полз с обрыва.  В  палатке  горел  свет,  порой
мелькали зажженные фары "виллисов". В темноте по площадке  взад  и  вперед
расхаживал часовой с автоматом. Когда часовой удалялся  в  противоположную
сторону, мальчик осторожно, часто останавливаясь, полз  к  сараю.  Наконец
рука коснулась задней стенки сарая. Доски прибиты крепко. С трудом удалось
отодрать конец одной доски,  но  сквозь  узкую  щель  рука  не  пролезала.
Часовой перестал  ходить,  закурил.  Воспользовавшись  шумом  проезжающего
грузовика,  мальчик  изо  всех  сил  рванул   доску   на   себя.   Часовой
насторожился, прислушался  -  ничего.  В  образовавшееся  отверстие  легко
прошла рука. Пошарила. Нащупала деревянный ящик, руку ожгло  прикосновение
холодных металлических глыб. Видно, снаряды.  Парнишка  пошарил  в  другой
стороне. Кончики пальцев прикоснулись к гранатам. Он с трудом вытащил  две
штуки -  больше  рука  не  доставала.  Жратвы  никакой!  Полный  злости  и
отчаяния, он сунул гранаты в мешок и пополз  назад.  Взбираясь  на  обрыв,
обрушил камень.
   - Кто идет? - окликнул часовой.
   При тусклом сиянии неба блеснули черное лицо и белые зубы  -  негр.  Не
давая противнику опомниться, мальчик  выстрелил.  По  нелепой  случайности
пуля угодила в цель. Солдат-негр вскрикнул высоким, как флейта, голосом и,
словно для молитвы, воздев руки к небу, рухнул. Его автомат упал, полоснув
темноту ночи огненной очередью.  Возле  палатки  заметались  черные  тени.
Съежившись в комок, мальчик швырнул обе гранаты: одну - в сарай, другую  -
в палатку, и перебежал на  другую  сторону  шоссе.  Раздались  два  глухих
взрыва. Надо было убраться подальше, пока не взлетел  на  воздух  сарай  с
боеприпасами. Сверху хлестнули пресекающиеся струи огня.
   - Стой!
   Очередью из автомата ему раздробило плечо.  В  тот  же  миг  за  спиной
раздался оглушительный  треск.  Взрывной  волной  его  подбросило  кверху.
Сознание  застлало  туманом.  Его  тело,  ударившись  обо  что-то,   глухо
шлепнулось на землю.


   Веки тяжелей свинца. Мальчику казалось, что глаза открыты, но он ничего
не видел. Мельтешили белые точки света.
   Вернулось сознание. Небо было усеяно звездами. С  двух  сторон  в  небо
вздымались рваные линии горизонта. Все тело ныло. Зудящая, обжигающая боль
в плече. В горле пересохло. Левую щеку и лоб стягивала засохшая  грязь,  а
может, и кровь.
   Воздух звенел от неугомонных стенаний насекомых.
   Мальчик лежал навзничь на крутом склоне обрыва, зацепившись за  что-то.
Сердце бешено колотилось. Ощутив тупую  боль  в  правой  ноге,  попробовал
пошевельнуть ею и не мог.  Крик  разорвал  гортань.  Сломана!  Сломана!  В
затылке появилась тупая,  холодная,  приковывающая  к  земле  тяжесть.  Он
глубоко вздохнул и снова устремил глаза в небо. И только теперь  отчетливо
осознал, что вот он, Ясуо Коно, пятнадцати с половиной лет от роду, погиб,
защищая родину. При этом  он  уничтожил  склад  боеприпасов  и  вражеского
офицера. Эта мысль явно доставила ему  удовольствие,  он  усмехнулся.  Для
пятнадцати с половиной лет не так уж и плохо. Отец у пего  погиб,  и  мать
погибла, и старший брат, и старшая сестра - все погибли. Теперь пришла его
очередь - в этой горной глуши в единоборстве с противником погибнет и  он.
Японцы будут драться до последнего. Горы, леса и реки исчезнут под  грудой
трупов, земля пропитается кровью.
   Левой здоровой рукой  он  потрогал  раненое  плечо.  Оно  было  мокрое,
липкое, но боли уже не чувствовалось. Эта сковывающая слабость тоже  скоро
пройдет. Мальчик пошарил  у  себя  за  плечами,  рука  нащупала  последнюю
гранату. Он зажмурился и весь покрылся потом.  Вздохнул.  В  рюкзаке,  под
ним, был еще и пистолет, но до него не дотянуться.
   Не открывая глаз, мальчик зажал зубами  предохранитель.  "Должен  же  я
что-то чувствовать", - подумал он, но в голову  ничего  не  лезло.  Сжимая
зубами предохранитель, он в последний  раз  открыл  глаза  и  взглянул  на
звездное небо. И вдруг, ощутив чье-то присутствие, последним усилием  воли
повернул голову.
   Шагах в двадцати от себя он увидел тень. Судя по росту  и  облику,  это
был враг. Оружия у него не было.
   - Подожди! - крикнул он мальчику. - Не бросай!
   Странный акцент, с каким были сказаны эти  слова,  вызвал  определенный
рефлекс. Мальчик знал, что на двадцать шагов ему гранату не кинуть, и  все
же кинул. Граната упала рядом,  шагах  в  пяти-шести  от  него.  Он  снова
зажмурился в ожидании - сейчас его разорвет в  клочья.  Однако  взрыва  не
последовало. Мальчик потерял сознание.


   - Докладывает номер пятнадцатый  из  первого  отряда  бригады  FT...  -
затрещало  в  звукоприемнике,  телеприем  был  невозможен  из-за  страшных
искривлений во времени-пространстве. - Говорит номер пятнадцатый...  Алло,
Главный штаб, как слышимость?
   - Слышимость нормальная, сообщите, как дела?
   - Страшнее не придумаешь... - голос пятнадцатого  стал  затухать.  -  В
десантной операции с обеих сторон погибло сто пятьдесят тысяч... Слышите?
   - Слышу, продолжайте.
   - Потери повсюду огромны. В рядах японцев сражаются и гибнут подростки,
почти дети. Алло, Главный штаб, примите  срочные  меры.  Остатки  японских
частей сосредоточиваются в центральных районах острова Хонсю...  Алло,  вы
слышите? С каждой минутой растет число самоубийств среди женщин и детей...
Лежи, лежи, не шевелись... Что, больно?.. Алло, Главный штаб!  Докладывает
номер пятнадцатый из передового отряда бригады FT. Партизаны в западном  и
центральном районах продолжают бои без всякого расчета на победу.
   - Алло! Пятнадцатый! - с беспокойством прервал начальник  департамента.
- Вы не один? Что это значит?..
   - Видите ли...
   - Вы нарушаете первый пункт устава!
   - Но он ранен...
   - Докладывает номер шестнадцатый из передового отряда, - перебил другой
голос. - В промышленном районе Хансин восстали рабочие. Вы  меня  слышите?
Восстанием  руководят  японцы,  пользующиеся  покровительством   Советской
Армии.  Начались  вооруженные   стычки   между   разного   рода   рабочими
группировками, а также выступление против японских и американских  солдат.
Поторопитесь, пожалуйста, с Д-переключателем.
   - Алло, докладывает номер пятнадцатый из передового отряда... - на этот
раз голос был едва слышен. -  Часть  японских  войск  перешла  на  сторону
союзников. Давайте Д-переключатель.
   Да, бесспорно, положение казалось хуже, чем  можно  было  предположить.
Что это? Неужели такая крохотная страна  намерена  бороться  против  всего
мира? Это же самоубийство!
   - Транспортная бригада! - вызвал  начальник  департамента.  -  Слышите?
Транспортная бригада, немедленно сообщите свои координаты! Поторопитесь  с
переключателями! Дорога каждая секунда, а то эти психопаты и в самом  деле
уничтожат себя!
   - Докладывает транспортная бригада,  -  ответил  бодрый  голос.  -  Оба
Д-переключателя  доставлены  в  полюса  указанных  зон,  приступаем  к  их
установке.
   - Группа Е! Группа G! Всем бригадам вернуться и оказать помощь  бригаде
FT. Поторопитесь с установкой переключателей.
   На участке  XT-6517  действие  разворачивалось  в  девятнадцатом  веке,
масштабы соответствующие, так что управится одна бригада  QV.  К  счастью,
третья  попытка  сумасшедшего  осталась  нереализованной.  Так  что  можно
сконцентрировать все свободные силы на участках LSTU и XT. В особенности в
LSTU...
   - QV, RW, - вызвал начальник. - Докладывайте, что у вас?
   - Говорит QV. Переключатель получен. Пока изменений никаких!
   - Ладно, действуйте по своему усмотрению, полагаюсь на вас! - Начальник
обратился ко всем бригадам: - Всем отрядам поисковых групп перебраться  на
участок LSTU-3506. Помогите бригаде FT установить переключатель!


   - Болит? - спросил незнакомец.
   Мальчик открыл глаза. При свете звезд он увидел светлое прекрасное лицо
незнакомца. Плечо было плотно забинтовано, но когда мальчик дотронулся  до
него, нащупал что-то упругое, похожее на резину.
   - Хорошо бы тебе принять болеутоляющее, но я не медик: у меня  с  собой
только средства первой помощи.
   Мальчик  с  удивлением  прислушался  к  странному  акценту  незнакомца.
Происходило что-то необъяснимое. То незнакомец разговаривал  с  мальчиком,
то пропадал,  словно  превращаясь  в  невидимку,  потом  опять  появлялся.
Мальчик вспомнил, что незнакомец пропал и в тот момент,  когда  он  бросил
гранату. Потом возник совсем рядом с ним и снял шлем.
   Из-за скалы выглянул месяц.  При  его  свете  мальчик  увидел  красивые
золотистые волосы незнакомца. Он посмотрел мальчику в глаза и улыбнулся.
   - Убей! - пробормотал мальчик.
   Лицо незнакомца вытянулось от удивления.
   - Убей меня! - повторил мальчик.
   Боли он не чувствовал, но все равно жить не  хотелось,  особенно  после
всего случившегося.
   Незнакомец склонился над ним и ласково сказал:
   - Я же тебя спас.
   Мальчик пристально  взглянул  на  незнакомца,  и  лицо  его  осветилось
догадкой.
   - А-а-а, понимаю: вы немец. Верно? А то думаю, зачем вы меня спасли?
   Мужчина слегка покачал головой.
   - Нет, я не гитлеровец.
   - Кто же вы?
   - Я из Службы времени, - ответил тот. - Хотя тебе этого  все  равно  не
понять.
   Послышались голоса. По небу скользнул луч прожектора.
   - Плохо, - пробормотал незнакомец. - Придется отступить. Не  сочтут  же
нарушением устава перемещение с одного места на другое.
   - Махни на это рукой, - сказал чей-то тихий голос.
   Мальчик повернул голову и посмотрел  туда,  откуда  донесся  голос,  но
никого, кроме золотоволосого незнакомца, вблизи не было.  Незнакомец  взял
мальчика за руку. Раздался щелчок, похожий на звук откупориваемой бутылки.
Взор застлало серой пеленой.


   - Хочешь знать, кто я? - спросил незнакомец.
   Они очутились над обрывом и смотрели сверху на то место, которое только
что оставили. Это произошло в мгновение ока, точно во сне,  мальчика  даже
слегка поташнивало.
   - Скажи тебе - ты все равно не поверишь...
   Мальчик задумался, не в силах понять,  почему  это  он  не  поверит,  и
только сказал:
   - Главное - друг вы или враг?
   Мужчина задумчиво почесал в затылке. Вопрос был настолько  наивен,  что
он просто пришел в умиление.
   - На это ответить еще труднее. Дело в том, что я никакого отношения  не
имею к вашей эпохе.
   Мальчик, видимо, решил, что у того мозги не в порядке.
   - Почему ты не дал мне умереть? - сурово спросил он.
   - Мог ли я поступить иначе? - ответил тот. - Если бы мы обнаружили ваше
время часа на два раньше,  тебя  бы  вообще  не  ранили.  Разумеется,  при
условии, что мы с тобой встретились.
   - Что ты собираешься со мной делать? - снова спросил мальчик. - У  меня
сломана нога, плена мне не избежать. Сделай милость: убей меня!
   - Почему ты так торопишься умереть? -  спросил  мужчина,  в  недоумении
разведя руками. - Я не понимаю, что вы тут затеяли, но  через  пять  часов
этот мир все равно исчезнет.
   Мальчик  тряхнул  головой.  Какая  ерунда!  Мальчику  было   наплевать,
исчезнет мир или нет, - так или иначе его ожидала смерть.
   - Пожалуй, я выразился неточно.  Мир  не  исчезнет,  а  войдет  в  свою
историческую колею.
   - А мне плевать! - запальчиво выкрикнул мальчик. - Помоги мне добраться
до своих или убей. А впрочем, можешь оставить меня здесь!
   - Ну и оставлю! - вспылил  мужчина.  -  Безумный  мальчишка!..  А  я-то
думал, что японские гимназисты этой  эпохи  смышленее.  Я  и  так  нарушил
устав, вступив с тобой в контакт! Прощай! Я ухожу.
   - Стой! - крикнул вдогонку  мальчик  и,  проведя  рукой  по  воротнику,
нащупал на петличке значок черной сакуры, оторвал его и протянул  мужчине:
- На, возьми! Если встретишь по дороге наших,  скажи,  что  Ясуо  Коно  из
1077-го отряда Черной Сакуры был тяжело ранен и не мог покончить с  собой,
но живым в плен не сдастся.
   Мужчина поглядел на мальчика долгим проникновенным взглядом и мгновенно
исчез. Значка черной сакуры он не взял. На  глазах  у  мальчика  выступили
слезы. Какой позор - не суметь умереть! Собрав последние силы, преодолевая
боль, мальчик перевернулся на живот, орудуя одной здоровой рукой  и  одной
ногой, пополз к краю обрыва и  бросился  вниз.  Если  упасть  на  скалу  с
десятиметровой высоты, вполне  можно  разбиться...  Но  его  подхватили  в
воздухе.
   - Брось свои дурацкие штучки! - взмолился мужчина.  -  Не  дам  я  тебе
умереть у меня на глазах. Послушай, я тебе все  объясню,  только  дай  мне
слово, что перестанешь искать смерти...  Пойми:  сражения,  в  которых  ты
участвуешь, ненастоящие.
   - Как это ненастоящие?
   Ясуо, снова водворенный на скалу, со злостью накинулся на мужчину:
   - Мы участвуем в  исторической  битве!  Что  же  тут  ненастоящего?  Мы
сражаемся против этих хищников, американцев и англичан, и погибнем все  до
одного - сто миллионов человек. Знаешь, как разбивается  яшма?  Вдребезги!
Так же и мы. С нами его величество!.. Подданные японской империи до  конца
дней своих останутся верны чувству долга  и  справедливости.  Что  же  тут
ненастоящего?..
   - Пожалуй, "ненастоящее" - это  не  то  слово,  -  неторопливо  прервал
мужчина и тряхнул головой. - Я хотел сказать - все это неправильно. Потому
что на самом  деле  в  ваше  время  Япония  безоговорочно  капитулировала.
Пятнадцатого августа. По рескрипту, подписанному императором.
   -  Что?  Что  ты  сказал?  -  У  Ясуо  загорелись   глаза.   -   Япония
капитулировала?!
   - Но ведь так было на самом деле - это история.
   Мужчина снял шлем и пригладил золотистые волосы.
   Далеко в  небе  мерцала  Полярная  звезда,  она  переместилась.  Стояла
глубокая ночь. Мальчик взглянул в лицо  мужчины.  Оно  было  необыкновенно
добрым.
   - Ты хочешь сказать,  что  наша  война  невсамделишная?  -  с  издевкой
спросил мальчик. -  Моя  мать  проткнула  себе  кинжалом  горло.  Все  мои
товарищи погибли. Все японцы -  женщины,  старики,  дети  -  сражаются  до
последней капли крови.  Я  убил  много  американских  солдат,  теперь  сам
умираю... И после этого ты осмеливаешься говорить, что все выдумка?
   - Я не сказал - выдумка, - с состраданием возразил мужчина. -  Я  хотел
сказать - придуманный ход истории. На самом деле все у вас было совсем  не
так.
   -  Ну  что  ты  понимаешь  в  нашей  истории?  По-твоему,  лучше   было
капитулировать, да? - почти крикнул Ясуо.
   Вдруг над обрывом вспыхнула ракета и упала, просвистев над головой.
   Мужчина ладонью прикрыл мальчику рот.
   - Подлец! Шпион! Рыжая сволочь!.. Что ты понимаешь!..
   - Молчи! - сказал мужчина. - Какой ты  бестолковый  мальчишка!  Неужели
тебе не ясно, что лучше всего было капитулировать пятнадцатого августа?
   - Чем же лучше? - заскрежетав зубами, гневно спросил Ясуо. -  Кто  тебе
дает право так говорить?!
   - Никто. Просто история должна быть такой, какой была  на  самом  деле.
Ход истории един. А если история выходит из своего правильного русла,  наш
долг ее туда вернуть, иначе это нарушит ход всемирной истории.
   - Но кто вам дал на это право? -  злобно  повторил  Ясуо.  -  Разве  ты
поймешь, за что я воюю, за что умираю?.. Я  горжусь  тем,  что  умираю  за
императора... А ты готов все это разрушить!
   - Почему "разрушить?" Исправить! - горячо возразил  мужчина.  -  Пойми,
что с ликвидацией  неправильного  хода  истории  исчезнет  и  неправильное
осмысление событий. Понимаешь? Человек не может  ратовать  за  собственное
уничтожение. Он не ищет уничтожения. Наоборот, боится его.
   - Значит, в то, другое  время  Япония  капитулирует?..  -  с  сарказмом
произнес мальчик. - А я что же? Я-то ведь все равно покончу с собой!
   Мужчина взглянул на него строго,  точно  намереваясь  принять  какое-то
важное решение.
   - Не все ли равно, покончишь ты с собой или нет, - ответил  он  немного
погодя. - Пусть так. Но ведь то, что ты называешь "другим  временем",  все
равно существует, а это время, где ты  собираешься  умереть  в  пятнадцать
лет, само умрет через четыре часа. И ты  ничего  не  вспомнишь,  что  было
здесь. Эх, так и  быть,  сделаю  еще  одно  нарушение:  покажу  тебе  твою
настоящую жизнь.
   Мужчина взял мальчика за руку и сказал:
   - Я не уверен, что разыщу тебя, но попробую. Где ты жил? Где учился?
   Мальчик сказал. В следующий миг его глаза снова застлало туманом. Когда
туман  рассеялся,  он  увидел  перед  собой  мрачную  картину.  Черные   и
коричневые развалины - следы пожарищ и бомбежек. Он сразу узнал  местность
- это были здания, прилегающие к гимназии. Рядом высился  и  ее  обгорелый
корпус.
   Ясуо не помнил,  чтобы  когда-нибудь  перед  станцией  железной  дороги
слонялось столько грязных оборванцев. Расстелив на  голой  земле  рогожки,
они торговали едой и всяким  хламом.  Тут  были  бататы,  ириски,  галеты,
кастрюли, сковородки. Неопрятно одетые мужчины с землистыми лицами сновали
взад и вперед, держа в руках  дырявые  мешки.  Вдруг  появились  ребята  с
гербами их гимназии на фуражках. Разговаривая между  собой,  гимназисты  с
жадностью поглядывали на еду.
   И среди ребят - он! Без обмоток на ногах,  в  таком  затрапезном  виде!
Промчался "виллис". Ребята  помахали  ему  вслед.  Водитель,  американский
солдат, бросил им пакетик жевательной резинки. Гимназисты  набросились  на
нее.
   - Подлец! - крикнул Ясуо. - Разве такое можно стерпеть!
   - Ты не торопись, - утихомирил его мужчина.
   По улице, едва прикрывшись каким-то тряпьем,  расхаживали  под  руку  с
американскими солдатами  японки...  Издалека  надвигалась  толпа.  Впереди
несли  красное  знамя.  Мужчины  с  решительными  лицами  пели:  "Вставай,
поднимайся, рабочий народ!"
   - Разве Японию заняли красные? - спросил мальчик.
   Мужчина  покачал  головой.  Картина  снова   сменилась.   Над   потоком
демонстрантов реяли полотнища лозунгов. "Эй, взяли! Эй, взяли!" - раздался
дружный  крик,  и  демонстранты  побежали  зигзагами.  И   вдруг   впереди
демонстрантов мальчик снова увидел себя, на этот раз студентом.
   Не вынеся этого, он закричал:
   - Это подлость!
   И вновь картина сменилась. На этот раз он гулял с  девушкой  вечером  в
парке. Он не поверил собственным глазам. Вдруг все исчезло.
   - Это преступление! - сказал светловолосый. - Нельзя сидеть сложа руки!
Мне сообщили, что Америка приготовила третью атомную бомбу.  С  Марианских
островов уже вылетел самолет Б-29.
   Он появится над  Синсю.  Начальник  департамента  приказал  переключить
установку преобразователя времени через полчаса. Надо устранить  этот  мир
до взрыва третьей атомной бомбы.  Нельзя  нагромождать  одну  трагедию  на
другую. Прощай!
   - Постой! - крикнул мальчик ему вслед. - Перенеси меня в Синсю. Я  хочу
умереть там, где его величество...
   Мужчина в недоумении пожал плечами  и  взял  мальчика  за  руку.  Глаза
застлало серой пеленой тумана... На этот раз мальчик  почувствовал  резкий
толчок. Он шлепнулся в траву, тронутую  первым  налетом  инея.  Перед  его
мутным  взором  поплыли  уходившая  вдаль  горная  цепь   с   ее   острыми
зазубренными  вершинами  на  фоне  безоблачного  неба.  Сознание  медленно
угасало.
   Он понял, что умирает. Он уже не чувствовал  ни  рук,  ни  ног.  Только
ощущал зудящую легкую боль в ране, точно по ней водили волоском. Этот  зуд
все удалялся, удалялся и отступил куда-то  далеко,  за  много  километров.
Холод смерти подступал снизу - от ног, подбирался  к  животу,  полз  выше,
готовясь завладеть сердцем. Мелькнула мысль: человек  начинает  умирать  с
ног. Раза два-три волна мрака захлестывала сознание, а когда в промежутках
оно  возвращалось,  мальчик  видел  горы  и  небеса,  безмятежные,  словно
поверхность огромного озера. Он лежал на траве и глядел, как там, наверху,
точно примерзшие к небосводу, сияют тусклые звезды.
   Из горла вырвался предсмертный хрип. И Ясуо понял - конец. И  вдруг  он
вспомнил, что забыл исполнить последний долг: собрав последние силы, хотел
крикнуть: "Его величество банзай",  как  вдруг  перед  гл