ак если бы никогда этого не видел. Вдобавок -  пришел  за
хвостом верблюда.
   - А при чем здесь верблюд? В пророчествах вроде было сказано  по-дру-
гому.
   - По-другому... Синедрион еще когда постановил, что пророчества  надо
толковать расширительно. Иначе мы далеко не уедем. Вон  Безумный  Пророк
явился, как полагается, - на ослице, с осленком в поводу, а что толку? В
результате в Европе до сих пор приходится воевать с франками,  готами  и
прочими его последователями. Может, ты сам из таких? Нет? Смотри. И  во-
обще: в пророчестве о ком говорится? О животном. Этот самый Лейб  с  кем
пришел? С животным.
   - Но ведь не с ослицей, а наоборот, с верблюдом.
   - В Синедрионе сказали, что верблюд даже лучше ослицы.  И  все,  отс-
таньте от меня, больше ничего не знаю.
   - А где Он поселился?
   - Слушайте, вы отойдете или что? Семочка, дорогой,  выйди  из  лавки,
возьми свою дубинку и объясни этим мишугоэм насчет Мессии, чтобы мало не
показалось. Так их, Семочка, и проверь, не остались ли у них еще  вопро-
сы, и ответь на все. Не гони их далеко, Сема, гони  их  к  Соне,  передо
мной они все утро стояли, теперь пусть она  на  них  порадуется.  И  мне
слышно будет, о чем они там болтают.
   - Его приютил Бар-Раббан, ученый человек. Знает наизусть  Пятикнижие,
наблюдает за звездами, снимает сглаз. Его уже три раза за колдовство хо-
тели камнями побить, но в городе булыжников не нашли - как раз все нака-
нуне истратили, а за стены лень было идти.
   - Ну и как Он, скоро будет народ учить?
   - Бар-Раббан обещает - вот-вот. Пока Он его расспрашивает, проверяет,
должно быть, все ли Его народ воспринимает правильно.
   - Говорят, там полон дом книжников, фарисеев, учителей Закона, и  Он,
хотя и молод, беседует с ними на равных. Он их не понимает, они - Его.

   Бар-Раббан особенно охотно говорил об истории Великого Израиля. Перед
Куперовским вставали картины победоносной войны,  которую  вел  Израиль,
сокрушая Римскую империю. Вначале, насколько мог судить  Лева,  решающую
роль сыграли фанатизм небольшой иудейской армии и недооценка ее сил про-
тивником. В дальнейшем один  из  римских  императоров,  страдавший  нас-
ледственным идиотизмом и тяжелыми запоями, принял иудаизм  сам  и  начал
повсеместно внедрять его среди подданных. После этого основное  значение
приобрели диверсионные операции по кормлению  войск  противника  трефным
мясом и неосвященной мацой, а  также  рейды  по  тылам  врага  террорис-
тов-пророков, призывающих покаяться в грехах и уйти от мира. А по Среди-
земному морю плыли в океан тысячи единиц крайней плоти - император лично
руководил актами обрезания и сам в оных охотно участвовал, но, как чело-
век предусмотрительный, резал с большим запасом, что привело к  уменьше-
нию населения империи и стало еще одной причиной ее падения. Над  облом-
ками Рима взвилось белое знамя с шестиконечной звездой и  семисвечником.
По всей бывшей империи сокрушались языческие идолы - новая  господствую-
щая религия запрещала изображения человека. И лишь для громадных  фалли-
ческих символов почему-то было сделано исключение,  но  скульптуры  были
тщательно обтесаны и теперь, по разъяснению Верховного Синедриона и лич-
но Ирода Шестнадцатого, символизировали торжество наступающего иудейско-
го духа над любым другим. По всему Великому Израилю открывались хедеры и
синагоги, школы канторов и клубы каббалистов, ссудные лавки и мастерские
по изготовлению париков и филоктерий. И вот здесь возникла одна  сущест-
венная трудность. Евреев она не касалась, но в бывшей  империи  жили,  к
сожалению, не только - и не столько - евреи, и  вот  теперь  двунадесять
языков тщетно ломали языки в попытках внятно вознести молитвы вездесуще-
му Яхве. Что-то надо было делать, и по постановлению Верховного Синедри-
она лучшие ученые страны на основе иврита, латыни и ряда ее  производных
и диалектов создали новый язык, который, несмотря на иные причины и дру-
гое время возникновения, поразительно напоминал, практически тождествен-
но совпадал с известным нам идишем. Когда члены Синедриона и царь  озна-
комились с произведением, они были потрясены тем, что кучка  высоколобых
сотворила с великим языком Авраама, Моисея и Иисуса Навина, и приговори-
ли осквернителей к побиванию камнями, но было  уже  поздно.  Порожденный
нечестивцами идиш проник в народ и победоносно зашагал по Царству  Изра-
ильскому, и вскоре даже фарисеи и книжники практически позабыли иврит, и
последний сохранился как международный язык лишь в науке, то есть в  той
среде, которая как раз и выпустила джинна из бутылки.
   Однако, даже став великим и решив вопрос со смешением языков, Израиль
не мог почивать на лаврах, дабы злокозненные змеи, драконы и прочие  га-
ды, то есть добрые соседи еврейского государства, не сожрали его. На за-
паде - в Галлии, Британии и Испании - шумели и рвались в бой  последова-
тели Безумного Пророка, казненного в Иудее за кощунство  три  сотни  лет
назад теми же римлянами с подачи тогдашнего  Синедриона.  И  сколько  ни
объясняли израильские послы и газеты так называемым "христианам", что  и
Безумный Пророк, и его гонители были иудеями, и, стало быть, вся эта ис-
тория - чисто внутреннее еврейское дело, - не помогало, и на западе про-
должали потрясать мечами и кричать про освобождение Гроба Господня, хотя
каждый, кто хоть немного разбирается в климатических  условиях  Иудеи  и
тамошних обрядах захоронения, понял бы, что какой уж там  гроб  и  какие
останки...
   На востоке еще со времен Самсона никак не могли успокоиться филистим-
ляне. У их претензий никакой идейной подкладки не  было,  они  просто  и
бесхитростно рвались в бой за новыми землями, деньгами, вещами и  женщи-
нами.
   Израиль воевал и с теми, и с другими и - естественно - ждал  Помазан-
ника, готовый узнать Его с первого взгляда, что-бы - в отличие от  прош-
лых раз - не ошибиться, и горе самозванцу - побивание камнями  никто  не
отменял. Куперовский прекрасно понимал ситуацию и изо всех  сил  пытался
объяснить, что он - вовсе не Мессия, даже не претендует и не считает се-
бя достойным. Ему не верили, тщательно записывали речи для будущих  свя-
щенных книг, исправно исцелялись, едва дотронувшись до его джинсов,  мо-
лили о пророчествах, которых сами же потом пугались и  по-детски  обижа-
лись, и просили чудес, чудес и еще раз чудес. Впрочем, и Куперовский был
настойчив, и в конце концов, чтобы разобраться с этим  вопросом  оконча-
тельно, был созван Верховный Синедрион. Обсуждение было длительным,  мо-
нотонным и тягучим, как жвачка. Выступающие цитировали Пятикнижие и про-
роков (причем на не понятном Леве иврите), воздевали  в  отчаянии  руки,
неоднократно, прервав речь, шепотом молились, пытались давить на чувство
долга, совесть и патриотизм Левы, взывать к его честолюбию, намекали  на
напряженную международную обстановку, на неизбежный скандал. Куперовский
был тверд, как краеугольный камень, и так же непоколебим. Когда же  под-
ряд три оратора неизвестно почему назвали его Эммануилом - а он  терпеть
не мог этого имени - Левушка взорвался и наговорил  всем  присутствующим
массу неприятных вещей, к тому же заявив, что если бы он был  Помазанни-
ком, то лично изгнал бы из храма и их, и их родственников, и потомков до
двадцать седьмого колена. Почему именно до двадцать седьмого, он затруд-
нялся объяснить, но в продолжение спича несколько раз возвращался к это-
му числу и очень на нем настаивал. Члены Синедриона были уязвлены в сво-
их лучших чувствах, и, таким образом, Левина речь решила дело. Встал са-
мый седовласый, пейсатый, носатый и почтенный из всех и, важно  поглажи-
вая бороду двумя руками (жест весьма величественный; чувствовалось,  что
он часами репетировал его дома перед зеркалом), провозгласил:
   - Коллеги! Мы собрались на это заседание, чтобы в обстановке  свобод-
ной научной дискуссии выяснить сущность и  природу,  так  сказать,  при-
сутствующего здесь Льва. Льва, так сказать, и льва. Я бы  еще  сказал  -
аппетиты Льва. Хе-хе-хе, хи-хи-хи. Но вернемся к сути обсуждаемой  проб-
лемы. В чем же она состоит? В том, так сказать, Помазанник он или не По-
мазанник. Вопрос не так прост, как может показаться наиболее  нетерпели-
вым из нас. Если он Помазанник, то следует его обрести, вознести и,  так
сказать, правильно  преподнести.  Однако  совершить  оное  без  согласия
субъекта достаточно трудно и не вполне разумно. С другой стороны, вспом-
ним небезызвестный случай Безумного Пророка. Тогда некоторые горячие го-
ловы тоже поторопились, так сказать, поднять его на  щит,  взбаламутили,
так сказать, сограждан и в результате пришлось привлечь римский меч и  -
прости, Господи! - крест. Если бы в дальнейшем вышеупомянутые беспорядки
не привели к росту, так сказать, национального  самосознания,  единению,
так сказать, народа и, в конечном счете, к  преобразованию  Израильского
царства в его нынешнее состояние, то всю эту историю следовало  бы  счи-
тать весьма и весьма печальной и подрывающей, так сказать, здоровый  оп-
тимизм. Однако в ней есть и немало поучительного. В частности, она  ука-
зывает на второй вариант решения возникшей проблемы. Естественно, в  ны-
нешние гуманные времена, далекие от первобытной дикости периода  пресло-
вутой, извините за выражение, Империи, и речи быть не может о -  прости,
Господи! - кресте. Однако народная, так сказать, традиция побивания кам-
нями не может быть, безусловно, списана в архив. Прошедшие здесь прения,
на первый взгляд, заставляют нас склониться именно к этому варианту.  Но
из любой дилеммы есть, дорогие коллеги, три  выхода:  первый,  второй  и
третий, запасной. Вот его-то я и хочу предложить  вашему  благосклонному
вниманию.  Учитывая,  что  уважаемый  абитуриент  наотрез   отказывается
объявить себя Помазанником, совершить это нашим волевым решением было бы
ошибкой, способной привести к смятению умов, неразберихе и хаосу. С дру-
гой стороны, второй способ действий настораживает  своей,  так  сказать,
необратимостью. Однако есть и еще один вариант, соединяющий в себе  дос-
тоинства первых двух и свободный от их недостатков. Мы вполне можем про-
возгласить нашего дорогого гостя великим, так сказать, пророком. Это нас
ни к чему не обязывает и одновременно не оскорбляет ничьих религиозных и
прочих чувств. Вспомним, что в пророчествах говорится о,  э-э-э,  древе.
Подождем. Проведем, так сказать, экспертизу. Если  присутствующий  здесь
Лев в свое время будет распят, так сказать, на древе и  на  третий  день
воскреснет, то он действительно является Мессией  со  всеми  вытекающими
отсюда последствиями относительно его, так сказать,  наследия.  Если  же
нет - так нет, и это тоже ни к чему нас не  обязывает.  Здесь,  конечно,
снова вспоминается казус с Безумным Пророком, но здравый смысл и,  изви-
ните, элементарная порядочность ученого заставляют прямо утверждать, что
после хорошего римского - прости, Господи! -  креста  никто  никогда  не
оживал, не оживает и оживать не будет. Возникшие в тот период  слухи,  к
сожалению, до сих пор не забыты и  циркулируют  в  отдельных  подпольных
сектах, но мы знаем, кем, какими силами за пределами Израиля они  инспи-
рируются и подкармливаются. Со всей ответственностью  заявляю,  что  все
это - антинаучная чепуха и, э-э, так сказать, бред сивой  кобылы.  Сразу
же  после,  э-э,  инцидента  был  проведен  широкомасштабный  и  гласный
следственный эксперимент, который потом неоднократно  повторялся.  И  ни
один из 197, э-э, подопытных не воскрес ни на третий  день,  ни  до  сих
пор. Исчезновение же тела в вышеуказанном случае легко объяснимо  вполне
материальными причинами. Мы, естественно, не повторим  ошибок  прошлого.
За нашим благословенным небесами  гостем  будет  установлено  постоянное
наблюдение, что позволит, во-первых, оградить его от досадных случайнос-
тей и, во-вторых, обеспечить абсолютную  научную  чистоту  эксперимента.
Итак, свое предложение я сформулировал, теперь, коллеги, прошу  высказы-
ваться по существу.
   Еще час участники совещания наперебой, брызжа слюной, кричали о  дос-
тоинствах Председателя и своем личном уважении к нему, и он солидно  ки-
вал и благосклонно улыбался. Когда все выступили и единогласно  проголо-
совали, старейший снова взял слово, поздравил Куперовского с благополуч-
ным разрешением его вопроса и напоследок сообщил, что теперь он, как ве-
ликий пророк, должен принять на себя руководство израильскими армиями  в
их борьбе с неверными. Лева, боевой опыт которого  исчерпывался  военной
кафедрой К-ского университета, Троцкими лагерями и кратковременной, хотя
и победоносной службой в современной нам с вами израильской армии, обом-
лел, но возражать было поздно и - учитывая второй вариант - опасно.
   По дороге домой секретарь Синедриона, которого послали с охраной про-
водить Куперовского, утешал его:
   - Ну что ж из того, что ты не Мессия? Ну не судьба, значит. Не  огор-
чайся, старик. Не всем же быть мессиями. Я вот тоже не Мессия, и ничего.
В детстве очень хотелось, а сейчас привык. Так даже спокойнее, ей-богу.
   Лева попытался объяснить, что он-то как раз совершенно не  намеревал-
ся, совсем наоборот, но секретарь, дружески приобняв за плечи, остановил
его излияния:
   - Да брось ты, старина, что я, ничего не понимаю? В тебе сейчас гово-
рит уязвленная гордость, оскорбленное самолюбие. Брось, старик, не стоит
того! Мы тебя и в качестве пророка будем очень уважать, вот увидишь.

   На следующий день все газеты были полны портретами  "пророка  Лейба",
выдержками из его речей и предсказаний,  сообщениями  о  его  назначении
главнокомандующим всеми войсками Израиля. "Голос Саваофа" первый  проин-
формировал читателей о награждении Левы высшим воинским знаком отличия -
Орденом Большого Серебряного Обрезанного Орла с бронзовыми  тестикулами.
Другая правительственная газета - "Корзина Моисея"  -  реабилитировалась
тем, что проследила происхождение пророка от царя Давида. Чисто  профес-
сиональное восхищение вызывает то, как автор генеалогического древа  су-
мел обойти вопрос о родителях Левы, которых, разумеется, никто в Царстве
не знал.
   Куперовский газет не читал - не было свободного времени. Он  штудиро-
вал специальную военную литературу, готовясь к вступлению в новую  долж-
ность. К сожалению, все эти толстенные тома, снабженные  многочисленными
красочными таблицами и схемами, были написаны или ненормальными, или для
душевнобольных, и Лева, прилежно дочитывая каждую из них примерно до се-
редины, бросал бесполезный труд, устрашенный казенным языком  и  обилием
цифр, и брался за следующую. Вскоре под  его  кроватью  собралась  целая
библиотека, которую по ночам усердно изучали мыши. В конце концов Левуш-
ка вынужден был обратиться к единственному доступному его пониманию пер-
воисточнику, касающемуся вопросов военного искусства древнего мира, -  к
Библии. Он выучил наизусть главы, посвященные подготовке и ведению  сра-
жений, и положился на волю Провидения, которое столько раз выручало  его
из затруднительных обстоятельств. К сожалению, он не подумал о том,  что
его личное спасение обычно сопровождалось многочисленными жертвами среди
мирного населения и частичным или полным разрушением  окружающей  обста-
новки.
   Армии встретили Леву и его солидную - Председатель  не  забыл  своего
обещания, хотя и действовал в рамках пристойности - свиту громкими  кри-
ками восторга, бряцанием мечей о щиты и прочей ненужной шумихой. Как раз
надвигалось решающее сражение с галлами, и присутствие пророка, с  одной
стороны, должно было поднять боевой дух войск (которые уже третий  месяц
сидели без зарплаты, потому что тыловые службы "прокручивали" деньги че-
рез специально созданные для этой цели банки), с другой стороны - прове-
рить стратегические таланты сего новоявленного представителя рода  Дави-
дова.
   В грядущем сражении  Куперовский  собирался  испробовать  тактическую
схему, которая наиболее поразила его своей абсолютной художественной за-
конченностью.
   На следующее утро после приезда пророк собрал войско. Здоровые  боро-
датые мужики стояли перед ним, опираясь на копья, и выжидательно смотре-
ли на нового командира. Новобранцы ловили под обмундированием насекомых;
старослужащие, давно уже привыкшие к тому, что солдат не бывает в одино-
честве даже в своих латах, Молча дожевывали  завтрак,  позволяя  личному
зоопарку заниматься своими делами; офицеры обменивались сплетнями, анек-
дотами и адресами кратковременных платных возлюбленных. "Интересно,  по-
чему от военных, даже если их ежедневно мыть в бане, всегда пахнет  коз-
лом?" - подумал Лева. Вслух же он произнес:
   - Возлюбленные чада мои (ему взбрело в голову, что именно такое обра-
щение приличествует пророку; чада же отреагировали вялым ритуальным кри-
ком "ура")! Я хочу вам сказать, что понимаю ваши чаяния, и все  нововве-
дения, о которых вы сейчас узнаете, направлены на улучшение условий  ва-
шего существования. Надеюсь, что вы ответите повышением боеготовности, и
мне не придется во время сражения, как идиоту, носиться в самой гуще боя
и подбадривать вас. В конце концов, я с  детства  боюсь  острых  режущих
предметов!
   Конспект речи Лева писал всю ночь, но порой увлекался и отклонялся от
домашних заготовок.
   - Слушайте мой приказ. Пункт первый. Все  получают  очередные  звания
досрочно, прямо  сейчас,  с  соответствующей  зарплатой.  Пункт  второй.
Подъем теперь будет на час позже, а обед - на полчаса дольше.  Мама  мне
всегда говорила, что мало спать и плохо прожевывать пищу  вредно.  Пункт
четвертый. Сотрите со щитов то, что вы на них написали. Некрасиво.
   И так далее. Двенадцатым пунктом Лева принял в армию всех маркитанток
и прочих сестер немудреного милосердия, зачислив их на  должности  рядо-
вых, на что войска отреагировали уже непритворным громовым  "ура!".  За-
кончить зачтение приказа ему захотелось красиво, какой-нибудь запоминаю-
щейся пословицей. Ему вспомнилось сразу несколько, и он выплюнул их все:
   - Пуля - дура, штык - молодец, друзья! Бей своих,  чтобы  чужие  боя-
лись! Винтовка рождает власть!
   Обстановка к этому времени стала настолько доверительной, что  каждое
новое слово армия встречала бурными аплодисментами и громкими  восхищен-
ными кликами. При этом никому не мешало, что огнестрельное оружие еще не
было изобретено.
   - Теперь по поводу боя, дети мои! Кто боязлив и робок, тот пусть вый-
дет из рядов, а после обеда возвратится и пойдет назад, кому куда хочет-
ся.
   Несмотря на царившую атмосферу экстаза и всеобщей любви, реакция  по-
лучилась покруче, чем у Гедеона: девять десятых войска  покинуло  строй.
Холодок страха пробежал по Левиной спине, но он подавил колебания и про-
должил следовать каноническому тексту. Он привел солдат к реке и  прика-
зал пить.
   - Как так "пить"? - закричал молоденький новобранец.  -  Что  это  за
старорежимные штучки? Вода же некипяченая! Там же дизентерия! И вибрионы
холеры, между прочим!
   Однако его никто не поддержал, остальные пили молча. Видимо, санитар-
но-гигиеническое просвещение проникло еще не во все уголки  Израильского
царства.
   Лева ходил вдоль рядов пьющих, и тех, которые наклонялись на колени и
пили прямо из реки, как собаки, ставил отдельно, а лакавших воду  языком
из горсти - отдельно. Но вверенный пророку народ, судя по всему, оказал-
ся дефектным и невоспитанным, и, когда Куперовский  хотел  сказать,  что
вот эти лакавшие и сокрушат противника, у него самого пересохло в горле:
таковых обнаружилось четыре человека. Правда, и руки у большинства  были
грязными, а мыла поблизости не было, но все равно результаты опыта  нес-
колько обескуражили нашего героя.
   - Ладно, - сказал Лева. - Последний отбор отменяется. Вы, четверо,  в
бою пойдете впереди и постараетесь обратить в бегство как  можно  больше
врагов. Если получится. Остальные - за вами. Все, разойдись!
   Излишне говорить, что уже к концу месяца Галлия была очищена от ок