прежде, чем опустится  темнота  и
заработают передатчики. За ночь мы должны добраться  до  Нипигона.  Там  нам
следует отыскать след тех зомби, что поджидали меня на дороге. Если повезет,
то мы сможем выйти на того, кто послал их; думаю, этот  же  человек  увез  и
Аба. В мире не так много зомби,  а  значит,  вполне  реально  выяснить,  кто
командует ими.
   Габриэль  кивнула,  взяла  сумку  и  направилась  в  ванную.   Рейф,   не
раздеваясь, лег на одну из кроватей и тотчас заснул...
   Он очнулся от громкого стука в дверь. Габи в белой ночной рубашке  сидела
на второй кровати, ее ноги были прикрыты одеялом. Лукас молча замер в центре
комнаты, шерсть у него на загривке встала дыбом.
   - Полиция! - донесся голос. - Откройте! Вдоль двери тянулась трещина,  от
притолоки до ручки, словно ее пытались выломать. Рейф вскочил.
   - Лукас, - прошептал он. - Они не должны  знать  о  твоем  существовании.
Давай! - Лукас медлил. -  Разве  Аб  не  приказывал  тебе  прятаться,  когда
приходили чужие?
   Волк тряхнул головой и вслед за Рейфом устремился в ванную. Там под самым
потолком имелось окно. Оконце было совсем крошечным, но  Лукас  мог  в  него
протиснуться.
   - Давай, Лукас! - прошептал Рейф, распахивая окошко. Громкий стук в дверь
заглушил грохот распахнувшейся рамы. Рейф откинул защитную решетку.
   Лукас  вспрыгнул  на  умывальник.  Рейф  подхватил   волка,   когда   тот
поскользнулся на гладкой фаянсовой поверхности.
   - Спрячься! - приказал Рейф. - Найдешь нас после захода солнца.  Действуй
по обстоятельствам. А теперь беги...
   Он подтолкнул, почти  вышвырнул  Лукаса  на  улицу.  Волк  растворился  в
солнечном свете. Рейф поспешно прикрыл окно и бросился открывать дверь, пока
она не рухнула под мощными ударами.
   - Что происходит...
   - Вы арестованы!
   Комната мгновенно заполнилась полицейскими.
   - Оба!
   Рейфу заломили руки, он почувствовал на запястьях холод  наручников.  Его
подвели к полицейской трехколесной машине и усадили на заднее сиденье. Через
минуту Габи, завернутая в одеяло, с сумкой в  руке,  была  водворена  рядом.
Портье просунул голову в автомобиль.
   - Думали, я не догадаюсь? - язвительно спросил он. -  Я  же  сказал,  что
видел людей, которых волны застали в пути. После ночи, проведенной в машине,
они с трудом передвигают ноги...
   - Достаточно! - рявкнул полицейский, усаживаясь рядом с Рейфом и Габи.  -
Вы выполнили свой долг. Теперь забудьте об этом.
   - Долго же вы добирались,  -  обиженно  буркнул  портье,  но  полицейский
захлопнул дверь перед его носом.
   Машина тронулась с места. Только теперь  Рейф  заметил,  что  солнце  уже
клонится к закату. Они с Габи проспали весь день.
   В тюрьме их развели по  разным  камерам.  Рейф  оказался  в  комнате  без
решеток, с единственным окном; стены были выкрашены белой  краской,  в  углу
стояла узкая койка.
   - Раздевайся! - приказал полицейский  и  швырнул  на  койку  арестантскую
робу. - Наденешь вот это.
   - Что... - начал было Рейф.
   - Раздевайся! - рявкнул полицейский. - И надевай робу.
   Рейф подчинился, его одежду унесли. За окном солнце  быстро  клонилось  к
горизонту.
   Внезапно в комнату вошли еще трое полицейских, за ними следовал человек в
белом сюртуке. Тюремщики без предупреждения накинулись на Рейфа  и  повалили
на койку.
   - В чем дело? - прохрипел Рейф, на этот раз его  застигли  врасплох,  что
случалось крайне редко.
   Человек в белом приблизился к кровати, в руке у него поблескивал шприц.
   - Правую руку! - приказал он.
   - Что вы собираетесь вколоть мне?
   - Обычное лечение для зомби, приятель, - пробурчал один  из  полицейских,
прижимая извивающегося Рейфа к металлическому каркасу койки. -  Ты  проспишь
всю ночь, братец, хочешь того или нет, как все нормальные люди.
   Игла вонзилась в вену. В мозгу Рейфа пронеслись недавние слова Габи:  сон
во время передачи волн из космоса опасен для  любого  человека,  но  вдвойне
опасен насильственный сон.
   Но он ничего не мог поделать. Человек в белом вытащил  иглу.  Полицейские
медленно отпустили Рейфа.
   - Это его успокоит, - сказал человек  в  белом.  -  Я  вколол  ему  дозу,
которой хватит на двадцать четыре часа.., вполне достаточно, чтобы  удержать
его здесь, пока не прибудет маршал ООН.
   Рейф уже ощущал действие наркотика: словно чья-то рука нежно стиснула его
сознание. Он хотел что-то сказать, но язык не слушался.

Глава 7

   Грохот двери, захлопнувшейся за полицейскими, донесся словно издалека.  С
неимоверным усилием Рейф повернул налившуюся  свинцовой  тяжестью  голову  и
посмотрел в окно. Небо еще  оставалось  светлым.  Он  не  видел  солнца,  но
понимал, что оно вряд ли успело зайти за горизонт.  У  него  есть  несколько
минут прежде, чем "сонные" волны  усилят  действие  наркотика.  Надо  что-то
предпринять...
   Но едва он успел об этом подумать, лекарство начало  действовать,  туманя
сознание, лишая воли. Еще несколько  секунд  Рейф  сопротивлялся,  но  потом
погрузился в сон или в нечто, очень похожее на сон...
   Сначала это напоминало падение. Парализующий все чувства полет - его тело
было словно стянуто тугим коконом, он не мог ни сопротивляться,  ни  позвать
на помощь. Но вскоре падение прекратилось, к нему вернулось сознание, точнее
имитация сознания. Вполне отчетливо Рейф понимал только одно - он  спит  или
грезит наяву.
   Ему чудилось, что он шагает сквозь  галерею  комнат  или  пещер,  залитых
тусклым светом; он так глубоко под землей, что ему  вряд  ли  хватит  жизни,
чтобы выбраться на поверхность. В бесчисленных каморках, сквозь  которые  он
проходил, громоздилась убогая рухлядь  -  жалкий  скарб  неведомых  жильцов;
всюду царил душный смрад. Рейфу казалось, что вся  земная  твердь  давит  на
него.
   Он погребен в самом центре вселенной. Иной вселенной, решил он. И тут  же
со всех сторон послышались шорохи, нашептывавшие: он знал этот  мир  всегда,
только теперь вещи предстали в истинном обличье -  освобожденные  от  мишуры
внешней красивости и шелухи иллюзорных  предрассудков,  -  мир,  с  которого
сорвали покровы.
   Рухлядь  кружилась  вокруг  него  в  хороводе,  нашептывая,  что  следует
сдаться, смириться. Рейф схватил какую-то  палку,  чтобы  разнести  в  щепки
назойливый хлам. Но палка рассыпалась в труху, он подобрал другую, но  и  ее
постигла та же участь; все, к чему он  прикасался,  ломалось  в  его  руках,
обращалось в прах. Рейф бросился бежать.
   Он ощущал враждебность, исходившую от старых вещей. Они ненавидели его  и
боялись. За старой рухлядью скрывалось нечто большее. Он  чувствовал  -  это
"нечто" где-то рядом. Внезапно Рейф понял, что именно ищет в  этих  пещерах.
Вскоре он обнаружил людей - они пили, ели, танцевали, смеялись, но,  завидев
его, тотчас затихали. Что-то подсказало ему:  расспрашивать  их  бесполезно;
Рейф слышал, как они посмеиваются за его спиной, словно знают, где  спрятано
то, что он ищет, словно уверены - ему никогда не найти.
   Внезапно он заметил, что люди  почти  плоские.  Мужчины  и  женщины  были
словно выскоблены сзади, лишь спереди имелось немного кожи, волос да  одежды
- как раз столько, чтобы казаться объемными, если взглянуть на них анфас.
   Он шагал сквозь толпу  этих  странных  созданий,  и  хотя  они  старались
держаться к нему лицом, он  видел  пустоту,  зияющую  за  убогой  оболочкой.
Словно панцирь омара, из которого выгребли все мясо. Шепот, напоминавший шум
прилива на заброшенном  ночном  пляже,  уговаривал,  подобно  шороху  старых
вещей, сдаться, оставить надежду, забыть о мечтах.
   Он снова бросился бежать, прочь от этого слаженного губительного  шепота,
прочь от ласковых интонаций.  В  нем  росла  необъяснимая  уверенность,  что
где-то совсем близко есть надежное оружие, которое не рассыплется  в  руках,
не обратится в прах - надо лишь найти  его.  И  с  этим  оружием  он  сможет
доказать этим плоским уродцам свою правоту, сумеет разрушить их мир,  полный
безразличного отчаяния.
   Плоские люди остались позади. Он оказался в темных  пещерах;  приходилось
продвигаться  вперед  на  ощупь,  но  зато  здесь  не  было  ни  вещей,   ни
человеческих фасадов, ничего, кроме каменного пола и глухих  каменных  стен,
сходящихся сферой где-то высоко над головой.
   И он нашел-таки своего противника - невидимое существо, что  управляло  и
ветхими вещами, и плоскими людьми.  Существо  скрючилось  у  стены  огромной
пещеры, оно было во много раз выше  Рейфа;  трон,  на  котором  оно  сидело,
казался совсем крошечным.
   Рейф не мог рассмотреть странного обитателя пещеры - густые  черные  тени
лежали вдоль стен, надежно скрывая существо от посторонних глаз. Но этого  и
не требовалось. Рейф внезапно понял, кто перед ним. Когда-то  существо  было
обычным  человеком,  но  постепенно  оно   разрослось   до   патологических,
гигантских размеров, словно распухшая  старая  пчела-матка,  которую  питают
крошечные пчелки-трудяги.
   Только в этом случае рост шел за счет тел, покрывавших другие тела,  одна
оболочка налезала  на  другую,  каждая  из  которых  являлась  полуистлевшей
пленкой бесцельно прожитого года. В самом центре этой шелухи скрывалось  то,
что некогда являлось человеком - он давно уже был  погребен  не  только  под
иссохшими чужими телами, но и под грузом сознания собственной  чудовищности.
Абсолютизировав свое уродство, существо создало  мир,  где  все  движется  к
центру, мир, наполненный сломанными вещами и плоскими людьми.
   Рейф понял, что должен  убить  монстра  -  не  только  ради  собственного
спасения, но и из жалости; он должен освободить это существо от того  бытия,
в которое оно само себя ввергло, - бытия, являвшегося для него не  мукой,  а
злорадным наслаждением. Рейф осмотрелся, но обнаружил  лишь  большой  острый
камень; он подобрал его, но камень обратился в песок.
   - Видишь? - прохрипело существо, шурша бесчисленными сухими телами;  этот
приглушенный голос был похож на шепот полых людей и шорох  старых  вещей.  -
Ничто здесь не в силах причинить мне вред. Я - Сатана.
   - Нет! - ответил Рейф.
   Существо снова зашуршало, эхо взметнулось вдоль высокой  стены.  Существо
подалось вперед, словно желая поглотить Рейфа, удушить его в сухих оболочках
человеческих тел.
   - Я - Сатана!
   - Сатана для меня ничто, - отозвался он,  не  переставая  шарить  глазами
вокруг себя в поисках камня, упавшего сталактита, ржавого топора или меча.
   - Сатана - все для всех! -  зашипело  существо.  -  Сатана  важнее  боли.
Сатана выше боли. Сатана обитает там, где  нет  боли.  Сатана  -  это  конец
жизни, которая длится вечно, вечно, вечно...
   Неожиданно Рейф заметил древнее копье, топор и ржавый, старый  револьвер.
Но копье разлетелось в щепки, как только он метнул его; топорище отлетело  в
сторону, стоило ему замахнуться; а револьвер  щелкнул  затвором  по  пустому
барабану и раскололся надвое.
   - Смирись, - твердило существо, - смирись, смирись...
   Против своей воли Рейф ощутил, как гаснет в  нем  надежда,  как  мужество
покидает его душу. Он отчаянно пытался припомнить миг удачи, собрать остатки
смелости, но ничего не получалось.
   - Отдайся мне, - шелестело существо. - Живи вечно в смерти,  смерть  есть
жизнь, отдай мне свое тело...
   И вдруг перед глазами Рейфа возник кинжал - настоящий  крепкий  кинжал  с
кожаной рукоятью и закаленным клинком, - и в следующий миг он ощутил  прилив
вдохновения.
   - Лукас!
   Шепот Сатаны превратился в рев, похожий на шум приближающегося урагана.
   - Нет!
   И черное отчаяние, переполнявшее существо,  захлестнуло  Рейфа,  едва  не
утопив его, прежде чем он снова крикнул:
   - Лукас! ЛУКАС!
   И Лукас пришел.
   Он явился в обличье огромного волка-призрака - почти такой же гигантский,
как  и  существо,  именовавшее  себя  Сатаной,  -  крошечные  голубые  искры
пробегали по его шкуре, ярко пылали янтарные глаза. Лукас впрыгнул в пещеру,
припал к земле, словно щенок,  вздумавший  поиграть;  в  его  пасти  блестел
кинжал, казавшийся совсем крошечным. Тот  самый  кинжал,  с  черной  кожаной
рукоятью и закаленным клинком.
   - Сюда, Лукас!
   Волк наклонил голову, кинжал упал на каменный пол  к  ногам  Рейфа.  Волк
подпрыгнул и снова принялся скакать  вокруг  существа.  Оглушительно  шурша,
существо отпрянуло и распрямилось гигантским коконом, грозя подмять под себя
и человека, и волка.
   Рейф ухватил кинжал за кончик лезвия и со  всей  силы  метнул  в  Сатану.
Кинжал вылетел из его руки подобно камню, выпущенному из пращи, и  угодил  в
огромное, шуршащее брюхо.
   Сатана завизжал.
   Лукас клыками подцепил Рейфа - в огромной пасти человек казался  игрушкой
- и метнулся в сторону, прочь от накренившейся  туши  Сатаны.  Волк  прыгнул
прямо в скалу, пройдя через камень, как сквозь туман. Он взбирался все  выше
и выше; внезапно челюсти разжались, и Рейф упал. Он падал сквозь  призрачную
скалу, погружаясь все глубже.
   Вязкий туман, окружавший  его  со  всех  сторон,  начал  твердеть,  скала
вот-вот готова была поглотить его заживо. Но при мысли о поражении  -  после
всего того, что ему удалось сделать, - Рейфа захлестнула волна ярости.  НЕТ!
Рейф уперся руками в скалу...
   И в следующий миг проснулся. Камеру заливал  лунный  свет.  На  маленькой
белой тумбочке в металлической кюветке лежал использованный шприц. Вне  себя
от ярости, Рейф вскочил, схватил кювету и швырнул ее в  проем  окна,  откуда
лился призрачный свет.
   Сухо треснуло стекло.
   - Лукас! - хрипло крикнул Рейф и рухнул на кровать.
   Вокруг него смыкались каменные тени. Он снова провалился...
   Неожиданно, совсем рядом с собой, он увидел Лукаса. Волк бережно подцепил
его зубами и снова ринулся вперед. Выше, выше, сквозь скалы...  Наконец  они
прорвались сквозь камень и очутились на морском дне... Соленая влага окутала
Рейфа, проникая в рот, нос, глаза, жидким пламенем обжигая кожу...
   Он резко приподнялся, судорожно глотая ртом воздух; протер глаза. Лицо  и
плечи были мокрыми. Через мгновение он разглядел в лунном  сумраке  косматую
волчью голову; рядом, на одеяле, лежала бутылка виски.
   Рейф неуклюже протянул к ней руку. Бутылка была заполнена на треть.
   - Отличная работа, Лукас, - прошептал он. - Но мы оставим это  на  потом.
Они накачали меня до отказа.
   Рейф спрыгнул  с  койки,  онемевшее  тело  едва  слушалось.  В  его  душе
поднималось ликование.
   - Вздумали отключить меня на двадцать четыре часа? -  пробормотал  он.  -
Эти придурки  не  удосужились  выяснить,  какая  доза  мне  требуется...  Ты
услышал, как я звал тебя, Лукас?
   - Я услышал, - отозвался волк. - Теперь - Габриэль.
   Волк нетерпеливо рванулся к  двери.  Рейф  поспешил  за  ним.  Неприятное
ощущение прошло, но ноздри все еще горели  от  виски.  Лукас  постарался  на
славу. Дверь даже не была заперта. Человек  и  волк  бесшумно  скользнули  в
темный коридор.
   Рейф пригнулся и коснулся мохнатого загривка Лукаса.
   - Надо найти, где включается свет, - прошептал он. - Веди меня, Лукас.
   Они медленно двинулись вдоль стены; вскоре пальцы Рейфа нащупали какую-то
кнопку.
   - Стой! - приказал он Лукасу и нажал на кнопку.  Под  потолком  вспыхнули
лампы.
   Они стояли в длинном коридоре, заканчивавшемся массивной дверью; судя  по
всему, дверь вела в другое крыло здания. Не мешкая, Рейф устремился к двери.
Распахнув ее, он нащупал еще один выключатель. Они  очутились  в  комнате  с
несколькими выходами.
   - Куда же они спрятали Габи? - пробормотал Рейф.
   - Я найду, - прохрипел Лукас.
   Он решительно направился к одной  из  дверей,  встал  на  задние  лапы  и
повернул ручку зубами. Дверь открылась. За  ней  зиял  темный  провал.  Рейф
протянул руку и включил свет, перед ними предстал еще  один  коридор,  вдоль
которого тянулся ряд дверей.
   Лукас рванулся к одной из них. Рейф  поспешил  за  ним,  волк  уже  успел
распахнуть дверь и нырнуть в темное помещение.  Рейф  включил  свет.  Лукас,
положив передние лапы на кровать, облизывал неподвижное  лицо  Габриэль.  Он
тихо поскуливал. Цилиндрический аппарат девушки стоял у кровати.
   - Ее тоже усыпили, - тихо сказал Рейф. - Даже если бы я знал, что они  ей
вкололи, я бы не решился применить противоядие.  Под  воздействием  "сонных"
волн реакция людей на лекарства совершенно непредсказуема.  Нужно  убираться
отсюда, Лукас, и поскорее.
   Двойное действие наркотика и снотворного эффекта еще давало о себе знать.
С огромным трудом Рейф приподнял девушку, всунул податливое тело в  цилиндр.
Переведя дух, он отправил в цилиндр сумку девушки, включил аппарат  и  вывел
из комнаты.
   - Подожди, - Рейф остановился, - нам нужно раздобыть машину.
   - Внизу, - отозвался Лукас. - Много машин. Я чую.
   Вскоре беглецам удалось найти  лифт,  который  доставил  их  в  подземный
гараж. В основном там были полицейские автомобили, но  имелось  и  несколько
гражданских моделей. Все машины были тщательно заперты.  Лукас  обнаружил  в
дальнем  углу  гаража  небольшую  комнату,  где  на  стене   висели   ключи.
Принюхавшись, он нашел ключ от автомобиля, облюбованного Рейфом.  В  комнате
стояло пять металлических шкафчиков. В одном из них нашлась  одежда  нужного
размера. Рейф переоделся и забрался в машину. Автоматические  ворота  гаража
распахнулись, и через минуту беглецы  уже  мчались  вдоль  северного  берега
бухты, направляясь к канадской границе.
   Граница  представляла  собой  два  темных,  мрачных   строения   -   одно
американское, другое канадское, - они проскочили мимо, не  снижая  скорости.
Оставив позади Форт-Вильям и Порт-Артур, беглецы въехали в маленький городок
Нипигон. До рассвета оставалось два часа.
   На окраине городка Рейф резко притормозил. С заднего сиденья, где  лежала
Габриэль, донесся шорох, девушка слабо вскрикнула.
   Через секунду послышался ее голос:
   - Где я?
   Рейф бросил взгляд через плечо. Габриэль села.  Он  остановил  машину  на
обочине и повернулся к ней. Лукас уже перебрался на заднее сиденье и  теперь
энергично вылизывал лицо девушки.
   - Лукас, прекрати. - Габи оттолкнула волка. - Где мы?
   - Как ты себя чувствуешь? - спросил Рейф.
   - Хорошо. А почему я должна.., ах, я вспомнила. Они  хотели  вколоть  мне
какую-то пакость.
   - Так что же? Неужели передумали?
   - Думаю, нет. - Габриэль ощупала предплечье. - Рука болит, так  что  укол
мне сделали.
   Но Аб научил меня справляться и с этим, когда пытался вылечить мои  ноги.
Если я теряю сознание во время работы  передатчиков,  немедленно  включается
защитная  схема  альфа-ритмов,  блокирующая  "сонные"  волны.   Кажется,   я
справилась с дрянью, которой меня напичкали. Рейф удивленно смотрел на нее.
   - А как Аб с тобой работал?
   - Так же,  как  и  с  Лукасом,  и  с  другими  подопытными  животными,  -
улыбнулась девушка. - Он составлял индивидуальные карты альфа-ритмов.  Затем
находил  участки,  которые,  по  его   теории,   являлись   отклонением   от
индивидуальной схемы. После  этого  он  блокировал  эти  отклонения  или  же
попросту заменял. Словом, Аб создавал новую схему  альфа-ритмов,  оставалось
лишь научиться пользоваться ею.
   - Как же он добивался этого? - Рейф перевел  взгляд  на  косматую  голову
волка. - Электроды, вживленные в мозг?
   - Только в последние годы. Он  использовал  коротковолновые  передатчики,
аналогичные тем, что транслируют энерговолны. Но его устройства  действовали
очень избирательно и гибко.
   - В таком случае, - сказал Рейф, - почему у Лукаса...
   - Это устройство на голове? Лукас - особый случай. У волков, в отличие от
людей, нет речевого центра. Поэтому Аб сконструировал для него искусственный
речевой центр. Его вы и видите. У Лукаса еще имеются искусственные гортань и
голосовые связки, а также особое приспособление, заменяющее губы и  язык,  -
иначе  бы  он  не  смог  издавать  членораздельные  звуки.  Рейф  восхищенно
присвистнул.
   - На самом деле, - продолжала Габи, - Лукас не может  говорить  так,  к