ая массу ресурсов и человеческих
умов, работала сама на себя, и обществу ради остающихся жалких крох
приходилось терпеть хорошо организованных бездельников, прикрывавшихся
фиговыми листами научных диссертаций, разобраться в которых было не под
силу ни одному нормальному человеку.
  Несмотря на то, что УВИВБ располагал собственным научно-исследовательским
отделом, Кленову прищлось обратиться в Валдайский центр. Только после
утомительной процедуры выписки специального пропуска ему удалось наконец
попасть на территорию центра.
  В гигинтских ангарах доктора Каминского, как всегда, что-то разбирали. На
этот раз это был "Томагавк-2001". В соседнем отсеке начинался монтаж
установки, подающей еще большие надежды, чем разбираемая. Самого Каминского
удалось найти лишь после получасовых поисков в забетонированном подвале с
надписью "Вход воспрещен всем".
  Каминский задумчиво теребил ухоженную бородку, разглядывая целую груду
сверхпроводимых магнитов, сваленных безо всякого порядка в дальнем конце
подвала. От входа их отделяла толстенная плита из свинцового стекла.
По-видимому, магниты были основательно заражены радиацией, и в ближайшие
пятьдесят лет вряд ли кому-нибудь могли пригодиться.
  - Вы ко мне? - спросил Каминский, все еще не отрывая взгляда от магнитов.
  - Да. Вас должны были предупредить о моем визите.
  - Возможно. Секретарше редко удается меня найти. Так чем могу?..
  - Меня интересуют результаты ваших исследований по коду "Тревога -
прорыв".
  Каминский впервые посмотрел на посетителя и, хотя они встречались раза
два, Кленова не узнал, руки не подал.
  - Насколько мне помнится, мы посылали вашему управлению специальный
отчет.
  Из этой фразы следовало, что все он прекрасно помнил и отлично знал,
какое ведомство представлял Кленов.
  - Его смотрел наш научный переводчик, однако и после специальной
обработки мне далеко не все ясно.
  - Сожалею, но не могу же я заменить вам научного переводчика.
  - Можете, - жестко сказал Кленов. - Кода никто пока не отменил, и я вам
сейчас покажу, что это значит.
  Он достал из нагрудного кармана небольшой квадратик инфора, набрал на нем
несколько цифр и нажал на маленькую красную кнопку в левом углу.
  - Слушаю, - сразу же ответил рокочущий бас директора Валдайского центра,
исказить который оказался не в состоянии даже хрипловатый динамик
миниатюрного инфора.
  - Игорь Всеволодович, это Кленов. Тут ваш сотрудник, доктор Каминский,
перегружен срочной работой, не могли бы вы освободить его для меня часа на
два?
  - А он не знает, что означает код "Тревога - прорыв"?
  -  Делает вид, что не знает.
  -  Дайте мне его!
  Не желая слушать предстоящего Каминскому разноса, Кленов щелкнул
переключателем, и в ухе профессора сразу же запищал зуммер. Этот невидимый
глазу прибор крепился на внутренней стороне ушной раковины у всех
сотрудников центра и использовался лишь для сообщений чрезвычайной
срочности.
  Через минуту лицо Каминского, лишенного возможности что-нибудь ответить
или возразить, покрылось красными пятнами. А спустя пять минут они уже
сидели в центральном диспетчерско-демонстрационном зале.
  Современные исследования почти на девяносто процентов проводились
автоматизированными киберсистемами без участия человека. Автоматы с
точностью и тщательностью, не доступной людям, работали глубоко под землей.
Многие работы проводились в полностью запечатанных боксах, данные анализов
и многочисленных датчиков, следящих за любым экспериментом, сразу же
поступали в хранилища информации и по мере необходимости обрабатывались
вычислительными системами. Затем подавались в диспетчерский зал. На долю
людей оставались лишь определенные задачи, установка необходимых
алгоритмов, так называемое стратегическое программирование, и анализ
полученных результатов.
  Сейчас голографические лазерные установки воссоздали точную копию
изображения спекшейся ноздреватой массы, найденной на месте недавней
схватки.
  - В вашем отчете мне встретился незнакомый термин - "биокристаллид". Что
он означает?
  - Биокристаллы - мельчайшие частицы органической материи, промежуточное
звено между вирусами и белковыми молекулами. Они обладают определенным
генотипом нуклеидов, способны размножаться. Термин "биокриссталлид"
предложен нами. Биокристаллы - мельчайшие образования, видные лишь под
электронным микроскопом. Поскольку они обладают неустойчивой
кристаллической решеткой, собранной из крупных органических молекул, их
масса физически не может превышать микрограммов. Однако по нашим
предположениям, весь объект состоял из биокристаллов.
  Тон Каминского был все еще сух и официален, но сейчас другого от него и
не требовалось.
  -  Полагаете, это был биоробот?
  - Вы мало что нам оставили. Трудно сделать определенное заключение. С
равной степенью вероятности можно предположить, что это был необычный живой
объект с собственной нервной структурой или управляемый извне робот.
  Постепенно увлекаясь темой, Каминский оттаивал. Его объяснения
становились все подробное и доходчивее. С удивлением для себя Кленов
отметил, что если ученые хотят, то могут излагать собственные мысли вполне
доступным для простых смертных языком.
  - Самое интересное в объекте - не его биологическая структура. -
Каминский что-то переключил на пульте, и по главному экрану поплыли плоские
фотографии треков атомного распада. - Эти снимки мы получили из срезов
коренных пород, подвергшихся облучению во время энергетического удара. В
них нет, кажется, ничего интересного, обычная остаточная радиация. Но
посмотрите внимательнее. Вот здесь и здесь след совершенно ни на что не
похож. Эти фотографии натолкнули меня на мысль воссоздать в компьютерной
модели первоначальный состав ядерного вещества нашего гостя. И вот что из
этого получилось...
  Перед нами появились пространственные атомные решетки, словно вывернутые
наизнанку. В электронных слоях движущихся изображений атомов то и дело
вспыхивали синие сполохи фотонов. Атомы пульсировали, сжимались, постепенно
уменьшали свой объем. Из них то и дело выпадали, превращаясь в энергию,
отдельные частицы. Атомы разваливались, их становилось все меньше.
  -  Радиоактивный распад?
  - Не совсем... Атомное строение объекта необычно. Его атомы наполовину
состоят из антиматерии, они как бы закапсулированы в оболочку из
неизвестного нам поля и поэтому способны какое-то время находиться в
обычной материальной среде без аннигиляции...
  - И как долго они могут находиться в таком законсервированном состоянии?
  - Не слишком. Все зависит от массы. Очевидно, в среде обычной материи
объект все время должен тратить часть своей массы, чтобы сохранить
стабильное состояние и не аннигилировать.
  - Но позвольте, в вашем отчете об этом не было ни слова!
  - Это мои собственные, ничем пока не подкрепленные выводы. Когда работа
будет закончена...
  Кленов опять не сумел сдержаться:
  - Перестаньте разыгрывать из себя младенца с бородкой! Вы что, не
понимаете, о каких серьезных вещах идет речь? Да если это так, вся их
тактика должна быть направлена на то, чтобы закрепиться в нашем мире с
помощью... нас самих. Тех из нас, кто на это способен.
  - Чепуха! Вы привыкли играть в своем управлении в старинных разведчиков,
вам везде мерещутся вражеские агенты.
  Ничего больше не сказав, Кленов отошел к другому пульту. Спорить с этим
человеком было бесполезно, да и не нужно. Свою задачу он выполнил, и
выполнил неплохо. Жаль, что ученым не всегда дано оценить значение
собственных открытий. Теперь ему хотелось поскорее остаться одному и
обдумать полученную информацию. Если Каминский не ошибся, и Они не могут
свободно существовать в нашем мире, тогда такие люди, как Гравов, их
единственная надежда... Он тут же остановил себя, потому что слишком мало
знал об этом юноше и не имел права предъявлять человеку подобное обвинение
необоснованно. В одном он не сомневался: каким-то образом Гравов связан с
последними событиями, а возможно, и с теми, кто ими управлял из другого,
непонятного и недоступного землянам мира.
  Гравов после гибели мексиканского пришельца остался единственным
человеком, способным пролить свет на загадочную историю со спасательной
шлюпкой и последовавшим затем прорывом... Наверняка этот прорыв, вся эта
схватка, засылка в чужой мир биоробота со специальной защитой, обошлись Им
недешево... Впервые Кленов поймал себя на мысли, что невидимый, отделенный
от него непроницаемой завесой антимира противник воспринимается, как нечто
совершенно конкретное, не похожее больше на бездушный математический
символ.
  Вряд ли бы Они стали платить столь высокую цену без серьезной причины. А
раз так, раз в фокусе удара оказался Райков и, возможно, вся экспедиция на
Гридос, то история с Гравовым и информация, которой он мог располагать,
приобретали совершенно особое значение.

  ...Пронзительно синий майский день медленно догорал над столицей. Их
оставалось уже совсем немного, этих припудренных золотой пыльцой весенних
дней. Скоро их сменят пыльные и душные, пропитанные смогом дни июня...
  Кленов медленно брел по проспекту Мира и думал о топ, что ему-то уж и
вовсе мало остается этих нежных и голубых дней Земли. Совсем близко впереди
обозначилось расставание с ней, и он знал, что много раз будет потом
вспоминать этот тихий день, и где-то за далеким, невидимым за стенами
городских строений горизонтом плыли звезды. Их время еще не пришло. Лучи
солнца еще гасили их слабый свет. Но они были там. И Кленов подумал, что
все этя дни где-то среди них летела система Гамы вместе со своим Гридосом.
  Ему не нравилось даже название этой планеты, но он знал уже, что нити,
связавшие его с ней, слишком прочны, и, следуя их натяжению, он медленно и
неотвратимо приближался к своему последнему дню на Земле. Уже ждали его
новое предписание, долгая дорога на Гридос, поиски Гравова - и нескорое
возвращение...


                                  Глава 9

  Вербовочный пункт располагался на территории космопорта. Это было
огромное приземистое здание, разделенное на небольшие клетушки с отдельными
входами. Над каждым входом горело цветное рекламное панно с названиями
кампании и цифрами, обещавшими новым колонистам невиданное благополучие.
  Хотя продукты, жилье и одежда давно уже тут ничего не стоили, денежные
единицы не исчезли полностью. Предметы роскоши, искусства, путешествия на
экзотические курортные планеты, домашние роботы, личный транспорт - все это
стоило достаточно дорого и оставалось хорошей приманкой для привлечения
молодежи на тяжелые, опасные работы по освоению новых планет. Кроме
хорошего заработка там был еще один плюс: несклько баллов в личной учетной
книжке, что в дальнейшем позволяло выступать на конкурсах, где
разыгрывались наиболее престижные места в благоустроенных колониях.
  Канцелярии всех времен и народов похожи друг на друга, как две капли
воды. С годами менялся лишь внешний их облик. Счеты и папки с документами
заменили компьютеры и кристаллы с мнемопамятью. Суть же осталась прежней.
Учитывать, распределять и, если обстоятельства позволяли, предписывать.
Предопределять судьбу человека, схватить его и захлопнуть челюсти беззубой
бумажной пасти.
  Роман, совершенно измотанный ночными кошмарами и бессонницей во время
долгой дороги до Гридоса, представлял сейчас для вербовщиков легкую добычу.
Окружающее казалось ему не совсем реальным, словно было продолжением
кошмаров. С трудом ему удалось взять себя в руки; он слишком хорошо
понимал, что вся его дальнейшая жизнь на Гридосо зависит от предстоящего
разговора с чиновником отдела распределения и вербовки.
  - Что же мы можем вам предложить... Ну, вопервых, рудники на внешних
спутниках. Придется пройти специальные шестимесячные курсы, там много
техники, а специальности у вас, к сожалению, нет...
  Чиновник был в меру вежлив, хотя не старался даже скрыть своего полного
безразличия к дальнейшей судьбе Романа. На экране дисплея, невидимого
посетителю, прыгали какие-то знаки и цифры, отражавшиеся на лице чиновника
синими мертвенными сполохами.
  - Спутники меня не интересуют, - как можно равнодушнее и спокойнее
проговорил Роман. Опыт подобных разговоров подсказывал ему, как правильно
следует себя держать в этой ситуации. Главное - не попасться на
какую-нибудь хитро подстроенную ловушку, не согласиться на изнуряющую,
однообразную работу у автоматического комплекса. Кроме того, ему во что бы
то ни стало нужно было остаться на планете.
  - У меня есть несколько специальностей. Например, монтажник аппаратуры
высоких энергий, третий разряд.
  Чиновник поморщился.
  - Специальности, полученные в процессе рабочего обучения, у нас не
котируются. Нам нужны серьезные люди с образованием. Таких, как вы, слишком
много. Их проще всего обучать на месте тем специальностям, которые
пользуются спросом на данный момент. Я вам не советую привередничать. Если
вы не согласитесь с моим предложением, вас распределят на работу по
категории Х-2. В договоре есть соответствующий пункт.
  Это означало, что его попросту отправят в рабочий отряд. Но он изучил
договор и неплохо знал свои права.
  - В договоре есть и пункт шестнадцатый, примечание "а", в котором
сказано, что вы обязаны предоставить мне выбор, по крайней мере, из двух
мест категории не ниже Х-1.
  Чиновник выглянул из-за экрана компьютера и удивленно посмотрел на
Романа. Видимо, ему не часто попадались переселенцы, наизусть знающие все
статьи договора.
  - Конечно. Еще я могу вам предложить место компаньона на
сельскохозяйственной ферме.
  -  Разве там нет роботов?
  - У нас патриархальный уклад жизни. Многие предпочитают обходиться без
роботов. Место хорошее. Отдельный остров, В выходные вы будете иметь
возможность посещать столицу. Всего пятьдесят миль. К тому же, если вы
получите хорошую характеристику, то через шесть месяцев можно будет сменить
место работы.
  -  Пожалуй, меня это устроит.
  Компьютер на столе чиновника заурчал, как довольный сытый кот, и выплюнул
на стол карточку Романа. На этом формальности были соблюдены. Попутный
глайдер отправлялся на остров только на следующий день, и Роману нужно было
еще устроиться с ночлегом.. Впрочем, об этом позаботилось бюро по найму.
Вместе с карточкой он получил и ключ от незанятого гостиничного блока.
  Как и предполагал Роман, номера в типовом здании гостиницы походили друг
на друга, как две капли воды, и юноша, переступив порог блока, брезгливо
передернул плечами от неприятного чувства. Ничто и никогда не менялось в
этих пластиковых коробках. Казалось, время здесь остановилось. На самых
разных планетах он испытывал это неприятное чувство возвращения к старому.
Конечно, стандартизация помогала осваивать новые миры. Обеспечивала быстрое
а достаточно полное снабжение новых поселенцев всем необходимым. Но
оставалась ее внешняя, неприглядная сторона. При сильном желании он мог бы
сменить здесь всю обстановку, вот только зачем?
  К тому же неопределенное время ему предстояло довольствоваться
стандартной пищей, меню которой составляли опытные диетологи, никогда не
учитывающие ничьи личные вкусы.
  Каждый раз получалось, что, сбежав от осточертевшего душного однообразия
стандартов и автоматики, заполнивших Землю XXII столетия, он вместо
патриархального сельского уголка, о котором втайне мечтал, попадал в еще
более стандартизированый и роботизированный мир колоний... Впрочем, что мог
требовать временный рабочий, приехавший сюда по договору Х-2?
  Были здесь, конечно, и виллы, и залитые солнцем луга индивидуальных
ферм... Насчет солнца он, пожалуй, переборщил. На Гридосе даже официальная
статистика прогнозов обещала не больше двух солнечных дней в году.
  И все же, почему бы ему не осесть в каком-нибудь малонаселенном мире?
Превратиться в старожила, обзавестись собственной фермой, семьей,
наконец... Роман скептически усмехнулся собственным мыслям. Что-то он
слишком быстро раскис на этот раз. В конце концов у него теперь есть
надежда. Нужно узнать, почему Гридос желает выйти из Федерации, какие здесь
имеются тайные общества, секты - одним словом, "вжиться в местное
общество", вжиться и наблюдать, разве это так уж трудно? "Главное -
уцелеть,- сказал ему Райков, - собрать и передать информацию..." Пока он не
видел здесь никаких особых опасностей. Типичная провинциальная планета.
Надо лишь переждать, перетерпеть несколько месяцев до прилета "Руслана".
  ...Утро показалось Роману таким же безрадостным и серым, каким был
предыдущий вечер. Предстоял огромный пустой день в мире, где его не знал ни
один человек. Глайдер на остров будет лишь поздно вечером, и нужно было
чем-то занять себя. Не бывает одиночества хуже, чем в переполненном
незнакомыми людьми вокзале, - таким ему представился город. Но и в
гостинице не слаще... Можно, конечно, завалиться спать на весь день, но
ночью его впервые отпустили дорожные кошмары, и он хорошо выспался.
Информация... Там, на далекой Земле, нужна информация... Он нехотя поднялся
и вышел из гостиницы.
  Столица поселения производила мрачное впечатление. Все здесь было слишком
уж рационально. Портовые склады, автоматические производственные комплексы,
ремонтные мастерские, транспортные хозяйства... Конечно, Роман не ожидал
встретить в центре города жилые коттеджи. Как и в большинстве поселений,
они наверняка вынесены в специальную загородную зону. Но здесь не было даже
портовых кафе и пляжей; море на Гридосе содержало ядовитую фракцию. В ней
присутствовали соединения тяжелых металлов. За сорок лет гридяне даже не
попытались разрешить проблему очистки воды. Это казалось странным. Обычно
земляне-переселенцы больше всего времени и сил тратили на то, чтобы
привести свой новый дом в порядок. Давно были разработаны эффективные
способы очистки водных и воздушных масс вновь осваиваемых планет.
  Североград, раскинувшийся в двух километрах от портовой зоны, выглядел
привлекательнее, но и здесь Роман не мог отделаться от ощущения какой-то
временности, искусственности и торопливости... Ни многолетнего дерева, ни
солидного сооружения, большинство строений - времянки. Словно бросая вызов
унылому однообразию городских улиц, там и тут вспыхивала яркая реклама
какого-то местного напитка. Но и эти редкие цветные пятна не могли изменить
общей унылой картины. "Не позаботились даже проложить приличные дороги", -
с раздражением подумал Роман. Основу городского транспорта до сих пор
составляли давно устаревшие кары на силовой подушке.
  Прямо напротив остановки вспыхивала и гасла реклама все того же напитка:
"Пейте "Уравил". В конце улицы неоновыми змейками бежали слова: "Уравил"-
это радость!" Можно подумать, у них здесь нет ничего, кроме этого
"Уравила".,. Уж не наркотик ли это? Хотя нет, карантинные службы Федерации
никогда бы не допустили рекламы чего-либо подобного. Тем не менее, желая
убедиться в этом, он подошел к уличному автомату и, нажав кнопку, получил
запотевшую бутылочку желтоватого напитка. Роман открыл ее и понюхал.
Напиток пах вполне безобидно - лимонным соком. Но Роман с детства терпеть
не мог ничего кислого. Он осторожно слизнул с ладони каплю напитка, явно
отдававшего натуральной синтетикой, сморщился и тут же отправил в
мусоропровод всю бутылку.
  ...Девушку он заметил скорее всего потому, что в его возрасте слишком
трудно кэ заметить девушку. Что в ней его привлекло? Походка, гордо
откинутая голова, летящая по плечам волна волос?
  Когда она подошла совсем близко, он увидел на секунду ее лицо - чуть
нахмуренные брови, пушок на верхней губе, широкие, почти монгольские скулы.
Она не была даже красива, если исходить из привычных, набивших оскомину
телереаловых стандартов, и вела себя странно, не так, как остальные
женщины, приехавшие за покупками в столицу из провинциальных городков. Она
что-то искала, слишком спешила и плохо знала дорогу. То и дело путалась,
спрашивала о чем-то прохожих, опять сбивалась. Ненадолго забегала в
магазины, скользила взглядом по полкам и, ничего не купив, вновь выходила
на улицу.