едва ответил за завистливые приветствия малышей. Двое или трое взрослых заметив, что что-то неладно, тактично промолчали, но слово "такт" отсутствовало в словаре Кеннета Райса.
     Этот молодой человек работал примерно в тридцати ярдах ниже по холму от Боба.
     Он по-прежнему подвозил на починенных им салазках палки. Салазки рядом с ним казались очень большими. Для своего возраста Райс был слишком мал. Он поднял голову и крикнул Теролу:
     - Привет! Все готово для поездки?
     Не меняя выражения лица, Терол ответил:
     - Я не еду.
     - На борту не хватает постелей?
     Это был жестокий вопрос, и Райс тут же о нем пожалел, потому что в сущности не был злым. Но он не извинился. У него не было такой возможности.
     Терол, как правильно рассудил Боб, виделся с доктором Сивером. Много месяцев он ждал этой работы, почти неделю собирался в дорогу и, что всего хуже, он всем и каждому объявил об этом.
     Заявление доктора, что придется подождать по крайней мере следующего прибытия корабля, было для Терола сильным ударом. Он не видел причин для задержки, что неудивительно. Выйдя из кабинета доктора, он больше часа бродил бесцельно, пока ноги сами не принесли его к строительному участку. Вероятно, если бы он подумал, куда идет, то избегал бы этого места с его неизбежными толпами рабочих и детей.
     Во всяком случае он не был настроен для встреч.
     Чем больше он думал, тем менее оправданным казались действия доктора, и тем все сильнее становился гнев юноши. Насмешка Райса была совсем не ко времени.
     Чарльз ни на мгновение не задумался.
     Он находился в одном-двух ярдах от Райса и действовал немедленно - прыгнул и ударил.
     От серьезного ущерба Райса спасла только быстрая реакция. Терол вложил в первый удар всю свою силу. Райс увернулся, уронив салазки и подняв для защиты руки.
     Удар Терола пришелся в пустоту. От этого он утратил последние остатки самообладания и замолотил кулаками. Райс, прижавшись к стене, которая не давала возможности отступить, отвечал.
     Мужчина, которому помогал Райс, слишком изумился, чтобы вмешаться сразу, Боб был далеко, как и другие рабочие, Колби не мог спуститься с лесов, поэтому драка продолжалась со всей яростью, на какую способны были драчуны. Райс вначале только защищался, но, получив, сильный удар по ребрам, утратил самообладание и стал давать сдачи.
     Терол был на три года старше, на голову выше и соответственно тяжелее. Ни один из них не был опытным бойцом, но они сумели нанести несколько сильных ударов. Большинство нанес Терол: лицо его соперника оказалось на очень удобной высоте, но его ребра тоже пострадали, а однажды он был потрясен ударом в солнечное сплетение.
     Он невольно отступил и схватился руками за пораненное место. В это мгновение для Райса драка достигла высшей точки. Он не учился боксу, но даже если бы он тренировался несколько лет, он не смог бы действовать быстрее и увереннее.
     Как только Терол опустил руки, Райс выбросил вперед кулак, подкрепив его удар мышцами плеча, поясницы и ног, и ударил в нос своего противника. Это был великолепный удар, и Райс, которому нечем было гордиться в связи с этой дракой, всегда впоследствии вспоминал его с удовлетворением. Но это было все, что он мог вспомнить. Терол быстро пришел в себя и ответил сильным ударом точно в то же место. На этом драка кончилась.
     Мужчина с другими салазками пришел в себя и схватил Терола сзади. Боб, который успел спрыгнуть с лестницы и подбежать к сцене, сделал то же самое с Райсом. Драчуны не сопротивлялись, удары отрезвили их, а пауза дала возможность оценить ситуацию, и собравшаяся толпа увидела на их лицах стыд.
     Дети, составлявшие большую часть толпы, поддерживали обоих дерущихся. Но мужчины, протолкавшиеся сквозь толпу, не проявили такого энтузиазма. На лице у мистера Райса было такое выражение, которое быстро подействовало на сына.
     А на сына можно было поглядеть. Налившиеся синяки гармонировали с цветом его волос, из носа шла кровь. Синяки его противника были большей частью скрыты под рубашкой, но у него тоже шла кровь из носа. Старший Райс, остановившись перед сыном, некоторое время молча разглядывал его. Толпа стихла в ожидании. Однако мистер Райс не собирался во всеуслышание говорить все, что он думает. Через минуту он просто сказал:
     - Кеннет, вымой лицо и сотри кровь с рубашки, пока мать тебя не увидела. Поговорим позже.
     Он повернулся.
     - Чарльз, если ты пойдешь с ним и сделаешь то же самое, я буду тебе благодарен. Мне бы очень хотелось узнать, чем все это вызвано.
     Мальчики не ответили. Они двинулись к лагуне, полные стыда. Боб, Норман, Хаф пошли за ними, но не собирались говорить, пока главные участники не решат, что должно быть сказано.
     Мистер Киннэйрд знал своего сына и его друзей достаточно, чтобы догадаться о причине.
     Только это знание помогло ему сохранить спокойствие, когда он, выйдя из-за угла резервуара, столкнулся с группой.
     - У меня в "джипе" есть мыло для соленой воды, - заметил он. - Я его достану, если один из вас отнесет это лезвие мистеру Мердиту у пилы.
     Он протянул круглый предмет, который нес, Колби. Тот от неожиданности отшатнулся, но тут же пришел в себя, просунул палец в центральное отверстие лезвия и повернулся вверх по холму, а мистер Киннэйрд пошел к своей машине. Мальчики с благодарностью приняли мыло, особенно Райс, который беспокоился о реакции матери по поводу его окровавленной рубашки.
     Полчаса спустя, убрав пятна с рубашки, он беспокоился уже о кровоподтеках под глазами.
     Зубы он сохранил благодаря какому-то чуду, но Боб и Норман, оказавшие первую помощь, согласились, что пройдет немало времени, прежде чем встречные перестанут спрашивать Райса, что случилось.
     Терол в этом смысле выглядел лучше: в лицо ему попало только раз, и опухоль пройдет через день-два.
     Вся враждебность к этому времени исчезла, драчуны много раз извинялись друг перед другом, пока шла работа над их ранами. Даже Боб и Норман забавлялись, глядя, как они идут рядом навстречу мистеру Райсу.
     - Что ж, - заметил Хэй, - мы говорили Рыжему, что он напрашивается на это. Надеюсь, у него не будет больше неприятностей. От Чарли ему досталось.
     Боб кивнул.
     - Он выбрал неудачное время для своих шуток - как раз после того, как Чарли сказал, что он не едет. Он, должно быть, неважно себя чувствовал.
     - Я этого не слышал. Он сказал, почему не едет? Для меня это новость.
     - Нет, - ответил Боб.
     Он вовремя вспомнил, что не должен знать причину.
     - Для объяснений не было времени. События развивались слишком быстро. Не думаю, чтобы следовало и сейчас его расспрашивать. Может, он уже сказал Рыжему? Пойдем к ним?
     - Вряд ли от этого будет толк. К тому же я еще не установил решетку в своем бассейне: мы слишком много времени провели за починкой лодки и здесь. Что если ты займешься этим? Лодка нам не нужна, материалы здесь, и мы можем проплыть от берега.
     Боб колебался. Была хорошая возможность увидеться с доктором и испытать новую вакцину, но он не знал, как уйти от товарища. У него по-прежнему был преувеличенный страх выдать свои истинные мотивы.
     - А как же Хаф? - спросил он. - Он ушел с лезвием и еще не вернулся. Может, он тоже захочет пойти?
     - Он, наверное, нашел себе другое занятие. Если не хочешь, я пойду один. Ты идешь или будешь делать что-то другое?
     - Я вспомнил кое-что, - ответил Боб. - Нужно поглядеть.
     - Ладно. Пока.
     Хэй, не оборачиваясь, двинулся вверх по холму за все еще видимыми драчунами, а Боб, раздумывая, не заподозрил бы что Хаф, пошел по берегу к большому доку.
     Он шел медленно, так как ему о многом нужно было подумать. Но он ничего не говорил, а Охотник его не беспокоил. У чужака тоже было над чем задуматься.
     Добравшись до дока, они свернули на дорогу мимо дома Терола и вскоре дошли до дома доктора. Но тут планы Боба были нарушены: на двери висело объявление, что доктор ушел к пациенту, а когда вернется - не известно.
     Боб хорошо знал, что дверь никогда не запирается. Немного подумав, он открыл ее и прошел в кабинет. Он может подождать. Доктор скоро придет. К тому же, здесь есть книги, которые он не читал, и которые могут оказаться интересными или полезными. Боб порылся на полках, выбрал несколько книг и занялся ими.
     Работа оказалась нелегкой. Книги были узкоспециальными, предназначенными для профессионалов, и полны сложными терминами. Боб был далеко не глуп, но у него просто не было знаний, чтобы понять прочитанное. Как следствие, мысли его часто уходили далеко от печатных строк.
     Естественно, больше всего он думал о необычных событиях дня, а также о других проблемах. Он даже спросил Охотника прямо, что тот думает о вчерашнем заключении, - они с доктором считали наиболее подозрительными Хэф и Райса.
     - Я избегал критиковать твои усилия, - ответил Охотник. - Как бы ни казались неверными твои заключения, у них должны быть основания. Я предпочитаю не говорить тебе о своих мыслях относительно Райса и Хэя, а также других твоих друзей. Мне не хочется опровергать твои идеи, если они не совпадают с моими. Я могу поработать один.
     Ответ был не прямой, но Боб предположил, что Охотник с ним не согласен, он не видел причины для этого. Логика мыслей его и доктора казалась несокрушимой.
     Но он понял, что у Охотника больше знаний о том существе, которое они ищут.
     Что же в их рассуждениях неверно?
     Вообще-то прямого заключения они не достигли, они говорили лишь о вероятности. Если Охотник не согласен с этим, у него должна быть уверенность.
     - У меня нет ничего определенного, - ответил Охотник, когда Боб объяснил свою мысль детективу.
     Боб снова задумался. Он получил определенные результаты, но решил не обсуждать их с Охотником, потому что когда ему в голову пришла мысль, он услышал шаги доктора на пороге.
     Боб вскочил на ноги. Когда дверь открылась, он повернулся к вошедшему.
     - У меня новости, - сказал он. - Вы можете отпустить Чарли, да и о Рыжем можно забыть.

Глава 18

ОГРАНИЧЕНИЕ

     Доктор остановился, услышав возбужденный голос Боба. Закрыв за собой дверь, он прошел к своему креслу.
     - Рад слышать, - сказал он. - У меня тоже есть новости. Сначала расскажи ты. Охотник сам проводил проверку?
     - Нет, я. Я хочу сказать, что кое-что видел. Но я не понял сразу, что это значит. Чарли и Рыжий подрались у нового резервуара. Драка началась из-за Рыжего. Он подразнил Терола. Должно быть, Терол был у вас перед этим. Во всяком случае, оба завелись и дрались изо всех сил. У обоих синяки - у Кена роскошные фонари - и у обоих лилась кровь из носа.
     - Ты думаешь, это доказывает отсутствие существа из народа Охотника? Я думал, мы решили, что наш беглец не станет останавливать кровь, боясь выдать себя. Не вижу, что доказывает твой рассказ.
     - Вы не поняли, док. Я знаю, что порез или царапина ничего не докажут, но разве вы не видите разницы между ними и кровью из носа? Открытого пореза нет, ничего удивительного, если парня ударили, а кровь из носа не пошла. А у обоих были настоящие фонтаны. Он должен был остановить!
     Наступило молчание, доктор задумался.
     - Остается одно возражение, - сказал он наконец. - Знает ли наш друг то, что ты сказал - что удар по носу не обязательно вызывает кровотечение? Ведь он не всю жизнь провел с людьми.
     - Я подумал и об этом, - с триумфом заявил Боб. - Он не может не знать этого. Он должен знать, что может вызвать кровотечение, если он живет в теле. Я еще не спросил об этом Охотника, но разве может быть иначе? Как, Охотник?
     Он ждал ответа вначале в полной уверенности, затем с увеличивающимся сомнением.
     - Ты совершенно прав, - ответил наконец Охотник. - Я не подумал об этом раньше, но, конечно, наш друг знает, что никакого вреда от остановки кровотечения из носа не будет. У мальчиков шла кровь и после того, как вы прикладывали холодную воду и другие средства. Один ноль в твою пользу, Боб. Я готов забыть об этих двоих.
     Боб повторил эту информацию доктору Сиверу, который коротко кивнул.
     - Я также могу отвести одного кандидата, - сказал он. - Скажи, Боб, не привлекал ли твое внимание вчера Кен Мальмстром?
     - Да, немного. Он работал хуже, чем обычно, и казался странным, но я решил, что это из-за Чарли.
     - А сегодня?
     - Не знаю. Я его не видел после уроков.
     - Конечно, - сухо сказал Сивер. - Ты не должен был видеть его и в школе. После уроков у него была температура сто три градуса, когда он наконец решился сказать родителям, что плохо себя чувствует.
     - Что?
     - Твой друг лежит с малярией, и я хотел бы знать, где он ее подцепил.
     Доктор взглянул на Боба, как будто тот был лично ответственен.
     - Но ведь на острове есть москиты, - сказал молодой человек.
     Он чувствовал себя неуверенно под взглядом доктора.
     - Я знаю, хотя мы их постоянно уничтожаем. Но где они взяли малярию? Я слежу за всеми, кто навещает остров. Команда танкера - некоторые ее члены - иногда выходят на берег. Но они не в счет. Я знаю их медицинские карты. Ты достаточно долго отсутствовал, чтобы подцепить заразу, но ты не можешь быть источником, разве что Охотник для забавы сохраняет болезнь в твоей крови.
     - Это вирусная болезнь? - спросил Охотник.
     - Нет. Ее вызывает микроорганизм, простейшее. Вот...
     Доктор отыскал книгу с нужными фотографиями.
     - Посмотри, Охотник, нет ли чего-либо подобного в крови Роберта?
     Ответ последовал быстро.
     - Сейчас нет, но я могу вспомнить все микроорганизмы, которые я уничтожил месяцы назад. Вы должны вспомнить, были ли у него раньше симптомы. В образцах вашей крови много существ, слегка похожих на сфотографированные здесь, как я вчера заметил, но по этим картинкам я не могу утверждать, что они те же самые. Я был бы рад помочь вам более активно, если бы не моя проблема.
     - Боб, - сказал доктор, когда это было передано, - если ты не будешь держаться своего друга, когда он покончит со своей проблемой, и сам не станешь медиком, ты будешь предателем нашей цивилизации. Однако пока к нашим проблемам это не относится. Мне не нравятся твои намеки, Охотник, но я не отрицаю такой возможности и все проверю. Это моя работа. Но я говорю, что твой друг не может быть в теле Мальмстрома. То, что ты говорил о кровотечении из носа, вдвойне относится к болезням, вызванным бактериями. Нельзя подозревать человека за то, что он не заболел, и наш беженец должен об этом знать.
     Они молча согласились с этим. Молчание грозило затянуться. Боб нарушил его, сказав:
     - Из нашего списка подозреваемых остаются Норман и Хаф. Я бы голосовал за Норма. Теперь я не так уверен.
     - Почему?
     Мальчик повторил слова Охотника, сказанные несколько минут назад. Доктор пожал плечами.
     - Если у тебя есть свои идеи, и ты нам о них не говоришь, Охотник, мы должны действовать в соответствии со своими, - сказал он.
     - Именно этого я и хочу, - ответил детектив. - Это неверно. Мы в вашем мире, среди вашего народа. Я сам буду проверять свои идеи, с вашей помощью, если понадобится, но я хочу, чтобы вы делали то же самое с вашими, а вы не будете, если слишком прислушаетесь к моему мнению.
     - Хорошая мысль, - согласился Сивер. - Ну, ладно, в настоящее время у меня те же мысли, что и у Боба. Ты должен, не откладывая, лично проверить Нормана Хэя. Другой кандидат из нашего списка всегда казался наименее вероятным. Если бы это был детективный роман, я бы посоветовал тебе заняться им. Роберт сможет отнести тебя к дому Хэя, и ты сможешь проверить сегодня ночью.
     - Вы забыли собственный аргумент - что я должен быть готов к действиям, когда обнаружу нашего друга, - ответил детектив. - Мне кажется, лучше продолжить испытание вакцин, а ты Роберт, и я будем держать глаза открытыми.
     - Будь я проклят, если из-за этого позволю распространиться эпидемии малярии, - сказал доктор. - Однако, ты прав. Попробуем другую вакцину. И не говори, что тебе нравится вкус. Это слишком дорого для лакомства.
     Он принялся за работу.
     - Кстати, разве Норман не был одним из зайцев?
     Он поднял голову от шприца.
     - Как это объяснить?
     - Был, - ответил Боб, - но я не могу сказать, как это объяснить. Идея принадлежала Рыжему, но в последнюю минуту он увильнул.
     Сивер задумчиво взял шприц.
     - Может, эта штука была у Терола, а потом перешла к Хэю. Они спали близко друг к другу на корабле.
     - Зачем ему переходить?
     - Он мог решить, что у Хэя больше шансов выйти на берег. Помнишь, Норман хотел посмотреть музей на Таити?
     - Это значит, что он был с Чарли достаточно долго, чтобы понимать по-английски. Это значит также, что в интересе Нормана к биологии нет ничего необычного, поскольку он возник до появления чужака, - сказал Боб.
     Доктор вынужден был признать это.
     - Ладно, - сказал он, - это была просто мысль. Я никогда не утверждал, что у меня есть доказательства. Жаль, что мы не можем найти нужную вакцину. Эта малярия дала мне повод ввести ее всем, если бы ее у меня оказалось достаточно.
     - Пока вы ее не нашли, - доложил в этот момент Охотник.
     Доктор скорчил гримасу.
     - Вероятно, и не найдем. Твой организм слишком отличается от земных. Я хотел бы послушать твои идеи.
     - Я обсуждал свои идеи с Бобом раньше, - ответил Охотник, - и следовал за ними. К несчастью, они ведут к такому широкому полю возможностей, что я боюсь начать проверять их. Я бы предпочел сначала проверить ваши идеи.
     - Что ты с ним обсуждал? - спросил доктор мальчика. - Как раз время узнать, что есть еще ниточки.
     - Не думаю, что они есть.
     Боб нахмурился.
     - Я помню, мы обсуждали с Охотником метод поиска: догадаться о возможных действиях нашей добычи и искать свидетельств в этих направлениях. Мы делали это и нашли щиток генератора. Мне кажется, что мы все еще делаем это.
     - Мне тоже. Что ж, если Охотник хочет, чтобы мы вначале истощили свои идеи, придется делать это. Его причины очевидны. Только непонятно относительно слишком большого поля. Это не причина, чтобы не начинать проверку.
     - Я уже начал, - возразил Охотник. - Просто я не вижу необходимости отвлекать вас. Я очень хочу внимательней приглядеться к Хэю и Колби. И я никогда не считал очень вероятным Райса.
     - Почему?
     - Ты говоришь, что Он был беспомощен достаточно долго и в нужном месте, чтобы наша добыча воспользовалась этим. Я думаю, однако, что наш друг никогда не войдет в тело того, кто находится в опасности, в какой находился в тот момент Райс.
     - Для него это не опасно.
     - Конечно. Но какая для него польза в утонувшем хозяине? Я не удивлен, что твой рыжеволосый друг доказал свою невиновность, или незараженность, как сказал бы доктор Сивер.
     - Хорошо. Проверим двоих как можно быстрее, чтобы по-настоящему приняться за работу, - сказал доктор. - Но мне это кажется нелогичным.
     Боб чувствовал то же самое, но у него развилась большая вера в Охотника - за исключением одного пункта, он больше не делал попыток поколебать решение чужака и вышел из кабинета доктора на послеполуденный солнцепек. Следовало отыскать Хэя и Колби и следить за ними. Это пока все, что он может сделать.
     Он оставил их у резервуара. Они все еще могли быть там. Во всяком случае там его велосипед, придется идти за ним, а там он узнает, где его друзья.
     Проходя мимо дома Терола, он увидел в саду за работой Чарльза и помахал ему.
     Полинезиец, по-видимому, восстановил свое хорошее настроение. Боб вспомнил, что еще не было разговора о том, чтобы отпустить Чарльза. Он надеялся, что доктор об этом не забудет. Сейчас уже не было необходимости задерживать его на острове.
     Велосипед лежал там, где он его оставил, велосипеды других ребят исчезли.
     Где же они могут быть?
     Он вспомнил о желании Хэя поработать над своим бассейном и решил, что это не менее вероятно, чем остальное, поэтому он сел на велосипед и поехал обратно по дороге. У дома доктора он свернул в сторону, чтоб