  мангровыми
листьями  и,  надо  признать,  делали  это  превосходно.  Проснувшись   на
следующее утро от барабанной дроби ливня, Стордал с удивлением  обнаружил,
что в хижине сухо. Это был приятный сюрприз: одним из самых мрачных воспо-
минаний о первой экспедиции в дельту (не считая смертей)  было  ежедневное
пробуждение  в  сырых  спальных  мешках.  Стордал  мысленно  признал  свое
поражение - аморфы справились с этим лучше, чем люди.
   Бригады, уже отправились на работу. До  Стордала  доносились  звуки  их
трудовой активности. Встав в проеме двери, он  увидел,  что  на  этот  раз
Моисей разделил рабочих  на  две  бригады:  одна,  как  и  раньше,  валила
деревья, другая вбивала сваи в речное дно. Аморфы  трудились  с  усердием,
стуча молотками  под  ритмичные  команды.  Увидев  среди  рабочих  Моисея,
Стордал крикнул:
   - Ради Христа, не забудьте про рыб!
   Улыбнувшись в ответ, Моисей  указал  куда-то  за  хижину,  где  ночевал
Стордал. Натянув охотничьи сапоги, он спустился лестнице и прыгнул в воду,
подавив страх.
   Позади хижин, со стороны моря, выстроились большим полукругом  огромные
ящеры. Судя по глубине воды, где они  стояли,  каждый  достигал  роста  не
менее двенадцати футов. Их серо-зеленая чешуя сверкала на солнце, чудовища
возвышались над водой, иногда  поднимая  над  водой  то  одну,  то  другую
переднюю лапу. Блестящие глазки, посаженные на голове довольно  далеко  от
пасти, зорко смотрели в сторону моря. Формой эта плоская пасть  напоминала
крокодилью, но двигались ящеры гораздо проворнее.
   Пока Стордал разглядывал ящеров, к ним  подплыл  целый  косяк  пираньи.
Рыбешка скользила по поверхности, ныряла, выпрыгивала  из  воды  футов  на
шесть и скользила на серебряных трепетных крыльях, то сбиваясь  в  стайки,
то разлетаясь в стороны. Но вот одна из них замешкалась...
   Ближайший к ней ящер моментально прыгнул, взлетев одновременно вперед и
вверх: Стордал успел заметить мелькнувшие задние лапы, вытянутую  короткую
шею и раскрытую пасть, - ящер щелкнул зубами, и пиранья исчезла,  а  зверь
невозмутимо занял свою прежнюю позицию в  полукруге.  Остальные  ящеры  не
обратили на него ни малейшего внимания; вертя  головами,  они  внимательно
следили за пируэтами рыбок.
   - Что это за звери, черт возьми? - воскликнул Стордал.
   - Наша охрана, - пояснил Моисей.
   - Хорошо, что они на нашей стороне, - Стордал  продолжал  наблюдать  за
тем, как рыбки, обманутые неподвижностью рептилий, снова вылетели из  воды
- и тут же поплатились за это.
   - Хорошо еще и потому, что они умеют мыслить, - сказал Моисей.
   - Что?!
   - Это аморфы, мистер Стордал.
   - Как? Откуда они появились?
   - Эти аморфы живут только здесь, - пояснил Моисей. -  Может,  вы  их  и
видели до того, как покинули лагерь, просто не обратили внимания, так  как
они были неоформлены.
   - Какие-то ящеры жили среди мангровых деревьев, но они выглядели совсем
по-другому.
   Моисей начал терпеливо объяснять:
   - Здесь есть аморфы, принявшие именно этот  облик.  Они  живут  гораздо
ближе к устью дельты. Кое-кто  из  наших  аморфов  общался  вчера  с  ними
довольно долго, внушая им способность мыслить. Интересное явление, правда?
Похоже, что мышление может стать их постоянной характеристикой.
   Стордал молчал, размышляя о важности  того,  что  сообщил  ему  Моисей.
Значит, разумные аморфы остаются разумными. Кроме того, такой аморф  может
принять вид любого животного или растения на этой  планете:  от  крошечной
ящерицы, шныряющей в зарослях, до огромного  монстра,  который  водится  в
дельте, на море или на суше.
   - Вы правы в том, мистер Стордал, - сказал Моисей, глядя ему в глаза, -
что нам повезло: они на нашей стороне.


   День проходил за днем, и Стордал не  переставал  удивляться  тому,  как
быстро продвигается дело.  К  тому  времени,  когда  бригады  должны  были
вернуться  в  колонию,  аморфы  успели  посеять  рис  на  восьми   больших
прямоугольных полях; пиранья больше здесь не  появлялась.  Нужно  сказать,
что Стордалу было непонятно поведение Моисея: он ждал от него, хотя бы  на
первых порах, угрюмого - противостояния и нежелания работать. Но  тот  вел
себя так, будто старался что-то доказать. Что именно?
   Что  аморфы  более  совершенны,  чем  люди?  Но  Хедерингтону  на   это
наплевать. А может, Моисею наплевать на Хедерингтона?  Или  Моисей  и  его
аморфы строят здесь свое будущее, не задумываясь о побудительных  мотивах?
Вопрос:  чьей  будет  планета  Мэрилин  и,   следовательно,   кому   будет
принадлежать это будущее?


   Настал день возвращения. Колонна машин  двинулась  в  путь.  В  колонию
возвращались все восемьдесят шесть аморфов, ровно  столько,  сколько  было
сослано в дельту. Присматривать  за  рисовыми  полями  остались  несколько
местных  аморфов,  сохранивших  для  устрашения  пираний  вид  и   повадки
рептилий.  Стордала  мучили  сомнения,  он  представлял,   как   взбесится
Хедерингтон,  обвинив  разжалованного  администратора,  что  тот   оставил
плантацию на попечение "стада  зверей".  Но  Моисей  был  непреклонен:  он
рвался в Элис с каким-то неистовым пылом,  скрыть  которого  не  мог.  Это
только усугубляло дурные предчувствия Стордала.
   Всю дорогу Моисей молчал. Сидя в первом грузовике, рядом со  Стордалом,
он  неотрывно  смотрел  вдаль,  словно  хотел  таким   образом   сократить
расстояние.
   Наконец остановились на площади у  куполов.  Толпа  навстречу  высыпала
порядочная, однако какая-то безрадостная. Выйдя из машины,  Стордал  сразу
же увидел Джоан, Бригса и Левера.
   - Слышал, слышал о ваших подвигах, - с кислой улыбкой выдавил Левер.  -
Рапорты мистера Стордала были довольно оптимистичными.
   - Спасибо, - сухо поблагодарил Моисей.
   - Как ты, Алекс? - спросила Джоан, озабоченно вглядываясь в его лицо.
   - Я в  порядке.  А  ты  позаботилась  о  помещении  для  Моисея  и  его
подопечных?
   - Да, их разместят в большом гараже, - вместо Джоан  ответил  Левер.  -
Проводите их туда поскорее, Стордал.
   Спрыгнув с грузовиков, аморфы стояли в замешательстве.
   - С какой стати - поскорее? - спросил Стордал. - Еще совсем рано, да  и
перекусить с дороги не мешало бы.
   Левер нахмурился.
   - Это приказ босса. Сожалею, Стордал, но с тех пор, как погибла  миссис
Хедерингтон, он не доверяет аморфам. Он ввел очень строгие правила.
   Стордала словно ударили под дых.
   - Мэрилин... погибла? - пробормотал он. - О чем... ты говоришь?
   - Разве ты не знал, Алекс? - вмешалась Джоан. - Ты же связывался с нами
каждый день по радио. - Голос ее стал печальным: - Она умерла  на  прошлой
неделе. Точнее, ее убили. Задушили.



18

   Позже, сидя в тихом домике Джоан, Стордал услышал от нее подробности.
   - Мэрилин нашли  утром,  она  лежала  недалеко  от  своего  дома.  И...
Предполагают, что кто-то подошел к ней и... задушил. Других следов насилия
не обнаружили.
   - Кого-нибудь подозревают? - спросил Стордал бесцветным голосом.
   - Мистер Хедерингтон и его окружение подозревают аморфов. На  следующий
день их всех допросили, но ничего  толком  не  выяснили.  У  половины  нет
алиби, но ведь и повода для убийства тоже нет.
   Стордал вспомнил страх, обуявший Мэрилин, ее побелевшее лицо и слова по
поводу его, Стордала, глупых ответов  Хедерингтону.  Вспомнил  и  то,  что
уходя, она даже не обернулась.
   - Поводов не нужно, их изобрел Хедерингтон.
   - Кое-кто из нас об этом догадался. Но ее задушили. - Снова ударило  по
нервам это жуткое слово, означающее жуткие предсмертные муки, когда звенит
в ушах и сгущается тьма. - А у Хедерингтона  нет  рук,  -  добавила  Джоан
просто.
   - Значит, один из его горилл.
   - Хедерингтон слишком умен, чтобы рисковать. Потом  его  бы,  возможно,
стали  шантажировать.  И...  -  Джоан  явно  колебалась.  -  Мэрилин  была
красоткой. Вряд ли один из этих псов сразу согласился бы  убить.  Даже  за
хорошую плату. Может, он и сделал бы это, но...
   - О, Боже...
   - Ты любил ее, правда, Алекс?
   - Да.
   - Я очень сочувствую, дорогой.
   Стордал с трудом вырвался из плена воспоминаний.
   - Но почему он сваливает все на аморфов?  Они  были  далеко  в  дельте,
вместе со мной.
   - В твое отсутствие многие прибыли из пустыни.
   - По своей воле?
   - Нет. Их решили вернуть, чтобы спасти от болезни, которая  началась  и
там. Все они выглядят людьми, но сидят взаперти с тех пор, как  Мэрилин...
Их выпускают только на работу.
   В душе Стордала вскипала бешеная ярость.
   - Молодец, безрукий, хорошо придумал! Нашел-таки причину, чтобы  лишить
их элементарных прав. А колонисты,  что  -  согласны?  Разве  аморф  может
кого-нибудь убить? Те, что в поселке, не  имели  контактов  с  Моисеем,  а
собственной мотивации у них никогда не было. Они идеалисты,  не  способные
на  жестокость.  Во  всяком  случае,  были   таковыми   до   экспериментов
Хедерингтона.
   - Но ведь он снова экспериментирует, - подчеркнула Джоан.
   - Боже!.. Неужели он ничему не научился?
   -  Он  скоро  улетит,  завтра  после  обеда.  Видимо,  возьмет   своего
"подопытного" с собой. Хорошо, хоть мы от него избавимся.
   Стордал вспомнил ультиматум Хедерингтона. Джоан  пристально  посмотрела
на него.
   - Ты улетишь с этим кораблем? - голос ее был притворно равнодушным.
   - Ч-черт, не знаю. Не думал об этом. Вряд ли я соглашусь быть у  Левера
на побегушках. - Он беспомощно спросил: - Что мне делать, Джоан?
   Она улыбнулась.
   - Я думаю, ты сам уже это решил, иначе меня бы не спрашивал. Потому что
знаешь мой ответ.
   Разумеется,  она  была  права:  Стордал  хотел  остаться.  И  все   же,
проснувшись на следующее утро, он все еще не был в этом  уверен.  Неважный
это был день  для  принятия  решений.  Холодный  моросящий  дождь  топкими
струйками заштриховывал-окно, превратив голую землю, лишенную растений,  в
месиво. Напоминает рвоту - подсказало Стордалу его мрачное воображение.
   На улице  было  пустынно.  Потягивая  утреннюю  порцию  виски,  Стордал
смотрел на редких прохожих, уныло  бредущих  под  дождем.  Голова  у  него
раскалывалась, в висках стучало, а во рту стоял привкус мокрых опилок.
   Он прекрасно помнил, что свалял дурака вчера вечером: под  воздействием
винных паров открыл Джоан все, что было между ним и Мэрилин. В глазах  его
стояли пьяные слезы  -  он  истово  жалел  себя.  Тяжкий  похмельный  стыд
выворачивал душу. Идиот! Кретин! Тряпка!
   В  таком  настроении  он  начал  одеваться   и,   наклонившись,   чтобы
зашнуровать ботинки, понял, что  голова  его  готова  лопнуть.  Больной  и
расстроенный, он вышел из дому. Теперь, когда Мэрилин не стало,  весь  мир
казался чужим и враждебным, а надвигающийся день пугал неизвестностью.
   Между куполами суетились люди, занятые отбытием босса: грузили в машины
образцы почв, растений, животных. Аморфов не было,  видимо  их  собираются
держать под замком до тех пор, пока не понадобятся рабочие руки.
   Увидев Джеймса Уолтерса, Стордал поздоровался с ним почти  воинственно.
Тот посмотрел виновато:
   - А-а, мистер Стордал... Доброе утро.
   - Как продвигаются дела?
   - Хорошо. Просто прекрасно.  -  Смущенно  отвернувшись,  Уолтерс  начал
возиться с машиной.
   Несколько секунд Стордал разглядывал его согнутую  спину,  потом  пошел
прочь. Похоже, что вокруг бывшего администратора царит заговор молчания. В
чем причина? Не мог же Хедерингтон запугать их до такой  степени.  Стордал
уже жалел о том, что не расспросил Джоан поподробнее,  вместо  того  чтобы
плакаться ей в жилетку. Но тут появился Левер,  и  Стордал  прижал  его  к
стенке, а точнее - к кузову грузовика.
   - А-а, Стордал, привет.
   - Что случилось, Левер? Вокруг меня  какая-то  зловещая  пустота,  люди
меня сторонятся. Почему?
   Левер оглянулся вокруг в поисках; куда бы улизнуть.
   - Вам показалось, мистер Стордал, - последовал нервный смешок. -  Никто
вас  не  сторонится.  Просто  у  всех  дел  по  горло  -  Старик  уезжает.
Послушайтесь моего совета:  вернитесь  в  свою  хижину  и  отоспитесь  как
следует. Ваша команда просто подвиг совершила там, в дельте. Да, подвиг. -
Он повторил это слово, словно стараясь себя убедить.  Потом  ушел  быстрым
шагом, почти убежал.
   Минут через десять по радио объявили, что через час состоится собрание,
на котором мистер Хедерингтон произнесет прощальную речь. Вместе с другими
Стордал побрел к Залу  собраний.  Внутри  какие-то  люди  уже  передвигали
стулья и устраивали сцену: ставили на нее стол, а на него  -  традиционный
графин в  окружении  стаканов.  Неприятный  вопрос  шевельнулся  в  мозгу:
пригласят ли его в президиум, или он будет сидеть среди колонистов, как  и
положено заместителю, не играющему особой роли?
   Провожаемый удивленными взглядами, Стордал уверенно поднялся на сцену и
сел на тот же стул, который занимал в день  прибытия  Хедерингтона.  Мысли
его вернулись к тому вечеру, и невольно опять всплыл образ Мэрилин.
   Купол начал заполняться людьми, а Стордал все сидел один на сцене. Тем,
кто удивленно смотрел на него, он отвечал колючим взглядом.  Заняв  места,
люди начинали шептаться.
   Вот стало  прибывать  начальство:  сначала  Чарлтон,  который,  холодно
взглянув, прошел к дальнему концу стола, потом Бригс - этот сел  рядом  и,
бегло  улыбнувшись,  углубился  в  бумаги.  Билл  Майерс,  поздоровавшись,
пристроился невдалеке. Впервые за все время Стордал осознал, что теперь  в
колонии два заместителя - он и Майерс. Кроме того,  он  понял,  что  Билла
обошли, повысив Левера вместо него.  По  логике  вещей,  Билл  должен  был
двигаться по служебной лестнице за ним, Стордалом, но он слишком ясно  дал
понять, что предан ему. "Погорел парень из-за меня", - подумал Стордал.
   Вот появился Левер, он сел рядом  с  Чарлтоном,  потом  пришел  ботаник
Энтвистл и присоединился к Леверу, бросив вопросительный взгляд на Бригса.
Тот кивнул в знак согласия. Развязной  походочкой  -  руки  в  карманах  -
подошел Сантана. Мгновенно оценив обстановку, он  "приземлился"  рядом  со
Стордалом.
   - Доброе утро, Алекс. Похоже, что президиум разделился на два лагеря.
   - В нашем лагере большинство. Удивительно, но Бригс тоже с нами.
   - Бригс держит нос по ветру, даже если  ветер  несет  вонь,  -  ответил
Сантана. - Но не радуйся, что нас больше, потому что там, - он  кивнул  на
публику, - все против нас, и мужчины, и женщины.
   - Да почему, черт возьми? Может, хоть ты откроешь мне глаза?
   - А ты не догадываешься?.. А, вот  и  Хедерингтон,  так  что  поговорим
позже.
   Хедерингтон продвигался по центральному проходу купола, с  двух  сторон
охраняемый "гориллами", следом шла свита из "эгоистов". Въезжая  на  сцену
по специально положенному для  него  пандусу,  магнат  увидел  Стордала  и
ласково улыбнулся ему.
   Старик вклинился на  своем  кресле  в  самый  центр  президиума,  четко
обозначив границу двух враждующих партий. Свита расположилась  у  него  за
спиной, поскольку за столом уже не хватало места.
   - Леди и джентльмены,  -  начал  свою  речь  Левер.  -  Сегодня  у  нас
счастливый и в то же время горький день. Счастливый потому, что  достигнут
еще один рубеж в строительстве нашей  колонии,  горький  потому,  что  наш
благодетель, мистер Джей Уоллас Хедерингтон, покидает эту планету.
   Так он говорил долго. Стордал внутренне кипел,  пока  Левер  пел  боссу
дифирамбы, состоящие из набора банальностей.
   Сантана шепнул на ухо Стордалу:
   - Алекс, взгляни на эту банду за спиной старика.
   Стордал посмотрел на "эгоистов". Среди них Стордал заметил незнакомца -
коренастый, с тяжелой  челюстью,  он  сидел  сзади  и  чуть  левее  самого
магната. С того места, откуда  смотрел  Стордал,  их  лица  были  рядом  и
поражали своим сходством.  Сейчас  они  даже  улыбались  одной  и  той  же
саркастической улыбкой.
   Два лица - похожие как две капли  воды.  Естественно,  тот,  что  сидит
сзади, - аморф, собственный аморф Хедерингтона, задуманный  и  воплощенный
самим оригиналом; он сделан абсолютно таким же - но с руками. Эти длинные,
сильные руки с тяжелыми квадратными кулаками сейчас лежат  спокойно,  даже
можно разглядеть на них жесткие черные волосы. Руки бандита.
   - Знаю, о чем ты  думаешь,  -  прошептал  Сантана.  -  Теперь  с  таким
двойником сам черт ему не брат. Типы,  подобные  нашему  боссу,  всегда  в
выигрыше, а нам остается подсчитывать убытки.
   Волосатые  руки  приподнялись  и  вежливо  похлопали,  поскольку  Левер
закончил речь. Теперь начал витийствовать Хедерингтон.
   - Хочу сказать о том, какое впечатление произвело на меня все сделанное
вами за время моего пребывания на планет