Мне это не нравится, потому что я знаю, как ему хочется уплыть, но я могу задержать его на острове для наблюдения до следующего посещения корабля, если потребуется. Это даст нам десять дней, и если мы будем испытывать по два препарата в день, очень возможно, что мы что-нибудь найдем. Начнем с антибиотиков, потому что вакцины очень специфичны в своих симпатиях и антипатиях.
     - Очень хорошо, если ты согласен, Боб, - сказал Охотник. - Жаль, что мы не сделали вас союзником раньше, доктор. Начнем немедленно?
     - Конечно, - ответил Боб.
     Он сел, и доктор, набросил ему на колени простыню.
     - Не знаю, нужно ли тебе снимать обувь, - сказал он.
     Он потер руку Боба спиртом.
     - Насколько я знаю, твой друг сможет уйти и так. Готово?
     Боб кивнул. Сивер прижал шприц к руке и нажал. Мальчик смотрел на стену, ожидая ответа Охотника.
     - Для меня это просто еще один вид протеиновой молекулы, - наконец ответил Охотник. - Спроси доктора, можно ли мне их съесть или оставить в твоей системе.
     Боб передал сообщение.
     - Неважно, - ответил доктор. - Но если он оставит вакцину и расскажет мне, как она действует на твои клетки, он сделает мне большое одолжение. Мы считаем ее безвредной. Ну, что же, сегодня, вероятно, больше пробовать не стоит. Можешь вернуться к своим друзьям. Держи глаза открытыми. Терол не единственный подозреваемый.
     Мальчики по-прежнему были на строительной площадке: Боб все время следил за дорогой, чтобы быть уверенным в этом.
     Нога его заболела, когда он садился на велосипед. Боб с усмешкой понял, что доктор совершенно забыл о его ране. Он хотел бы и сам забыть. Поездка была недолгой, и он с удовлетворением увидел большую груду необходимых материалов слева, где были оставлены велосипеды.
     Оставив там свой, он отправился на поиски друзей.
     Как оказалось, четверо друзей временно прекратили поиски материалов. Они находились выше по холму на вершине стены, за заливкой которой следил Боб. Бетон застыл, и мальчики смотрели на его ровную поверхность. Боб, присоединившись к ним, заметил, что они следят за группой мужчин на дне, возившихся с каким-то странными аппаратами. Все они были в противогазах, а в руководителе можно было узнать отца Мальмстрома. Они группировались вокруг насоса, соединявшегося с гибким шлангом с цистерной, полной жидкости.
     Один из мужчин разбрызгивал эту жидкость по бетону, остальные следовали за ним с паяльными лампами.
     Мальчики представляли себе, что происходит: многие бактерии, использовавшиеся на острове, производили исключительно едкие вещества либо как промежуточный, либо как конечный продукт. На стены наносилась защитная оболочка от них. Она состояла из фторсодержащего пластика, открытого несколько лет назад как побочный продукт в исследовательских работах по разделению изотопов урана. Он смешивался в цистерне с веществом, подавлявшим рост, и полимеризовался в стеклянистую глазурь сразу, как только его прогревали. Пары от этого вещества очень вредны, поэтому мужчины и работали в противогазах.
     До мальчиков, находившихся в тридцати футах над ними, изредка доносились облачка пара. Охотник не распознал опасности, зато распознал кое-что другое.
     - Вначале чуть не поджарился живьем, потом это. Ты не очень думаешь, что с тобой случится, а?
     Все удивленно повернулись и увидели высокую фигуру отца Боба. В последний раз они видели его на дне резервуара, он был там чем-то занят.
     Никто не заметил, как он поднялся наверх.
     - Как вы думаете, зачем им противогазы? Лучше идите со мной. Может, тут и безопасно, но зачем рисковать?
     Он повернулся и пошел вдоль стены, и мальчики молча последовали за ним.
     В конце законченной секции мистер Киннэйрд указал им на длинный угол участка.
     - Я приду туда через несколько минут. Мне нужно съездить домой, и если вы погрузите в "джип" вашу добычу, я отвезу ее к ручью.
     Он смотрел, как мальчишки бегом устремились вниз по холму.
     Потом он надел рубашку, спрятанную у одной из пил, и пошел к машине. Там его ждал только сын, остальные пошли за материалами.
     Погрузка быстро закончилась. Мальчики переносили меньшие куски, а мистер Киннэйрд за один раз перетащил доски. Затем в сопровождении пяти велосипедов он двинулся по дороге.
     Мальчики, конечно, устроили гонку, но расстояние было небольшим, в конце их разделяло немного ярдов, и даже "джипу" ждать пришлось недолго.
     Мистер Киннэйрд, видя, как мальчики сбросили обувь и закатили брюки, последовал их примеру, взял доски и зашлепал за ними вниз по ручью к сцене действия.
     Осмотрев скелет лодки, он сделал несколько конструктивных замечаний и вернулся тем же путем.
     - Вы, парни, как будто обучаете комаров вокруг себя, кидаться на посторонних, - заметил он.
     Мальчики ответили в том же духе, и принялись за работу.
     Они делали частые перерывы, чтобы покупаться, и во время одного из таких перерывов Охотник узнал, почему люди избегают медуз. Боб однажды не сумел этого сделать, и его гость тут же познакомился с ядовитыми клетками. Он блокировал распространение яда не потому, что его Хозяин должен был научиться заботиться о себе, а в полусентиментальных воспоминаниях об ошибках, допущенных в первый день пребывания на Земле. Он чувствовал, что платит за знания.
     Несмотря на частые перерывы, в первый же час было сделано немало. Затем показалась вторая лодка. В ней к величайшему интересу детектива и его Хозяина, находился Чарльз Терол.
     - Привет, засоня! - буйно встретил его Райс.
     Он размахивал пилой.
     - В последний раз осматриваешь остров?
     Терол взглянул на него не слишком дружелюбно.
     - Жаль, что твой врожденный сигнал опасности не вырос у тебя и на языке, - заметил он. - Что, парни, опять что-то с лодкой? Как будто вы, ее уже чинили.
     Четыре глотки начали объяснять ему происшедшее. Райс молчал. Посетитель взглянул на него в конце рассказа со злорадным выражением. Ничто не могло яснее передать его мысли. Отношения между ними оставались напряженными все полчаса, пока Терол не отплыл.
     За эти полчаса было много разговоров и мало работы. Терол подробно рассказывал о своем будущем, время от времени Хэй и изредка Колби вставляли замечания.
     Боб, знавший о намерении доктора, говорил мало, большую часть времени он напоминал себе, что это в интересах самого Терола.
     Райс по-прежнему молчал, и даже Мальмстром был молчаливее обычного. Боб отнес это за счет того, что Мальмстром был всегда ближе к Теролу и не хотел, чтобы его друг уезжал. Разумеется, когда Терол сел в лодку, Мальмстром сел с ним, попросив Колби отвести его велосипед, оставленный в кустах у ручья.
     - Чарли хочет встретиться с баржей и на буксире объехать поля. Он хочет повидаться с парнями на барже, а потом пойдем к новому резервуару на холме. Я пойду с ним, а оттуда пешком доберусь домой.
     Колби кивнул, и лодка Терола устремилась в лагуну наперерез очистительной барже, которая совершала один из своих периодических рейсов. Остальные молча смотрели ей вслед.
     - Его забавно разыгрывать. Мне жаль, что он уплывает, - сказал наконец Райс. - Впрочем, он часто будет приезжать. Вернемся к лодке?
     Все согласились, но прежнего энтузиазма не было. Некоторое время они работали, потом искупались и наконец поразили родителей, явившись домой задолго до ужина.
     Боб, вместо того, чтобы приняться за уроки, после ужина вышел снова. На вопрос матери он ответил, что сходит в деревню. В сущности это было правдой. Ему не хотелось беспокоить родителей, сказав, что он идет к доктору Сиверсу.
     Доктор сказал, что следующую вакцину можно будет испытать завтра, а у Боба не было никаких срочных сообщений или вопросов, но он чувствовал смутное беспокойство и не мог понять, из-за чего.
     Охотник, несомненно, был хорошим и достойным доверия другом, но с ним не всегда можно было разговаривать, а Боб просто хотел поговорить.
     Доктор встретил его с некоторым удивлением.
     - Добрый вечер, Боб. Не терпится испытать новую вакцину? Или просто поболтать захотелось? В любом случае входи.
     Он закрыл дверь за своим юным гостем и пригласил его сесть.
     - Я точно не знаю, сэр, вернее, знаю отчасти. Эта штука, что мы собираемся проделать с Терелом. У нас серьезная причина, да и вреда ему не будет, но все же я себя неважно чувствую.
     - Я знаю. Мне тоже это не нравится. Ты знаешь, мне придется солгать, а я к этому не привык. Когда я ставлю неверный диагноз, это честная ошибка.
     Он сухо улыбнулся.
     - Но альтернативы я не вижу, и думаю дурного мы не делаем. Ты должен это понимать. Это все?
     - Нет. Но не могу вам сказать, в чем дело. Просто беспокоюсь.
     - Это вполне естественно. Ты в сложной ситуации. Больше, чем я, а я это тоже чувствую. Но, возможно, ты видел что-то важное, но не можешь вспомнить, что-то имеющее отношение к нашей проблеме. Ты обдумал все, что с тобой произошло?
     - И не только это, но все, что произошло с осени.
     - Только обдумал или обсудил со своим другом?
     - Главным образом думал.
     - Может быть, стоит обсудить. Часто это помогает привести мысли в порядок. Можем по крайней мере обсудить свидетельства против твоих друзей. О Тероле мы уже говорили. Единственные факты против него - он спал возле рифа и был в доке, когда ты упал. К тому же у нас относительно него уже есть план действий. Ты упомянул небольшой факт в пользу Мальмстрома, когда он порезался о шипы. Есть еще что-нибудь за или против него? Он, например, не спал возле рифа?
     - Мы все спали на берегу в тот день, когда появился Охотник. Кстати, Коротышки в тот день не было. Но это неважно. Я говорил вам, как мы нашли кусок корабля. Это в миле от берега, и Охотник сказал, что нужно много времени, чтобы этот обломок дотащить до берега.
     Боб помолчал.
     - Единственное, что я могу добавить: Коротышка оставил нас и отправился сегодня с Чарли. Они всегда были друзьями, так что тут ничего особенного нет.
     Доктор кивнул.
     - Да, должен согласиться, что все это либо несущественно, либо говорит в пользу молодого Мальмстрома. А как насчет рыжеволосого - Кена Райса?
     - То же самое. Он был у рифа и в доке. Я не видел его порезов, так что... Минутку. Он сильно ушиб ногу куском коралла. Но он был в обуви - мы ее всегда там надеваем - так что не порезался. А синяк, вероятно значит столько же, сколько и царапины Коротышки.
     - Когда это случилось? Ты мне ничего не говорил.
     - На рифе, как раз тогда, когда мы нашли оболочку генератора, в том самом месте. Я должен был подумать об этом.
     Он подробно рассказал о случившемся.
     - Мы конечно, молчим об этом. Он ведь чуть не утонул!
     - Интересно. Охотник, не объяснишь ли нам, почему ты особо подозреваешь, тех, кто спал в районе внешнего рифа?
     Охотник видел, к чему ведет доктор, но ответил на вопрос.
     - Он, должно быть, добрался до берега где-то на рифе. Он не мог воспользоваться человеком, увидевшим его вначале, и, конечно, он должен заботиться о тайне и не будет входить в тело разумного существа, невзирая на возражения. Конечно, ужас Хозяина - для него ничто, но он не захочет, чтобы об этом стало известно, скажем, медику. Я думаю, доктор, если бы комок желе прилип к одному из жителей острова и просочился сквозь кожу, вы очень скоро услышали бы об этом.
     Доктор кивнул.
     - Я так и думал. Но мне пришло в голову, что юный Райс вполне мог стать объектом нападения, не подозревая об этом, пока его нога была захвачена под водой. Естественный страх, возбуждение, боль от куска коралла - все это сделало бы нападение незаметным.
     - Вполне вероятно, - согласился Охотник.
     Боб, как и раньше, передал эту реплику, но продолжил от себя:
     - Нельзя иметь и то, и другое. Если это существо только тогда вошло в тело Райса, оно не может иметь ничего общего с происшествием в доке. Во-первых, ему, как и Охотнику, понадобится несколько дней, чтобы освоиться, во-вторых, у него не будет причин: он не может заподозрить, что Охотник во мне.
     - Верно, Боб. Но происшествие в доке вполне могло быть случайностью. В конце концов все, что происходило с тобой и твоими друзьями, не могло быть подстроено. Я знаю вас с рождения, и если бы кто-нибудь раньше спросил меня, я бы не удивился всему случившему с вами. Ты знаешь, порезы, ушибы и синяки случаются ежедневно.
     Боб вынужден был с этим согласиться.
     - Сломал лодку на этот раз Кен, но я не вижу, как это может быть связано с нашим делом, - сказал он.
     - Я тоже, но мы это запомним. Итак, пока что больше всего оснований подозревать юного Райса. Ну, а остальные? Норман Хэй, например? Я думал о нем после твоего рассказа.
     - Что именно?
     - Я не лишен мозгов, и теперь вижу, зачем тебе тогда понадобилась информация о вирусах. Мне пришло в голову, что у Хэя мог быть аналогичный мотив. Помнишь, он взял книгу, которую я хотел дать тебе? Конечно, его неожиданный интерес к биологии может быть вполне естественным, а может быть таким же притворным, как твой.
     Боб кивнул.
     - Это мысль. У него было достаточно возможностей. Он часто бывал на рифе, работая над своим бассейном. Не знаю, дремал ли он там, но это вполне возможно. Он также охотно пошел со мной в воду, когда мы думали, что там может быть какая-то болезнь.
     Доктор вопросительно поднял брови, и Боб рассказал о происшествии.
     - Боб, - сказал доктор, когда мальчик кончил, - готов поклясться, что ты мог бы решить проблему, если бы сумел оценить всю имеющуюся у тебя информацию. Очень интересно. Это означало бы, что Норман общается со своим гостем, как ты с Охотником, Это существо вполне могло изложить выдуманную историю и привлечь симпатии Хэя.
     Именно в этот момент доктору Сиверу пришла в голову мысль, что и Охотник мог поступить так же. Подобно Бобу, он решил при первой же возможности проверить эту мысль.
     - Я полагаю Норман, как и все остальные, был в это время в доке, так что в этой возможности он уравнен с ними, - продолжал доктор, без заметной паузы. - Можешь ты вспомнить еще что-нибудь о нем, за или против? Не можешь? Ладно, значит, остается еще Хаф Колби, хотя мы не должны забывать, что на острове есть еще много других, которые работают или бывают на рифе.
     - Рабочих можно не считать, - настаивал Боб, - а из детей никто не играет так близко, как мы, по крайней мере, на этой стороне острова.
     - Ну, хорошо. А все же как насчет Колби? Я его плохо знаю. Не думаю, чтобы я обменялся с ним больше чем двумя словами. Он не болел, и я не помню, что бы занимался им после прививок.
     - Похоже, с Хафом все в порядке, - ответил Боб. - Мы слышали больше двух слов, но ненамного. Он мало разговаривает и всегда держится на втором плане, но соображает он быстро. Он бросился за ведром для головы рыжего друга раньше, чем кто-нибудь понял, что происходит. Он, конечно, был на доке, но больше я ничего не могу вспомнить. Неудивительно: он из тех, о ком не часто думаешь, хотя он хороший парень.
     - Что ж, надо подумать о Райсе и Хэе и поработать над Теролом. Не знаю, перестанешь ли ты беспокоиться, Боб, но я по крайней мере многое узнал. Если вспомнишь еще что-нибудь, приходи. Я не думал, увидеться с тобой сегодня, но прошло уже несколько часов. Вероятно, вакцина уже выведена из твоего организма. Хочешь попробовать еще одну?
     Боб хотел. Повторились дневные приготовления.
     Результат был тот же самый, только Охотник сообщил, что новая вакцина "вкуснее" предыдущей.

Глава 17

ССОРА

     В среду утром Боб рано вышел из дома и еще до школы испытал новую вакцину. Он не знал, когда Терол придет за прививками, и не хотел с ним встречаться, поэтому он не стал задерживаться в кабинете доктора. Уроки шли, как обычно. Мальчики решили временно оставить работу над лодкой и еще раз посетить новый резервуар.
     Мальмстром оказался исключением: он исчез, не сообщил о своих планах, и Боб с любопытством смотрел, как он уходит.
     Он испытывал искушение пойти следом, но законной причины для этого не было, и во всяком случае Райс и Хэй стояли выше в списке подозреваемых.
     Строительство, как казалось, шло не так быстро. Стены, для которых возводилась опалубка, не только не подпирались с одной стороны холмом, но и начинались в пятнадцати футах от поверхности в северном конце резервуара. Это означало необходимость установления длинных диагональных распорок, подходящего материала не было, его нужно было готовить.
     Склон холма означал также, что все распорки будут разной длины, и мистер Киннэйрд бегал от стен к пилам и обратно с логарифмической линейкой и стальной лентой.
     Тяжелые доски продвигались от штабеля к пилам и оттуда к стенам. Боб, более или менее равнодушный к занозам, и Колби, выпросивший пару рабочих рукавиц, некоторое время помогали.
     Хэй и Райс, вооружившись гаечными ключами, сумели получить разрешение на затягивание болтов в конвейере, шедшем от миксеров к опалубке. Конвейер располагался на лесах, и по большей части высоко над землей. Мальчики не боялись высоты, а некоторые мужчины боялись.
     Леса были прочными, и риск упасть сводился к минимуму.
     Покрытие законченной южной стены продолжалось, и мальчикам не разрешалось туда подходить, но Бобу однажды разрешили съездить в док и наполнить цистерну фтористой глазурью.
     Материал нельзя было долго держать поблизости от работы, так как он имел тенденцию полимеризоваться при обычной температуре. Запасы были сосредоточены в холодильнике вблизи небольшой крекинг-фабрики. Путь занимал две-три минуты, но Бобу пришлось ждать с полчаса, пока цистерну очистят и заполнят заново: нельзя было оставлять в ней остатки. Никакой растворитель не справился бы с пластмассой, если она затвердеет, вначале растворился бы металл в цистерне.
     Вернувшись, Боб не застал у резервуара Райса, тот держался незаметно и подносил палки, которыми впритык соединяли распорки.
     - Я уронил болт и чуть не попал отцу по голове. Тот велел мне спуститься, пока я кого-нибудь не убил. Он велел мне или работать здесь внизу, или убираться вообще. Он сказал, что если я и здесь на кого-нибудь что-то уроню, он сдается. Интересно, что он бы сказал, если бы сорвались все те салазки.
     - Если бы оказался на их пути, то ни слова. Лучше закрепи их. Это слишком опасно для забавы.
     - Ты прав.
     Райс перестал пилить и занялся салазками, а Боб осмотрелся в поисках интересного. Некоторое время он держал для отца конец стальной ленты, потом ему строго-настрого запретили таскать стофунтовые мешки с цементом к миксерам. В конце концом он с легкой лесенкой и спиртовым уровнем стал проверять положение каждой секции, прежде чем будут закреплены распорки.
     Работа оказалась достаточно важной - он чувствовал удовлетворение, легкой - он мог ее выполнять, и безопасной - отец не беспокоился.
     Поработав некоторое время, он вдруг вспомнил, что должен был после школы увидеться с доктором и испытать новую вакцину. Теперь, когда он застрял здесь, как и большинству заговорщиков, ему не пришло в голову, что ему не нужно объяснять свои поступки.
     Поэтому он продолжал работать, стараясь выдумать причину, чтобы уйти, не вызывая подозрений. Взрослые могли не заметить, но оставались его друзья, даже если и они не заметят, вокруг крутилось множество детворы, которая, конечно, захочет знать, куда он идет.
     Его размышления прервал Колби, все еще работавший на транспортере и оказавшийся как раз над его головой.
     - Вон идет Чарли. Один. Я думал, Коротышка пошел ему навстречу.
     Боб взглянул на дорогу и увидел, что Хаф прав. Терол медленно поднимался к резервуару.
     Выражение его лица трудно было рассмотреть на расстоянии, но Боб понял по его движениям и походке, что Терол виделся с доктором. Лицо Боба застыло, он почувствовал угрызения совести, он даже подумал, не уйти ли ему пока подальше, но сдержался и остался на месте, наблюдая.
     Теперь Терол был близко. Лицо его было лишено всякого выражения, что само по себе противоречило его обычно хорошему настроению.
     Он