л Бехрент.
     Бэннинг кивнул. На миг его часть, бывшая Нейлом Бэннингом,  отпрянула
в ужасе и неведении, но Валькар - вновь разбуженная часть - сначала бросил
взгляд на окружавшее корабль множество звезд, а потом на экран в рубке, на
который выводились данные о полете. Мужчина, сидевший за пультом,  смотрел
на Бэннинга, по его лбу текли крупные капли ледяного пота.
     - Встань, - приказал ему Бэннинг, и занял место мужчины.
     Под его руками теперь были клавиши пульта. И  память  вернула  его  в
прошлое, оживила умершие навыки и  позабытые  знания,  и  ожили  пальцы  и
ощутили каждую клавишу, пульс и дрожь корабля.
     Он знал, что делать. Он снова был Валькаром. Он  снова  был  молод  и
швырял бешено мчавшийся корабль между  дикими  солнцами  Геркулеса,  несся
через туманность Ориона, обучался мгновенно  и  хладнокровно  вычислять  и
принимать единственно верное решение - обучался  всему,  что  когда-нибудь
поможет ему пройти через Скопление Лебедя к...
     Нет! Не думай об этом. Управляй кораблем. Веди его вперед. Теперь  на
тебе долг, и тебе нельзя умереть. Твоя смерть обеспечит настоящее,  но  не
будущее. Это создали Валькары, и теперь на тебе долг.
     И, кроме того, здесь Терения. Ты ведешь корабль, на котором находится
и она, и отвечаешь так же и за ее жизнь.
     Управляй кораблем! Веди его вперед!
     "Солнечное пламя" летело  вперед,  крошечная  пылинка  устремилась  в
горнило Скопления. Там,  снаружи,  за  звездами,  окаймляющими  Скопление,
корабли имперских сил замедлили ход и недвижимо повисли в пустоте. В сотне
командных рубок сотня капитанов бессильно смотрели, как маленькая  блестка
уходит с экранов их радаров, теряясь в звездном урагане.
     Внутри "Солнечного пламени" царило молчание.  Тысяча  мужчин  и  одна
женщина затаились внутри металлической скорлупки, и ждали -  жизнь  ли  им
уготована, или аннигиляция и смерть.
     Под руками Бэннинга - под руками Валькара - напряжение силового поля,
несшего крейсер, то возрастало,  то  уменьшалось,  непрерывно  компенсируя
ужасное тяготение звезд  -  чудовищ,  горящих  зеленым,  красным,  золотым
пламенем - мчавшихся в диком танце за иллюминаторами. Тишину нарушала лишь
пульсация генераторов и биение человеческих сердец, а тем временем корабль
плыл в  гравитационных  потоках,  как  плывет  листок  в  стремнине  между
огромными зловещими скалами, грозящими размолоть его в пыль.
     Понемногу толчея звезд уходила в сторону и перед ними открылся Мрак -
черное облако, глубоко врезавшееся в тело Скопления.
     Валькар вспоминал. Трехмерные координаты,  с  поправкой  в  четвертом
измерении  на  миновавшие  девяносто   тысячелетий.   Повороты,   спирали,
возвращения назад - сложная  ткань  окольного  пути  в  Скоплении,  каждый
компонент которого неизгладимо отпечатался в его мозгу.
     Он слышал, как Рольф сказал:
     - Неудивительно, что до сих пор никто не  проник  сюда!  Даже  просто
войти в Скопление - самоубийство, а дальше такой танец...
     Корабль вышел к дальней границе Мрака, и появился новый ряд звезд.  И
среди  них  -  тройная  звезда,  красный  гигант   с   двумя   спутниками,
изумрудно-зеленым и сапфирово-синим. А там, за тройной  звездой  -  желтое
солнце.
     -  "...только  приближайся  с  зенита,   иначе  пыль  изрешетит  твой
корабль..."
     Звезда типа G при нормальных условиях должна иметь  по  крайней  мере
одну планету земного  типа.  И  такая  планета  вращалась  вокруг  желтого
солнца. Бэннинг направил к ней корабль, думая о жестокой иронии совпадения
-  эта  звезда,  затерянная  в  глубинах  дикого  скопления,  так   сильно
напоминала Солнце, а зеленая планета, плывущая вокруг своего светила, была
так похожа на Землю...
     Корабль погружался  в  атмосферу,  как  камень  в  воду,  и  под  ним
проплывало западное полушарие планеты, ощетинившееся горными пиками.
     Горной гряды прежде не было,  но  сразу  за  ней  половину  полушария
занимало плато очень древней  формации,  настолько  стабильное,  насколько
вообще что-либо может быть стабильным в этой изменчивой  вселенной.  Плато
было ровным и пустынным, а в центре его стояло сооружение.
     Бэннинг посадил "Солнечное пламя" рядом с сооружением. Он  чувствовал
себя старым, как время, и таким же усталым.  Искра  всеобщего  возбуждения
пробежала по кораблю, раздались слегка истеричные голоса людей, радующихся
избавлению от гибели. Бехрент,  Рольф,  техники,  другие  люди  столпились
вокруг Бэннинга. Он поднялся, встряхнул головой и  отстранил  собравшихся.
Рольф начал было выкрикивать какие-то слова триумфа, но Бэннинг  посмотрел
на него и Рольф умолк.
     - Возьми Джоммо и Терению, - сказал ему Бэннинг. -  Они  имеют  право
увидеть конец. Они проделали долгий путь, чтобы увидеть это.
     Бэннинг повернулся и пошел один вниз по коридору к воздушному шлюзу -
один, не считая своей двойной тени - обоих Арраки. Он приказал открыть люк
и шагнул наружу в свежий аромат девственного воздуха мира, которым никогда
не пользовался человек.
     За исключением одного раза.
     Бэннинг пошел по бесплодной равнине. Солнце висело  высоко  в  чистом
голубом небе, на котором кое-где виднелись пятнышки  небольших  облаков  -
ИМЕННО ТАКОЕ НЕБО подумал он, БЫЛО В ТОТ ДЕНЬ НА ЗЕМЛЕ НАД ГРИНВИЛЛЕМ.  Он
содрогнулся, воздух вдруг показался холодным. А перед ним,  под  плывущими
облаками, возвышалось мрачное  и  могучее  сооружение,  тысячелетия  назад
созданное человеком.
     - Конечно, человеком, - негромко сказал Сохмсей,  эхом  отзываясь  на
мысли Бэннинга. - Какое еще существо способно додуматься до такого?
     Бэннинг повернулся к нему.
     - Теперь я знаю, что значит увиденное  тобой  небо  в  огне.  -  Лицо
Бэннинга было совершенно белым, и на его плечах  лежала  тяжесть  миров  -
миров, звезд, жизней людей, полулюдей - всех живых существ в галактике.
     Сохмсей склонил голову. - Ты знаешь, что делаешь.
     Из  корабля  в  сопровождении  Джоммо  и  Терении  вышел  Рольф.  Они
направились к Бэннингу. Свежий ветер развевал их волосы и трепал одежды.
     Лицо Бэннинга исказилось,  словно  в  агонии.  Он  снова  двинулся  к
Молоту.
     Тот вздымался ввысь, стоя высоко на платформе величиной с Манхэттен -
по крайней мере такой она показалась ошеломленному Бэннингу. Чем-то  Молот
походил на орудие, чем-то на... Нет, он ни на что не  походил.  Только  на
себя. Он  был  первым  и  единственным  Молотом,  началом,  экспериментом,
вынесенном в затерянное секретное место, где было достаточно материала для
создания Молота, и откуда он мог достичь...
     Бэннинг поднялся на платформу  по  лестнице,  изготовленной  каким-то
колдуном из сплава металла с керамикой и способной просуществовать дольше,
чем плато, на котором она стояла.
     Платформа тоже была сделана из материала, на который не  повлияли  ни
выветривание,   ни    коррозия.    Внутрь    Молота    вела    дверь    из
металлокерамического сплава, и за ней были  пульты  управления  и  могучие
механизмы, черпавшие энергию из магнитного поля самой планеты.
     Повернувшись к Сохмсею, Бэннинг резко приказал:
     - Не впускай их сюда!
     Арраки посмотрел на него. Что - любовь и вера, или отвращение и  ужас
светились в его странных глазах?  У  самого  Бэннинга  в  мыслях  не  было
определенности. Горло его  болезненно  сжималось,  руки  тряслись,  как  у
старого паралитика.
     Сейчас, теперь! Быть Старой  Империи  и  трону  Валькаров  под  сенью
знамен с изображением пылающего солнца? Или отдать  на  милость  Джоммо  и
Терении не только себя, но и Рольфа, и Бехрента, и всех остальных?
     Бэннинг  положил  руку  на  грудь  и  нащупал  на  тунике  сверкавший
драгоценными камнями символ -  пылающее  солнце.  И  внезапно  рванулся  в
тишину комнаты прямо к рычагам вечных машин, удерживающих в  своих  недрах
мощь Молота.
     Он помнил все знания, тысячелетия передававшиеся от отца  к  сыну,  и
все записи древних книг из  архивов.  Они  горели  в  его  мозгу,  глубоко
вытравленные жгучей кислотой честолюбия и алчности. Он помнил все  и  руки
его работали быстро.
     Вскоре он вышел из комнаты и спустился  по  лестнице  вниз,  где  его
ждали Джоммо, Терения, Рольф и оба Арраки - пятеро свидетелей конца мира.
     Рольф начал  задавать  вопросы,  но  Бэннинг  сказал:  "Подожди".  Он
смотрел вверх.
     С колоссального указательного пальца Молота сорвалась длинная  молния
угрюмого темно-красного цвета. Гигантская молния метнулась к ярко сиявшему
в небесах желтому солнцу - и исчезла.
     И больше - ничего.
     Бэннинг почувствовал, что ноги его становятся ватными. Он понял  ужас
свершения великого святотатства. Он сделал то, чего никогда  не  делал  ни
один человек - и ужаснулся.
     К нему повернулся Рольф, его лицо выражало дикое нетерпение.  Терения
и Джоммо выглядели расстроенными и недоумевающими.
     - Что - он не работает?! - спросил Рольф. - Молот - он...
     Бэннинг заставил себя говорить. Он не смотрел на Рольфа,  он  смотрел
на растущее солнечное  пятно,  появившееся  на  желтом  диске  и  особенно
подчеркнувшее яркость  солнечного  пламени.  В  нем  рос  ужас  от  своего
поступка.
     - Он работает, Рольф. О Боже, он работает...
     - Но как?! Что...
     - Молот, - хрипло сказал Бэннинг. - ЭТОТ МОЛОТ РАЗБИВАЕТ ЗВЕЗДЫ.
     Они не смогли сразу вместить знание в свой мозг - так дико и  страшно
оно было. Да и как могли это  сделать  они,  если  его  собственный  разум
отшатывался от него все эти жуткие часы?
     Он должен заставить их поверить. Жизнь или смерть - зависит теперь от
этого.
     - Звезды, - трудно начал он, - практически любая звезда  потенциально
нестабильна. Ее ядро служит топкой, где в ядерных реакциях  горит  главным
образом  водород.  Ядро  окружает  массивная  оболочка  из  гораздо  более
холодной материи, с высоким содержанием водорода. Рвущаяся наружу  энергия
центральной топки удерживает холодную оболочку от коллапса.
     Они слушали, но их лица ничего не выражали, они  не  понимали,  а  он
ДОЛЖЕН заставить их понять - или погибнуть.
     Бэннинг закричал:
     - Молот выбрасывает открывающий луч  -  почти  ничто  в  сравнении  с
массой звезды, но этого укола достаточно, чтобы открыть путь энергии  ядра
на  поверхность.  А  без   давления,   создаваемого   этой   энергией,   и
удерживающего оболочку...
     Выражение понимания, смешанного с благоговейным ужасом, появилось  на
лице Джоммо.
     - Оболочка обрушится внутрь, - прошептал он.
     - Да. Да - и ты знаешь, что будет потом.
     Губы Джоммо двигались с видимым усилием.
     - Холодная оболочка, обрушивающаяся в  сверхгорячее  ядро  -  причина
появления Новой...
     - НОВОЙ?! - Рольф наконец понял, и по его глазам было видно, как  это
ошеломило его. - Так Молот может сделать любую звезду НОВОЙ?!
     - Да.
     Несколько секунд ужасающая дерзость такой мысли не  позволяла  Рольфу
думать о чем-либо еще.
     - Господи, Молот Валькаров - он может  уничтожить  звезду  и  все  ее
планеты...
     Но Джоммо уже оправился от первой реакции и вернулся к реальности.
     Он смотрел на Бэннинга. - Ты использовал его для ЭТОЙ звезды?  И  ЭТА
звезда станет Новой?
     - Да. Коллапс, должно быть, уже начался. У  нас  в  запасе  несколько
часов - не больше. К тому времени нам надо быть как можно дальше  от  этой
системы.
     Теперь Рольф понял все. Он смотрел на Бэннинга так, словно увидел его
впервые.
     - Кайл... Молот - мы не  сможем  взять  его,  он  слишком  огромен...
Значит он погибнет, когда погибнет планета?
     - Да, Рольф.
     - Ты... уничтожил Молот?
     - Да. Когда этот мир погибнет - через несколько часов - вместе с  ним
погибнет и Молот.
     Бэннинг ожидал от Рольфа  крика,  отчаянных  упреков,  удара  -  даже
смерти. Ведь то, что он уничтожил, было жизнью Рольфа, жизнью, проведенной
в служении Валькарам, жизнью, стержнем  которой  была  надежда  достигнуть
Молота, который поможет вложить власть в  руки  древней  династии.  И  все
пошло прахом - все горькие годы адского труда, поисков и борьбы.
     Широкие плечи Рольфа  понуро  опустились.  На  его  массивном,  сразу
постаревшем лице появилось выражение печали. Голос  звучал  безжизненно  и
тускло, когда он произнес:
     - Ты должен был сделать так, Кайл.
     Сердце Бэннинга подпрыгнуло.
     - Рольф, ты понял?
     Рольф кивнул, медленно и тяжело.
     - Древние Валькары зашли слишком  далеко.  Боже,  неудивительно,  что
галактика восстала против Старой Империи! Убивать звезды - слишком ужасно,
слишком НЕПРАВИЛЬНО... - После секундного молчания он с трудом добавил:  -
Но это нелегко - отказаться от мечты...
     Терения смотрела на  них  широко  открытыми  изумленными  глазами,  и
сейчас краска волнения вспыхнула не ее подвижном лице. Она шагнула  вперед
и схватила руку Бэннинга.
     - Кайл Валькар, - нерешительно сказал Джоммо, - не  отказался  бы  от
такой мечты. Но ты  сейчас  так  же  и  другой  человек  -  землянин.  Вот
единственное, на что я надеялся, восстанавливая твою память.
     За это время, такое краткое, но  показавшееся  таким  долгим,  вокруг
потемнело. Бэннинг посмотрел вверх.
     Вид желтого солнца становился угрожающим. Оно потускнело,  как  будто
на него набросили вуаль: так облачко служит предвестником бури. Лица людей
посерели в меркнущем свете. Сохмсей и Киш, уродливые  и  спокойные,  молча
ждали.  Очертания  зловещей  громады  безжалостного  Молота  теряли   свою
четкость.
     - У нас мало времени, - принудил себя говорить Бэннинг. -  Его  может
оказаться меньше, чем я рассчитывал - нам лучше улететь поскорее.
     Они поспешили к "Солнечному пламени". И вдруг страх охватил  Бэннинга
- страх, которого  никогда  не  приходилось  испытывать  человеку.  Звезда
вот-вот взорвется и тогда планета, по которой они сейчас  идут,  сгорит  в
расширяющейся оболочке умирающего светила как бабочка  сгорает  в  пламени
камина. К кораблю они уже подбегали.
     Бэннинг, едва сев  за  пульт,  рванул  крейсер  вверх  с  сумасшедшей
скоростью. Усилием воли он  унял  дрожание  рук  -  теперь  от  них  снова
зависели жизни всех людей на корабле. Он вел корабль все дальше и  дальше,
а желтое солнце все сильнее туманилось, тускнело, и...
     -  НЕ  СМОТРЕТЬ!  -  крикнул  Джоммо.  -  Светофильтры   на   экраны!
Светофильтры - быстро!
     Гигантская волна неистовой  энергии  хлестнула  по  силовому  полю  и
корабль вышел из повиновения.  Бэннинг,  яростно  нажимающий  на  клавиши,
мельком  увидел  звезды,  в  безумном  хороводе  мчавшиеся  через   теперь
затемненные экраны. И по мере того, как корабль вращался,  в  поле  зрения
попадала оставленная ими желтая звезда.
     Она  росла  -  космический  огненный  цветок,  разворачивающий   свои
смертоносные лепестки с невообразимой скоростью. Она заставила  поблекнуть
сияние Скопления, а Мрак дико вспыхнул отраженным  светом.  Казалось,  вся
галактика, содрогаясь, отшатнулась  от  нестерпимого  блеска  взрывающейся
звезды.
     Звезды, которую убил он...
     Корабль продолжал крутить, швырять,  трясти,  как  лодку  в  бурю,  и
страшное зрелище исчезло из виду.
     Тройка звезд  -  зеленая,  красная,  голубая  -  возникла  в  грозной
близости и крейсер несло на них.  Бэннинг  ударил  по  клавишам  и  рванул
корабль вверх, но крейсер сорвался обратно,  и  снова  Бэннинг  дрался  за
освобождение, и снова, и снова...
     Ему  казалось,  что  он  обречен  вечно  сражаться  с  клавишами,   с
обезумевшими и бесполезными  символами  на  экране,  с  мощью  разрушенной
звезды, которая  как  будто  стремилась  догнать  и  уничтожить  человека,
взорвавшего ее, как она уже уничтожила свои планеты и Молот.
     Только  медленно,  медленно  сознание  Бэннинга  начало  воспринимать
что-то помимо клавиш под его пальцами; медленно, медленно  он  понял,  что
сильнейшие волны энергии прошли, что "Солнечное пламя" практически  обрело
устойчивость и удаляется от внушающего  трепет  пожара,  охватившего  небо
позади них.
     Рольф заговорил с ним, но он не услышал ни слова. Рольф  схватил  его
за плечи, закричал прямо в ухо, и по-прежнему Бэннинг его не слышал. С ним
заговорила женщина, но и для нее он оставался слеп и глух.
     Но наконец Бэннинг все же услыхал голос - голос из  древних,  древних
времен, всего лишь шепот, но этот шепот проник сквозь  броню,  которую  не
смогли пробить крики других.
     - Все свершилось, господин. И корабль в безопасности.
     Бэннинг медленно повернулся и увидел мудрые и любящие глаза  Сохмсея.
Он перевел взгляд на видеоэкран. Крейсер мчался через окраины Скопления  и
впереди открывались широкие просторы свободного космоса.
     За  его  спиной  встревоженно  суетился  Бехрент,   готовый   принять
управление. Бэннинг понял - они боялись, что он слегка помешался.
     Он поднялся и за пульт сел Бехрент. Бэннинг обвел взглядом белые лица
вокруг него и посмотрел на задний видеоэкран. Там, позади,  теперь  далеко
позади, он увидел за  дальней  границей  Мрака  великолепный  погребальный
костер.
     - Кайл, - хрипло сказал Рольф. - Кайл, послушай...
     Бэннинг не слушал. Он убил звезду, теперь на  нем  бремя  космической
вины и ему было невыносимо видеть их лица и слышать их  слова.  Он  прошел
мимо них, проковылял по коридору в каюту и закрыл  иллюминатор,  чтобы  не
видеть там, позади, дело своих рук.
     Он сидел, ни о чем не думая  и  не  пытаясь  думать.  Крейсер  мчался
вперед. Казалось, прошли долгие годы, прежде, чем открылась дверь и  вошла
Терения.
     - Кайл. КАЙЛ!
     Он поднял взгляд. Ее лицо было бледным  и  странным,  вся  ненависть,
весь гнев куда-то исчезли. Он вспомнил, что должен поговорить с ней.
     - Терения - Рольф, и Хорик, и все остальные...
     - Да, Кайл?
     - Они шли за мной. А я обманул их ожидания, уничтожил их единственную
надежду.
     - Они должны понять, что ты не мог поступить иначе! Ты сделал это для
всей галактики!
     - Знаю - но я был их вождем. Я хочу сделать тебе  предложение.  Ты  и
Джоммо перейдете на корабль вашего флота, который ждет нас там. Я пойду  с
вами. Но всем остальным - полное прощение.
     - Пусть будет так, Кайл.
     - Терения, скажи об этом Рольфу сама.
     Она вышла из каюты. Когда она вернулась, с ней были Рольф,  Джоммо  и
Сохмсей. Рольф быстро глянул на Бэннинга и вздохнул.
     - Так значит, он пришел в себя. Ну, неудивительно, что...
     Терения заговорила с ним, и брови Рольфа сердито сдвинулись.
     - Пощада нам и смерть Валькару?! Нет!
     - В своих мыслях она не желает смерти Валькару, - шепнул Сохмсей.
     - Нет, - сказала Терения. - О, нет!
     Бэннинг посмотрел на нее. Он в первый раз за это время  разглядел  ее
лицо и увидел в нем то, что показалось ему невероятным.
     - Могут ли минувшие годы, может  ли  человек  из  прошлого  вернуться
обратно, Терения?
     В ее глазах появились слезы, но голос оставался твердым.
     - Не человек из прошлого, не только Кайл Валькар. Его я не смогла  бы
полюбить снова, но...
     Джоммо вздохнул.
     - Ну что ж... - Он отвернулся с опечаленным лицом.  Потом  повернулся
обратно и протянул руку. - Я ненавидел Валькара. Но я  сделал  его  другим
человеком и думаю, что с этим человеком я мог бы сотрудничать.
     Рольф изумленно смотрел на них - на Бэннинга и Терению.
     - Но я думал, что в лучшем случае вы отправите его обратно на Землю!
     - Оставим пока Землю, - сказала Терения. - Когда-нибудь и не  так  уж
долго осталось ждать - Империя придет туда с дружбой. Но не сейчас.  И  не
Валькар. Он  человек  звезд  -  как  и  все  вы.  Добро  пожаловать,  если
пожелаете, к себе домой, в Империю.  Не  в  Старую  Империю,  не  в  Новую
Империю - но в просто Империю.
     - Клянусь небесами! - воскликнул Рольф. - Так значит, Валькар все  же
может сесть на трон?
     Старая имперская гордость вспыхнула в глазах Терении.
     - Не на трон, нет! - Но на  ее  лице,  о