дного из них Охотник смог узнать: он был с Бобом в тот день на берегу. Охотник в то время не очень хорошо знал отличительные признаки человеческих лиц, но копну волос Кенни Райса цвета пламени трудно было забыть. Чужак быстро узнал из разговора, кто еще относится к группе. Это были Норман Хэй и Хаф Колби, те самые, кого упоминал Боб, описывая остров. Еще один упоминавшийся им мальчик - в тот день в группе его не было - Кеннет Мальмстром, светловолосый подросток ростом в шесть футов, получивший неизбежное в таких случаях прозвище "Коротышка".
     Эти пятеро, включая Боба, были друзьями с того времени, как подросли настолько, чтобы добраться до соседнего дома.
     И вовсе не совпадение, что в день своего прибытия чужак застал их на берегу. Любой островитянин, зная, где он высадился, бился бы об заклад, что Охотник сделает своим первым Хозяином одного из них.
     Большую часть времени они проводили на берегу, поэтому никому из них не показалось странным, когда Боб быстро перевел разговор на интересовавшую его тему.
     - Кто-нибудь бывал на рифе недавно?
     - Мы не были, - ответил Райс. - Шесть недель назад Хаф ступил сквозь дно лодки, и мы не смогли найти подходящую для починки доску.
     - Уже несколько месяцев дно могло провалиться, - заявил Колби, обычно очень молчаливый и спокойный.
     Никто не стал с ним спорить.
     - И вообще теперь придется идти далеко на юг, даже если раздобудем лодку, - добавил Райс. - В декабре шторм принес в проход груду коралла больше лодки. Отец обещал дать динамит, да все еще не собрался.
     - А нельзя попросить его сейчас? - спросил Боб. - Достаточно одной палочки, а с капсюлями обращаться мы умеем.
     - Попробуй уговорить его. Его единственный ответ: "Когда подрастешь". Я слышу его с тех пор, как научился говорить.
     - Ну, а как насчет берега? - спросил Боб.
     На острове было много участков берега, но для группы это слово имело одно значение.
     - Можно плавать. Я не был в соленой воде с осени.
     Все согласились и принялись разбирать велосипеды, прислоненные к зданию школы.
     Во время поездки Охотник вовсю пользовался глазами и ушами Боба. Из разговора он узнал мало нового, зато значительно лучше познакомился с островом.
     Боб не упоминал небольшой ручей, уходивший в лагуну в ста ярдах от школы, он сам его не заметил на пути к школе. На этот раз его внимание привлек деревянный мостик. Сразу за мостом они миновали место, где Боб останавливал "джип", затем в трех четвертях мили от школы мальчики подождали, пока Боб съездит за плавками. Четверть мили спустя то же самое проделал Райс. Потом был еще один ручей, на этот раз убранный в бетонную трубу. Из нескольких фраз в разговоре Охотник заключил, что лодка находится в устье этого ручья.
     Мальмстром и Колби, в свою очередь, отнесли домой книги и переоделись. Наконец вся группа добралась до дома Хафа в конце мощеной дороги и в двух милях от школы. Здесь ребята оставили велосипеды и пешком обогнули невысокий холм - последний участок низкого хребта, проходившего через весь остров.
     Тропа длинной в полмили шла частью через густые джунгли, частью через рощу кокосовых пальм. Наконец, они оказались на берегу, и Охотник встретил место на Земле, которое он смог узнать. Бассейн, в котором задохнулась акула, исчез - бури и приливы сделали свое дело - но пляж и пальмовая роща были те же самые. Он добрался до места, где встретился с Бобом, места, с которого должны были начаться поиски беглеца, если бы ему повезло, места, с которого поиски должны начаться сейчас.
     Впрочем, детективы и преступления были далеки от мыслей мальчиков. Они не стали тратить время на переодевание, и Боб раньше всех бросился в воду. Его белая кожа резко отличалась от загорелой кожи его товарищей.
     Хотя пляж в основном состоял из мелкого песка, в нем было немало обломков кораллов. В спешке Боб наступил на несколько из них, прежде чем смог остановиться. Охотник выполнял свой долг, и мальчик, осмотрев подошвы, не увидел ничего.
     Он решил, что ноги у него изнежились за пять месяцев, и побежал дальше. Естественно, он не мог показаться неженкой перед товарищами. Охотник почувствовал справедливое раздражение. Разве одной лекции недостаточно? Он несколько сжал мышцы своего хозяина - принятый у них сигнал неблагополучия - но Боб даже не почувствовал этого. Он нырнул в бурун, остальные последовали за ним. Охотник оставил свои попытки, сжимал края ран и тихо негодовал. Хоть его Хозяин и молод, все же у него должен быть лучший самоконтроль. Он не должен сваливать все заботы о своем здоровье на Охотника. Что-то нужно сделать.
     Купание было недолгим. Как говорил Боб, пляж был единственной частью острова, не защищенной рифом, прибой был сильным. Через несколько минут мальчики решили, что с них достаточно. Они вышли из воды, связали одежду в узлы и пошли вдоль берега на юг. Вскоре Охотник улучил момент, когда Боб смотрел в сторону моря, и в сильных выражениях посоветовал ему надеть обувь. Здравый смысл преодолел тщеславие, и мальчик послушался.
     Через несколько сот ярдов вновь появился риф. Постепенно он все дальше отступал от берега, так что количество обломков на берегу уменьшилось.
     Однако им повезло: двадцатифутовая доска в четырнадцать дюймов шириной, абсолютно целая каким-то образом нашла проход через барьер и была выброшена на песок. Мальчики тщательно воздерживались от предположений, что доску могло принести со строительного участка на другом конце острова. Вспомнив о поврежденной лодке, они радостно оттащили находку от воды, и Мальмстром написал на песке рядом с ней свое имя. Они оставили доску, решив подобрать ее на обратном пути.
     Кроме этого, "южный берег" - почти прямая полоса берега, протянувшаяся на три мили вдоль южной стороны более длинной части острова - не дала мальчикам ничего интересного. Они нашли задохнувшегося ската, и Боб, вспомнив, как выбрался на берег Охотник, внимательно осмотрел его. К нему присоединился Хей, но они ничего не обнаружили. Скат уже довольно давно лежал на берегу, и осмотр был неприятным процессом.
     - Пустая трата времени, что касается нас, - заметил Охотник, когда Боб выпрямился.
     Он верно угадал мысли мальчика. Боб чуть не согласился вслух, но вовремя вспомнил, что они не одни.
     Боб опоздал на ужин. Доску совместными усилиями отнесли к устью ручья, где лежала лодка, так что единственным последствием деятельности мальчика был начавшийся жар ожога. Даже Охотник не успел оценить опасность и определить симптомы, чтобы заставить Боба одеться.
     Впрочем, в отличии от Боба, чужак видел и один положительный момент в происшедшем.
     Он мог эффективней, чем лекция, излечить мальчика от все усиливавшейся тенденции отдать заботу о здоровье своего тела Охотнику. Он на этот раз ничего не сказал: пусть боль говорит за себя. Всю ночь Боб лежал, стараясь как можно меньше касаться простыней. Он был недоволен собой: много лет он не был так беззаботен. Единственное извинение, которое он смог отыскать - он приехал домой в необычное время.
     Несколько квадратов футов красной кожи, спустившиеся на следующее утро к завтраку, содержали в себе мрачно настроенного молодого человека.
     Он сердился на себя, сердился на Охотника, сердился на весь мир. Отец, взглянув на него, решил сдержать улыбку.
     Вместо этого он сказал с сочувствием:
     - Боб, я думал, что ты пойдешь сегодня в школу, но, может, тебе лучше остыть сначала. Вреда не будет, если ты пойдешь в школу в понедельник.
     Боб кивнул, впрочем, не облегченно: он совершенно забыл о школе.
     - Наверное, ты прав, - ответил он. - Я все равно не много получу от школы в эту неделю. Сегодня уже четверг. И мне хочется осмотреться вначале.
     Отец искоса взглянул на него.
     - На твоем месте я бы дважды подумал, прежде чем выйти на улицу с твоей кожей, - заметил он.
     - Он и не выйдет, - вмешалась миссис Киннэйрд. - Хотя он и твой сын!
     Глава семьи ничего не сказал и снова повернулся к сыну.
     - Если уж хочешь побродить, не раздевайся и держись лесов: там по крайней мере тень.
     - Он испечется или сварится, - сказала миссис Киннэйрд. - Если испечется, то по крайней мере одежда будет цела. В лесу он изорвет всю одежду и обувь.
     - Ладно, мама, я постараюсь держаться посередине.
     После завтрака Боб вернулся в свою комнату и надел старый отцовский костюм хаки с длинными рукавами, потом помог матери вымыть посуду - отец уже уехал - некоторое время поборолся с растительностью, которая грозила затопить дом, и наконец, отложив ножницы и гормональный аэрозоль, нырнул в джунгли к югу от дома.
     Постепенно он удалялся от главной дороги и поднимался на холм. Двигался от целеустремленно, и Охотник не мог его спросить: джунгли не давали фона для его способа коммуникации. Вскоре они пересекли ручей. Детектив правильно заключил, что это тот самый ручей, через который переброшен мостик на дороге. Упавшее дерево, чья поверхность свидетельствовала о частом использовании, пересекало ручей.
     Миссис Киннэйрд не преувеличивала, говоря о джунглях. Немногие деревья достигали большой высоты. Все пространство между ними было буквально завалено порослью. Многие растения были усажены шипами. Боб продвигался со скоростью и ловкостью, свидетельствовавшими о большом опыте.
     Многие растения поставили бы ботаника в тупик.
     На острове находилась ботаническая и бактериологическая лаборатория, занимавшаяся выращиванием усовершенствованных бактерий, производящих нефть, и растений на корм этим бактериям.
     Требовался очень быстрый рост с минимальными потребностями в минеральных составляющих почвы. Выводимые растения часто выходили из повиновения.
     Место, куда направлялся Боб, находилось в восьмистах ярдах от его дома, но путь занял больше получаса. Наконец они достигли вершины холма и смогли посмотреть сверху на заселенную часть острова.
     Здесь джунгли остановили гормональным раствором, чтобы расчистить место для садов. Тут росло дерево выше всех в джунглях, хотя и не такое высокое, как кокосовые пальмы на берегу. Нижние ветви его исчезли, но ствол был покрыт лианами, и Боб легко взобрался вверх.
     Вверху находилась грубая платформа - Охотник понял, что мальчики пользовались этим местом раньше. Отсюда был виден практически весь остров.
     Боб медленно обвел его глазами, давая Охотнику возможность рассмотреть подробности, отсутствующие на карте.
     Как заметил уже Охотник, некоторые резервуары располагались на берегу. Боб на его вопрос сказал, что в них помещаются бактерии, лучше функционирующие при повышенной температуре.
     Днем их нагревает солнце, а на ночь их жизнедеятельность приостанавливается.
     - Похоже, их больше, чем было раньше, - добавил он. - Впрочем, тут всегда что-нибудь строят. Трудно сказать точно: большинство из них на дальнем склоне северо-восточного холма. Это единственная часть острова, которую плохо видно отсюда.
     - Кроме предметов внутри и вблизи края этих джунглей, - заметил Охотник.
     - Конечно. Впрочем, мы не надеялись найти нашего друга на расстоянии. Я пришел сюда, чтобы ты лучше рассмотрел окрестности. Следующие три дня придется поискать. Дольше, чем на понедельник, я не смогу откладывать школу.
     Он кивком указал на длинное здание ниже по холму.
     - Если бы лодка была в порядке, мы могли бы сейчас осмотреть риф.
     - Разве на острове нет других лодок?
     - Есть. Вероятно, можно попросить, но не очень умно одному ездить на риф. Если что-то случится с лодкой или напорешься на коралл, будет плохо. Мы в одиночку туда не плаваем.
     - Если ты раздобудешь лодку, мы могли бы осмотреть самые безопасные части. А если нет, разве нельзя до рифа добраться пешком?
     - Нельзя, хотя до ближайших пунктов плыть совсем немного. Впрочем, если с ожогом ничего не сделать, я сегодня плавать не могу.
     Он помолчал немного и продолжал:
     - А как насчет ребят? Ты увидел что-нибудь?
     - Нет. А что я мог увидеть?
     Боб не ответил и начал медленно спускаться с дерева. На земле он постоял в нерешительности и направился вниз по склону к дороге.
     Свои колебания он объяснил так:
     - Не стоит идти за великом.
     Они вышли на дорогу в двухстах ярдах восточнее школы и продолжали идти в этом направлении. Проходя мимо домов, Боб поглядывал на них, как бы оценивая возможность попросить лодку. Вскоре он достиг ответвления, ведущего к доку, с домом Терол на углу. Здесь Боб пошел быстрее.
     Огибая дом, он рассчитывал увидеть в саду Чарльза, но там были только две его сестры. Они сказали, что их брат в доме. Боб повернулся, и в этот момент дверь распахнулась, и вылетел Чарльз.
     - Боб! Ты, Фома неверующий! Я получил ее!
     Боб сделал непонимающее лицо и оглянулся на девочек, которые широко улыбались.
     - Что получил?
     - Работу, тупица! О чем мы говорили вчера? Сегодня утром пришла радиограмма. Я даже не знал, что был запрос, думал, что все придется начать сначала.
     - Я знал. - Боб улыбнулся. - Твой отец мне сказал.
     - И ты не сказал мне?
     Терол шагнул к нему, и Боб торопливо отступил.
     - Он велел не говорить. Ты не должен был знать.
     Терол рассмеялся.
     - Твой рыжий друг с ума сойдет. Вот что значит отступить!
     - Рыжий? Кен? А он тут при чем? Я думал, с тобой отправился Норман.
     - Да, но мысль была Райса. Он должен был идти со мной, но простудился или еще что и так и не показался. Ну, я над ним посмеюсь!
     Он вдруг стал серьезным.
     - Не говори ему об этой работе. Я сам!
     Он пошел к дому, потом обернулся.
     - Пойду к Четвертому, заберу кое-что у Рэя. Идем со мной?
     Боб взглянул на небо, но Охотник не выразил своего мнения, и мальчику пришлось решать самому.
     - Нет, - сказал он. - Слишком уже спелая баржа, на мой вкус.
     Он смотрел, как коричневый восемнадцатилетний подросток исчезает среди складов, потом повернул назад по дороге.
     - Это был наш единственный реальный шанс получить лодку, - сказал он Охотнику. - Придется ждать ребят из школы. Может сумеем починить нашу. У меня не было времени тщательно осмотреть ее.
     - Этот парень будет пользоваться своей лодкой сам?
     - Да. Ты слышал, он идет к Четвертому - это резервуар номер четыре - за чем-то. Рэй, которого он упомянул, работает на барже, которая вывозит отходы из резервуаров. Чарли хочет забрать у него что-то раньше, чем покинет остров.
     Охотник немедленно насторожился.
     - Покинет остров? Ты хочешь сказать - человек с баржи?
     - Нет, Чарли. Разве ты не слышал, что он говорил?
     - Он говорил о работе, вот и все. Эта работа уведет его отсюда?
     - Конечно. Чарли сын моряка с танкера. Он спрятался на корабле, надеясь получить работу. Разве ты не помнишь? Его отец рассказывал на корабле!
     - Я помню, ты говорил с ним, - ответил Охотник, - не знаю, о чем вы говорили. Вы говорили не по-английски.
     Боб свистнул.
     - Я совсем забыл об этом!
     Он помолчал, собираясь с мыслями, потом коротко и ясно, как мог, пересказал всю историю. Охотник некоторое время обдумывал услышанное.
     - Значит, этот Чарльз Терол один раз уже покидал остров после моего появления и собирается снова покинуть. Твой друг Норман Хэй тоже однажды покидал. Ради бога, скажи, нет ли еще кого?
     - Нет, если не считать отца Чарли. Но не думаю, чтобы он долго оставался на берегу. А ребята на берег не сходили, так что твой друг мог покинуть их только морем.
     - Возможно, ты и прав, но относительно этого твоего приятеля это уже не так. Его следует осмотреть раньше, чем он уедет! Думай!
     Впервые за день Боб совершенно забыл о своем ожоге.

Глава 10

МЕДИЦИНСКОЕ СООБЩЕНИЕ

     Боб сумел скрыть свою озабоченность за едой, его мать была занята новой проблемой. Она думала, как убедить сына сходить к местному врачу.
     Когда утром он убежал, она поняла, какой прекрасный предлог даст ожог. У нее не было возможности обсудить это с мужем, так как Боб пришел первым, но муж с ней согласится. Как только они кончили есть, она подняла вопрос.
     Она не думала, что победит без споров. Она знала, что Боб стыдится своего ожога и не хочет, чтобы больше людей, чем необходимо, знали об этом.
     Поэтому ее даже удивило, что сын без спора согласился сходить к врачу. Впрочем, у нее хватило самоконтроля не показать этого.
     А дело в том, что Боб все время думал о неспособности Охотника осветить некоторые его вопросы: как отыскать добычу, что с ней делать после того, как она будет найдена? Если Охотник знает - прекрасно. Но у мальчика усиливалось подозрение, что тот этого не знает. Отсюда следовало, что у Боба должны быть свои идеи, а для этого нужно как можно больше узнать о племени Охотника. Чужак сказал, что он напоминает вирус. Хорошо.
     Боб должен узнать о вирусах, а наиболее логичное место для этого - кабинет врача. Он знал, что будет странно, если он сам предложит сходить к врачу, поэтому предложение матери принял, как удачу.
     Доктор Сивер знал Боба хорошо, как и всех, кто родился на острове. Он читал письмо школьного врача и согласился с мнением мистера Киннэйрда. Но он обрадовался возможности самому осмотреть мальчика. Но даже он удивился, увидев цвет кожи Боба.
     - Боже! Ты хорошо отпраздновал возвращение!
     - Не растравляйте рану, док! Я и сам знаю.
     - Конечно. Что ж, добавил себе загара. Не так, как ты хотел бы, но это тебе немного поможет.
     Доктор, не переставая говорить, принялся за работу.
     - Ты не такой, как раньше. Я помню тебя как одного из самых разумных и осмотрительных мальчиков. Ты болел в этой твоей школе?
     Боб не ожидал вопроса так скоро и в такой форме, но решил использовать его в своих целях.
     - Конечно, нет. Можете проверять целый день и не найдете ни одного микроба.
     Доктор Сивер посмотрел на мальчика над очками.
     - Возможно, но это не доказательство, что все в порядке. Солнечный ожог вызывает не микробы.
     - Ну, я растянул лодыжку, раз или два порезался, но это не в счет. Вы ведь говорите о болезни, о том, что можно увидеть в микроскоп.
     Доктор улыбнулся, решив, что он знает, к чему клонит мальчик.
     - Приятно встретить такую веру в медицину, - сказал он. - Но боюсь, я не смогу. Сейчас покажу, почему.
     Он кончил втирать мазь от ожога, отложил баночку и достал из шкафа прекрасный микроскоп. Порывшись в слайдах, он отыскал то, что хотел, и начал вставлять кусочки стекла в микроскоп, продолжая говорить.
     - Вот это мы можем увидеть и легко распознать. Это протозол-амеба, она относится к типу, вызывающему дизентерию. Для организмов, вызывающих болезнь, она большая.
     - Я видел их в биокабинете в школе, - сказал Боб, - но не знал, что они вызывают болезнь.
     - Большинство и не вызывает. Теперь это.
     Доктор положил под объектив другой слайд.
     - Эта гораздо меньше. Она вызывает тиф, хотя у нас давно не было этой болезни. А эта еще меньше. Возбудитель холеры.
     - Похоже на сосиску с веревочкой на конце, - заметил Боб.
     Он поднял голову от инструмента.
     - В более сильный объектив ее можно рассмотреть лучше, - сказал доктор Сивер.
     Он приладил объектив и сел в кресло, пока Боб снова смотрел в микроскоп.
     - Дальше мой инструмент ничего не дает. Есть много гораздо меньших бактерий. Некоторые из них безвредны, другие нет. Есть класс рикеттсий, они еще меньше. Может, они вовсе и не бактерии. И наконец есть вирусы.
     Боб отвернулся от микроскопа, показывая заинтересованность и в то же время стараясь не показать, что разговор достиг нужного пункта.
     - Значит, вы можете показать мне вирус? - спросил он.
     Он хорошо знал ответ.
     - Я к этому подхожу. Немногие вирусы были сфотографированы с помощью электронного микроскопа - они немного похожи на холерную бактерию, которую я тебе показывал - но это все. Кстати, слово "вирус" долгое время просто было признанием невежества. Многие болезни как будто вызывались живыми организмами, но обнаружить их никак не удавалось. Вот врачи и стали говорить о "фильтрующих вирус