проваливаться в зыбкую пучину сна. Ему снилось...
     И похоже, что на сей раз - действительно  снилось.  Хотя...  Кто  его
знает. Сны так обманчивы... Если тебе снится, что тебе снится сон,  снится
ли он на самом деле, или это тебе только снится, что  тебе  снится,  а  на
самом деле...
     Сны так обманчивы. Обманчивей порой бывает лишь действительность.  Но
может все это нам тоже только снится?


     - А, черт! - сказал Боа Этуаль спотыкаясь и налетая на чугунную спину
О'Хары.
     - Если это ты обо мне, то ты несколько преувеличиваешь мой социальный
статус, - миролюбиво проворчал О'Хара, не оборачиваясь.  -  Я  всего  лишь
обыкновенный полицейский.
     - Нет, это я так, - сдавленно  просопел  Этуаль,  потирая  ушибленное
плечо. - Полет свободных ассоциаций.
     - Ну-ну... писатель, - обидно хмыкнул О'Хара. - Может,  хоть  в  этот
раз от тебя будет конкретная польза.
     - Я не корова, чтобы от меня обязательно была  конкретная  польза!  -
огрызнулся Боа, у которого каждый  раз,  когда  затрагивалось  реноме  его
горячо почитаемого ремесла, начинался прилив необузданной смелости.
     О'Хара обернулся  и  заинтересованно  смерил  Боа  с  ног  до  головы
скептическим взглядом, как бы в уме прикидывая, войдет ли  тело  Этуаля  в
стандартную могилку, или ее все-таки придется расширять.
     У Боа сразу начался "отлив":
     - Я все-таки не совсем понимаю...
     О'Хара приподнял бровь.
     - Точнее, я совсем не понимаю...
     О'Хара приподнял и вторую бровь.
     - Я просто хотел спросить...
     Если бы таковая имелась в  наличии,  О'Хара  приподнял  бы  и  третью
бровь.
     - В конце-то концов, я могу знать куда ты меня тащишь? И  зачем?!!  -
взбунтовался  Этуаль,  но  бунт  был  больше  похож  на  протест   отменно
вышколенного  профессионального  камикадзе  перед   незабвенной   персоной
божественного микадо.
     - Ну ладно, - сжалился наконец О'Хара, - в принципе, даже  осужденный
имеет право на "последнее желание". Я  постараюсь  тебе  обрисовать  общую
картину, вкратце. Сейчас к нам присоединится мой агент, дежуривший  здесь,
а затем мы втроем отправимся на плоскогорье "Утраченных Иллюзий". А пока -
подождем, - и О'Хара демонстративно уселся  на  огромный  валун,  нахально
развалившийся прямо на обочине дороги.
     Боа, не ожидая официального приглашения,  повалился  на  землю  около
валуна и с безотчетной тоской уставился в беззаботно синее небо. До города
в  принципе  было  не  так  и  далеко,   но   Этуаль,   из-за   отсутствия
соответствующих   навыков   и   устоявшейся   привычки   наблюдать   жизнь
исключительно из окна,  делая  при  этом  уникальные  по  проницательности
выводы на страницах своих незабвенных романов, совершенно выбился из  сил.
Четко усвоив, что лучше плохо сидеть, чем хорошо стоять, и  уж  во  всяком
случае - как бы не лежал, но лишь бы не сидеть, Этуаль естественно не  мог
прийти в восторг от пеших прогулок, тем более с весьма сомнительной целью.
     Единственным  желанием,  неугасимо  тлевшем   в   сознании   великого
романиста в данную минуту, было желание лечь и забыться. А  лучше  плюнуть
на все, а по возможности и на всех, и жить, пока можно жить. Черт с  ними,
с романами. Жизнь  столь  прекрасна,  что  вполне  хватило  бы  той  самой
малости, которая хорошо видна из окна уютного отеля с теплым и  удобным...
креслом у камина. В конце концов, не так он и стар, но уже и не так молод,
чтобы без разбора совать свою буйную голову в каждую дырку, не  убедившись
при этом, что это не жерло какой-нибудь гигантской мясорубки. И вообще, не
каждый же должен быть героем!  В  противном  случае  от  них  бы  было  не
протолкнуться, и все как один жаждали бы  совершить  какой-нибудь  подвиг,
тут же возникла бы очередь и многим хорошим людям намяли бы бока  и  лица.
Нет уж, лучше из окна! А там... Там видно будет.
     Боа тяжело вздохнул  и  сел.  О'Хара,  не  обращая  внимания  на  его
страдания, закурил, сосредоточенно  пуская  замысловатые  кольца  дыма,  и
сварливо пробурчал:
     - Запаздывает.
     Не успел Боа достойно ответить, как звонкий топот  подкованных  копыт
вспорол уютную предвечернюю тишину,  словно  остро  отточенный  консервный
нож, вспарывающий банку из высококачественного мягкого  цветного  металла,
стремясь поскорее достичь манящего содержимого  -  экзотических  импортных
консервов: омаров, кальмаров и прочих трепангов.
     Фиолетовый язык  заката,  который  ленивая  заря  вывалила  почти  на
половину горизонта, уже осторожно лизнул усталый небосклон, и на его  фоне
загадочным черным  силуэтом  возникла  фигура  всадника.  В  клубах  пыли,
вздымающейся пенным следом, всадник неотвратимо надвигался на Боа  Этуаля,
невинно прикорнувшего у подножия валуна.
     - Но это же кентавр?!! - радостно воскликнул Боа.
     - Тебя это смущает? - О'Хара удивленно глянул на Этуаля и ожесточенно
затоптал окурок.
     - Нет, но я думал...
     - Ты думал, что в полиции служат одни лишь дендроиды?
     Кентавр подлетел и замер, сложив руки на широкой человеческой  груди.
Через  плечо  у  него  на   длинном   тонком   ремне   болтался   огромный
крупнокалиберный бластер. Одет кентавр был  в  просторную  черную  рубаху,
переходящую на спине в попону, непринужденно прикрывающую могучий  конский
круп.
     - Сержант Лар, - отрекомендовался кентавр низким мощным  голосом,  от
которого у Боа по спине побежали  мурашки.  -  За  время  моего  дежурства
никаких особенных происшествий не было. Только...
     -  Что  только?  -  насторожился  О'Хара,  и  Боа  подумал,  что  его
однокашник не прогадал с выбором основной специальности.
     - Мальчишка, сэр!
     - Ты кого конкретно имеешь в виду? - свирепо рыкнул О'Хара.
     -  Мальчишка  венерианин,  сэр,  -  уточнил  сержант  Лар.  -  Шнырял
поблизости. Но когда я попытался его задержать - скрылся.
     - Как это: скрылся?
     - Я и сам не пойму, - обезоруживающе улыбнулся кентавр.
     "Голова человеческая, а зубы лошадиные", -  не  без  зависти  подумал
Боа, смутно припоминая последний визит к дантисту.
     - Вроде шнырял, а только я подобрался поближе -  пропал,  как  сквозь
землю провалился.
     -  Шнырял,  сквозь  землю,  -  сварливо  проворчал  О'Хара.  -  Полет
ассоциаций! Писатели-романисты!!!
     - Такое ощущение, что когда-то давно  кто-то  из  писателей  наступил
тебе на любимую  мозоль,  раза  три  подряд,  -  скромно  потупив  глазки,
негромко и застенчиво произнес Боа Этуаль и ковырнул землю носком  правого
ботинка.
     Кентавр по лошадиному фыркнул, а О'Хара заинтересованно покосился  на
вновь   стремительно    онемевшего    бескорыстного    защитника    реноме
человека-пишущего.
     - Лично у меня, слово написанное, - преодолевая магию  гипнотического
взгляда О'Хары,  ядовито  заметил  в  конец  осмелевший  Боа,  -  вызывает
уважение.
     - У меня тоже, - саркастически ухмыльнулся О'Хара, - но  в  протоколе
или рапорте, а не в пустопорожнем словоблудии!
     - Это ты литературу называешь словоблудием?!
     - Это ты то, что пишешь, называешь литературой?!!
     - Ну, знаешь!!!
     - Я всегда знаю, что говорю, а если не знаю, то сижу молча и думаю.
     - То-то, я последнее время не замечал, чтобы ты долго молчал...
     -  Я  могу  быть  свободным,  сэр?  -  скромно   напомнил   о   своем
существовании кентавр.
     О'Хара свирепо зыркнул сначала на кентавра, потом на Боа, потом снова
на кентавра и раздраженно буркнул:
     - Нет. Сейчас ты проводишь нас на плоскогорье Утраченных  Иллюзий,  к
пещере, а потом поглядим, кто, и на что способен!
     "Господи!" - подумал Боа. - "Он решил от меня избавиться! И  на  этот
раз, кажется, таки окончательно и бесповоротно!!!"



                                    7

     - Располагайтесь. Будьте как дома.  Это  один  из  лучших  номеров  в
отеле, - Ор-Кар-Рау многозначительно  щелкнул  в  воздухе  своими  гибкими
пальцами, и вновь Шилу показалось, что на одном из них  блеснуло  странное
кольцо. И вновь, как только Шил попытался присмотреться более внимательно,
никакого  кольца  не  увидел.  -  Мой  номер  двести   семнадцатый,   это,
соответственно, через  один  номер  от  вашего.  Так  что  если  возникнет
необходимость - прошу! - Ор-Кар-Рау сдержанно  улыбнулся.  -  А  сейчас  -
отдыхайте. После ночей, проведенных  в  камере,  здешние  апартаменты  вам
наверняка покажутся раем. Тут  есть  небольшой  бассейн,  советую  принять
ванну, а после ужина - обсудим план наших дальнейших совместных действий.
     Шил благосклонно покивал головой и  продемонстрировал  свою  коронную
улыбку:
     - Нет вопросов! Даже мой папа  не  стал  бы  возражать  против  столь
блестящего плана, а мой папа искушен по части  комфорта,  в  частности  не
дурак насчет отдохнуть, поесть, попить и попеть, да и вообще... не дурак!
     - Я рад  за  вашего  папу  и  особенно  за  вас,  -  тепло  улыбнулся
Ор-Кар-Рау, но глаза  его  остались  не  то  что  холодными,  а  какими-то
совершенно отстраненными и чужими.
     Продолжая  плотоядно  улыбаться  в  ответ,  Шил  притворил  дверь  за
странным адвокатом, с достоинством откланявшимся. Случайно поймав взглядом
собственное отражение в зеркале, Шил довольно фыркнул:
     - Если судить только по физиономии, то  она  явно  принадлежит  почти
круглому идиоту. Но мы-то, с нашим дорогим и  искренне  почитаемым  папой,
знаем: не все круглое - тыква!  У  некоторых  это  голова...  такая...  От
раздумий! Что отнюдь  не  умаляет  ее  функциональных  достоинств.  Каждый
думает чем может. НО! Как умеет!!! В конце-концов  у  некоторых  в  запасе
есть еще спинной мозг, причем уникальной длины...
     Продолжая деловито бубнить, Шил прошел в ванную комнату  и  пустил  в
бассейн воду, но сток не перекрыл.
     - Конечно, помыться не мешало бы - тюрьма, она тюрьма и есть.  Хорошо
хоть я не могу причислить себя к обладателям непомерно  гипертрофированных
волосяных плантаций - прибежища всевозможных любителей поживиться за чужой
счет, или, как сказал бы мой папа, всяких паразитов, прочих и разных.
     Шил подставил под струю хвост - вода была теплая, и это было приятно.
     - Но беззастенчиво предаваться  неге  мы  будем  несколько  позже,  а
сейчас, как сказал бы по этому поводу наш папа: "для того, чтобы было  что
сказать - надо знать, о чем говорят другие!" Хотя это не всегда этично, но
опять-таки, если верить моему папе, дешево, и главное очень практично!
     Шил вышел на балкон и попробовал определить,  где  должны  находиться
окна двести семнадцатого номера.
     -  В  век  расцвета  электроники  и  электронщиков,   кибернетики   и
кибернетиков...  Лишь  бы  рамы  были  не  двойные,  а  то   это   создаст
дополнительное беспокойство... Ага! Не двойные, - Шил  внимательно  изучил
окно  собственного  номера,  прикинул  на  глаз   расстояние   до   двести
семнадцатого и достал из кармана крохотное приспособление.  Приспособление
негромко зажужжало и, тяжело вспорхнув с ладони, по большой дуге  полетело
к заветному окну двести семнадцатого.
     Жужжание  смолкло  -  устройство  уютно  устроилось  в  верхнем  углу
оконного стекла, до сего  момента  безраздельно  принадлежавшего  все  еще
двести семнадцатому, черт  бы  его  побрал,  номеру,  присосавшись  к  его
поверхности (естественно, стекла, а не номера) с помощью и при  посредстве
четырех крохотных  лапок,  оканчивающихся  вакуумными  присосками.  Теперь
оторвать это устройство не смог бы даже его создатель - Шил  Великолепный,
разве  что  только  вместе  с  куском  стекла...  двести   семнадцатого...
безраздельно, но не безотказно... и...
     Шил тяжело вздохнул: нет, все-таки, некоторыми  своими  изделиями  он
мог гордиться. Хотя, конечно, бывали и досадные промахи, а также не  менее
досадные недоразумения - глаза бы не видели тех  андроидов  из  скандально
знаменитой серии со снятыми ограничителями.
     Шил не торопясь прошел в ванную комнату, заперся, лениво  разделся  и
залез  в  бассейн,  исхитрившись  заткнуть  сток  босой  пяткой.  Блаженно
откинувшись в теплой прозрачной воде, Шил пристроил на свой нос очки.
     - Только истинный холоднокровный может оценить,  какое  это  благо  -
наличие теплой воды...
     На  внутренней  стороне  стекол,  обыкновенных  с  виду  очков,   был
прикреплен крохотный  проектор,  с  помощью  которого  прямо  на  сетчатке
воссоздавалась картина, транслируемая устройством-шпионом, висящим  сейчас
на оконном стекле все того же двести семнадцатого номера. Изображение было
чуть искаженным, словно наблюдатель смотрел через  мощный  широкоугольный,
почти  панорамный,  объектив.  Зато  оно  было  цветным  и  объемным,  что
создавало самый  настоящий  эффект  присутствия.  Правда  звук,  снимаемый
лазерным сканером с колебаний оконного стекла, был  несколько  глуховат  и
без полутонов, опять-таки, зато стерео. Кроме  этого,  были  предусмотрены
еще некоторые дополнительные  удобства,  как  то:  возможность  управления
шпионом, сменный спектр съемки (инфракрасный,  ультрафиолетовый  и  т.д.),
сканирование гравитационных возмущений (реконструируемая картина почему-то
всегда  получалась  в  таких  тонах,  что  Шила   как   правило   начинало
подташнивать - где-то он чего-то явно недоработал, а посему этим удобством
старался не пользоваться, только в случае крайней необходимости), ну и еще
кое-чего, так... по мелочам.
     Шил  "повертел"  головой,  разглядывая  внутреннее  убранство  двести
семнадцатого. Интерьерчик радовал глаз, но, впрочем,  надо  отметить,  был
без особых  излишеств.  Как  органичное  дополнение,  в  общую  композицию
оказались вплетены две фигуры. Толстый  краснолицый  лысый  здоровяк,  без
сомнения родом откуда-то с  Венеры,  вольготно  развалившийся  в  огромном
кресле  (в  принципе  рассчитанном  на  двоих,  но  явно   не   на   таких
фундаментальных), и неподвижно застывший в неудобной, нелепой позе, слегка
по-куриному наклонив голову, с идеальными чертами лица (которое  при  всей
индифферентности выражения умудрилось сохранить  налет  постной  скуки)  -
типичный андроид.
     "По-моему, я  эту  физиономию  где-то  уже  видел",  -  подумал  Шил,
вглядываясь в инкубаторский фас андроида. - "Клянусь хвостом  моего  папы,
это - начальник патруля, который меня задержал!!! Только в штатском. Но я,
конечно, могу и ошибаться. Даже мой папа не различает андроидов по  лицам,
только по характеру."
     Сначала Шилу показалось, что эти двое  беседуют  друг  с  другом.  Но
потом обнаружился третий участник мизансцены. То, что это живой  организм,
чувствовалось сразу, на интуитивном уровне, но его внешний облик... К тому
же он постоянно эволюционировал. Иногда на  мгновение  он  обретал  смутно
знакомые  очертания  и  вновь  трансформировался  уже  в  нечто  и   вовсе
фантасмагорическое - какой-то безумный конгломерат  мерцающих  трубочек  и
пульсирующих  колбочек,  которые  при  следующей  трансформации   обретали
подобие рук, ног, глаз... и вновь превращающихся в бог ведает что.
     Лишь  одна  деталь  отличалась  завидной   стабильностью   -   кольцо
многогранной  формы.  На  каждой  грани  явственно  видна  была  закорючка
напоминающая букву "F".
     - Клянусь всеми хвостами рода Шайенов! Пусть мой  собственный  станет
короче на двадцать сантиметров... если...  мои  глаза  видят  не  то,  что
видят! Да, чего  там,  я  сам  откушу  эти  несчастные  сантиметры!!!  Но,
все-таки, это же натуральный...



                                    8

     - А этот-то откуда взялся? -  растерянно  спросил  кентавр,  переводя
взгляд с невозмутимого О'Хары на демонстративно индифферентного  Этуаля  и
вновь косясь на тело крупного мужчины  лет  сорока,  распростертое  ничком
поперек входа в пещеру. - Он никак не мог проскочить мимо меня.
     - А мальчишка? - мрачно спросил О'Хара, тоже косясь на тело.
     - Но мальчишку  я  видел...  Просто...  он...  пропал...  куда-то,  -
пробормотал сержант Лар, неловко переступая своими  четырьмя  подкованными
ногами.
     - Мальчишка - пропал, этот - появился, - О'Хара с  философским  видом
почесал нос и внимательно посмотрел вокруг. Если бы не печально знаменитая
пещера, то плоскогорье Утраченных Иллюзий  ничем  особенно  не  выделялось
среди аналогичных ничем не примечательных мест. - Почва тут отвратительная
- каменистая: следов совершенно не видно.
     - А может он того... состарился и помер, - вдруг задумчиво сказал Боа
Этуаль, внимательно глядя себе под ноги.
     -  Кто  помер?  -   затравленно   спросил   сержант   Лар,   чувствуя
незаслуженную обиду за себя и неизвестного гипотетического покойника.
     -   Ну,   этот,   -   невнятно   уточнил   Боа,    -    как    его...
мальчишка-венерианин. Состарился и помер. Только быстро-быстро! - и Этуаль
опасливо кивнул в сторону тела, для наглядности подкатив глаза под лоб.
     - Ну да, и выцвел при этом, - обидно усмехнулся кентавр.
     О'Хара  присел  около  лежащего  человека   на   корточки,   зачем-то
принюхался и весело объявил:
     - Мои надежды насчет тебя, Боа, явно  превосходят  все  ожидания.  Я,
конечно, надеялся услышать нечто в этом роде - авось  сгодится,  поскольку
разумные версии все равно пока не дают видимых результатов,  но  все-таки,
там, где можно обойтись без излишних фантазий - лучше действовать в рамках
здравого смысла.
     - Можешь  предложить  свою  версию,  -  обиделся  Этуаль,   -   более
разумную... вместе с рамками.
     - Пожалуйста. Я не знаю как поживает ваш мальчишка венерианин,  помер
он там или нет, но этот-то тип отнюдь не помер.  Он  спит!!!  Только,  вот
почему от него так разит духами?
     - Как спит? - удивились одновременно и Боа и кентавр.
     - Самым  нахальным  образом!  -  хмыкнул  О'Хара.  -  И,  пожалуй,  я
догадываюсь, кто это, собственно, такой...



                                    9

     - ...это же натуральный... ЭНФЕРНЕЦ!!! - Шил  от  удивления  перестал
затыкать пяткой сток, и вода в бассейне начала  стремительно  убывать.  Не
обращая внимания на ухудшение  комфортности,  Шайен  максимально  увеличил
звук  и  принялся  внимательно  следить   за   увлекательным   разговором,
происходящем все там же в удивительном и многогранном, а с виду простом  и
непритязательном, но как чаще всего и бывает  -  таком  обманчивом,  хотя,
конечно, все еще, как и раньше - ДВЕСТИ СЕМНАДЦАТОМ номере.



                                    10

     - Чего тут догадываться, - пожал узкими плечами Боа Этуаль. - Ясно  и
так, что это - Юл Элбрайн.
     О'Хара заинтересованно глянул на Этуаля, и у Боа, наверное, впервые в
жизни от этого взгляда не возникло  желание  лечь  и  с  головой  укрыться
одеялом, но желание просто лечь все же появилось. Боа сел.
     - Классик! - одобрительно "хрюкнул" О'Хара.
     - Я что, - вяло возразил  Боа,  -  ...литература...  интеллектуальный
тренинг...
     - Ладно, - примирительно проворчал О'Хара. - Беру свои  слова  насчет
литературы обратно. Но, в принципе, я изначально верил в  тебя  и  твою...
литературу. Ну, не то чтобы верил, а так - надеялся.
     "Два немолодых уже  мужика,  а  перед  друг  другом  целые  спектакли
разыгрывают", - отстраненно подумал сержант Лар, на всякий случай  положив
одну руку на рукоять бластера и внимательно поглядывая в сторону  спящего,
мало ли что! Один из под носа уже улизнул, если и второй уйдет, то с ним -
сержантом Ларом - О'Хара ностальгически в  детство  впадать  не  будет.  В
лучшем случае выставит из полиции, а сейчас на Фикусе приличную  и  хорошо
оплачиваемую работу подыскать -  это  все  равно,  что  пытаться  на  бегу
подковать самого себя.
     - Но как он сюда попал? - сержант Лар раздраженно фыркнул. -  За  мою
смену здесь никого, кроме злосчастного мальчишки, не было!
     - А вот мы сейчас об этом его самого  спросим!  -  решительно  сказал
О'Хара и тряхнул Элбрайна за плечо. - Подъем,  парень!  Нас  ждут  великие
дела.
     - Подождут,  -  н