ивые воспоминания.
Но то ли слабо тряхнул, то ли не тем тряс -  воспоминания  не  уходили,  а
наоборот, принимались терзать душу с новой удвоенной силой.
     - Не знаю, какая там шкура у политиков, - хмыкнул О'Хара, - а на свою
у меня пока жалоб нет!
     - У меня к своей, напротив, масса претензий, - вздохнул Боа, - но все
равно, сменить ее на твою для меня было бы равносильно самоубийству.
     "Господи, о чем они говорят? О чем думают?! Впрочем, говорят ли они о
чем думают и думают ли о чем говорят?"
     -  Боюсь,  мы  с  тобой,   Боа,   производим   слишком   своеобразное
впечатление, если послушать нас со стороны, - О'Хара  достал  сигарету  и,
прищурившись, глянул на Элбрайна, погруженного в сосредоточенное раздумье.
- Вот и мистер Элбрайн наверняка так считает?!
     - Да-да, конечно, - отрешенно покивал головой Юл. - А, впрочем, может
быть... хотя... Извините, а вы о чем, собственно?
     - Я о том, - немного резко буркнул О'Хара,  -  что  некоторые  иногда
позволяют себе пытаться водить меня за нос!!! Но для них это всегда  плохо
кончается. Особенно для тех, кто любит недоговаривать и скрывать отдельные
факты...
     "Интересно, - подумал  Элбрайн,  -  почему  существуют  исключительно
"отдельные" факты? Где же прячутся остальные,  например,  совместные  (или
совмещенные, как санузлы?), а  также  ветчинорубленные  и  останкинские...
Боже, о чем это я?!!"
     Элбрайн внимательно поглядел на нос О'Хары, слегка  пожал  плечами  и
растерянно улыбнулся.
     "Вот это да! - Боа от удивления даже слегка приоткрыл рот. - Если  бы
все это происходило не на Фикусе, то я бы  решил,  что  наш  бравый  герой
космодесантник не иначе, как... ВЛЮБЛЕН. Но в КОГО?!! Не в  О'Хару  же,  в
самом деле?
     Боа глянул на О'Хару и сам невольно стыдливо прыснул.
     - Должен заметить, господа, - спокойно объявил О'Хара,  сосредоточено
давя окурок, - хорошо смеется тот, кто может быть уверен,  что  это  "таки
сойдет ему с рук"! А между прочим,  из  этой  пещеры  не  вернулся  хорошо
вооруженный полицейский патруль. Хотя я и  поддался  на  твою  провокацию,
Боа, я все же рассчитывал, что в случае чего нас  будет  по  крайней  мере
двое способных постоять за себя. Тебя, Боа, я в  расчет,  естественно,  не
брал. Но чем дальше, тем больше я убеждаюсь,  что  мистер  Элбрайн  -  это
вовсе не  тот  отважный  космодесантник  Юл  Элбрайн,  который  фактически
безоружным сумел выйти живым из  заварушки  три  дня  назад.  Нынешний  Юл
Элбрайн - это совсем другой человек!
     "А он не так далек от истины", -  Элбрайн  нахмурился,  но  до  конца
сосредоточиться так и не смог.
     - Ладно, - буркнул О'Хара, - разберемся! А пока я советую тебе,  Боа,
поторопиться со своими выводами. Мне здесь очень не нравится! А еще  лучше
- поделись своими соображениями прямо сейчас,  не  то  у  тебя  есть  шанс
унести их с собой в иной мир, возможно все-таки лучший, но в который  мало
кто спешит по собственной воле.
     - Нет! - угрюмо отрезал Боа.
     - Тогда пошли вперед! -  твердо  сказал  О'Хара.  -  Элбрайн,  вы  не
передумали?
     Но Юл Элбрайн уже сумел выйти победителем из  мучительно  сладостного
поединка с самим собой и лишь холодно и уверенно улыбнулся в ответ.
     - Вот и прекрасно! - О'Хара повернулся и зашагал в глубь  пещеры,  не
оглядываясь на своих спутников.
     "Ишь ты, Орфей!" - Боа посеменил следом, стараясь держаться поближе к
свету.



                                    15

     - О! Мистер Ор-Кар-Рау!!! - Шил  одарил  адвоката  фирменной  улыбкой
клана Шайенов. - Как мило с вашей  стороны,  что  вы  позаботились  о  мох
ботинках: я их как раз ищу!
     - Мистер Шайен! -  приветливо  улыбнулся  импозантный  доктор  права,
ловко   манипулируя   внушаемым   обликом   -   ваяя   подлинную   иллюзию
обаятельнейшего рубахи-парня, бесконечно довольного внезапной  встречей  с
давно не виданным другом.
     "У меня такое чувство, будто мой папа впервые покинул  меня,  оставив
без надлежащего случаю афоризма", - Шил осторожно оглянулся  по  сторонам:
как назло, вокруг не было не души.
     - Я рад, что могу быть вам  полезен!  -  счастливо  объявил  адвокат,
многозначительно помахивая в воздухе многострадальными ботинками.
     - А как я рад, если бы вы только знали! - не менее радостно защебетал
Шил, мысленно прикидывая, стоит ли  ему  брать  злосчастные  ботинки,  или
сразу отправляться на поиски белых тапочек.
     Но до тапочек, к счастью, дело не дошло.
     - Кто из вас Шил Шайен? - Рослый поджарый кентавр  в  черной  рубахе,
возникший  словно  из-под  земли,  пристально  посмотрел   на   безмятежно
цветущего адвоката. В ответ  тот  продемонстрировал  уникальную  коллекцию
выражений своего аристократического лица и, слегка пожав плечами, кивнул в
сторону Шила.
     - Так, по крайней мере, всегда считал мой папа! - облегченно  выпалил
Шил, элегантным жестом смахивая со лба капельки пота ("А еще говорят,  что
пресмыкающиеся не потеют!") - Но в глубине души он все-таки, по-моему,  до
конца не был уверен, что в инкубаторе не произошло случайной подмены.
     - Короче! - официально осведомился  кентавр,  сурово  глядя  на  Шила
холодными серыми глазами. - Это вы Шил Шайен?
     Учитывая нетривиальность момента, Шил поспешно кивнул, а краем  глаза
успел заметить, как Ор-Кар-Рау сделал пальцами свободной от ботинок руки в
воздухе такой жест, будто выковыривал  из  консервной  банки  неподатливый
лакомый кусочек, в предвкушении изысканной трапезы, что само по себе  было
уже противоестественным и гнетущим. На одном из пальцев блеснуло кольцо. И
пропало.
     - Следователь О'Хара велел вас доставить в его полное распоряжение.
     - Надеюсь, в целости  и  сохранности?  Причем,  меня  даже  скорее  в
большей степени интересует первое, чем второе.
     - А десерт вас не интересует? - ухмыльнулся кентавр.
     - Секундочку! - вежливо произнес Ор-кар-Рау, стараясь предать  своему
лицу адекватное выражение. - Мистер Шайен  является  моим  клиентом,  и  я
хотел бы знать...
     - Ничего не поделаешь! - поспешно выпалил Шил. - Как  сказал  бы  мой
папа: зарекись перечить полицейским и андроидам, поскольку заранее никогда
не угадаешь, с какими последствиями тебе  придется  иметь  дело  во  время
следствия  по  твоему  же  делу,   вследствии   и   между   делом...   как
подследственному, но за дело...
     И тут выдержка первый раз изменила обычно профессионально корректному
доктору права:
     - Трепло!!! - прошипел сквозь зубы выведенный из себя адвокат, и  Шил
вновь с удовлетворением отметил, что на одном  из  пальцев  доктора  права
опять возникло  кольцо  многогранной  формы.  ("А  нервишки-то  у  доктора
пошаливают!")
     Но тут из-за угла показался толстяк Ир  Шир,  сопровождаемый  угрюмым
модифицированным андроидом.
     - В чем дело,  сержант  Лар?  -  метнув  косой  взгляд  на  адвоката,
проворчал андроид и уставился своими оловянными глазами  на  невозмутимого
кентавра.
     -  Следователь  О'Хара  желает  видеть  мистера  Шайена.  Да  и  вас,
Рен-Бич-6, тоже, - кентавр кивнул андроиду и ненавязчиво перебирая  своими
многочисленными ногами, встал так, чтобы видеть всех участников мизансцены
одновременно, а правую руку положил на рукоять бластера.
     "А парень-то - ноги и зубы  лошадиные,  а  мозги  -  ого-го!"  -  Шил
повернулся к адвокату и одарил его еще одной коллекционной улыбкой:
     - Ничего не поделаешь! Как говорил мой папа: чего хочет следователь -
того хочет бог! Или наоборот, бог его знает.
     - Я с каждым мгновением чувствую в  себе  все  возрастающую  тягу  ко
встрече с вашим уникальным папой,  -  натужно  выдавил  из  себя  адвокат,
мучительно  стараясь  удержать  корректное  выражение  лица,   что,   надо
отметить, удавалось ему уже с заметным трудом.
     - О! Я думаю, эта встреча оставила бы у вас неизгладимые впечатления.
     - Безусловно! И смею надеяться, у вашего папы - тоже!!!
     Толстяк Ир Шир, не проронивший пока ни звука, плотоядно осклабился, а
Рен-Бич-6 мрачно пробормотал:
     - К сожалению, адвокат, эту встречу придется  пока  отложить.  Нас  с
мистером Шайеном ждет иная встреча - со следователем О'Харой.
     - Прекрасно, - усмехнулся Ор-Кар-Рау, наконец  полностью  совладавший
со   своим   мобильным   набором   эмоциональных    нюансов    на    таком
аристократическом, но  мнимом  лице.  -  Я,  как  адвокат,  представляющий
интересы своего клиента, тоже буду рад вновь  увидеть  уважаемого  мистера
О'Хару.
     - Нет! - вдруг твердо сказал кентавр.
     - Почему? - адвокат удивленно приподнял  брови  ("Здорово  однако  он
научился манипулировать своим внешним обликом!" - восхитился  Шил),  а  Ир
Шир наконец перестал скалиться.
     Андроид Рен-Бич-6 тяжело вздохнул и  устало  произнес,  глядя  Шайену
прямо в глаза:
     - Наверное, правы были те, кто считал ваши эксперименты с  андроидами
ненужными и даже вредными. Я  действительно,  по-видимому,  бракованный...
Что же вы стоите? Дьявол вас побери. Бегите!!! Я их задержу. Вы  разве  не
поняли, что один из них энф...
     Договорить Рен-Бич-6  не  успел,  толстяк  Ир  Шир,  словно  огромный
бесформенный дирижабль, легко преодолел разделявшее их расстояние и грузно
обрушился андроиду на плечи.
     - Бегите! - прохрипел Рен-Бич-6 и, пока  Шил  соображал,  что  бы  по
этому поводу мог сказать его  эрудированный  папа,  кентавр  одним  рывком
перебросил тело Шайена (вместе с драгоценным  хвостом,  конечно)  себе  на
спину, прыгнул в сторону, встал на дыбы, а  потом  понесся  так,  что  Шил
забыл не только про своего папу, но и про то, что у него был еще и  третий
родитель - инкубатор фирмы... Черт знает, какой там фирмы был  этот  самый
инкубатор!!!
     Позади что-то запоздало грохнуло и натужно загудело.
     Кентавр несся по улице и, если кое-где на пути и попадался  случайный
прохожий, то, как всякий  уважающий  и  лелеющий  себя  обыватель,  он  из
случайного норовил поспешно перейти в совсем уж невероятного,  особенно  в
данную конкретную минуту - так, вроде как некоторая оптическая иллюзия, да
и та уже рассосалась.
     Шил   исхитрился   выглянуть   из-за   массивного   конского   крупа,
застилавшего большую часть горизонта: прямо по  курсу,  если  прокладывать
его - через круп, естественно (что скорее не  естественно,  а  привычно  -
слишком многое в этом мире делается через круп), были  видны:  толстяк  Ир
Шир, зачем-то расслаблено прикорнувший у ног Ор-Кар-Рау, и  сам  энфернец,
отбросивший ненужный маскарад  и  представший  во  всей  красе  сверкающих
деталей, вдохновенно, ненавязчиво, но  не  без  фантазии  переплетенных  с
отдельными частями, можно  сказать,  гуманоидного  организма.  Между  этой
аллегорической скульптурной группой эпохи упадка и  и  полного  морального
разложения  и  любопытно  выглядывающим   из-за   крупа   Шайеном,   стоял
набычившись Рен-Бич-6 с широко расставленными в стороны руками,  будто  не
сходя с места собирался объять необъятное.
     Ор-Кар-Рау  как-то  однобоко  распух,  сменил   расцветку   отдельных
деталей, а потом из его  недр  вычленилось  голубоватое  дрожащие  марево.
Марево медленно  направилось  в  сторону  андроида.  Рен-Бич-6  решительно
сделал шаг навстречу...
     Призрачное  сияние  окутало  фигуру  андроида.  Мгновение  ничего  не
происходило,  а  потом  прямо  на  глазах  пластиковая  кожа  ссохлась   и
потрескалась, выпали  и  рассыпались  пылью  волосы,  мгновенно  обветшала
одежда, ржавый остов стал хрупким и осел прахом...
     - Господи, да это же темпоральная... - вскричал пораженный Шайен,  но
в ту же секунду так  грохнулся  головой  о  конский  круп,  что  в  глазах
заплясали яркие многоконечные звезды всех цветов и размеров, зато в голове
уже не осталось не одной светлой мысли...



                                    16

     Боа споткнулся и, так как змеящаяся в недрах  плоскогорья  Утраченных
Иллюзий тропинка все время упрямо вела под уклон,  неожиданно  для  самого
себя оказался почти верхом на не  спеша  продвигавшемся  ниже  по  течению
О'Харе. Похоже, О'Хара при всей своей многоопытности тоже не был  готов  к
тому, что его именно в данный момент попытаются оседлать.  Для  начала  он
выронил из рук фонарь, и все погрузилось во внутриутробный мрак,  а  потом
доблестный следователь, очевидно, чтобы занять чем-нибудь  высвободившиеся
конечности, стремительно  стал  на  четвереньки,  при  этом  Боа-наездник,
благополучно продолжая  двигаться  вперед,  перелетел  ему  через  голову,
слегка задев  тяжелым  туристским  ботинком  по  самой  макушке,  и  гулко
шлепнулся плашмя, словно долго скитавшаяся по суходолу  жаба,  празднующая
долгожданное возвращение в родную обитель.
     - ... ... ..., - сказал О'Хара на интерлинге, но с явным таукитянским
акцентом, осторожно пощупал  мгновенно  вспухшую  шишку  и  с  необычайной
искренностью в голосе добавил: - И всю вашу литературу тоже!
     И первый  раз  в  жизни  Боа  Этуаль  не  вступился  за  свою  горячо
почитаемую святыню.
     - Эй, писатель, не дури! - О'Хара, все еще стоящий  на  четвереньках,
попытался нашарить во тьме запропастившийся фонарь. - Вернись, и я, так  и
быть, опять оставлю все твои литературные  приемчики  без  последствий.  Я
ведь понимаю: настоящий писатель должен быть эксцентричен, хотя,  конечно,
хотелось, чтобы он  все  же  не  всегда  был  эпицентром  апокалипсических
разрушений... Боа, отзовись?!! Элбрайн, хоть вы не молчите, а то  я  решу,
что наконец оглох и ослеп  и  теперь  смогу  спокойно  доживать  свой  век
где-нибудь в приюте для честно спятивших на боевом посту полицейских -  не
видя и не слыша тех безобразий, что творятся вокруг...  Элбрайн?!!  Боа?!!
Черт вас всех побрал,  что  ли,  окончательно?  Если  я  по  долгу  службы
следователь, это вовсе не значит, что игра в прятки моя  тайная  слабость.
Боа?!! Элбрайн?!!
     О'Хара наконец наткнулся на фонарь: стекло  разбилось,  но  лампочка,
похоже, уцелела - вспыхнул свет, и О'Хара мысленно поклялся, что вытряхнет
из Боа Этуаля всю его хилую писательскую душу,  если  только  в  ближайшем
будущем удастся отыскать самого душевладельца.
     Юла Элбрайна тоже обнаружить не удалось. О'Хара, как  голодный  волк,
выслеживающий добычу, сделал круг по пещере  -  нигде  никаких  следов,  а
самым настораживающим  было  то,  что  тропинка,  до  сих  пор  безотказно
уводящая в недра пещеры, упиралась в вульгарную кирпичную  кладку.  Дальше
был тупик.
     О'Хара потыкал кирпич пальцем -  кирпич  был  обыкновенным  кирпичом:
холодным и твердым на ощупь.



                                    17

     Юл Элбрайн не уловил того момента, когда  он  сбился  с  курса,  хотя
казалось, что это в принципе  невозможно.  Ведь  фонарь  имелся  только  у
О'Хары и Юл, хотя и был погружен в свои сумбурные мысли, но тем  ни  менее
не настолько же, чтобы свернуть в сторону, остаться в темноте и  этого  не
заметить.
     Какое-то время Элбрайн еще продолжал идти, но вдруг понял, что огонь,
маячащий впереди - это мираж. Как только Юл это осознал, огонь исчез.
     Но мираж остался. Мираж чего-то присутствия, тут  рядом  -  во  тьме,
только протяни руку.
     Юл протянул руку и тут же ее отдернул: мираж был осязаем.



                                    18

     "Кажется,  при  последнем  шаге  я-таки   приступил   ту   грань   во
взаимоотношениях с О'Харой, которая хоть и ненадежно, но  все  же  служила
сдерживающим фактором  в  природной  тяге  Юджина  О'Хары  к  откровенному
каннибализму. Это же надо было умудриться наступить ему не куда-нибудь,  а
на голову!!! Да, у него же голова -  инструмент,  как  у  меня,  например,
пишущая машинка, или как  у  танцора...  ноги.  Такое  несчастье  возможно
только с моим счастьем. Теперь уж О'Хара наверняка меня  живьем  похоронит
вмести с моим недоношенным эпохальным романом.  О,  боги!  Какой  писатель
погибает!!!" - Боа не открывая  глаз  шевельнулся,  силясь  выбрать  позу,
более  приличествующую  трагизму  ситуации,  но   потом   все-таки   решил
попробовать принять уготованное судьбой  с  открытым  забралом,  заглянуть
смерти, так сказать, в глаза. Лицом, одним словом, к лицу, или чем там она
к нему повернулась...
     Но  к  своему   немалому   удивлению   багрово   предапоплексического
разъяренного лица  О'Хары  не  обнаружил.  Впрочем,  вся  остальная  часть
доблестного следователя тоже отсутствовала.
     Боа лежал посреди небольшого чистого помещения. Со  всех  сторон  его
окружали глухие стены. Боа в надежде посмотрел на потолок - и надежда тихо
ушла: у потолка "со слухом" дела обстояли не лучше, чем у  стен,  т.е.  ни
малейшего отверстия, даже крошечного слухового окна. Одним словом - глухо.
     "В данной ситуации утешением может  служить  только  то,  что  О'Хара
живьем меня похоронить не успеет, очень  похоже,  что  кому-то  эта  мысль
пришла в голову раньше."
     - А правда, что вы знаменитый писатель?
     - Ну  не  то  чтобы  очень  знаменитый  и  не  то  чтобы  совсем  уже
писатель... - Боа встрепенулся: в  углу  пустой  комнаты  стоял  маленький
щуплый мальчишка-венерианин и, прищурившись  пристально,  словно  мерзкого
заспиртованного червячка в  природоведческом  музее,  разглядывал  Этуаля,
хотя Боа мог поклясться, что мгновение назад мальчишки в комнате не было.
     - Видишь ли, мальчик... - наставительно начал Боа.
     - Мое имя Скримл.
     - Так вот... Скримл, я просто беру слова и ставлю их там, где надо, к
тому же слова попадаются как раз те, что необходимы...
     - И все?
     - Почти.
     - А мысли?
     - Ну и мысли...
     - А разве они всегда понятны массовому читателю?
     - Ну, до  читателя  надо  еще  дойти.  Сначала  все  должен  оценить,
взвесить и препарировать очень главный редактор, он же, в крайнем  случае,
и сократит, если что сочтет непонятным...
     - Вы считаете, что он вправе распоряжаться вашими мыслями?
     - Видишь ли, мальчик...
     - Я не мальчик, я - Скримл.
     - Даже, несмотря на то, что ты Скримл, это вовсе не  значит,  что  ты
можешь задавать такие вопросы... - Боа тяжело вздохнул,  -  ...на  которое
далеко не каждый найдет, что ответить.
     - И все-таки, как насчет мыслей?
     Боа невольно втянул голову в плечи: перед его мысленным взором  вдруг
предстала череда всех тех "редакторов", которые в течении всей  его  жизни
пытались корректировать его мысли. Редакторов было много, но  отчасти  это
радовало, ибо давало надежду, что и мыслей  было  не  мало.  Настораживало
только то, что все редакторы имели одно и тоже лицо, ну точь-в-точь как  у
следователя О'Хары во время допроса, а их глазки были похожи на  тщательно
следящие за тобой отверстия в стволах двустволки 12 калибра.
     "В конце концов, литератор тоже в некотором роде  живое  существо,  и
скорей всего  популяция  литераторов  живет,  размножается  и  развивается
согласно тех же  законам,  что  и  менее  экстравагантные  популяции.  Ну,
например, тех  же  Прыгунцов  Голосистых,  Зверя  Бры  или  Словоблудников
Декларативных. И,  возможно,  отношение  между  популяцией  литераторов  и
популяциями  Редакторов  или  Критиков  можно   даже   рассматривать   как
взаимоотношение типа: "Жертва-Хищник". Ну а если  ни  с  того  ни  с  сего
истребить всех "хищников", то потенциальные "жертвы" сначала  благополучно
расплодятся без меры, но потом начнут  потихоньку  деградировать,  болеть,
чахнуть  и  вырождаться.  В  конечном  итоге  их  поголовье  резко  начнет
сокращаться. А вот если хищник не дремлет!!! Правда, нет гарантии,  что  в
разряд слабеньких, больных и неперспективных, в первую очередь идущих  "на
зуб", не попадет и откровенно талантливая особь, которую порой можно легко
перепутать с не менее откровенной, но больной..." - Боа тяжело вздохнул  и
совсем уж непоучительно промямлил: - Видишь ли, милый Скримл...
     Но что именно мог увидеть милый Скримл,  выяснить  не  представлялось
возможн